Ценность артельной организации труда

Пословицы	Комментарии
«Артель — своя семья»	Восприятие трудового коллектива в качестве еди- ной семьи. Западный неконтекстный подход к про- фессиональной деятельности основывается на со- вершенно иных ценностных принципах. Принцип русской артели ценностно близок к японскому ме- неджменту — пониманию корпорации в качестве большой семьи — «кадзоку»
«Артельная кашица гуще жи- вет»	Коллективные результаты морально и психологи- чески более предпочтительны для человека, нежели индивидуальные
«Одному и у каши не споро»	Индивидуальное благополучие аморально.
«В семье и каша гуще»	Семейственность как принцип социального моде- лирования в России. Речь, причем, не о семье в вос- точном родо-клановом понимании, а о трудовом соборном общежительстве
«Народ по улицам артелями бродит»	Предрасположенность русских к артельности. Лю- бое скопление русских людей легко приобретает формат артельной организации
«Артель суймом (сеймом) креп- ка»	Коллективный разум артельного управления. Ар- тель управляется сходом артельщиков. Это не ак- ционерное предприятие западного типа, право участия в выработке решений в ней определяется не размером акций, а трудовым вкладом. Поэтому

¹²³ Слобожанин М. Историческое развитие идей артельного движения. Боровичи, 1919. С. 14;

¹²⁴ Даль В. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984; Платонов О.А. Терновый венец России. Святая Русь. Открытие русской цивилизации. М., 2001. С. 146–167.

Продолжение таблицы 2.3.4

Пословицы	Комментарии
	главный вопрос для схода артельщиков, в отличие от собрания акционеров, не получение прибыли, а повышение эффективности совместного труда
«Артель — круговая порука»	Взаимоответственность членов трудового коллек- тива. Артельность основывается на братском, ду- ховном единении артельщиков. Это не западные отношения индивидуального трудового найма, а, соответственно, исключительно личностной ответ- ственности. Нет в артели, в частности, характерной для организации труда на Западе внутренней кон- куренции работников
«У артели брюхо да руки — нет другой поруки».	Артельные отношения выстраиваются исключи- тельные на доверии артельщиков. Большинство артельных договоров не фиксировалось, будучи основано на «честном слове» договаривающихся о совместном предприятии
«Что было в артели — все свер- тели»	При отсутствии доминанты коллективистских ценностей артель не может существовать. Именно по выраженной в филологеме формуле происходил распад Советского Союза
«Артель атаманом крепка»	Артельный трудовой демократизм сочетался с ав- торитетным личностным руководством. Диалек- тика соединения коллективизма и единоначалия — специфическая русская формула цивилизационного бытия
«Один горюет, а один воюет»	Отсутствие императива общего дела гибельно для любой общественной системы

Ценность души

Религиозная этика основывается на императиве посмертного воз- даяния. Для христианства, как и ряда других религий, он выражается через этологию спасения души.

Спасается именно душа, а не сам человек, плоть которого бренна. Категории духовного и плотского бытия имели для народного созна- ния антиномический характер. Гедонистический образ жизни осуждал- ся в качестве антиценности. С ним связывалось понятие греха. Такая ценностная дуалистичность позволяет говорить о народном нереф- лексивном манихействе. На этой констатации построена, в частности, теория А.С. Ахиезера125. Она, впрочем, нуждается в той оговорке, что

¹²⁵ Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М., 1991.

последовательно монистические ценностные системы нежизнеспособ- ны. Ценность осознается тогда, когда ей противостоит антиценность, понимание добра означает противопоставление ему зла. Поэтому бо- гословский монизм всякий раз трансформировался на уровне живой народной системы в аксиологический дуализм.

