Затем при Тахове чехи разбили саксонских и баварских феодалов. Пятый крестовый поход был отражен.

В 1432 г. с целью закрепления успехов чехи предприняли большой поход против бранденбургских феодалов. Они прошли до самого побережья Балтийского моря — до Кюстрина. Этот поход закончился только в 1433 г.

В период разгрома пятого крестового похода феодалов стратегия чехов характеризовалась глубокими ударами, наносимыми на территории противника с целью устранения возможности дальнейших нападений на Чехию.

Следует отметить также тот -факт, что многочисленные победы чехов принесли им большую военную славу.

Завершающий этап национально-крестьянской войны в Чехии. Потерпев поражение в открытой борьбе, крупные феодалы и высшее духовенство католической церкви решили действовать [515] иначе, а именно способствовать обострению внутренних противоречий у чехов. Своим орудием они избрали чашников. Началась открытая вооруженная борьба чашников с таборитами.

В 1434 г. произошел решающий бой у Липан, в котором табориты потерпели поражение. В этом бою погибли Прокоп Большой и Прокоп Малый. Табор держался до 1452 г.

* * *

Революционное крестьянско-плебейское движение в Чехии хотя и потерпело поражение, но оно сильно потрясло феодальные устои в стране.

Национально-крестьянская война чехов имела важные национальные, социально-политические и военные последствия.

Чехам удалось остановить онемечивание своей страны и обеспечить самостоятельное развитие чешской национальности, языка и культуры. Была осуществлена секуляризация (конфискация) церковных земель. Однако победами крестьянско-плебейского войска воспользовались чешские феодалы, которые захватили церковное имущество и стали в стране главной политической силой. Феодалы начали осуществлять политику закрепощения крестьян.

В ходе национально-крестьянской войны чехи создали боеспособную военную организацию, ядром которой явилось постоянное войско таборитов. В этом отношении крестьянская война в Чехии выделяется из всех крестьянских войн в Европе.

Крестьянско-плебейское войско выдвинуло полководцев нового типа. Полководец-рыцарь был прежде всего бойцом. Он отдавал приказания только перед боем. Приказания эти часто не выполнялись. В бою рыцарь сражался в первых рядах и не управлял своим войском. Жижка, Прокоп Большой и Прокоп Малый лично вступали в бой лишь в исключительных случаях. Они являлись организаторами боя. Их приказания считались законом. Они управляли войском в бою, наблюдали за ходом боевых действий, организовывали взаимодействие и принимали решения в ответственные моменты.

Чешское войско нашло новые средства борьбы с рыцарской конницей не только в оборонительном бою, но также на походе и в наступательном бою. Это был вагенбург, оснащенный новым оружием — бомбардами. Чехи положили начало применению в Западной Европе полевой артиллерии. Грозным оружием, поражавшим рыцаря, стал усовершенствованный цеп.

Умело использовалась местность в различной обстановке и в разных видах боя. Искусство тактического руководства состояло теперь не только в определении боевого порядка, но прежде всего в маневрировании перед боем с целью занять выгодную позицию и поставить противника перед необходимостью [516] сражаться в неблагоприятной для него обстановке. Важное значение имело тактическое маневрирование в ходе боя.

Военное искусство в крестьянской войне 1525 г. в Германии

Германия в начале XVI в., причины и характер войны 1525 г. В XIV и XV вв. в Германии происходил значительный промышленный подъем. Развивалось городское цеховое ремесло. Натуральное хозяйство вытеснялось товарным производством. Ткацкое производство становилось ведущей отраслью промышленности. Большое внимание уделялось изготовлению предметов роскоши, производству оружия и добыче сырья (руды).

Вместе с промышленностью развивалась и торговля. Великий торговый путь из Индии на север проходил через Южную Германию. Аугсбург и Нюрнберг на западной границе Баварии были важными торговыми центрами.

В связи с ростом и расцветом городов земледелие выходило из своего примитивного средневекового состояния. Распахивались большие пространства, возделывались товарные культуры.

Но этот хозяйственный и культурный подъем не обеспечивал быстрых темпов экономического и политического развития Германии, отстававшей от других стран Европы. Население Германии было редким, крупных промышленных центров в стране не имелось. Крестьянская масса никогда не выходила за пределы узкого круга местных отношений, что отрицательно сказывалось на ходе войны.

Развитие торговли и промышленности в Германии привело к группировке интересов по провинциям, что определило политическую раздробленность в стране. «По мере того как распадалась чисто феодальная империя, стала разрываться и связь между отдельными частями империи; крупные имперские владетели стали превращаться в почти независимых государей, а имперские города, с одной стороны, и имперские рыцари, с другой, начали заключать союзы то друг против друга, то против князей или императора»{298}. Германский император все больше и больше превращался в рядового князя.

В этой обстановке значительно изменилась классовая структура феодального общества Германии. Феодальное среднее дворянство почти исчезло, образовав два полюса: независимых князей и низшее дворянство (рыцарство). Князья были почти независимы от императора; они назначали налоги, созывали ландтаг, имели свои войска, вели войны и заключали мир. Вся тяжесть налогов ложилась на крестьян. Города были [518] защищены от гнета своими привилегиями. Низшее дворянство — рыцарство вело борьбу с князьями и богатым духовенством.

