Вечером противник усилил обстрел монастыря из всех батарей. Гарнизон крепости повысил бдительность и был готов к встрече врага.

Через час после захода солнца, в сумерках интервенты с музыкой двинулись на штурм со всеми заготовленными для него средствами. Это был первый общий штурм монастыря, предпринятый под покровом ночной темноты.

Защитники встретили врага дружным и метким огнем из всех орудий и не подпустили его к крепостной стене. Наступающие, неся потери, бросили лестницы, щиты и тарасы и в беспорядке бежали в свои лагеря. Наутро все брошенные средства штурма гарнизон втащил в монастырь.

В течение семи дней противник возобновлял попытки взять крепость открытым штурмом, но все они легко отражались оборонявшимися.

Совершенно очевидно, что все эти штурмы, не носившие настойчивого характера, хотя и обеспеченные для видимости технически, предпринимались с определенной целью — прикрыть ведение минных работ, отвлекая от них внимание гарнизона монастыря.

Успешная оборона способствовала активизации оборонявшихся, проявлявших теперь инициативу. Так, 19 октября стража (караульные) с крепостной стены заметила группу противника на капустном огороде. Не теряя времени, без разрешения воевод караульные спустились по веревке со стены, напали на врага и уничтожили его.

Воеводы решили немедленно развить успех этой самовольной вылазки, выслав три отряда: один — к Служней слободе, другой — на Красную гору для захвата батарей, третий — на Княжье поле, где были заставы противника. Наступающие крупными силами контратаковали монастырские отряды и нанесли им серьезный урон. Стихийно начатая вылазка успеха не имела.

В ночь на 24 октября наступающие снова предприняли ряд частных штурмов, главным образом на пивной двор, пытаясь зажечь его деревянные укрепления. Штурмовалась и крепостная стена в некоторых местах. Там, где враги подходили вплотную к стене, оборонявшиеся «с башен козы со огнем спущающе, литовских людей многих побили». И на этот раз противник не достиг никаких положительных результатов. [147]

Второй этап обороны монастыря — срыв осажденными минных работ противника в ноябре 1608 г.

Сапеге и Лисовскому ни общим, ни частными штурмами не удалось отвлечь внимание русских воевод от проводимых поляками минных работ. Воеводы догадывались о мероприятиях врага, несмотря на тщательную маскировку его работ. Однако требовалось подтверждение догадки и установление места подкопа.

Октября из монастыря с целью добыть «языка» была произведена вылазка против польских застав на Княжьем поле и в Мишутинском овраге. Удалось захватить в плен ротмистра, «в распросе и с пытки» показавшего, что подкоп действительно ведется, но место его он не знает.

Получив подтверждение догадок, воеводы осуществили ряд контрмероприятий. Во-первых, монастырскому слуге Корсакову, «зело искусному» в горном ремесле, было поручено под башнями и в стенных «печурах» (нишах) копать «слухи» (колодцы), с помощью которых выслушивались подземные работы врага. Во-вторых, от дороги к Служней слободе в направлении Красной башни, поперек Красной площади, начали копать глубокий ров, чтобы им перехватить подкоп. В-третьих, после неудачной вылазки 1 ноября, организованной для захвата «языка», воеводы объявили «охочим» людям, чтобы они каждую ночь тайно выходили из монастыря за «языком».

Ноября воеводы организовали вылазку на Красную площадь и к Полольному монастырю. Наконец удалось захватить раненого казака, который сообщил точные данные о месте подкопа и о времени готовившегося взрыва. Подкоп ведется под угловую Пятницкую башню, уже почти готов и 8 ноября будет заряжен порохом. Эти сведения подтвердил другой казак — перебежчик.

