Итальянский теоретик предлагал также боевые порядки батальона и бригады.

Батальон рекомендовалось строить тремя способами: в виде двух соединенных квадратов, в форме квадрата с выдающимися вперед частями, в виде квадрата с пустым пространством в середине (каре). Все три построения представляли собой глубокий квадратный строи в 20 рядов по фронту и 20 шеренг в глубину. Сокращение глубины построения батальона по сравнению с швейцарцами было следствием учета действия нового оружия — артиллерии.

Бригаду, состоящую из 10 батальонов, Макиавелли советовал строить в три линии: в первой линии — 5 батальонов с интервалами в 2 м, во второй (в 20 м от первой линии) — 3 батальона и в третьей — на такой же дистанции — 2 батальона. Следовательно, бригада расчленялась по фронту и ее построение имело тактическую глубину. Такое расчлененное построение бригады преследовало цель сократить до минимума потери от артиллерийского огня.

Пехотные бригады строились в линию, на дистанции в 15 м одна от другой. В 10 м от левого фланга строилась колонна запасных пикинеров, еще левее — легковооруженная пехота, затем — жандармы (тяжелая конница) и на самом левом фланге — легкая конница. Орудия располагались в интервалах [600] между бригадами и перед фронтом всего войска или же на флангах, если местность позволяла обеспечить артиллерию от нападения неприятеля.

Макиавелли считал, что при войске достаточно иметь 10 пушек, стреляющих ядрами весом в 20 кг. Эти пушки предназначались для осады крепостей и для защиты лагеря. Полевая артиллерия должна состоять из легких пушек, стреляющих ядрами весом в 4 кг. Хотя итальянский теоретик и не одобрял нового оружия, но он все-таки включал его в состав своего войска и определил ему место в боевом порядке. С началом общего боя он считал артиллерию ненужной.

Больше всего Макиавелли интересовал вопрос, как спастись от артиллерии противника. По его мнению, это возможно было сделать только двумя способами: или расположить войска на недосягаемой дистанции, или же спрятать их за укрытием (стена, вал). Чтобы иметь меньший урон от артиллерии неприятеля, надо захватить его орудия стремительной атакой в рассыпном строю; «если ты хочешь обезвредить артиллерию противника, надо на нее напасть»{354}. Так как пехота является очень низкой мишенью, то ее спасает любая неровность местности и самый мелкий кустарник, который «портит меткость пушечного огня». Следует также учесть, что артиллерия стреляет только в одном направлении, «поэтому стоит только очистить ядрам место, и они станут безвредными»{355}. Макиавелли не рассматривал вопроса о подавлении артиллерии противника огнем своей артиллерии, что уже встречалось в войнах XVI в.

Касаясь общих принципов построения войск для боя, итальянский теоретик рекомендовал не растягивать боевой порядок, обеспечивать фланги и создавать условия для питания боя из тактической глубины. Выступал Макиавелли и против шаблона в тактике. «Боевой порядок, — писал он, — меняется смотря по условиям местности, по количеству и качеству неприятельских войск»{356}. Можно строить «клин» и «клещи», но применять все это в зависимости от обстановки.

Что касается принципов ведения боя, то Макиавелли считал, что, во-первых, противник не может напасть со всех сторон одновременно; «если же такой неприятель найдется, с ним вообще нечего воевать»{357}; во-вторых, главной заботой полководца должно быть стремление раздробить неприятельские силы; в-третьих, стоит опрокинуть врага в одном месте, как все у него пойдет прахом. Итальянский теоретик рекомендовал также и неожиданное окружение противника в ходе боя путем незаметного отхода войск центра и растягивания [601] флангов. Большое внимание он уделял организации засад. При успехе он требовал преследования «со всей возможной быстротой», при неудаче — умелой организации отступления.

Вопросу устройства лагеря Макиавелли отвел целую главу («книга шестая»). Все в мире, говорит он, стремится к отдыху и безопасности, а когда нет настоящего спокойствия, отдых бывает неполон. Поэтому надо хорошо устроить лагерь и надежно его охранять.

При устройстве лагеря нельзя подчиняться природе местности, следует подчинить ее себе. Лагерь должен быть благоустроен и крепок. «Благоустройство дается распорядительностью полководца, крепость — природой и искусством»{358}. Рекомендуемая схема лагеря заимствована у римлян. Новое заключается в расположении но внутренней стороне вала артиллерии: по 10–11 орудий на каждую сторону лагеря и по пяти орудий на каждый полукруглый окоп на углу, а всего 62 орудия — для XVI в. это было солидной цифрой. Для охраны лагеря ночью рекомендовались особые меры: третью часть войска держать под оружием, четвертую часть этой трети размещать на валу и угрожаемых пунктах, на каждом углу иметь двойные сторожевые отряды, высылать по лагерю патрули, устанавливать пароль и проявлять особую бдительность.

