Вход Господень в Иерусалим. Вербное воскресенье.

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы празднуем Вход Господень в Иерусалим — Вербное воскресенье. Этот день именуется еще Неделей ваий в связи с тем, что входящего в Иерусалим Спасителя встреча­ли с ваиями — ветвями финиковых деревьев. Вы слышали сегодня в Евангелии от Иоанна, как все это совершилось.

Евангелие имеет глубочайший смысл. Все, что в нем написано — это не только повествование о со­бытиях земной жизни Спасителя. Это, прежде все­го, наставление для нас и разъяснение того, что со­вершается в нашей жизни и вообще в мире.

И сегодняшнее евангельское событие содержит много наставлений для нас, поводов к размышлению. Оно дает ясное понятие о том, что происходит в жиз­ни каждого человека. А именно, что человек живет сердцем, а не умом. Как говорят святые отцы, ум — рабочая сила сердца. То есть человек прежде всего и чаще всего поступает по велению сердца. Иногда, ко­нечно, он пытается умом что-то объяснить или как- то урезонить себя, но в основном все равно впереди идет чувство, чувство руководит тем, что человек де­лает. Это чувство часто и не объяснимо умом, или же ум воспринимает все совершенно по-иному.

Вот сегодняшний контраст. Мария, сестра Лаза­ря, не считаясь ни с чем, изливает на Спасителя со­суд с драгоценным миром от полноты любви, благо­дарности за воскрешение ее брата. И, конечно, вы­ражая свое Богопочитание — Христос есть Сын Бо­жий. А Иуда в это время рассуждает: «Зачем столько мира вылито? На эти деньги сколько добра можно сделать, нищих напитать». Но Иоанн Богослов го­ворит, что Иуда не о нищих беспокоился, а говорил так потому, что тать был, то есть вор, носил ящик с деньгами и больше думал о деньгах, чем о чем-то другом, духовном.

Кстати, во все времена и доныне, и, как ни странно, от так называемых «христиан» разных кон­фессий, которые ходят везде с Евангелием в руках, можно услышать такие рассуждения: «Для чего этот блеск? Для чего золото на алтарях? Нужно делать добрые дела!» И у нас сейчас такие голоса раздают­ся: «Для чего восстанавливать и украшать храмы? Такие средства идут! Сколько людей можно накор­мить, напоить, пенсии прибавить!» При этом забы-

на ют о том, что человеку, прежде всего, полагается оказывать почитание Богу. А Господь и кормит, и накормит всех. Если Он пятью хлебами пять тысяч насытил, что Ему стоит насытить всех или просто дать силы человеку, который питается скудно?

В жизни человеческой, в истории нашего народа таких примеров сколько угодно. Были времена, когда люди питались, чем только могли, но выживали, по милости Божией. Не говоря уже о тех, кто был в лаге­рях, кому давали какую-то баланду и заставляли рабо­тать. И если ты не мог работать, тебе и этой баланды не давали. Как же они смогли бы там выжить, если бы не благодать Божия, которая давала им силы и сохра­няла их? Это ли не свидетельство силы Божией? И по­сле этого говорят: нужны экономические реформы для того, чтобы всех накормить и напоить. Да никакие экономические реформы не накормят и не напоят всех! Потому что человек может есть больше, и боль­ше, и больше. И пить — больше, больше и больше.

А вот когда мы, грешные даже, стараемся в меру сил соблюдать телесный пост, то убеждаемся, что в другое время едим в несколько раз больше. А тут не один день, не два, а даже целых семь недель по­стишься — и, слава Богу, еще и трудишься. Оказы­вается, даже еще и легче! И откуда-то силы берутся.

Откуда? От Бога, конечно.

Вот мы сейчас будем отмечать пятидесятилетие Победы в Великой Отечественной войне. Конечно, я не историк, тем более не военный историк, и, ду­маю, ни один историк не знает всего, что тогда про­исходило. Многое было сокрыто. Или, по крайней мере, сокрыли. А действие благодати в каждой душе какая история может засвидетельствовать? Кем укреплялся дух наших бойцов во время Отечествен­ной войны? Какими такими они питались пита­тельными веществами, что могли день и ночь отра­жать атаки? Держались на каком-то пятачке, на ко­тором непонятно, как вообще можно было удер­жаться. И эти защитники еще живы. Один из них, архимандрит Кирилл из нашей Троице-Сергиевой Лавры — участник Сталинградской битвы.

Эти живые люди — свидетели того, что не наша земная логика и не наши рассуждения о том, как и какими силами можно всё устроить, а сила Божия дает истинную жизнь и сохраняет всех нас. И поэ­тому правильно поступила Мария, воздавшая должное поклонение Сыну Божию. Богу — преж­де всего.

