Неоинституциональные подходы к анализу «неформальности»

Неоинституциональная теория обращает основное внимание на связь между «правилами игры», опреде­ляющими и ограничивающими хозяйственную деятель­ность человека, и процессом экономического развития в целом. Предприниматели являются элементами фор­мального сектора экономики, когда их действия соот­ветствуют установленным «правилам игры» и защище­ны ими. И наоборот, когда предприниматели не соблю­дают эти правила, они рассматриваются как элементы

Теневая экономика

экономика в СССР»¹ и бывшего советского экономиста, эмигрировавшего в Америку, Арона Каценелинбойгена «Цветные рынки в Советском Союзе»². Они положили на­чало обширному потоку советологических исследований о самостоятельной хозяйственной жизнедеятельности в СССР и странах Восточной Европы, приглушенной претензиями централизованного планирования на то­тальный учет и контроль, но отнюдь не уничтоженной. В 1980-е гг. советологи вообще стали приходить к мне­нию, что за ширмой всеобщей планомерности и зарегули­рованное™ фактически скрывается экономическая сис­тема смешанного типа, где неформальное, неконтроли­руемое производство играет во многих отношениях не меньшую роль, чем производство официальное³.

Таблица 8-6

Масштабы подпольной экономики в странах Западной Европы, 1994 г., в % от ВНП

 

Страны Западной Европы	Подпольная экономика	Страны Западной Европы	Подпольная экономика
Италия	25,8	Ирландия	15,5
Испания	22,5	Франция	14,5
Бельгия	21,4	Нидерланды	13,6
Швеция	18,5	Германия	13,1
Норвегия	17,9	Великобритания	12,4
Дания	17,6	Швейцария	6,6

Источник: April.

Schneider F. Comment // Economic Policy. 1998.

¹ См.: Grossman G. The «Second economy» of the USSR //
Problems of communism. 1977. No. 5. P. 25—40.

² См.: Katsenelinboigen A. Op. cit. P. 62—85.

³ Первым и пока единственным обзором советологических
концепций советской «второй экономики» остается статья
С. Хавиной и Л. Суперфин, где с неизбежной для того време­
ни идеологической риторикой хорошо отражены основные
подходы к этой проблеме. См.: Хавина С., Суперфин Л. Буржу­
азная теория «второй экономики» // Вопросы экономики.
1986. № П. С. 104-112.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 109

ных рынках, и его влиянии на масштабы нелегальной торговли¹. В литературе бытует мнение, что величина риска, т. е. вероятность быть пойманным и наказан­ным, зависит только от количества товара, проданного на параллельном рынке. С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер уточняют, что либо (1) общее количество предложенного товара будет определяться интенсивно­стью ценового контроля, в зависимости от которого большая или меньшая часть товара переходит с легаль­ного на нелегальный рынок; либо (2) при установлении контроля за ценами вся торговля полностью перейдет на параллельный рынок. Равновесный объем предложе­ния товаров на рынке в целом, с учетом и нелегальных, и легальных продаж, будет формироваться следующим образом. Сначала «производители будут продавать [свой товар] на параллельном рынке, пока предельные из­держки их действий на параллельном рынке не сравня­ются с разницей между параллельной и официальной ценой»². Когда исчезают преимущества от продажи на параллельном рынке, производители продолжат прода­вать свои товары на официальном рынке, пока предель­ные издержки продукции (исключающие риск) не срав­няются с официальной ценой.

Вопрос о роли риска в нелегальном бизнесе впер­вые был поднят в литературе в связи с экономическим анализом контрабанды. М. Питт еще в начале 1980-х гг. рассмотрел возможность применения контрабандиста­ми смешанной стратегии — совмещения легальной и нелегальной торговли³. Он сделал вывод о том, что риск задержания контрабандиста может изменяться не только в сторону его увеличения при росте незаконной продажи провезенных контрабандой товаров, но также

' См.: Devarajan S., Jones С., Roemer M. Markets under Price Controls in Partial and General Equilibrium // World Development. 1989. Vol. 17. No. 12. P. 1881-1894.