Другим аспектом народного понимания природы души стало рас- крытие через нее эмоционально-психологических потенциалов челове- ка. Душа — псюхе в неоплатонической философии — принципиально различалась с Разумом — логосом. Они представлялись неоплатоникам в качестве двух различных эманаций Бога. Именно православие, как из- вестно, впитало в византийские времена неоплатоническую традицию философствования. Католический Запад, избрав линию рационально- го аристотелизма, деактуализировал для себя парадигмальную для Рос- сии тематику мистики и диалектики души. В этом смысле особый пси- хологизм романов Ф.М. Достоевского — специфически русский подход к антропологии человека.

Мистика души в России соотносилась с собой мистикой сердца. Со- гласно бытовавшим в народе представлениям именно сердце являлось вместилищем души. Соответственно оно соотносилось с особым, не- прагматичным эмоционально-психологическим отношением к людям. Русская этика была не столько рациональной, как на Западе, сколько эмоционально определяемой сферой. Западные этические концепты типа теории «разумного эгоизма» были для русского сознания непри- емлемы. Императивом этологии сердца становилась ценностная уста- новка «милосердия». Это специфическое понятие славянского линг- вистического словаря. Его прямых эквивалентов в семиосфере иных культурных традиций не обнаруживается (табл. 2.3.5)126.

Таблица 2.3.5

Ценности души и сердца

Пословицы	Коментарии
«Чистота духовная паче теле- сной»	Приоритет духовных ценностей над плотскими, ма- териальными потребностями
«Телу простор — душе теснота»	Гедонистический образ жизни антиценностен. Жизнь «по плоти» противоречит этическим ориентирам христианства
«Что телу любо, то душе грубо»	Предельный примитивизм в народном понимании гедонистического образа жизни

¹²⁶ Даль В. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984; Платонов О.А. Терновый ве- нец России. Святая Русь. Открытие русской цивилизации. М., 2001. С. 168–169; Селива- нов Ф.М., Кирдан Б.П., Аникин В.П. Русские пословицы и поговорки. М., 1988.

Продолжение таблицы 2.3.5

Пословицы	Коментарии
«Душа прохладу любит, а плоть пар»	Современный тип релаксации наслаждений прямо противоположен ценностным ориентирам христи- анства
«Плоть грешна, да душа хо- роша»	Манихейский дуализм народного восприятия, про- тивопоставляющий греховность плоти праведности христианской души
«Грешное тело и душу съело»	Гедонистическая жизнь не оставляет человеку на- дежд на спасение. Плотскость и духовность как цен- ностные принципы несовместимы. Неприемлемость лютеранского оправдания верой
«Душе с телом мука»	По существу, восточный взгляд о плотском пленении души
«Душа всему мера»	Принципиально отличается от западного подхода о ratio как мере вещей. Духовные основания любой, даваемой человеком оценки
«Душа меру знает»	Добродетель умеренности. Русский эквивалент эл- линского принципа гармонии
«Душа душу знает»	Жизнь по душе — принципиальное основание обще- ственных коммуникаций
«Душа с душою беседует»	Данная филологема могла бы стать формулой попу- лярного в православном мире исихазма. Молчание как коммуникация — специфически русский способ, русское явление. Эмоционально-психологические основания общественной солидаризации. Специфи- ческий феномен русского нефонетического общения
«От души рад»	Православный катарсис. Искренность и полнота иду- щих от души ощущений
«Жить душа в душу»	Прочность человеческих отношений определяет- ся не рациональным расчетом, а эмоционально- психологической комплиментарностью
«Покривить душой»	Идеал гармонии деятельной и духовной сторон жиз- ни человека. Человек в своей деятельности руковод- ствуется внутренним ощущением правды, при про- тиворечии личность деструктурируется
«Не пожалел души своей»	Нравственно неблаговидный поступок губит душу и в конечном итоге лишает человека перспективы бессмертия
«Бездушный человек»	Антиценность немилосердности. Немилосердный человек не имеет души