Ну, а тот, кто осуждал ее — кем он был, мы знаем. И имя его стало нарицательным, к несчастью — его несчастью. И все, кто начинает вот так, логически рассуждать, они, удаляясь от истинного чувства, по­степенно не только уходят в сторону, забывают о ве­ре, удаляются от Бога, но — как это ни страшно — иногда даже начинают идти против Бога. Так и го­ворят: «Зачем это все?»

Эта истина всегда и свидетельствуется в жизни. Не материальные расчеты, не экономические ре­формы, а духовное возрождение, духовная жизнь народа является источником истинной жизни. Да и жизни вообще.

Если происходит нравственное разложение, ду­ховное омертвение общества, то никакие экономи­ческие реформы, никакие внешние средства не смогут остановить его падение. Люди не из-за куска хлеба, а из-за миллионов и миллиардов будут друг

друга убивать и в конце концов погибнут от собст­венной злобы и зависти.

Так что сегодняшнее Евангелие призывает нас, прежде всего, к тому, чтобы мы твердо содержали свою веру. Чтобы мы прежде всего и во всем имели благодарность к Богу и истинное Богопочитание.

Ведь друг друга мы почитаем, мы говорим: «Не­удобно обидеть человека. Ну как же я не вкушу тор­га или не выпью шампанского?» — в угоду тому, у кого день рождения среди поста. У начальника там, или у начальницы, или у кого-то из наших земных друзей. И как легко мы отказываемся от Богопочи- тания, от исполнения заповедей Божиих! «А, Гос­подь потерпит».

И вы думаете, это всё — просто так, на этом кон­чается? Нет! Все это так и идет дальше. Сначала сты­дятся своей веры, сначала в угоду всяким земным правилам, условностям отступают от поста, от посе­щения храма Божия, от молитвы, от ношения кре­ста, от почитания икон, от всех святынь. Потом в угоду своим друзьям, подружкам или кому-то еще пренебрегают родителями, не почитают их. В угоду ложной «верности слову», чуть ли не так называемой «чести» — понятия, вывернутого наизнанку — со­вершают подлости и скрывают их, чтобы не знали учителя, наставники, потому что: «Как же я продам? Я буду предатель!» А ведь предают Бога! Предают ро­дителей. Предают своих благодетелей. Для того, что­бы быть якобы «верным». Кому?! Как Ирод, кото­рый поклялся и за клятву женщине повелел отсечь голову Иоанна Крестителя — потому что иначе он бы нарушил слово. Святые отцы говорят: Лучше бы тебе солгавшу жизнь получити, неже истинствовавшу

главу Предтечеву усекнути (Минея, 29 августа). А ведь мы поступаем точно так же.

Вот так постепенно враг рода человеческого, пе­ремешивая всё, отводя от истины, заставляет людей удаляться от веры, от Бога, от всего святого, даже участвовать в безбожных или антицерковных делах, совершать преступления — в угоду миру.

А что потом?

А потом с этим человеком случается горе. Гос­подь, любовь Божия, которая ждет покаяния, ждет обращения каждого из нас, каким-то образом пока­зывает, что верность этому миру — мыльный пузырь, который лопнул — и всё, и видно: всё это — ложь и обман. Человек оказывается в болезни, в каких-то сложных обстоятельствах — и выясняется: никому он не нужен. Даже своим родным иногда. И только тогда мы вспоминаем о Боге: «Господи! Прости ме­ня! Господи, помоги! Кому же молебен отслужить? Батюшка, помолитесь, чтобы мне выздороветь».

И забыто предательство Бога, предательство веры. Нужно бы покаяться. Вот для этого и был нам дан пост — чтобы мы раскаялись в своем предательстве Бога, своей веры, своих наставников, своих благоде­телей, в том числе своих родителей. Прости нас, Гос­поди! Мы поэтому и молимся о прощении, о дарова­нии нам видения своих грехов, и молитва сейчас чи­тается такая. И нужно ее читать чаще — истину эту себе напоминать.

Постараемся и мы, по примеру Марии, которая проявила истинную любовь к Спасителю, прежде всего, стяжать любовь к Богу и к ближним. Потому что без этой любви, что бы ты ни делал, все будет бесполезно, как говорит апостол Павел.

Будем содержать веру нашу православную. В ней — вся полнота. Вся эта красота, которой мы утешаемся и укрепляемся здесь, в храме Божием, дана нам нашей православной верой.

Да, на всяком месте владычества Его благослови, душе моя, Господа. Во всех жизненных обстоятельствах, везде можно молиться и прослав­лять Бога. Но, если есть возможность, то нужно воз­давать Ему истинное и полное поклонение, благо­говение и благодарность.