² Ibid. P. 1864.

' ³ См.: Pitt M. Smuggling and Price Disparity // Journal of International Economics. 1981. Vol. 11. P. 447-458.

Теневая экономика

» ^ь«ого» сектора экономики. Иначе говоря, ^nePBoc_Ten^Htl°CTb к установленным правилам является ^номике, _B^eiiHbm критерием участия в «законной» эко-^НОВЛеННЫ ^Т° время как несоблюдение или обход уста-^{Х п}Равил служит критерием участия в нефор-й экономике. Можно сослаться на

^мальная ^> сформулированное Э. Файгом: «Нефор-тельно_сть ^Номика включает ту экономическую дея-ключает г' Которая обходит [частные] издержки и ис-^зак°намц _й ^ественные] выгоды и права, предписанные Щими оть административными правилами, регулирую-^зиР°ванц_е⁰¹¹¹ения собственности, коммерческое лицен-вогокр_ед' Трудовые контракты, отношения финансо-

^Же _в °^вания и социального страхования»¹. наблюд_ен '980-е гг. от сбора фактов и эмпирических ^НИ1° обод¹¹ специалисты по НЭ переходят к построе-^того bh^^ ^ающ_Их моделей. Характерным примером матем_ат11ч^а11Ия, которое начинают уделять экономико-йощческ^^ому моделированию неформальной эко-^наР°ДНой ^И Деятельности, являются материалы между-^{ки в} Разви ^^Чнои конференции «Параллельные рын-1988 г. ^ВаЮщихся странах»², состоявшейся в ноябре

!• ^а_ли

Ряд _Вь Поведения продавцов: риски и издержки.

^{Щен а}Налц^СТ^^Плений на этой конференции был посвя-^дители илц³^ ^пРироды тех издержек, которые произво-°Фициал_Ьн ^Родавцы несут при продаже товаров по не-^<ОНтРод_я ^btM каналам в условиях государственного ^ночных сде^ Ценами, и их влияния на масштабы ры-^{И p}°Me_D^Jl°^K- ^B частности, С. Дэварэйджен, К. Джонс ^ка> ^в°³Ннка °^Станавливаются на проблеме причин рис-^{)е рег}Ули₁₃^1О1Цего У продавцов, которые обходят цено-"~р~^^ °^вание, продавая свои товары на незакон-

Workfri ^Ес%гч ^- Defining and Estimating Underground and, _T,^Uevel₀^^rnies: The New Institutional Economics Approach //

поняти ^ИЧ ^{6nt 199}°- ^V°^{L 18}' ^N°- ⁷' ^P' ⁹⁹²'

*^%*^г1араллельные рынки» — один из синонимов

°Рмальная экономика».

ПО в сторон Пролажа спечива приглушить ти на пар! Ромер ить об ' рынка ИСТОВ при •-1ИЧ уве

 

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика

 

 

ных рынках, и его влиянии на масштабы нелегальной торговли¹. В литературе бытует мнение, что величина риска, т. е. вероятность быть пойманным и наказан­ным, зависит только от количества товара, проданного на параллельном рынке. С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер уточняют, что либо (1) общее количество предложенного товара будет определяться интенсивно­стью ценового контроля, в зависимости от которого большая или меньшая часть товара переходит с легаль­ного на нелегальный рынок; либо (2) при установлении контроля за ценами вся торговля полностью перейдет на параллельный рынок. Равновесный объем предложе­ния товаров на рынке в целом, с учетом и нелегальных, и легальных продаж, будет формироваться следующим образом. Сначала «производители будут продавать [свой товар] на параллельном рынке, пока предельные из­держки их действий на параллельном рынке не сравня­ются с разницей между параллельной и официальной ценой»². Когда исчезают преимущества от продажи на параллельном рынке, производители продолжат прода­вать свои товары на официальном рынке, пока предель­ные издержки продукции (исключающие риск) не срав­няются с официальной ценой.

