Конвертируемость национальной идеи

Одним из потенциалов национальной идеи является масштаб ее экспорта. Даже будучи сугубо интравертной она все равно оборачива- ется различными формами внешней трансляции. Присущие ей моби- лизационные функции ориентируют на занятие активной диалогичной позиции во взаимоотношениях с внешним миром. Соответственно, системно проработанная национальная идея должна иметь не только внутригосударственное, но и иногосударственное значение. Позицио- нирование России как мировой державы подразумевает выработку та- кого идеологического концепта, который не ограничивается буферной зоной, а имеет планетарную конвертируемость.

¹³ Кропоткин П.А. Великая французская революция. 1789–1793. М., 1979; Олар А. По- литическая история Французской революции. М., 1938; Манфред А. Великая француз- ская революция М., 1983; Матьез А. Французская революция. Ростов-на-Дону, 1995.

¹⁴ Рубинский Ю.И. Указ. соч. С. 16.

Характерен в этом отношении опыт революции во Франции. Апел- ляция к французской нации сочеталась со всеевропейской ценностной экспансией идеалов общества нового типа15. Одной из революционных мер стало, в частности, предоставление гражданства Франции значи- тельной группе революционеров других стран. Впоследствии эту прак- тику взял на вооружение СССР, ставший в первые десятилетия своего существования местом прибежища многочисленных представителей левой оппозиции.

Франция по сей день остается страной, занимающей первое место в мире по числу предоставлений убежища для иностранцев. А Рос- сия — кому она сегодня может стать прибежищем? Собственная идео- логическая неопределенность не позволяет ей стать ориентиром сколь бы то ни было значимой в мире политической силы. Зато по числу лиц своих граждан, попросивших убежища в других странах, Российская Федерация занимает первую строчку в мировой иерархии (рис. 3.1.2, 3.1.3)16.

 

70

60

50

40

30

20

10

0

 

 

Рис. 3.1.2. Число запросов об убежище в стране

 

¹⁵ Международно-правовая идеология французской революции: Идея суверенитета и самоопределения наций у жирондистов и якобинцев // Советское право. 1929. № 3; Батыр К.И. Декларация прав человека и гражданина 1789 г. // Советское государство и право. 1980. № 2.

¹⁶ Мир в цифрах — 2007. М., 2007. С. 10; Мировой альманах фактов. 2008. М. 2008. С. 551.

35

30

25

20

15

10

5

0

 

 

Рис. 3.1.3. Число запросов об убежище граждан в других странах

 

 

Россия все более утрачивает ореол привлекательности для ино- странных беженцев. По существу, ее ареал исчерпывается бывшими республиками СССР. Доля вынужденных переселенцев и беженцев из стран дальнего зарубежья вообще не превышает в последние годы че- тырех десятков человек. Чем СССР первых десятилетий советской вла- сти был более привлекателен, чем современная Россия? Очевидно — не уровнем материального благополучия. Причина заключалась в привле- кательности номинируемых ценностей в первом случае, и в отсутствии их четкой формулировки — во втором (рис. 3.1.4, 3.1.5)17.

 

300

 

250

 

200

 

150

 

100

 

50

 

0

1994

 

1996      1998      2000     2002      2004

 

2006

 

 

год

 

Рис. 3.1.4. Динамика численности вынужденных переселенцев и беженцев в РФ

¹⁷ Мировой альманах фактов. 2008. М. 2008. С. 551.

250

 

200

 

150

 

100

 

50

 

0

1994

 

 

1996    1998    2000    2002    2004

 

 

2006

 

год

Рис. 3.1.5. Динамика численности вынужденных переселенцев и беженцев в РФ из стран дальнего зарубежья

 

Опыт голлизма

Национальные ценностные ориентиры находятся, как правило, в конфликте с ценностями иносистемного происхождения. Аксиология в этом отношении всегда конфликтогенна. Национальная идея никогда не охватывала обществ целиком. У нее в различные исторические эпохи непременно обнаруживались скрытые или явные противники. Пример успешной организованной борьбы с ними за утверждение националь- ных ценностных ориентиров представляет голлизм. Его генезис связан с противостоянием движениям, аксиологически ориентированным на иностранные государства.