Не думайте, что обязательно нужно делать то, что сделала Мария — излила миро. Нет! Все, что прино­сится Богу от благодарного и любящего сердца, принимается Богом. Не в меру внешнего, а в меру внутреннего. Поэтому о вдовице, которая положила две лепты, сказано, что она положила больше всех.

Да, все это благолепие храмов — на это какие-то средства нужны. Но перед Богом все эти средства имеют свою цену. Не на миллионы или там сотни тысяч, а в меру жизненной возможности и в меру внутреннего устроения человека считает Господь. В известном всему миру, в свое время полностью раз­рушенном храме Христа Спасителя каждая копееч­ка всякого человека была учтена, и перед Богом она, может быть, имела большую цену, чем купече­ские тысячи. Так всегда было, есть и будет.

Мы должны стараться делать то, что можем — по мере сил. Господь знает усилия каждого из нас. Нам не нужно пытаться самим оценить это или измерить, кто что делает, глядя на других. Мы начи­наем часто рассуждать об этом — и получается, как в сегодняшнем Евангелии: «Вот лучше было бы сде­лать так-то и так-то». Как Господь тебе на сердце положил, какие возможности были, что сотворил — то и слава Богу! А судья всему этому — один Господь, Он принимает и воздает.

Видите, какова любовь Божия, как всякому чело­веку дана возможность явить любовь и благодаре­ние Богу? Что бы ты ни делал, кем бы ты ни был, что бы ты ни имел, ты не можешь сказать: «А у меня такой возможности нет». Именно по произволению сердца, а не по тому, что есть у каждого по земным понятиям, Господь принимает его дар.

Дан тебе, например, дар голоса — а у другого нет ничего. Но ведь это — дар. Ведь не силу голоса слы­шит Господь, а силу твоего сердечного чувства. По­этому, когда Моисей молчал, а народ роптал, Гос­подь сказал ему: «Что ты вопиешь ко Мне?» Господь слышал вопль его сердца.

Или, например, Анна, мать пророка Самуила. Ведь только губы ее шевелились — а Господь услы­шал силу ее молитвы (1 Цар. I, 13).

Или кровоточивая женщина, которая только прикоснулась к ризе Господней, а Господь сказал ей: Дерзай дщи, вера твоя спасе тя (Мф. IX, 22).

Все это в Писании есть. То есть, каждому из нас дана возможность. А Господь — Один и Тот же, и ко всем всегда относится с одинаковой любовью. От нас только зависит то, как мы Его принимаем.

Так что укрепим свою веру. В любых обстоятель­ствах, прежде всего, будем вспоминать, что все уп­равляется Промыслом Божиим и любовь Божия всем хочет спастись и в разум истины прийти. Аминь.

16 апреля 1995 г.

 

Над плащаницей

 

Великий Пяток

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

То, что совершается в Церкви в этот момент, мы переживаем в течение уже почти двух ты­сяч лет. Каждый год вся Церковь вместе с те­ми, кто присутствовал при погребении Христа, со­вершает снятие Его со Креста и погребение.

Страстные Евангелия, которые мы слышали все эти дни — о распятии, о страдании Спасителя, — показывают нам, прежде всего, непостижимую и неизреченную Божественную любовь. И как конт­раст с этим Божественным чувством — злоба мира: «Распни!»

Убить. Избить. Надругаться... Как страшно это слышать! И вдвойне непостижимо, что все это со­вершалось над безгрешным Сыном Божиим...

Страдания Спасителя заключались не только в тех поношениях и биениях, в злобе неправды, кото­рая обрушилась на Него в этот момент. Они заклю­чались, прежде всего, в том, что через все это Гос­подь чувствовал злобу, неправду всего мира, всех ве­ков. И потому, когда мы сострадаем Спасителю, мы сопричастны Его страданиям. Когда же мы нахо­димся в злобе, в состоянии греховном, то являемся распинателями, поругателями Сына Божия.

Конечно, трудно, по нашей греховности почти невозможно сохранить покаянное чувство, но нуж­но к этому стремиться.

Каждый из нас, православных христиан, носит на себе крест Христов. Нательный крест должен носить каждый христианин. Когда освящается нательный крест, то в молитве читаются такие слова: Да всяк, иже в воспоминание спасительных Твоих страстей и животворный Твоея смерти, и в со­хранение и в защищение души и тела на себе носити будет, небесное благословение и помощь в нем прияти сподобится. Вот ответ на вопрос, почему мы в этой жизни, желая помощи Божией, иногда не получа­ем ее: мы, хотя и носим крест, часто забываем, в воспоминание о чем, во имя чего, какой крест на себе носим.

Поэтому вот эти крупицы благодатного состоя­ния, которые Господь сподобляет нас стяжать в дни Великого поста, особенно Страстной седмицы, в те минуты, когда мы находимся в храме, надо поста­раться бережно хранить в своей душе.