Продолжение таблицы 2.3.5

Пословицы	Коментарии
«Лучше иметь слепые глаза, чем слепое сердце»	Филологема перенесена в народное сознание из «По- вести об Акире Премудром». Понятие «духовная сле- пота» как отсутствие ценностных ориентиров, неспо- собность к разграничению добра и зла
«Сердце слышит (чует)»	Особый тип восприятия через сердце. Народный ин- туитивизм
«У сердца уши есть»	Этология сердца позволяет воспринимать другого. Рациональная этология современного Запада эго- центрична
«Сердце вещун, а душа мера»	Эмоционально-психологические мотиваторы при ду- ховном форматировании. Разграничение чувствен- ности души (духовное чувство) и чувственности плоти (рецепторное чувство)
«Сердце лестун, душа дядька»	Жесткость духовного форматирования по отноше- нию к эмоционально-психологическим мотиваторам сердца. Эмоции побуждают человека к деятельности, а душа задает ей ограничители в рамках этики хри- стианства
«Сердце душу бережет и душу мутит»	Амбивалентный характер возможного действия эмо- ций. Отрицался как тотальный рационализм Запада, так и абсолютизированный интуитивизм Востока
«Душа душу знает, а сердце сердцу весть подает»	Речь идет о сформировавшемся в рамках христиан- ской культуры особом непрагматичном типе обще- ственных коммуникаций. Эмоционально — психоло- гические и идейно-духовные факторные основания русского солидаризма

Ценность совести

Базовым личностным основанием обеспечения высокого уровня мо- рали в обществе выступает инструмент совести. Без внутренней рефлек- сии человека моральности его действий ни одна государственная система долго не просуществует. Одних установлений со стороны государства, при самом жестком контроле за их соблюдением, недостаточно. В этом смысле хрестоматийная для оценок истории России в либеральном объяснитель- ном дискурсе теория «тоталитарного государства» мифологична. Великие народные свершения осуществлялись не столько по принуждению, сколь- ко в силу высокого морального качества человеческих ресурсов. Совест- ливость является, таким образом, не только вопросом личностной само- рефлексии, но и фактором государственной устойчивости.

Апелляция к совести — характерная черта русской семиосферы. В арсенале филологем других народов тема совести фактически не представлена. На Западе она возникала даже чаще в ракурсе эпатаж- ного аморализма, как ложная, высмеиваемая интенция схоластической морали. Ничего подобного порожденной западной культурой деклара- ции «Совесть — это химера» (А. Гитлер) на российской почве не могло возникнуть.

Еще в большей степени специфика русского национального мента- литета выражается через понятие стыда. Под ним понималось внутрен- нее самонаказание человека за морально непристойный поступок. Вну- тренняя кара для русского человека всегда страшнее. «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского (так же как и «Братья Карамазовы») с точностью сфокусировало эту специфику национальной аксиологии. Американская культура выступает в данном отношении антиподом российской. Для сознания американца понятия «стыд» в его русском восприятии не существует. «Самобичевание» человека в эгоцентри- ческой ценностной системе — бессмысленно. Чувство стыда сегодня вытравливается через массовую культуру и из сознания россиян. Его нет среди воспитательных ценностных ориентиров российской школы. Между тем без карающего внутреннего механизма совести ни одна мо-

ральная интенция не реализуема (табл. 2.3.6)127.

Таблица 2.3.6

Ценность совести

Пословицы	Комментарии
«Совесть с молоточком — и по- стукивает, и подслушивает»	Карающее воздействие совести как воздаяние за аморальный поступок
«Совесть без зубов, а загрызет»	Русское понимание воздаяния. В отличие от вос- точной идеи кармы, карающее воздействие совести осуществлялось не в посмертном будущем, а еще при жизни человека
«Как ни мудри, а совесть не пере- мудришь»	Контроль совести более эффективен в сравнении со всеми другими внешними контролирующими инстанциями. В этом смысле воспитание есть бо- лее действенный путь снижения преступности, нежели расширение средств, аккумулируемых ка- рательными структурами. Та же самая идея транс- формировалась в советское время в лозунг «со- весть — лучший контролер»

¹²⁷ Даль В. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984; Платонов О.А. Терновый венец России. Святая Русь. Открытие русской цивилизации. М., 2001. С. 169–171; Арутюно- ва Н. Д. О стыде и совести // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000.