Голлисты предельно точно разоблачали «ценностную шизофре- нию» своих политических оппонентов, указывали на противоречие претензий на выражение национальных интересов с приверженностью ценностям зарубежных аксиологических моделей. Так, вишисты соче- тали в своей идеологии проповедь крайнего национализма правокато- лического толка с политическим коллаборационизмом в  отношении

«родового врага» —Германии. Характерна в этой связи реакция вождя

«Аксюн франкез» Шарля Морраса на поражение Франции в 1940 г., оце- нившего случившееся как «божественный сюрприз».

Французские коммунисты однозначно ориентировались на ге- неральный курс СССР. Использование при этом национально- патриотической риторики ставило ФКП в двусмысленное положение. Такая двойственность позволила лидеру французских социалистов Леону Блюму охарактеризовать ее как «иностранную националистиче- скую партию».

Третий вектор ценностной ориентированности в спектре француз- ских политических сил представляли США. Принятие плана Маршал-

ла выражалось в виде своеобразного торга — национальные ценности в обмен на экономическую помощь. Характерно, что в ответ на обвине- ния в пособничестве Москве французские коммунисты использовали в отношении либерально-демократического крыла политических сил маркер «американской партии во Франции».

На этом фоне программно выверенная апелляция Ш. де Голля к на- циональной идентичности французов, как условию сохранения суве- ренного государства и самобытной культуры, стала выигрышной по- зицией. «Франция, — пояснял он свой ценностный выбор в «Мемуарах надежды»», — пришла из глубины веков… Ее география, гений состав- ляющих ее народов, окружающие ее соседи придают ей постоянный характер, передаваемый из поколения в поколение… Государство, от- вечающее за Францию, призвано быть хранителем одновременно ее вче- рашнего наследия, ее сегодняшних интересов и ее надежд на будущее»18. Голлистская формула вполне может быть взята в качестве ценностной формулы национальной идеи и для России. Есть у нас и «иностранные партии». Точность в их идеологической идентификации и внешней адресации также составляет один из уроков голлизма19.

 

Национальная идея США

Американская мечта

Американцы от использования понятия «национальная идея», как правило, воздерживаются. Утверждается, что в США в противовес то- талитарным странам нет государственной идеологии. Однако по сви- детельству многих исследователей образа жизни американцев, начиная с А. де Токвиля, более идеологизированное общество, чем то, которое сложилось в Соединенных Штатах, трудно отыскать. Роль идеологии в США выполняет такой эквивалентный понятийный конструкт, как

«американская мечта». Он выступает собором высших ценностей аме- риканского государства.

Во многом именно эта «мечта» создала Америку, не только как глав- ный геополитический центр современного мира, но и как законодателя ценностей. «Американская мечта, — писал создатель нового полити- ческого словаря, видный журналист и спичрайтер Р. Никсона Уильям Сэфайр, — идеал свободы или возможностей, который был сформули- рован “отцами-основателями”, — духовная мать нации. Если американ-

 

¹⁸ Голль Ш. Мемуары надежды. М., 2007. С. 7.

¹⁹ Рубинский Ю.И. Национальная идея в политической культуре Франции // Нацио- нальная идея: история, идеология, миф/ отв. ред. Г.Ю. Семигин. М., 2004. С. 25–28.

ская система — это скелет американской политики, то американская мечта — ее душа»20.

Итак, триада национальных интересов США выстраивается в сле- дующей последовательности: «американская мечта» — «американская система» — «американская политика». Американцы прекрасно пони- мают, что без идеологии не может быть системности государственного управления, а без системности, соответственно, эффективной полити- ки. Подобного понимания в современной России пока что нет.

«Американская мечта» не исчерпывается подобно «русской идее» сферой гуманитарного дискурса. К ней как к высшему критерию успеш- ности апеллировали начиная с Ф.Д. Рузвельта почти все вступающие в свои полномочия президенты Соединенных Штатов. В своей знаме- нитой речи «Есть у меня мечта…» Мартин Лютер Кинг подчеркивал, что выводит свои надежды на преодоление расовой дискриминации из той же «американской мечты»21.

Итак, наличие национальной мечты не стало основанием для на- вешивания на США ярлыка тоталитаризма. Почему нельзя вести речь о столь же ценностно значимой «русской мечте»?