Но много ли нас сейчас здесь, в храме? Вот как тогда: на Голгофе столько было народу! И сколько было на погребении Спасителя Господа? И сей­час — то же. Все ли настолько заняты, что никак не могли прийти? Не знаю... Один Бог знает. Но очень вероятно, что многие, наверное, смогли бы это сде­лать. Так мы бесчувственны к этой бесценной Жер­тве, которая принесена за всех нас, за весь м!р. Мы так мало уделяем времени Божественному богослу­жению! Так мало уделяем внимания тому, что вечно и бесценно!

Нужно постараться нам перестроить свою жизнь.

Здесь, у Плащаницы, у Тела Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, нужно нам положить нача­ло изменению своей души.

Сам Господь сказал: Нищия всегда имате с собою, Мене же не всегда имате (Ин. XII,8). Той радости от Бога, той полноте, с которой мы имеем возмож­ность соприкасаться в богослужении, особенно в данный момент, нам нужно всегда отдавать первен­ство. Высшая заповедь: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею — дана нам всем, и ее нужно стараться всегда иметь перед своими очами. Есть возможность посе­тить храм, есть возможность прикоснуться к святы­не богослужения, к Таинствам Церкви — нужно всей душой стараться это совершить.

Сейчас есть много людей, которые в этот момент по немощи, по своей телесной ветхости не могут быть в храме. Они только теперь понимают, какая это была бесценная милость к ним, когда они имели возможность прийти в храм, какую радость, какое утешение дает Господь через Свое богослужение!

Вторая заповедь, подобная первой: Возлюбиши ближняго своего, яко сам себе (Мк. XII, 31). В этих двух заповедях весь закон и пророки. Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. XV, 13).

Я не говорю о том, что мы способны на такую лю­бовь, чтобы душу свою положить за других, но к это­му нужно стремиться и это нужно иметь перед сво­им взором. Опять же и для смирения, ведь мы часто не можем даже малейшего потерпеть от ближних своих, почти ничего. Даже там, где и нет ничего, мы уже придумываем «что-то». Враг рода человеческого ко всем приступает. Мы не больше апостола Петра, который трижды отрекся от Господа. Мы не больше других девяти апостолов, которые от Него разбежа­лись. И, взирая на апостола и евангелиста Иоанна Богослова, который все время следовал за Спасите­лем и у Креста Его стоял, мы можем видеть в нем своего предстателя и молитвенника и просить его об укреплении — апостола любви, который никогда не оставлял Господа.

Мы часто поддаемся всему, что нас окружает, страха ради иуде иска (Ин. XX, 19), как сказано, — ради ложного страха, земных тревог, неизвестно да­же, чего. Что может здесь, в земной жизни, челове­ка по-настоящему устрашить? Господь нас учит: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф. X, 28). Здесь — все преходящее, все вре­менное, это нужно чаще себе напоминать. А мы на­чинаем часто переживать, волноваться, даже прояв­лять нетерпение из-за того, что временно. Все устрояемо Богом!

В Своей последней беседе с учениками Господь говорит: Заповедь новую даю вам, да любите друг дру­га. И опять повторяет: Якоже возлюбих вы, да и вы любите себе. И в третий раз повторяет: О сем разуме­ют вси, яко Мои ученицы естё, аще любовь ймате ме­жду собою (Ин. XIII, 34-35).

Апостол и евангелист Иоанн Богослов, приняв эту истину всем сердцем, в последние дни своей жизни только повторял: «Дети, любите друг друга». Все, что против любви, как сказал подвижник уже нашего времени, есть грех. Всё! Только любовь спа­сет нас.

Высший пример этой любви мы имеем перед своими очами, на своей груди. Мы должны его иметь и в своем сердце.

Поэтому постараемся всё, что Господь помог нам хоть сколько-то почувствовать в эти святые дни Ве­ликого поста, приготовляющего нас к празднику Па­схи, стяжать, и сохранить, и не растерять. Даже враг рода человеческого вынужден был признать, что если бы православные христиане умели сохранять то, что они получают в церкви, в Таинстве Причащения, со­хранять ту благодать, которая нам дается, то бесы во­обще не могли бы иметь к нам доступа.

Сейчас часто говорят о порче, о действии бесов на человека. Да, они действуют, но мы подвергаем­ся их нападению, падаем под их ударами прежде всего потому, что не сохраняем ту благодать, кото­рая дается нам в Таинствах Церкви. Не своей силой мы можем противостоять этому. Ни в коем случае! Силой Божией, которая дается каждому христиани­ну в Таинстве Крещения, в кресте, который он но­сит, в Таинстве Причащения.

Перед нами совсем недавно был образ преподоб­ной Марии Египетской. В беседе со старцем Зоси­мой она оградила свои чело, и глаза, и уста, и перси крестом и сказала: «Благодать Божия сохраняет нас. Но великая брань ведется против наших душ».