Продолжение таблицы 2.3.6

Пословицы	Комментарии
«За совесть и за честь хоть голову снесть»	Жить по совести — значит спасти душу, в этом смысле совесть является большей ценностью, не- жели физическое существование человека
«Береги платье снову, а честь смолоду»	Русское понимание «чести» ближе к понятию «со- весть», чем к его европейскому значению в качестве «репутации». Приведенная филологема парирует русофобские утверждения об отсутствии в России, ввиду ее природного рабства, характерного для западной Европы феномена рыцарской части. На этом, в частности, строилось противопоставление «рабской Руси» и шляхетской (аристократической) Речи Посполитой
«Добрая совесть — глаз Божий»	Интегрированность представлений о совести в христианскую миростроительную систему. Реф- лексия христианина о моральности его поступков есть по существу внутренний суд Божий, соотнесе- ние человеком своей деятельности с нормами хри- стианской морали
«Добрая совесть любит обличе- ние»	Интровертность русского мышления. Самообли- чение оценивается как позитивное качество со- знания. Имеется, впрочем, и опасность перехода грани, за которой саморефлексия трансформи- руется в комплекс неполноценности. Очевидно, что в этом комплексе следует искать генетические основания русского западничества
«Есть совесть, есть и стыд, а сты- да нет, и совести нет»	Прямая связь совести и стыда в моральной само- рефлексии человека
«Пора и совесть знать»	Требование включения морального регулятора со- вести
«У него совесть — дырявое ре- шето»	Осуждение человека со слабо выраженным вну- тренним регулятором совести. Идея автономии внутреннего мира не принималась. Народ в своих интенциях требовал от членов коллектива быть со- вестливыми. Парадокс предписываемой личност- ной саморефлексии
«Заскорузлой совести не прой- мешь»	Личностная саморефлексия (совестливость) по- нималась не как индивидуальный выбор, а обще- ственно значимый регулятор. Минимизация по- тенциалов совестливости вела к разрушению общественных связей

Продолжение таблицы 2.3.6

Пословицы	Комментарии
«Душа христианская, да совесть цыганская»	Человек без совести не мог считаться христиани- ном. Саморефлексия на предмет моральности по- ступков понимается как путь христианского по- знания, основная линия в дидактике православия
«У него совесть, что розвальни: садись да катись»	В ракурсе приводимой филологемы с очевидно- стью раскрывается негативное значение «свободы совести». Христианское понимание совести осно- вывалось на жестком соотнесении ее с нормами морали. Освобождение совести от внешних мо- ральных установок означает по сути ее отрицание. Под свободой совести, указывал в свое время еще В.О. Ключевский, обыкновенно разумеется свобо- да от совести
«С его совестью жить хорошо, да умирать плохо»	Человек без внутренней саморефлексии прагма- тически более успешен. Сдерживатели совести не ограничивают его действий. Американец переи- грывает европейца. Однако расширение масштабов времени хотя бы до срока человеческой жизни об- наруживает бренность всех усилий конъюнктурно успешного индивидуума
«В ком есть Бог, в том есть и стыд»	Характерно, что составляющие филологемы при- ведены именно в данной последовательности: вна- чале Бог, а как следствие — стыд, а не наоборот. Указание на богоизбранность личности, способной к рефлексии стыда
«Убей Бог стыд, все пойдет ни- почем»	У Ф. Вольтера главным средством предотвращения пандемии преступности определяется страх перед Богом. В России в качестве такого сдерживателя воспринимался стыд. Принципиальное отличие от вольтеровской западной парадигмы религиозного страха. Филологема указывает на взаимосвязь ро- ста преступности с разрушением ценности стыда. Именно такая корреляция очевидно обнаружива- ется в современной России
«Стыд та же смерть»	Перекличка преданием о грехопадении Адама. Из- гнанный из Рая Первочеловек стал смертным и об- рел чувство стыда. Через раскаяние в содеянном он получал возможность нового обретения благодати Божией
«Лучше понести на гривну убыт- ку, чем на алтын стыда»	Моральный облик человека ценностно значимей, нежели его материальное состояние
«Стал сыт, так взял стыд»	Осуждение показной морали, соотносимой с обра- зом преуспевающего богатого человека