Американский мессианизм

Национальная идея государства, претендующего на заметную роль в мире, должна обладать мессианским пафосом. В этом смысле она экс- травертна. Ее адресатом являются не только собственные граждане, но и народы зарубежных стран. Несмотря на эту универсальную особен- ность, «русское мессианство» традиционно преподносится как нечто цивилизационно аномальное, аналог экспансионизма и империали- стичности. Между тем, существует не только «русский», но и «американ- ский» мессианизм — Pax Americana. Никаких негативных ассоциаций он у ревнителей международного права не вызывает. Напротив, речь идет о благородной миссии американской демократии как ценностно- значимой для всего человечества. Мессианизм «Нового Света» это не только эсхатологические чаяния переселенцев-конгрегационалистов с «Мэйфлауэр». Традиция мессианской рефлексии сохраняется в США и в настоящее время. Рональд Рейган высказывался в 1982 г. впол- не в духе конгрегационалистских миссионеров: «Я всегда считал, что эта благословенная земля была необыкновенным образом отделена от других, что божий промысел поместил этот великий континент между

 

²⁰ Лапицкий М.И. «Американская мечта». От «плавильного котла» к «салатнице»// Нац. идея: история, идеология, миф. М., 2004. С. 41.

²¹ Кинг М.Л. Есть у меня мечта. М., 1970. С. 4.

океанами для того, чтобы его обнаружили люди со всех концов земли, наделенные особой любовью к вере и свободе»22.

Американская эсхатология

Большим заблуждением является рассмотрение феномена США че- рез призму идеи утверждения модели секулярного общества. Безуслов- но, Соединенные Штаты не являются иерократическим государством. Однако отсутствие иерократии — это еще не секуляризм. Генезис США определялся особым эсхатологическим проектом, уходящим своим корнями в протестантизм и модернизированную просветительскую теологию.

Американская эсхатология — это не просто популярный в богемных кругах концепт. Речь идет о государственной идеологии. Характерно в этом отношении присутствие эсхатологических мотивов (причем, не в светском, а в сугубо теологическом значении) в публичных выступле- ниях президентов США. Еще в канун революции Дж. Адамс, будущий второй североамериканский президент, выступал со следующим, много объясняющим в воззрениях отцов-основателей, признанием: «Я всег- да с благоговением рассматриваю образование Америки как открытие поля деятельности и замысла Провидения для просвещения невеже- ственных и освобождения порабощенной части человечества повсюду на земле»23. Ровно та же мысль Р. Рейгана, цитированная выше.

Организованная в рамках западной советологии кампания критики коммунистического мессианства выглядит на фоне вышеприведенных цитат как политическое лицемерие. Государственная идеология США была не менее мессиански ориентирована, чем марксистско-ленинское учение в СССР24.

Патетика публичных выступлений президента, понятно, была огра- ничена традицией официального протокола. При обращении же к оцен- кам миссии США ведущими духовными авторитетами американской нации контуры эсхатологического проекта становятся еще более оче- видными. Идея богоизбранности американцев и земли Соединенных Штатов является одним из ведущих мотивов церковного проповедни- чества. В этом смысле на американские Церкви, при всем различии их учений, негласно возложены государственные задачи. Священнослу- житель в США де-факто идеологический работник государства.

²² Лапицкий М.И. «Американская мечта». От «плавильного котла» к «салатнице»// Нац. идея: история, идеология, миф. М., 2004. С. 48.

²³ Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 30.

²⁴ Легойда В.Р. Религиозность в безрелигиозную эпоху. Христианская эсхатология и подмена ее поисками новой универсальной «гражданской религии» (на примере совр. политического и общественного устройства США) // Альфа и Омега. М., 2000. № 1–4.

Традиции проповеднического обоснования американского мессиа- низма были заложены в XVIII в. знаменитым кальвинистским богос- ловом Джонатаном Эдвардсом. С его именем было связано движение

«Великого пробуждения», непосредственно подготовившее в религи- озном плане институционализацию американского государства. Воз- никло направление «новосветников», увязывавших реализацию бо- жественных замыслов с особой историко-эсхатологической миссией Америки. В проповеднических целях ими был учрежден ряд светских учебных заведений, таких как Принстонский университет и Дартмут- ский колледж, ставших впоследствии брендом американского высшего образования25.