Оборонявшиеся сразу же предприняли соответствующие меры. Во-первых, от Пятницкой башни до Красных ворот параллельно крепостной стене был сооружен из насыпанных землей тарас острожек, на котором установили наряд. Получилась своего рода отсечная стена. Во-вторых, возле Сушильной башни нашли и очистили старый вылаз, т. е. потайные ворота, выводившие в ров. Этот вылаз давал возможность незаметно и быстро произвести вылазку. В расчищенные ворота были вставлены три железные двери. В-третьих, воеводы организовали большую вылазку, выделив для этого три сильных отряда: один должен был выйти из потайных ворот, далее идти по крепостному рву и напасть на поляков у подкопного рва; второй — выйти из пивного двора, пройти через луковый огород и атаковать врага на Волокушиной горе; третий — выйдя из Конюшенных ворот, напасть на заставы поляков, находившихся к северу от монастыря. [148]

Ноября рано утром, с третьим ударом осадного колокола, все три отряда дружно выбежали из монастыря точно по своим маршрутам, внезапно в назначенных пунктах атаковали поляков и обратили их в бегство.

Первый отряд, сбив врага за Подольный монастырь и за мельницу, нашел вход в минную галерею. Два крестьянина — Шилов и Слот спустились в подкоп «и егда же зажгоша в подкопе зелие с калы и смолу, заткавше устие подкопа, и взорва подкоп»{199}. Шилов и Слот погибли геройской смертью, но разрушили минную галерею и этим предотвратили разрушение крепостных сооружений.

Атаку второго отряда на Волокушиной горе поляки отбили. Тогда первый отряд поддержал своего соседа, общими усилиями они одолели врага и погнали его в Терентьевскую рощу.

Наблюдая успешные действия первого и второго отрядов, несколько монахов побежали на пивной двор и предложили его гарнизону атаковать противника на Красной Горе. «Старец же Нифонт, и с прочими старцы посоветовав, и вземше с собою двести человек ратных и старцов тридесят и поидошя с пивново двора на выласку»{200}. Инициативу Нифонта поддержали многие воины из монастыря, выскочив через Конюшенные ворота и присоединившись к самовольному вылазному отряду.

Отряд Нифонта на Красной горе поляки встретили сильным огнем из пушек и пищалей. Атака не удалась. Однако атакующие проявили настойчивость и вторично бросились на батареи. Но и вторую атаку поляки отбили огнем. Отряд отступил в овраги, где и притаился, выжидая, пока враг убедится, что опасность для него миновала.

Нифонт наметил новый план. Он разделил отряд на две группы; одна из них стремительно бросилась в атаку с фронта, другая атаковала батареи с тыла. Внезапность и стремительность нападения ошеломили врага, в результате чего удалось захватить три батареи, а затем с подошедшей помощью из монастыря овладеть и еще двумя. Отряд захватил 8 крупных орудий, затинные пищали, самопалы, рушницы, несколько бочек пороху, ядра, холодное оружие и всякие запасы. Туры были подожжены, батареи разрушены.

Большие успехи вылазки явились следствием хорошей ее организации, взаимодействия отрядов, взаимной выручки друг друга в бою, храбрости воинов, проявления инициативы, настойчивости в достижении успеха, умения действовать в соответствии с обстановкой, искусства маневра в бою. [149]

Третий этап обороны монастыря - «сиденье в осаде».

Следствием срыва минных работ противника и разрушения его батарей на Красной горе явилось изменение тактики — враг от осады монастыря перешел к его тесной блокаде, рассчитывая на истощение сил и средств гарнизона. Новая тактика потребовала изменения форм борьбы.

Уже в ноябре Сапега и Лисовский прекратили артиллерийский обстрел крепости. Враг отказался и от попыток взять ее штурмом, рассчитывая, что блокада в зимних условиях сломит моральный дух оборонявшихся.

Одной из новых форм борьбы явились «подсады» (засады), которыми широко начали пользоваться обе стороны.

Уже в середине ноября поляки пытались заманить в засаду часть гарнизона монастыря, выслав к крепостным стенам небольшие группы, имевшие задачу вызвать вылазку оборонявшихся. Провокация удалась врагу, и вылазная группа вышла из крепости. Однако наблюдатели, находившиеся на колокольне, заметили скрывавшиеся «подсады» противника н начали бить в осадный колокол, чем предупредили вылазную группу, возвратившуюся обратно в монастырь.

Ноября воеводы под прикрытием тумана организовали сильную вылазку, которая нанесла врагу немалый урон.