Постараемся не ослабевать в этом внутреннем борении. Нужно быть внимательными к себе. В эти дни, вот сейчас, сегодня, завтра, нужно поста­раться себя как-то утишить... Особенно шутки, празднословие никак недопустимы.

«В пятницу святую все должны молчать».

И завтра Церковь будет воспевать:

Да молчит всяка плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господ­ствующих приходит заклатися и датися в снедь верным.

А потом будет радость Пасхи, Воскресения. Но в этой радости мы часто забываем о том, что все рав­но мы еще находимся здесь, в этом мире, на этой зе­мле, что борьба продолжается. И поэтому внутрен­не и тогда надо стараться безмолвствовать. То есть, не увлекаться мирской суетой, потому что она тут же постарается нас засосать. Начнутся посещения, визиты, гости... Все это, такое, земное — конечно, тоже радость, но нужно стараться не потерять ра­дость небесную.

Вот на это внимание к себе и устремим все свои усилия. Как только будет возникать в душе что-то греховное, будем стараться искоренять его с помо­щью Божией. И тогда, когда Господь сподобит нас и в будущем присутствовать на таких службах, мы бу­дем, действительно, чувствовать себя истинными

соучастниками того, что совершается в храме Божи­ем. И это состояние, с помощью Божией, будет пе­реноситься и в наши дома, в наши семьи, в наше окружение. Как говорил преподобный Серафим: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

И тогда, когда мы будем приходить из храма, мы будем не словами только говорить: «Бог милости прислал!» (есть такой православный обычай) — хо­тя и словами нужно, — но, действительно, прино­сить с собой то, что мы должны здесь стяжать. А принести-то можно только с такой душой, которая эту милость сохраняет.

Так будем стараться сохранять эту милость Бо­жию, которая нам дана, нести ее в себе и сподобить­ся христианской непостыдной кончины и доброго ответа на Страшном Суде Христове. Аминь.

12 апреля 1996 г.

 

Имеющий очи да видит

 

Великая Суббота

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

И вот мы слышим слова евангельские, которые опять свидетельствуют нам истину Воскресе­ния Христова, истину слов Господних.

В Великую Субботу перед праздником Святой Пасхи читается именно это Евангелие, где говорит­ся о том, что, когда жены-мироносицы пришли ко Гробу, где был погребен Спаситель, трус быстъ, то есть земля потряслась, так же, как в момент Его крестной смерти, и с небес сошел ангел, и вид его был, как молния, и одеяние его бело яко снег. И от страха затряслись воины и, как мертвые, упали. Ангел отвалил камень от дверей Гроба, который был очень тяжел, и сказал женам-мироносицам: Не бдитеся вы, вем бо яко Иисуса распятого ищете. Несть зде: воста бо, якоже рече. Приидите, видите место, идеже лежа Господь. И скоро шедше рцыте учеником Его, яко воста от мертвых. И се варяет вы в Галилеи: тамо Его узрите.

И вот свидетельство этой истины мы видим до сего дня. Каждый год в Великую Субботу в Иеруса­лиме около двенадцати часов по тому времени пос­ле Литургии сходит Огонь с неба на Гроб Господень. И у нас уже есть люди, которые с этим величайшим явлением благодати Божией, истины Православия, соприкасались.

Далее, в Евангелии сказано, воины, когда при­шли в себя, то рассказали все, как было — про чу­до отверзения Гроба и Воскресения. И тогда было еще одно страшное свидетельство упорства, злобы и неверия.

Когда, кажется, уже все ясно, тогда страх обуре­вает ими — они боялись того, что будет им здесь, на земле, не думали о том, что им придется отве­чать перед Богом. Сказано, что дали им сребрени­ков. Если Иуде поскупились, дали тридцать среб­реников, то тут довольно дали — как говорится, за свою шкуру, но не за душу, шкура-то здесь еще, мо­жет, и осталась у них на некоторое время, а душа- то у них погибла навечно. Им сказали: идите и всем говорите, что, когда вы спали, ученики укра­ли Его. Это воины-то проспали? Одну ночь не мог­ли, значит, сохранить — какие же это часовые, ка­кая же это стража? Это те римские воины, которые во все времена считались образцом военной дис­

циплины? И сказано: Промчёся слово сие во иудеех даже до сего дне.

И до сего дне — как тогда, когда было свидетельст­во, и не только не поверили, а еще распространили ложь, так и до сих пор люди, там находящиеся, ви­дят — и не верят. И это как раз — свидетельство ис­тины. Здесь раскрывается непостижимый премуд­рый Промысл Божий: что восприятие истины зави­сит от самого человека. Истина — она есть истина, а восприятие ее зависит от состояния человека...

