Пяток 24-й седмицы по Пятидесятнице

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодняшнее Евангелие начинается такими словами: Ничтоже покровено есть, еже не от­кроется, и тайно, еже не уразумеется... Не убойтеся от убивающих тёло, и потом не могущих лишше что сотворити. Сказую же вам, кого убойтеся: убойтеся имущаго власть по убиении воврещи в дебрь огненную, ей глаголю вам, того убойтеся.

Здесь для нас очень важное напоминание. Мы, по своей греховности, боимся огласки грехов, боимся, что кто-то узнает, увидит, будет о нас отзываться ху­до. А Господь предостерегает нас, что не этого следует бояться, а бояться нужно Того, от Кого ничего не скроется, Кто всё видит — то есть Бога. А мы как раз Его, Всеведущего Судии, не страшимся, а пугаемся, как дети, людского мнения. И это самый верный признак греховности нашего состояния.

Что такое грех? Грех есть извращение естественно­го, противоестественное. Например, по естеству нам необходимо питаться, а мы излишествуем в пище, объедаемся. Современные ученые и врачи утвержда­ют, что мы едим значительно больше — в два-три раза, — чем требуется телу. Мы едим по своему гре­ховному желанию, чтобы повкуснее, а совсем не по потребностям организма. И сам организм наш, уже извращенный, требует больше, чем ему нужно. И чем запущеннее этот греховный навык, тем труднее вер­нуться к норме и даже определить ее, эту норму.

И так — во всем.

Можно и нужно, конечно, иногда повеселиться, до­пускается некоторое утешение, развлечение. Но когда развлечение становится самым главным в жизни, ко­гда ему поклоняются, тогда оно обращается в культ.

Кто, например, сейчас самые высокооплачивае­мые люди? Артисты, спортсмены — то есть те, кто служит развлечению. А вот воспитывать детей счита­ется чуть ли не бездельем. О матери семейства, кото­рая дома растит детей, говорят: «Она не работает». Хотя этот труд — самый главный, самый важный: воспитание человека, устроение его души.

Греховность охватывает нас со всех сторон. Важ­ное, необходимое для спасения отходит на задний план. Человек утрачивает страх Божий, начинает жить в угоду человеческому мнению, в угоду окружа­ющим. Так многие начинают пьянствовать. Как же, неудобно обидеть товарища, отказаться от его при­глашения. Сегодня не отказался, завтра согласился — и втягивается человек. И скоро забывает, что тратит на вино деньги, которые нужны семье. Обидеть собу­тыльника нельзя, а родителей, жену — можно. Так ис­тинное незаметно заменяется ложным. А всё из-за то­го, что не того мы боимся, чего надо бояться, и не бо­имся Того, Кого надо бояться, о чем и предупреждает сегодняшнее Евангелие.

Эта наша греховность пронизывает нас с детства, с юности. Ослепленные ею, мы, ради похвалы челове­ческой, ради хорошего мнения о себе готовы хоть на преступление.

Мы так боимся укорного мнения о нас, что, если вдруг обнаружится какой-либо наш тайный грех, го­товы хоть в петлю лезть. И как страшно, что иногда так и случается. Совсем забываем, что пройдет время, когда все наши дела, все наши мысли и чувства, самые тайные, самые сокровенные, будут открыты перед всем миром. Если не покаемся, конечно, потому что если покаемся, то Бог может изгладить и не открыть.

Так что главное — это наше отношение к Богу.

Господь повелел не колебаться духом, даже если нас будут убивать. А мы слова укорного без смущения слышать не можем. «Она меня назвала колдуньей, она про меня такое сказала...» Пусть себе говорит. Раньше проще к этому относились: «Хоть горшком назови, только в печь не сажай». А мы чуть что не по нам услышим — уже глаза щиплет от обиды. О грехах же не плачем. Нужно душу свою перестраивать на евангельский строй. Вот когда начнем перестраивать, тогда перестанем беспокоиться о том, что о нас гово­рят. Тогда другая у нас будет забота: что о нас Господь скажет? А люди — сегодня хвалят, а завтра свалят.

Когда нас поносят, что в нас более всего страдает? Гордыня, конечно, самолюбие, самомнение, само­оценка. Их-то мы более всего и бережем в неприкос­новенности, как зеницу ока. А что являемся перед Богом грешными, это нас мало тревожит.

У святых все было по-другому. Они, наоборот, ра­довались, когда о них говорили плохо. Один старец часто повторял: «Это хорошо, что о тебе отзываются плохо. Вот только поступать плохо не надо. А что го­ворят о тебе плохо, это для тебя хорошо, а для них, действительно, плохо, если неправду говорят».

Святые боялись греха, а поношения — любили.

В египетской пустыни был старец, который бесе­довал с посетителями только в том случае, если ему напоминали, что он раньше был погонщиком мулов и занимался воровством. Христа ради юродивые на­рочно вели себя так, чтобы их постоянно поносили, хотя в душе они всячески избегали греха. Святые всё время старались чувствовать себя грешными (и ведь как, действительно, это на самом деле сложно!) И в помощь этому внутреннему своему подвигу искали содействия других людей.

Слыша слова Спасителя: Не убойтеся от убива­ющих тело, души же не могущих убити (Мф. X, 28), — мы не всегда отдаем себе отчет в том, что эти слова от­носятся к исповеданию и мученичеству, которые яв­ляются высшим подвигом, а подготовка к ним — в том, чтобы сперва научиться не бояться человеческо­го мнения и стяжать страх Божий. И если человек рас­считывает, что может быть исповедником имени Бо­жиего перед людьми, пострадать за имя Христово, а при этом не может терпеть, когда о нем плохо говорят,

то такой человек обманывает себя, потому что на вы­сшую ступень, минуя низшую, не перескочишь.

Некоторые не желают соблюдать посильный пост, исполнять молитвенное правило, посещать храм Бо­жий, а говорят: «Главное — быть духовным, главное — ко всем хорошо относиться, главное — всех любить». Все это правильно, но это уже высота, вершина, венец духовного пути. Такие люди хотят взойти на высшую ступень, перескочив через низшую. Но так в духовной жизни не бывает. Нужно обязательно пройти все ступе­ни. А кто стремится пройти побыстрее, да безтрудно, минуя предыдущие ступени, тот входит в состояние ложное, состояние духовной прелести. Если не зало­жен и не утвержден фундамент, то все остальное, как говорится в Евангелии, построено на песке.

Нужно начинать устроение души потихонечку, сни­зу, постепенно. Сперва — хотя бы перенесение обид, всяких напраслин, клеветы... Господь был безгрешен, а Ему чего только ни приписывали! И ядца и винопийца, и друг мытарем и грешником. Это про Бога-то так го­ворили! А Господь нас заранее предупредил: Аще господина дому веельзевула нарекоша, кольми паче до­машняя Его (Мф. X, 25). Так что не удивляйтесь, если на вас будут клеветать.

Итак, нужно сначала стараться переносить раз­ные, как нам кажется, незаслуженные оскорбления, придирки, напраслины, и это будет началом пути к истинному исповедничеству.

Постараемся мы, милостию Божией, не того бо­яться, что нам приходится терпеть здесь за наши грехи, а бояться того, чтобы нам не потерпеть за эти же самые грехи в будущей жизни. Аминь.

18 ноября 1983 г.