Сам Дж. Эдвардс говорил о переходе статуса «богоизбранного на- рода» от евреев к американцам. «Новая Англия» провозглашалась им тем местом, где согласно Апокалипсису «Господь сотворит новое небо и новую землю». Американские колонисты идентифицировались про- поведником как особое «воинство Иисуса»26.

Современник Дж. Эдвардса ректор Гарвардского университе- та И. Мэзер также считал очевидным, что «Иисус Христос особенно расположен к этому месту и к этому народу»27. В качестве аксиомы с XVIII столетия американцам через церковь внушается представление о том, что длительное сокрытие Богом Америки объясняется уготов- ленной ей миссией стать новым ковчегом спасения28.

Тезис о богоизбранности США утверждался не только в церковном проповедничестве. Ту же задачу решала, в частности, американская литература. «Божья благодать в отношении Новой Англии, — писала, к примеру, автор романа «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, — это предвещание славного будущего Соединенных Штатов… призван- ных нести свет свободы и религии по всей земле и вплоть до великого судного дня, когда кончится война и весь мир, освобожденный от гнета зла, найдет радость в свете Господа»29. Еще более пафосно высказывал- ся о миссии США поэт и публицист Герман Мелвилл: «Мы, американ- цы — особые, избранные люди, мы — Израиль нашего времени; мы не- сем ковчег свобод миру… Бог предупредил, а человечество ожидает, что мы свершим нечто великое; и это великое мы ощущаем в своих душах. Остальные нации должны вскоре оказаться позади нас… Мы достаточ-

²⁵ Gaustad T.S. he Great Amakening in New England. N.Y., 1957.

²⁶ Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 29.

²⁷ Там же.

²⁸ Гаджиев К.С. США: протестантизм — религия американского образа жизни // Очер- ки истории западного протестантизма. М., 1995.

²⁹ Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 30–31.

но долго скептически относились к себе и сомневались, действительно ли пришел политический мессия. Но он пришел в нас»30.

От констатации богоизбранности США лежит прямой путь к леги- тимизации американского глобального экспансионизма. Уже к концу XIX в. концепт планетарной экспансии приобрел четкое идеологическое выражение. Первым, кто без обиняков провозгласил целью США уста- новление мирового господства, был протестантский священник Джо- шуа Стронг31. Характерно, что американизм соединялся им с апологией англосаксонской расы, которая восприняла прежние мессианские за- дачи, стоящие перед евреями, греками и римлянами. «Ныне, — провоз- глашал Дж. Стронг, — впервые в истории человечества эти три великие линии развития проходят сквозь пальцы одной преобладающей расы для того, чтобы образовать, переплетясь между собой, единую наивыс- шую цивилизацию новой эры, совершенство которой будет означать, что это и есть вполне царство божие… Все объединятся в единой ан- глосаксонской расе, показывая, что эта раса в исключительной степени соответствует намеченному и потому избрана богом для подготовки полного торжества его царства на земле»32. Модель нового мирового порядка Дж. Стронга не была системой господства — подчинения им- перий прошлого. Народы, не подходящие под англосаксонский эталон, не подчинялись в ней англосаксам, а исчезали, вычеркивались с карты грядущего царства.

Идеологема Pax Americana впервые была сформулирована в 1890-е гг.

апологетом американского экспансионизма сенатором от штата Инди- ана Альбертом Дж. Бевериджем. Произнесенную им в 1898г. в Сенате речь «Марш флага», лейтмотивом которой было доказательство необ- ходимости завоевания Кубы и Филиппин, небезосновательно называют американским «Майн Кампфом». Специфическую аргументацию и вы- сокопатетическую риторику нового экспансионизма воспроизводит фрагмент из вводной, проблемно-постановочной части знаменитого выступления: «Соотечественники! Бог одарил нас прекрасной землей; землей, которая может накормить и одеть мир; землей, чья береговая линия могла бы охватить половину стран Европы; землей, стоящей, подобно часовому, между двумя величественными океанами земного шара; более великой Англией с более благородной судьбой. Он поселил на этой земле могущественный народ — народ, возникший из самого решительного в истории человеческого рода; народ, постоянно попол- няющийся зрелыми, мужественными, работящими людьми со всего

³⁰ Там же. С. 31.