Излагая вопросы обороны и осады крепостей, Макиавелли исходил из практических и теоретических достижений фортификации и возросшей мощи артиллерии. «Разрушающий огонь артиллерии, — писал он, — так силен, что основывать защиту на силе сопротивления только одной стены или одного вала было бы большой ошибкой»{359}. В основу устройства фортификационных сооружений рекомендовалось положить принцип фланкирования артиллерийским огнем всех подступов к ним. Главное внимание при этом уделяется вопросу обороны крепости. О способах овладения крепостью имеется лишь несколько незначительных замечаний.

Таково основное содержание трактата Макиавелли «О военном искусстве».

Дельбрюк называет Макиавелли «классическим военным писателем» XVI в. и начинает главу о нем в своей книге «История военного искусства» с подробного анализа практической его деятельности, точнее, с рассказа о созданной им флорентийской милиции. В 1512 г. командование этой милиции не решилось бросить 12 тыс. флорентийцев против 8 тыс. испанцев, а разместило их гарнизонами укрепленных городов. Испанцы, имея две бомбарды, осадили город Прато. Одна бомбарда разорвалась, вторая пробила в крепостной стене [602] брешь в 4 м шириной и 2 м высотой. Испанские аркебузеры, подойдя вплотную к пролому, своим огнем отогнали ее защитников, что дало возможность штурмовать стену. Город Прато был взят Это явилось концом Флорентийской республики и ее милиции. Следовательно, результаты практической деятельности флорентийского теоретика оказались неудовлетворительными.

По мнению Дельбрюка, в этой деятельности Макиавелли одной из его главных ошибок было то, что он, изучая римское военное дело, не понял решающего момента — римской дисциплины, основанной на применении центурионом для наказания солдата виноградной лозы. Вторая его ошибка заключалась в том, что в то время для создания народной армии (милиции) не было соответствующего государственного устройства.

Невысокая боеспособность флорентийской милиции определялась не отсутствием палочной дисциплины и соответствующего государственного устройства, а тем, что буржуазия итальянских городов была еще слаба, чтобы бороться с королевской властью. Новые буржуазные отношения представляли собой только первые ростки, неспособные еще создать прочное буржуазное государство и боеспособную военную организацию. Войны итальянских республик за господство в Италии и итальянские воины за раздел Италии и сохранение ее раздробленности необходимо рассматривать на основе изучения расстановки и соотношения классовых сил внутри страны и за ее пределами. Вот этого действительно решающего момента Дельбрюк не понял, хотя свою историю военного искусства он пытался писать в «рамках политической истории».

Макиавелли, по словам Дельбрюка, не только неудачный практик строительства вооруженной организации, но доктринер: «местами он проявляет поразительное отсутствие критического отношения» и допускает большое количество ошибок, в частности, неверно описывает вооружение и построение швейцарцев. Его искажения «происходят от его отвращения к наемничеству и от его странного, надуманного подразделения народов — на вооруженных и невооруженных»{360}. В то же время немецкий военный историк не потрудился показать содержание трактата Макиавелли и выявить его роль в развитии военно-теоретической мысли.

Итальянский теоретик XVI в. писал не историю военного искусства, а, по его замыслу, теоретический трактат для руководства в практической деятельности. Следует также учесть и способ изложения — диалог, где нет исторического повествования, а в литературной форме дается теория со ссылками на исторические и современные примеры, которые должны наглядно [603] подтверждать высказывания автора. Трактат рекомендует наилучшие для XVI в., по мнению итальянского теоретика, способы создания вооруженной организации и методы ведения войны и боя. С этой точки зрения и надо его оценивать.

Теоретик XVI в. за образец для современной ему военной организации взял древних римлян и отчасти греков. Но он не рекомендовал вводить полную реставрацию древнеримской военной организации, так как до некоторой степени учитывал конкретную обстановку Флорентийской республики, современную ему боевую практику и новое оружие. В этом прежде всего и заключается ценность трактата. Немало в нем и весьма поучительных моментов, вытекающих из понимания общего характера вооруженной борьбы.

Следует также отметить, что Макиавелли недооценивал артиллерию и ручное огнестрельное оружие, не представлял себе перспектив его развития и того влияния, которое оно оказывало на военное искусство. Он смотрел на новое оружие как на неизбежное зло, для уменьшения потерь от которого приходилось изыскивать различные приемы.