Продолжение таблицы 2.3.6

Пословицы	Комментарии
«Стыдненько, да сытненько»	Аморальность материального благополучия
«Бесстыжих глаз и дым неймет»	Моральная ущербность человека, не обладающего рефлексией стыда
«Жили, жили, а стыда не нажи- ли»	Способность к рефлексии стыда — один из соци- альных критериев добропорядочности
«Стыд — под каблук, а совесть — под подошву»	Неприятие максимы оправдания целью. Недопу- стимым ее делает ценностное понимание совести. Общественная совесть, рассуждал Ф.М. Достоев- ский, должна отречься от спасения, зависящего от замученного ребенка. Пускай уж мы все погибнем! В этом смысле большевистско-макиавеллевский императив «цель оправдывает средства» диссони- ровал с ценностными традициями русской народ- ной культуры

Ценность добра

Любая цивилизация генезисно выстраивается на основании выбо- ра координат добра и зла. Смешение данных категорий, их релятиви- зация приводит цивилизационную систему к состоянию деструкции. Внутреннее разложение многих государств шло через утрату ими спо- собности к различию добра и зла. С позиций прав индивидуума под- вергалась критике выражающаяся в религиозных нормах абсолютиза- ция их определения. Декларировалась индивидуализация этического опыта. Новый подход облекался в привлекательные формы идеологии освобождения человека от пут идущих сверху традиционных толкова- ний. Освобожденный индивидуум выстраивал собственное видение различий добра и зла, меняя зачастую положительный и отрицатель- ный знаки этических полюсов. Ценностные ориентиры атомизирова- лись до индивидуальных личностных предпочтений. Интегративные ценностные скрепы государства переставали существовать. Если раз- личие добра и зла есть не высшая объективная данность, а не более чем результат саморефлексии, то единственно возможной аксиологической моделью станет эгоцентризм.

Под познанием в традиционном обществе понималось прежде все-

го познание добра и зла. На их постижение было ориентировано в ко- нечном итоге все исторически накопленное социумом знание. Мифо- логически эта тема обыгрывалась, в частности, в христианском гнозисе о грехопадении Адама. Где нет зла, не может быть и добра. Категории

эти существуют в дихотомической связке друг с другом. Чтобы постичь добро, надо точно номинировать зло.

Для русского народного сознания проблема антагонизма добра и зла — одна из ключевых. Этическая шкала координат в России была более поляризована, чем на Западе. Если католичество и еще в большей степени протестантизм сглаживали через теорию теодицеи вызов транс- цендентного зла, то православие его акцентировало (табл. 2.3.7)128.

Таблица 2.3.7

Ценность добра

Пословицы	Комментарии
«Добро делай, никого не бойся»	Добродеяние личностно не эффективно на корот- кой причинно-следственной цепочке, но при дли- тельном цепочечном рассмотрении последствий добрых дел они оборачиваются для добротворя- щего человека сторицей. Добротворящий человек защищен адресатами его помощи
«От добра худа не бывает»	Добродеяние не может иметь негативных в обще- ственном и личностном смысле последствий. Добро в теории не может обернуться злом на практике. Филологема вступает в противоречие с популярным афоризмом о том, что благими на- мерениями вымощена дорога в ад. По существу за этой афористической формулой завуалирован либеральный протест против любых намерений практического воплощения в масштабе общества его представлений о добре. Народный подход — прямо противоположный: противоречия между мыслительными сущностями и реальностью нет, добро, воплощенное в практику, не изменяет сво- ей субстанции
«За добро добром и платят»	Идея общественного воздаяния. Воздаяние в рус- ском мирообщинном понимании имеет не толь- ко трансцендентный, но и социальный характер. Ценностная значимость чувства благодарности. «Требовать благодарности — глупость; не быть благодарным — подлость», — реконструировал русскую максиму В.О. Ключевский
«В ком добра нет, в том и правды мало»	Добро как фундамент всех иных ценностных ори- ентиров русского общества, в частности правды

