Развивалось также частнопредпринимательское производство пороха, которого также не хватало. Недостающее количество закупалось за границей.

Основным, центром орудийного производства являлся Московский пушечный двор. В конце XVII в. был в Москве построен новый пушечный двор. Орудия отливались также в «малых» пушечных дворах в Пскове, Новгороде, Устюге, Вологде, Тобольске и других городах.

Следствием расширения производства был количественный рост наряда. В 1678 г., по данным Разрядного приказа, в 150 городах и пригородах числилось 3575 орудий{259}. Русское войско в Смоленском походе (численностью 32 500 человек) имело 158 орудий, из них 151 пищаль и 7 верховых пушек (мортир). К концу века походное войско обычно располагало 300–350 орудиями. Увеличение количества и качества орудий способствовало повышению роли наряда в полевом бою, что в свою очередь влияло на структуру войска. [221]

По сообщению Катошихина, царский полк обычно имел 200 орудий, а воеводские полки — от 50 до 80 орудий. В новых полках (солдатских, а затем и в стрелецких) насчитывалось от 6 до 12 орудий полкового наряда. В драгунских полках появилась конная артиллерия, способная сопровождать драгун не только на походе, но и в бою, В 80-х годах многие новые полки имели до 20 орудий. Калибр полкового наряда уменьшился: вместо 5–10-фунтовых пушек на вооружение полков поступали 1–3-фунтовые орудия. Полковой наряд становился более подвижным, что повышало возможности его применения в бою.

Качество орудий и снарядов продолжало улучшаться, особенно в связи с изменением техники производства. Литые чугунные орудия к концу века вытеснили кованые железные пушки.

Совершенствовалась конструкция орудий. Больше производилось казнозарядных пушек. Появились винтовальное (нарезные) и органные (многозарядные) орудия. Сохранилось медное нарезное орудие, заряжающееся с казенной части, русского производства начала XVII в. Основной недостаток вооружения русского войска в XVII в. заключался в многокалиберности наряда, хотя уже намечалась классификация орудий (пищали, пушки верховые, или мортиры, и тюфяки для стрельбы дробом).

Эффективность действий войскового наряда повышалась в связи с производством пушечных гранат (разрывных). Усовершенствование орудийных колесных лафетов увеличивало тактическую маневренность наряда.

Для обеспечения однообразия и качества вооружения пехоты и конницы регламентировалось оружие для каждого их вида и требовалось, чтобы «у гусар было по гусарскому древку да по паре ж пистолей, а у рейтаров по карабину да по паре ж пистолей, у всех свои добрые и к бою надежные, у стрельцов, солдат и у иных чинов пехотного строя людей мушкеты и бердыши были добрые»{260}.

Следовательно, ручное оружие состояло из мушкетов, карабинов, пистолей, копий, бердышей и шпаг, от которых отказались [222] во второй половине века. Мушкет фитильный был тяжел, и стреляли из него с вилкообразной сошки. Для производства выстрела требовалось произвести 80 уставных приемов. Карабин имел более короткий ствол и оказывался легче мушкета. Бой мушкетов проверялся в специально устроенных тирах.

Основное усовершенствование ручного огнестрельного оружия заключалось в изменении устройства замка. К концу века у мушкетов был сконструирован ударно-кремневый замок, повысивший скорострельность ружья и уменьшивший зависимость ведения огня от состояния погоды. Ручное огнестрельное оружие оказалось более надежным, и поэтому возросла его роль в бою.

Пехота получила на вооружение ручные гранаты весом 0,5–2 кг.

В русском войске постепенно вводилось однообразное обмундирование. Стрельцы носили длинные суконные кафтаны с отложными воротниками и сапоги. Такое же обмундирование носили новые полки. Приказы (полки) различались цветом воротников, шапок и сапог. [223]

Каждый полк выступал в поход со своим знаменем. Сигналы подавались ударами в небольшой бубен, привязанный к седлу.