³¹ История США. 1877–1918. Т. 2. М., 1985. С. 160–161.

³² Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 32.

мира; народ высшей категории в силу своего могущества, по праву созданных им институтов, властью продиктованной им свыше цели — пропагандистов, а не попрошаек истории. Бог даровал своему избран- ному народу славную историю, историю, тон которой задал Колокол Свободы, историю героическую, исполненную веры в нашу миссию и в наше будущее: историю государственных мужей, распространив- ших границы нашей Республики на неизведанные земли и дикие тер- ритории; историю солдат, пронесших знамя через пылающие пустыни и гряды враждебных гор к вратам заходящего солнца; историю посто- янно умножающегося народа, за полвека прошедшего сквозь весь кон- тинент; историю пророков, предвидевших последствия зол, унаследо- ванных от прошлого, и мучеников, умерших во имя нашего спасения от этих зол; историю божественно логичную, в процессе творения кото- рой мы сегодня участвуем. Таким образом, в текущей кампании возник вопрос, являющийся больше чем партийным вопросом. Возник амери- канский вопрос. Возник вопрос всемирного масштаба. Должен ли аме- риканский народ продолжать свой непреодолимый марш к торговому господству над миром? Должны ли свободные институты расширять свое благословленное царствование, по мере того как дети свободы об- ретают силу, пока система наших принципов не овладеет сердцами все- го человечества? Разве нет у нас миссии, которую следует выполнить, разве нет долга перед нашими собратьями, который следует испол- нить? Разве Бог наделил нас дарами за пределами наших пустынь и от- метил нас как народ, пользующийся Его особым благоволением, лишь для того, чтобы мы загнивали в нашем собственном эгоизме, как посту- пают люди и государства, избравшие трусость своим уделом, а себя — в качестве божеств, как поступают Китай, Индия и Египет?»33.

Одним из основных внешних врагов США А. Дж. Беверидж считает

Россию — «волка завоевания», «плетущего паутину торговли, в кото- рую попадают территория за территорией, народ за народом». После- дующий ход американской и мировой истории реализовывался цели- ком по бевериджевскому сценарию неоэкспансионизма, что позволяет классифицировать речь сенатора как программный идеологический документ.

Во время опроса американского конгресса 96-го созыва (1979– 1981 гг.) на утверждение о том, что Бог благословил Америку больше, чем другие страны, 38% конгрессменов дали отрицательный и 32% — по- ложительный ответ. А.М. Шлезингер-младший указывал на этот опрос, как свидетельство угасания мессианских настроений в американском обществе. Но, с другой стороны, тот факт, что треть представителей

³³ История США: Хрестоматия/сост. Э.А. Иванян. М., 2005. С. 148–153.

Законодательного собрания США продолжают в конце XX столетия ве- рить в особое избрание Богом американской нации, есть аргумент не в пользу слабости, а в пользу силы национального эсхатологического концепта. Среди советской партийной элиты было в то же время значи- тельно меньше лиц, продолжающих верить в идеалы коммунизма. Не возникает сомнений, какое общество более идеократично34.

Образ В.И. Ленина, как «величайшего утописта» нового времени, затмевает галерею его современников, конструкторов иных футуроло- гических проектов. Не меньшим футурологом был, например, прези- дент США Вудро Вильсон. «Америка — провозглашал он в 1919 г., во время апогея Гражданской войны в России, — единственная идеалисти- ческая нация в мире. Сердце этого народа чистое. Сердце этого народа верное… Это великая идеалистическая сила в истории… Я, например, верю в судьбу Соединенных Штатов глубже, чем в любое иное из дел человеческих. Я верю, что она содержит в себе духовную энергию, кото- рую ни одна другая нация не в состоянии направить на освобождение человечества. Америка обладала неограниченной привилегией испол- нить предначертанную судьбу и спасти мир»35. Безусловно, националь- ный лидер должен быть убежден в существовании особой историчес- кой миссии своей нации. Этим он отличается от государственного руководителя-временщика.