¹²⁸ Даль В. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984; Платонов О.А. Терновый венец России. Святая Русь. Открытие русской цивилизации. М., 2001. С. 197; Сирот И.М. Рус- ские пословицы библейского происхождения. Брюссель, 1985.

Продолжение таблицы 2.3.7

Пословицы	Комментарии
«Жизнь дана на добрые дела»	Наличие четких представлений о добре и зле де- лает предельно ясной основную этическую макси- му — добродеяние
«Без добрых дел вера мертва пе- ред Богом»	Прямо противоположна лютеранской формуле спасения верой. Для традиционного православ- ного понимания вера должна иметь деятельный характер. Такой подход не соответствует сложив- шемуся стереотипу о социальной пассивности православия. Другой вопрос, что под деятель- ностью понималось не дело (busines) в западном предпринимательском смысле, а добродеяние
«С Богом пойдешь — к добру путь найдешь»	Добро в традиционном народном сознании четко соотносилось с религиозной парадигмой. Пробле- ма определения добра была по существу вопросом следования религиозным предписаниям
«За добро Бог плательщик»	Идея Божьего воздаяния добродеяния
«Добрым путем Бог правит»	Божье содействие человеку, творящему добродея- ние. Чуждость идеи иудаизма и западного христи- анства о богоизбранности. Предопределенности Божьего избрания людей и народов не существу- ет. Божье содействие — следствие праведных дел, а вовсе не предначального избранничества
«Не хвались родительми, хвались добродетельми»	Добродеяние — основной социальный критерий в оценке человека. Христианский подход оценки через добродетели противопоставляется родово- му подходу оценки через происхождение
«Не стоит город без святого, селе- ние без праведника»	Факторное значение добродетельности в жизнеу- стойчивости общественных систем. Важен вопрос о минимуме удельного веса праведников как кри- териального порога безопасности общества. Эта тема рефлекторно обыгрывалась в библейском предании о гибели Содома
«Доброе дело и в воде не тает»	Добродеяние как духовное в своей основе дей- ствие материально неистребимо. Оно идет в сум- мируемый зачет земного пути человека
«Доброго держись, а от худого удались»	Предельно редуцированный, а потому усвояемый любым представителем коллектива этический императив: твори добро и не допускай зла. По- явление сомнений в очевидности этой простой формулы — симптом начавшегося разрушения общества

Продолжение таблицы 2.3.7

Пословицы	Комментарии
«Злой не верит, что есть добрые люди»	В основе зла лежит наведение добра. Соответству- ет категории древнеиндийской философии «ави- дья» — незнание. Не случайно проблема добра и зла рассматривалась не только в ракурсе этиче- ского выбора, но и в гносеологическом плане
«Не плати злом за зло»	Преодоление установок законов талиона. Отве- чая злом на зло, человек разрушает собственную душу. Само зло между тем не только не побежда- ется, а, напротив, суммарно возрастает
«И доброе слово не уймет злого»	Отрицание зла как способа противостояния злу не означало принятие толстовского императива «непротивления». Филологема отражает понима- ние тщетности надежд на увещевание зла. Агрес- сии зла добро противостоит не только словом, но и силой
«Добро с кулаками»	Добродетель должна уметь себя защищать. При- менительно к государству эта народная интен- ция была оформлена И.А. Ильиным в концепцию «православного меча»
«Тьма свету не любит — злой доб- рого не терпит»	Мирские противоречия добра и зла выводились в народном сознании на уровень трансцендентно- го предвечного противостояния.
«Лучше мучиться, чем мучить»	Предпочтительность для русского народного со- знания архетипа «жертвы» над архетипом «пала- ча». Идеал христианского мученичества. Неприя- тие западной ментальности «святой инквизиции»
«Злому человеку не прибавит Бог веку»	Идея возмездия за совершенное зло