Обучению полков уделялось серьезное внимание. Ратные люди обучались «солдатскому строю» и стрельбе из мушкета. На стрелковое обучение отпускались порох, свинец для пулек и фитиль.

В 1653 г. была представлена «Сказка полковников Александра Краферта с товарищами о количестве пороху, свинцу, фитилей и разных других запасов, необходимых для четырех солдатских полков»{261}. Согласно этой «Сказке» на человека требовался фунт пороху, из которого выходило «12 прямых мушкетных зарядов», «а стрелять на всякую неделю всякому человеку по 3 выстрела». Для 8700 солдат четырех полков «для всяко-денного ученья, и денного и ночного караула, для навычки солдатом, как ведется быть крепкому караулу под недругом будучи» требуется 3,5 тонны пороху, 1,5 тонны фитилю и 35,5 тонны пулек свинцовых.

В этой же «Сказке» имеется расчет боеприпасов для боя на четыре полка: «а учинится бой, и хотя переменно всякий [224] солдат выстрелит выстрела 3 или 4», на 8700 человек будет израсходовано более 800 кг пороху. Для большого же боя четырех полков на целый день потребуется 3,5 тонны пороху и соответственное количество фитилю и пулек.

Для литья мушкетных пулек «надобно 80 фурм (форм) долгих», в которых отливалось сразу по 5–6 пулек.

Четырем полкам потребно «для земляных крепостей городков и шанцов» 2 тыс. «заступов городовых по образцу», 3 тыс. лопат, 80 ломов, 200 кирок, 400 топоров. Для перевозки боеприпасов и шанцевого инструмента «надобно в походе по смете 906 подвод с телегами». Для начальных людей, больных солдат, «под ружье, которые солдаты побегут, а ружье помечут», потребуется 594 подводы, а всего 1500 подвод (на каждый полк по 375 подвод).

Перед выступлением в поход проводился войсковой смотр.

Оборона границ Русского государства. В XVI в. успешно завершенными походами против казанских татар была надежно обеспечена восточная граница государства, территория которого быстро расширялась в сторону Тихого океана. Основной центр тяжести во внешней политике московское правительство перенесло на северо-запад (в Прибалтику) и запад. В связи с этим укреплялись города западной границы, представлявшие собой опорные пункты в виде крепостей разного значения и различных мощностей. На северо-западе государства таковыми являлись Псков и Новгород. На западе была построена мощнейшая крепость того времени — Смоленск, которую одни называли непреодолимой преградой на подступах к Москве, другие — воротами в столицу Русского государства. Такие противоположные оценки стратегической роли Смоленска вытекали из того, в чьих руках он оказывался: в руках русских — защита Москвы, в руках польско-литовских феодалов — исходный пункт агрессии.

В конце XVI и начале XVII в. система крепостей западной границы была разрушена. Даже такие мощные крепости, как Псков и Смоленск, подверглись частичным разрушениям. Большинство деревянных крепостей было сожжено, особенно на юго-западной границе. Готовясь к борьбе за возвращение Смоленска, правительство Романовых основное внимание сосредоточило на укреплении городов западной границы.

В первой четверти XVII в. «Черта» на южной границе, по существу, латалась и фактически теряла характер мощного рубежа как по состоянию оборонительных сооружений, так и по наличию гарнизонов и средств маневра. Многие сооружения «Черты» были разрушены татарами (1607–1617гг.), вторгавшимися во время польско-шведской интервенции. Период спада татарских набегов (1618–1630 гг.) способствовал ослаблению внимания к обеспечению южной границы и потере [225] бдительности личным составом сторожевой службы, чем умело и пользовались татары.

В 1622 г. они произвели внезапный набег в пределы Данковского, Епифанского, Дедиловского, Одоевского и Белевского уездов{262}. Украинных воевод татары застали врасплох. [226]

Противник добыл значительный по численности «полон» (пленных, которых затем продавали в рабство в восточные страны), являвшийся одной из основных целей набегов. За «дурость и нерадение», «простоту и глупость» украинным воеводам был объявлен выговор из Разрядного приказа.