Ранее мы слышали в Евангелии о том, что иу­деи, которые завидовали славе Спасителя и кото­рые всячески противились Ему, говорили, что Он изгоняет бесов силой князя бесовского. И когда, наконец, Он воскресил четверодневного Лазаря и это свидетельство обличало их неверие, тогда они решили убить свидетельство — чтобы не было свидетеля.

Такова сущность злобы. Злоба не может предпо­читать полезного. Когда человек находится в злобе, в духовном ослеплении, он не может рассуждать нормально. Поэтому здесь и для нас пример. Это, конечно, состояние страшное — ослепление, озлоб­ление даже прямо против Бога, против истины. Но такое ослепление бывает у каждого человека в раз­ные моменты жизни и, в сущности, оно тоже про­тив Бога, против истины.

Человека, который ослеплен своими страстями, прежде всего злобой, всяким зложелательством, свидетельства, доказательства истины приводят в еще большую ярость. И это было потом не раз с мучениками. Когда они являли чудеса, их всячески терзали, их бросали в огонь и в воду, а они, несмо-

гря на это, оставались целыми и невредимыми. Кажется, нужно было после этого обратиться — а нет, не обращались.

И так на все времена осталось это. И вот даже сейчас — Господь каждый раз являет свое особое благоволение к вере христианской, православной, истинной вере: схождение Благодатного огня на Гробе Господнем, там, где Господь воскрес. И все люди это видят. И мусульмане после этого идут в свою сторону, католики — в свою сторону, иудеи — в свою, протестанты — в свою. И никто не считает, что да, значит, нужно все-таки принять ту истину, которая в Православии. Кажется, доказательство есть, и доказательство не человеческое. Если против человеческого доказательства всегда можно пытать­ся найти какие-то ходы — логические, не логиче­ские, — то здесь — свидетельство свыше. Как и бы­ло всегда в православной вере, в истинной — она есть свидетельство от Бога, Богооткровенная исти­на. Когда Гроб Господень захватили не православ­ные, то Огонь сошел, но там, где стоял православ­ный патриарх, в ту колонну ударила молния, то есть именно эти слова буквально исполнились: сошел ангел, и опалил эту колонну.

Так было всегда в вере, которая была дана людям, избранным от начала, то есть патриархам, дана была Аврааму, его потомкам в духе. Все это было свиде­тельством — так же, как отроки, которых бросили связанными в горящую печь. Тех, кто их бросил, по­палил огонь, они умерли от жара, от ожогов. А те, ко­торые были брошены, ходили в жерле раскаленной печи, и не только сами они, но даже одежды их не опалялись.

Было свидетельство Ильи пророка, когда Изра­иль уклонился в идолопоклонство. Тогда пророк Илья возвел очи свои и сердце свое к Богу и воз­звал, чтобы Господь явил Свою силу и послал огонь с неба на его жертву, во свидетельство истинной веры. И огонь пал с неба и попалил всё: и дрова, и жертву, и жертвенник, и даже воду.

И вот так точно, как свидетельство истины, схо­дит Огонь на Гроб Господень. Как тогда Господь по­ворачивал древний Израиль от поклонения Ваалу к истинной вере, так и теперь для всего человечества в мире происходит это свидетельство. И, несмотря на это, что же? Те-то все-таки обратились. Не все, конечно, и тогда тоже не все обратились. И еще искали пророка Илью убить. Потому что через не­го Господь показал это свидетельство. Итак, про­тивники Бога и истины — они во все времена как были, так и остались. Тогда искали Илью убить, хотя видели огонь. Потом Лазарь воскрес из мерт­вых — его убить, чтобы не было свидетельства. И, наконец, Самого Господа, что и совершили.

Но совершили они тогда, сами того не зная, то, что должно было совершиться. Господь постра­дал. Не потому, что они это сделали — потому что такова была воля Отца Небесного, Который при­нес в жертву Своего Сына, как некогда Аврааму было сказано, чтобы он принес в жертву сына своего. Но там был прообраз, а здесь — первооб­раз. И искупление всего рода человеческого со­вершилось на Кресте, хотя те, кто это как бы внешне совершали, сами того не знали. Как Каиафа, который в злобе, но будучи первосвященни­ком, изрек, что, мол, лучше пусть Один умрет, чем все люди погибнут. И, действительно, так это и совершается.

И вот сегодня мы свидетельствуем, что, действи­тельно, истина Господня на все времена одна. И гот, кто, как Господь сказал, от истины, тот слуша­ет голос истины. Овцы Моя слушают гласа Моего (Ин. X, 27), так сказал Господь. И когда Пилат спросил Спасителя: Что есть истина? — Господь не ответил ему (Ин. XVIII, 38). Святые отцы объяс­няют это так: вопрос был задан неверно. Кто есть истина? — а не что есть истина? На этот вопрос Гос­подь ответил в Евангелии: Аз есмь путь, и истина, и живот (Ин. XIV, 6).