Ценность нестяжательства

Одним из индикаторов ценностного облика цивилизаций является отношение к материальному богатству и денежному успеху. Известен и в литературе достаточно подробно описан сформировавшийся в диа- споре феномен еврейского этно-религиозного ростовщичества. Гене- тически он восходил к саддукейской парадигме отрицания загробного существования души. Если жизни за гробом нет, то богатство может быть лишь материальным.

Ранее христианство с пафосом осуждало греховность ростовщиче- ской практики. В исламском мире запрет на получение ссудного про-

цента по сей день номинируется как достаточно жесткое предписание. С началом христианской инверсии из захоронений исчезают сокрови- ща, лишенные в новой танатологической проекции смысла. Матери- альное богатство в инобытие непереносимо. Напротив, бедность, рас- сматриваемая как выражение праведности, компенсируется за гробом райскими кущами. Впрочем, в реальной жизни средневекового обще- ства установилось разительное противоречие между христианской эти- кой бедности и эпатирующим сребролюбием элиты (в т.ч. церковного клира). Именно этот диссонанс вызвал к жизни парадигму реформа- ционной протестации. Историческим разрешением проблемного про- тиворечия стало выдвижение кальвинисткого концепта о материаль- ном успехе как индикаторе богоизбранности. После Реформации Запад пошел по пути формирования новой аксиологической системы, ядро которой составляло ценностное акцентирование прибыли. Произошло парадоксальное сближение иудаизма и западного христианства.

Только в православии удалось сохранить антиростовщический па-

фос апостольского периода истории Церкви. Некоторые исследователи ставили в этой связи под сомнение саму возможность формирования капитализма на православной почве. Ценностный ориентир неприя- тия духа наживы выразился в концепте «нестяжательства». Одним из грубых историографических подлогов является создание схемы вну- трицерковной борьбы нестяжателей и иосифлян. Проведенное в свое время А.В. Карташовым исследование показало, что о какой-то борьбе группировок по вопросу об имуществе Церкви применительно к XV в. говорить не приходится. Взгляды Нила Сорского и Иосифа Волоцко- го — двух искусственно противопоставленных друг другу русских свя- тых — на проблему материального богатства принципиально не отли- чались. Поиск внутрицерковной оппозиции был в этом отношении не более чем калькированием западноевропейской реформационной мо- дели развития. В действительности, Иосиф Волоцкий сам являлся «не- стяжателем». «Нестяжательство» было не только учением «заволжских старцев», но фундаментом всей православной аксиологии129.

Императив отказа от стяжания нетождественен апологии нищен-

ства. Смысл позиции заключался не в секуляризации и не в упраздне- нии собственности, а в отрицании самой прибыльно ориентированной, материально-накопительной устремленности сознания.

О важности для России нестяжательской скрепы свидетельствует опыт постсоветской ценностной инверсии. При разрушении соответ- ствующего морального ограничителя синдром наживы поразил зна- чительную часть российского общества, став важнейшим фактором

¹²⁹ Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. М., 1991.

социальной и психологической напряженности. Кальвиновский дух капитализма, вопреки ожиданиям рыночников, предстал в России в самом неприглядном виде разбойной фактории. Значимость фак- тора нестяжательства определяет обращение к его осмыслению и за- креплению в качестве интенций в аксиологических традициях народа (табл. 2.3.8)130.