В среде духовенства также наблюдалось расслоение: с одной стороны, богатая духовная аристократия (епископы, аббаты и пр.), с другой — плебейская часть духовенства, которая состояла из сельских и городских священников. По условиям жизни последние стояли очень близко к условиям жизни народных масс, испытывали гнет князей церкви, что определило наличие у них бюргерских и плебейских настроений.

Из горожан средневекового города развились три резко обособившиеся друг от друга группы: 1) патрицианские роды, которые возглавляли городское общество и эксплуатировали как городскую общину, так и подвластных городу крестьян; 2) бюргерская оппозиция из богатых, средних и отчасти мелких горожан; 3) плебейская оппозиция из разорившихся граждан и жителей, не имевших прав гражданства (ремесленные подмастерья, поденщики и люмпенпролетарии).

Люмпенпролетариат сыграл значительную роль в крестьянской войне. Часть его служила в княжеских войсках (ландскнехты); другая часть, которая бродила по деревням и попрошайничала, участвовала в крестьянских заговорах и отрядах. Третью, главную часть составляли преимущественно городские поденщики. Этот слой горожан Энгельс назвал более или менее развитым предшественником современного пролетариата.

Наиболее жестоко эксплуатировались крестьяне. «На крестьянина ложилась своею тяжестью вся иерархия общественного здания: князья, дворянство, попы, патриции, городские бюргеры. Принадлежал ли он князю, вольному имперскому рыцарю, монастырю или городу, с ним всюду обращались, как с вещью или вьючным животным или же еще хуже»{299}.

Зарождение в недрах феодализма капиталистического способа производства все более усиливало крепостническую эксплуатацию в немецкой деревне, что послужило основной причиной крестьянских восстаний XV и начала XVI вв. и крестьянской войны 1525 г.

Классовая борьба в Германии в XVI в. носила религиозный оттенок. Под религиозной формой скрывались интересы, потребности и требования отдельных классов. Эта революционная по своему существу борьба известна в истории под названием реформации. Это была «первая, еще робкая и глухая попытка реакции против средневековья...»{300}

Требования церковной реформы разделили Германию на три больших лагеря: в лагере «консервативно-католическом, [519] собрались все те элементы, которые были заинтересованы в сохранении существующих порядков, т. е. имперские власти, духовные и отчасти светские князья, более богатое дворянство, прелаты и городской патрициат, под знаменем бюргерской, умеренной лютеровской реформы собираются все владельческие элементы оппозиции, масса низшего дворянства, бюргерство и даже часть светских князей, рассчитывавших обогатить себя путем конфискации церковных имуществ и желавших использовать удобный случай для того, чтобы добиться большей независимости от империи. Наконец, крестьяне и плебеи составили вместе революционную партию, требования и учение которой резче всего были формулированы Мюнцером»{301}.

Лютер, бывший священник, порвавший с папским католицизмом, былофициальным представителем бюргерской реформы. Он перевел библию, в которой феодализированному христианству противопоставил христианство первых веков.

Лютер дал плебейскому движению мощное идеологическое оружие. Но он вскоре стал проповедником мирного прогресса и превратился в слугу князей. Теперь на основании библии Лютер стал доказывать происхождение власти от бога и освящал божьей милостью княжескую власть, пассивное повиновение и крепостное право.

Томас Мюнцер был плебейским революционером. Он родился около 1498 г. в графстве Штольберг, в Гарце. Отец Томаса Мюнцера был повешен штольбергским графом. Пятнадцатилетним юношей Томас Мюнцер начал борьбу против феодалов и католической церкви.

Мюнцер был высокообразованным человеком; он получил степень доктора теологии и место капеллана в женском монастыре. Свои удары он направлял против попов, но вместе с тем это были удары против существующего феодального порядка. Энгельс отмечал, что религиозная философия Мюнцера приближалась к атеизму, а его политическая программа была близка к утопическому социализму. Мюнцер призывал к революции для установления царства божия на земле, под [520] которым понимал общественный строй без классов, без частной собственности, без государства, с общностью работы и имущества и с полным равенством.

«У Мюнцера, — писал Энгельс, — эти коммунистические намеки впервые становятся выражением потребностей реальной общественной группы; у него впервые они формулируются с известной определенностью; начиная с него, мы встречаем их снова во всяком большом народном потрясении, пока они постепенно не сливаются с современным пролетарским движением, совершенно так же, как в средние века борьба свободного крестьянства против все более и более опутывающего его феодального господства сливается с борьбой крепостных и зависимых крестьян за полное уничтожение феодализма»{302}.

Но трагедия заключалась в том, что условия для господства того класса, представителем которого являлся Томас Мюнцер, еще не созрели. То, что он должен был сделать согласно своим собственным принципам, было невыполнимо. Поэтому, кроме ограниченности, вся его политическая программа была еще и утопична.