И свидетельство тому, что Господь Иисус Христос есть истина, и путь, и жизнь, мы имеем в настоящий день. То, что совершалось и совершается до сих пор, есть свидетельство этой истины. Кажется, всё уже, по-человечески, было направлено на то, чтобы от веры ничего не оставить. Почти все тут, пожалуй, за редким исключением малолетних, слышали такие слова: что через двадцать лет, мол, я покажу послед­него попа по телевизору. И прошло двадцать лет — и, действительно, по телевизору начинают показы­вать попов. Только не последних, а новых и новых. Для того, чтобы проповедовали. Всё было решено закрыть, ломали, закрывали — все, что только мог­ли. Теперь все, что можно, открывается. Там, где хоть одно основание осталось, всё заново восстана­вливают. Разве это не свидетельство силы Господ­ней? Господь всё может сделать. Так и делает. Это истина. И против этого кто-то может спорить, но факты, говорят — упрямая вещь.

Восстановить здание — нужно усердие, нужны люди, нужен материал. Сложнее восстановить ду­ши человеческие. Разрушенные, отравленные, за­туманенные, онаркоманенные опиумом безбожия. Все это повернуть к Богу, действительно, может только сила Божия. И сила Божия это совершает. Как и в те времена, кто-то ищет убить, а кто-то кричит: «Осанна, благословен Грядый во имя Гос­подне». Так это было, так это есть, так это будет до тех пор, когда небо и земля воскликнут: «Осанна», когда явится Сын Божий судить весь м!р. Тогда од­ни восплачут и возрыдают, другие возрадуются. Там будет та радость, которую никто не отнимет. И здесь еще не могут отнять эту радость, когда она в душе человеческой. Мученики шли за истину, страдая, радуясь, как Иоанн Креститель, как все мученики за веру Христову. Вот эта радость внут­ренняя во все времена была, есть и будет. Она дает­ся Богом, и никто из творения не может ее отнять, она во власти Божией...

Господь сказал Пилату: Всяк, иже есть от исти­ны, послушает гласа Моего (Ин. XVIII, 37). И вся­кий, кто ищет истину, тот слышит голос истины. Это нам дано. И мы — те, кому Господь, по Своей милости, открыл эту истину, и мы, по милости Бо­жией, сподобились принять ее — должны эту исти­ну верой своей сохранять до смерти. То есть — что бы ни было.

Нужно помнить, что свидетелями истины были мученики. Они-то и засвидетельствовали истину. Высшее свидетельство — это есть исповедание ис­тины до смерти. Но этого сподобляются единицы. До такого состояния, чтобы сподобиться быть му­чеником за имя Христово, нам далеко. Евангелие

дает нам в этом отношении назидание, что тот со­блазн, который приходит к людям, начинается с простого. Исповедание истины — это не лишение сразу жизни, а лишение хотя бы некоего чего-то. Мы проверяемся по малому. Первое, самое лег­кое — пища. Простейшим испытанием нашей веры является простой пост. Можем мы ради Бога даже не то чтобы не есть, а есть постное? Вот твоя вера. Можешь ли ты ради своей веры не стыдиться ее и исповедовать, где-то сказать о ней, не думая о том, что это повлияет на твое положение в обществе? Тебя еще не убивают, просто ты можешь не полу­чить продвижения по службе. Или же мы стесняем­ся перекреститься: ну как, неудобно вроде. А что неудобно? Ты стыдишься своей веры — что, если ты перекрестишься, тебя будут распинать или тебе от­рубят голову? Нет, этого еще нужно сподобиться — за имя Господне...

Слава Богу, что мы православные. И веры своей не будем стыдиться. И лучше начать это исповеда­ние веры с простого исповедания: соблюдения по­ста во имя Господне. Кто не соблюл пост, тому, ду­маю, будет стыдно, потому что это так несложно. Это так просто на самом деле, только дьявол отво­дит, и вот человек сеет соблазн: съешь получше, можно и без этого. Что без этого? Без помощи Бо­жией — действительно, не сможешь. А без ско­ромного — сможешь. Примеров этому тысячи, и мы сами не раз убеждались в том, что, кажется, и постишься, и себя вроде плохо чувствуешь, а с по­мощью Божией, смотришь, и ходишь, и трудишь­ся даже, и, слава Богу, достигаешь Светлой Хри­стовой Пасхи.

Так что возблагодарим Господа за тот дар святой православной веры, который нам дан. Прославим Господа, величие Его, явленное и в празднике сего­дняшнем, в сошествии святого Благодатного огня, как мы сегодня воспеваем: Поим Господеви, славно бо прославися. Аминь.