Таблица 2.3.8

Ценность нестяжательства

Пословицы	Комментарии
«Лишние деньги — лишние за- боты»	Деньги для русского человека содержат эффект пси- хологического груза. Иллюстрация веберовского тезиса о культурных вариациях выбора в предпо- чтениях между прибылью и внутренним душевным спокойствием. Характерно, что речь идет не о день- гах вообще, а о денежном излишестве. Народ, в от- личие от многих поколений идеологов, имел в виду не абстрагированный от реальности полюс идеального устройства, а межполярный оптимизм
«Без хлеба не жить, да и не от хлеба жить»	Материальный фактор, как условие физического су- ществования человека, необходим, но он не является главным ценностным ориентиром. Приведенная фи- лологема соотносится с выводами, полученными при исследовании демографического развития России, согласно которым влияние идейно-духовного факто- ра на показатели демографии существенно выше, не- жели материального. Характерная логическая ошибка заключается в моделировании ситуации, при кото- рой материально-социальные потенциалы были-бы сведены к нулевому значению. Действительно, три- виально: без пищи человек не может существовать, тогда как без идеи способен в принципе обойтись. Но вот, определенный минимум материального обе- спечения достигнут, и пропорции влияния идейно- духовного и материально-социального фактора на жизнеспособность общественной системы меняются. Методика абсолютного факторного исключения (све- дение к нулю) приводит в данном случае к деформа- ции реальных пропорционально оптимизированных механизмов государственного функционирования
«Не о хлебе едином жив бу- дешь»	Помимо материального достатка, парадигмальными для жизни являются нематериальные ценности

¹³⁰ Даль В. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984; Платонов О.А. Терновый венец России. Святая Русь. Открытие русской цивилизации. М., 2001. С. 186–188; Аникин В.П. Старинные русские пословицы и поговорки. М., 1984.

Продолжение таблицы 2.3.8

Пословицы	Комментарии
«Хлеб да живот — и без денег живет»	Минимизация материальных потребностей. Деньги, как условный эквивалент обмена товара, сами по себе ценностью не являются. Превращение денег в цен- ностный ориентир рассматривалось как психическая патология
«Без денег сон крепче»	Деньги разрушают социальную и психологическую гармонию. Превращение денег (материального бо- гатства вообще) в ценность актуализирует, соответ- ственно, в сознании человека и угрозу их утраты. Не все что материально, то бренно. Осознание по- стоянной угрозы этой утраты делает материально ориентированного человека несчастным. Та же идея бренности материи как причины страдания получила развитие и в философии буддизма, указывая на опре- деленную культурную перекличку нестяжательских мотивов в традиционных религиях России и Востока
«Напитай, Господи, малым ку- сом»	Минимум материального достатка. Необходимость меры, отделяющей «насущное» от «избыточного»
«Тот и богат, кто нужды не знает»	Потребности человека есть продукт сознания. Их размер определяется ценностными ориентирами. Бо- гатым является тот, чьи потребности удовлетворены
«Лучше хлеб с водою, чем пи- рог с бедою»	Представление о связи генезиса материального бо- гатства с лихоимством. На уровне народного воспри- ятия сложилось почти марксово понимание природы первоначального накопления капитала
«Бедность — святое дело»	Сакрализация бедности прямо противоположна со- временному позиционированию бедного человека в качестве социального аутсайдера
«Богат, да крив; беден, да прям»	Предпочтительность в христианской системе аксио- логических координат бедного перед богатым. Из- брав путь бедности, человек, по логике выбора, об- ретает и иные положительные качества, тогда как, предпочтя путь богатства, он последовательно впада- ет и в иные грехи
«Гол да наг — перед Богом прав»	Оценка имущественного положения через призму религиозных ценностей
«Убожество учит, богатство пучит»	Дидактическое значение бедности в Божьем замысле; развращающее, провокативное значение богатства
«Много желать — добра не ви- дать»	Алчное стяжание, ввиду отсутствия у стяжателя чув- ства меры, неэффективно даже в отношении избран- ного пути накопления материальных благ. Конечным итогом стяжательства будет разорение

Продолжение таблицы 2.3.8