Воспользовавшись отвлечением сил с южной русской границы для ведения Смоленской войны, татары с 1631 г. ежегодно начали осуществлять большие набеги. В 1635 г., учтя уроки войны, правительство Русского государства приступило к развертыванию крупных оборонительных работ с целью укрепления южной границы. Оборонительное строительство затянулось на несколько десятилетий.

Прежде всего восстанавливалась и совершенствовалась «Черта», сооруженная на подступах к р. Оке и состоявшая из 12 «засек»{263}: Белевские, Козельские, Перемышлянская, Лихвинские, Одоевские, Крапивннские, Тульские, Веневская, Каширские, Рязанские, Ряжские и Шацкая. Общее протяжение «Черты» превышало тысячу километров.

«Черта» была собрана из участков или полос естественных заграждений: рек, лесов, болот, озер и оврагов, — которые в опасных местах были дополнены и сцеплены между собой искусственными сооружениями — лесными завалами или засеками, валами, рвами, надолбами, частоколами, острогами, кольем, набитым в дно реки, «плавными бревнами с гвоздьем дубовым частым, опущенными в воду на 4 пяди»{264}. На шляхах (больших дорогах) «сооружались деревянные и земляные форты с башнями, подъемными мостами, острогами и частоколами, вооруженные, как правило, несколькими артиллерийскими орудиями, пищалями и тюфяками, с рядами надолб, образующими как бы воронку при приближении к главному оборонительному сооружению, в которую неизбежно должна была устремляться конная атака неприятеля, встречавшая здесь обстрел дробовыми тюфяками, т. е. залпы картечи»{265}. Оборонительные сооружения в воротах были направлены фронтами на юг и на север для отражения как вторгавшегося, так и уходившего врага.

Ширина «Черты» была весьма различной: от нескольких десятков метров там, где были только ров и вал или болото, до 40–60 км. По «Черте» сохранялись заповедные леса, в которых укрывалось население во время татарских набегов.

«Черта» охранялась станицами (отрядами), высылавшими от себя «сторожи» (разъезды). Создавались также постоянные укрепленные опорные пункты — города. В 30-х годах [228] XVII в. за р, Окой и вдоль нее насчитывалось более 40 таких городов (Путивль, Рыльск, Севск, Кромы, Орел, Ливны, Новосиль и др.) с гарнизонами от нескольких сотен до полутора тысяч человек. Такие города-крепости вооружались нарядом, состоявшим из различного количества орудий (например, в Кромах было 4, Лихвине — 6, Белеве — 25, Рыльске — 37 орудий и т. д.). В 1635 г. численность постоянных гарнизонов только 11 южных городов{266} достигала 13991 человека.

Летом каждого года собиралось полевое войско, сосредоточивавшееся в 30-х годах XVII в. на рубеже Одоев, Тула, Рязань с передовым полком в Мценске. Это войско имело различную численность в зависимости от обстановки. В 1631 г., например, оно насчитывало около 5 тыс., а в 1636 г. — 17 тыс. человек.

В конце 1630 г. началось строительство новой Белгородской «Черты», свидетельствующее о продвижении русского населения в степь и закреплении ее за собой. Очередность работ показывает, что укрепления прежде всего строились на направлениях наибольшего количества татарских вторжений. Таковыми были Муравский, Изюмский и Калмиусский шляхи.

Строительство Белгородской «Черты» было завершено к концу 40-х годов. Продвинувшийся в степь новый рубеж обороны южной границы начинался от Ахтырки и шел далее на Белгород, Н. Оскол, Усерд, Ольшанск и далее на Воронеж, Козлов, Тамбов. Густонаселенная Комарицкая волость в 1646 г. превратилась в сильный укрепленный район, в котором были построены три городка, восемь острожков и сформировано из крестьян три драгунских полка по шести рот в каждом (всего в трех полках 5100 человек). Войско новой «Черты» имело единое командование.