30 апреля 1994 г.

 

«Русь Святая, Храни веру православную!»

 

Великая Суббота

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В евангельском чтении вы слышали сегодня о том, что в этот день совершилось: Господь явился ученикам и женам-мироносицам, ко­торые пришли ко Гробу Его.

Но прежде этого они увидели ангела, который сошел с неба и отвалил от дверей Гроба камень, что был очень велик, и сел на нем. И сказано: Бе же зрак его яко молния, и одеяние его бело яко снег. В зна­мение этого события священники сегодня облача­ются в белые ризы. И священник, читающий Еван­гелие, знаменует собой ангела, сошедшего с неба и отвалившего камень от дверей Гроба.

Истина Воскресения Христова, истина евангель­ская засвидетельствована двумя тысячелетиями и будет свидетельствоваться всегда, до скончания ве­ка, во веки веков. В сегодняшний день на Гроб Гос­подень сходит Огонь с неба. И свидетели этому — тысячи людей разных вероисповеданий. Факт Во­скресения и схождения Божественного огня — это свидетельство истины. Там собираются и мусульма­не, и иудеи, и католики, и протестанты — предста­вители многих религий, и неверующие наверняка тоже, и все они это видят. И, как ни странно, никто из них не обращается к православной вере. Кстати, Огонь сходит только тогда, когда там присутствует православный патриарх, и это — свидетельство ис­тинности православной веры.

И об этом мы слышали сегодня в Евангелии. Ко­гда Христос воскрес, стражникам, которые были свидетелями Его Воскресения, дали денег довольно и сказали: Рцыте, яко ученицы Его нощию пришедше украдоша Его... И промчеся слово сие во иудеех даже до сего дне. И каждый раз, когда читаются слова: до сего дне, — это и есть сегодняшний день. И, дейст­вительно, так там и продолжается сегодня: те, ко­торые не приняли тогда факта Воскресения Хри­стова, так же не принимают его и сегодня.

И удивляться этому нечего. Если тогда видели и не приняли, то неудивительно, что и в последую­щие времена находятся люди, которые этого не принимают, хотя и видят всё.

Причем, книжники и фарисеи сами себе подпи­сали смертный приговор. Мало того, что они, зная, что Иисус Христос — Сын Божий, распяли Его. Ведь, заклиная Господа именем Божиим сказать,

Кто Он, первосвященник знал, что Христос скажет истину, и Он сказал истину. В другое время Господь молчал, а здесь отверз уста Свои и на вопрос:Аще Ты еси Христос Сын Божий? — ответил: Ты рече(Мф.

XXVI, 63-64), Аз есмь (Мк. XIV, 62). «Да. Я - Сын Божий». То есть, первосвященники уже тогда знали, что Он — Сын Божий, — и восстали на Него, преда­ли Его на распятие. И потом еще раз подписали се­бе смертный приговор, сказав: Аще Царь Израилев есть, да снидет ныне со Креста, и веруем в Него (Мф.XXVII, 42). Но Он не со Креста сошел — на котором Он был еще жив, хотя и изранен, — а Он сделал не­измеримо большее: воскрес из Гроба! Какие же еще нужны были им доказательства?! И тут уже ложь са­ма себя изобличила: даже и тогда не уверовали! Не веруете?! Ну, тогда уже всё.

И так всегда во всей жизни и происходит.

Да, факт этот — страшный. Часто люди требуют каких-то свидетельств: вот, если бы нечто совер­шилось... Свидетельства им даются: одно, и дру­гое, и третье... И все еще мало. И все безполезно, они от истины отворачиваются. И на Страшном Суде им нечем будет оправдаться. Тогда каждому это вспомнится...

Да, не каждый человек испытал всё на себе. Но Господь и сказал, когда Ему поведали о галилеянах, кровь которых Пилат смешал с жертвами их: Мните ли, яко галилеяне сии грешнейши паче всех галилёан бяху, яко тако пострадаша? Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, вси такожде погибнете. Или они осьмнадесяте, на нихже паде столп силоамский, и поби их, мнитё ли, яко тии должнейше бяху паче всех живущих во Иерусалиме?Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, вси такожде погибнете (Лк. XIII, 1 -5). И если Содом и Гоморра были поражены огнем с неба, то и другие города не были праведнее их, к несчастью. Господь сказал еще: Отраднее будет земли содомстей и гоморрстей в день судный, неже граду тому (Мф. X, 15).

И, действительно, множество городов и людей за все эти минувшие времена были достойны наказа­ния и смерти. Но Господь оставил их до Страшного Суда — ради остальных, чтобы они не говорили, что у них не было примера для покаяния. Все это есть. Есть свидетельства силы Божией. Правда, боль­ше — свидетельств милосердия Божиего.

Так что все это нам дано для то<