Итальянский теоретик «предпочел бы не стрелять из пушек», но «во избежание упреков в виду большой славы артиллерии» он говорит об ее использовании. Ручное оружие, по его мнению, способно только производить большой грохот. Поэтому в трактате слишком незначительное внимание уделяется действиям мушкетеров.

Дельбрюк пишет о том, что в труде Макиавелли «принципы стратегии сокрушения и стратегии измора изложены параллельно, ко не согласованно»{361}. Дело в том, что итальянский теоретик все свое внимание сосредоточивает на вопросах создания вооруженной организации, обучения войск и построения боевого порядка и очень кратко говорит о способах ведения боя и обороны крепостей, т. е. он исследует организационные и тактические вопросы. О способах ведения войны в целом Макиавелли делает всего несколько попутных практических замечаний, которые не дают оснований говорить о каких-либо принципах стратегии.

Внутреннее и внешнее политическое положение Флорентийской республики заставляло думать лишь о ее обороне. Поэтому все рассуждения в трактате, в том числе и исследование тактических вопросов, пронизаны оборонительными тенденциями. Макиавелли подробно говорит об организации марша, а затем все внимание сосредоточивает на построении боевого порядка для оборонительного боя и на вопросах маневрирования в ходе его. Основы наступательного боя в трактате не исследуются. Для исследования такого боя еще не было [604] социально-экономических, политических и военно-технических предпосылок.

Дельбрюк правильно отметил, что новые средства войны открыли перед обороной новые возможности и повысили силу наступления. Вот этого Макиавелли и не понимал. Это ограничило его исследование военного искусства XVI в. Но ведь и развитие шло в направлении увеличения преимуществ обороны перед наступлением в связи с техническим несовершенством нового оружия. Трудно по этому вопросу предъявлять какие-либо особые претензии к итальянскому теоретику. Его трактат, безусловно, соответствует уровню военной науки того времени.

* * *

Разложение феодализма, развитие товарного производства и возросшая роль денег в XVI в. расширили в Западной Европе базу наемничества. Увеличивались контингенты наемников, возрастала и потребность в них. Крупные централизованные феодально-абсолютистские государства непрерывно увеличивали количество наемников в своих армиях, постепенно превращавшихся в наемные армии.

Наемники были профессиональными солдатами по способу добывания средств существования. Но это не определяло уровень их военной подготовки, который не мог быть высоким. Короткие сроки службы (от трех до десяти месяцев) для непосредственной боевой деятельности не способствовали организации обучения, хотя обучение становилось необходимым условием успешных боевых действий. Кустарное обучение рубке мечом, удару копьем, взмаху алебардой и тому подобные «специальности» не могли исчерпать объем знаний и навыков, необходимых солдату. Требовалось обучение действиям в строю в составе подразделений и частей, а для этого нужны были длительные сроки службы. Назревала потребность в создании постоянных регулярных армий.

В Западной Европе возник своеобразный рынок наемничества, поставлявший необходимое количество солдат тому, кому они требовались. Складывание наций определяло национальные районы этого рынка, национальные объединения наемников и особенности их боевых качеств. Между наемниками существовала своего рода конкуренция. Коронованные наниматели часто пользовались этой конкуренцией для того, чтобы сорвать планы противника. В XVI в. войска феодально-абсолютистских государств базировались на национальные «рынки» наемников (итальянцев, швейцарцев, немцев, испанцев и других), следствием чего явился многонациональный состав этих войск. Однако наемники, как правило, входили в войско в виде национальной корпорации, что наблюдалось в итальянских войнах. [605]

Наемные войска становились основной вооруженной силой феодально-абсолютистских государств. Разные виды военной феодальной организации постепенно отмирали и вытеснялись наемниками. Наиболее живучими они были в коннице. Однако появились рейтары, представлявшие собой наемную кавалерию. Особенность наемных армий XVI в. состояла в том, что это были лишь зачатки постоянных армий, хотя они находились уже на пути превращения в наемные постоянные армии. Наемники набирались и войска формировались на короткие сроки для выполнения определенных конкретных задач (поход и бой, овладение крепостью или городом), после чего наемников распускали по домам. Это не постоянные армии. Они не содержались постоянно даже в ходе более или менее длительной войны. Почти для каждого похода формировалось новое войско из наемников, переходивших от одного нанимателя к другому.

В XVI в. основательно изменилась техническая основа развития военного искусства. Второй период в развитии огнестрельного оружия характеризуется его значительным усовершенствованием. Резко возросли тактико-технические данные нового оружия. Орудия получили лафет, что позволило применять их в полевом бою. Арбалет стал вытесняться мушкетом. Новое оружие теперь уже начало оказывать существенное влияние на тактику и особенно на фортификацию; возникала потребность в изменении способов ведения боя, а также методов организации обороны и атаки крепостей.