Вопрос о роли риска в нелегальном бизнесе впер­вые был поднят в литературе в связи с экономическим анализом контрабанды. М. Питт еще в начале 1980-х гг. рассмотрел возможность применения контрабандиста­ми смешанной стратегии — совмещения легальной и нелегальной торговли³. Он сделал вывод о том, что риск задержания контрабандиста может изменяться не только в сторону его увеличения при росте незаконной продажи провезенных контрабандой товаров, но также

¹ См.: Devarajan S., Jones С., Roemer M. Markets under Price
Controls in Partial and General Equilibrium // World
Development. 1989. Vol. 17. No. 12. P. 1881-1894.

² Ibid. P. 1864.

• ³ См.: Pitt M. Smuggling and Price Disparity // Journal of International Economics. 1981. Vol. 11. P. 447—458.

108 Теневая экономика

«неформального» сектора экономики. Иначе говоря, приверженность к установленным правилам является первостепенным критерием участия в «законной» эко­номике, в то время как несоблюдение или обход уста­новленных правил служит критерием участия в нефор­мальной, подпольной экономике. Можно сослаться на определение, сформулированное Э. Файгом: «Нефор­мальная экономика включает ту экономическую дея­тельность, которая обходит [частные] издержки и ис­ключает [общественные] выгоды и права, предписанные законами и административными правилами, регулирую­щими отношения собственности, коммерческое лицен­зирование, трудовые контракты, отношения финансо­вого кредитования и социального страхования»¹.

Уже в 1980-е гг. от сбора фактов и эмпирических наблюдений специалисты по НЭ переходят к построе­нию обобщающих моделей. Характерным примером того внимания, которое начинают уделять экономико-математическому моделированию неформальной эко­номической деятельности, являются материалы между­народной научной конференции «Параллельные рын­ки в развивающихся странах»², состоявшейся в ноябре 1988 г.

1. Анализ поведения продавцов: риски и издержки.

Ряд выступлений на этой конференции был посвя­щен анализу природы тех издержек, которые произво­дители или продавцы несут при продаже товаров по не­официальным каналам в условиях государственного контроля над ценами, и их влияния на масштабы ры­ночных сделок. В частности, С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер останавливаются на проблеме причин рис­ка, возникающего у продавцов, которые обходят цено­вое регулирование, продавая свои товары на незакон-

 

¹ Feige E. L. Defining and Estimating Underground and
Informal Economies: The New Institutional Economics Approach //
World Development. 1990. Vol. 18. No. 7. P. 992.

² Термин «параллельные рынки» — один из синонимов
понятия «неформальная экономика».

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 111

масштабах при даче взяток или в нелегальной рыночной деятельности. Издержки могут с течением времени изме­няться: продавцы лучше узнают, как обойти контроль, параллельные рыночные институты приспосабливаются к отрицательной экономии издержек.

Эмпирическому исследованию эффекта экономии на масштабе в нелегальной торговле посвятили свою рабо­ту Ж.-П. Азам и Т. Бесли, которые построили модель теневого рынка по данным об экономике Ганы¹. В Гане официальная цена на какао ниже мировой. Фермеры продают часть своего урожая неформальным продав­цам, которые провозят контрабандой товар в соседние государства — Того или Берег Слоновой Кости. Выбрав средства транспорта и заплатив необходимые взятки, чтобы провезти какао контрабандой, продавцы несут более низкие издержки, чем если бы они использовали те же грузовики, чтобы провозить контрабандой только дефицитные потребительские товары.

2. Анализ поведения покупателей: рентоискателъство и поиск информации.

Р. Дэкон и Дж. Санстели показали, что потребители, ищущие дефицитные товары, могут столкнуться с необ­ходимостью тратить время на их поиск и издержками от простаивания в очередях, которые уменьшают величину их выигрыша от покупки². При отсутствии параллель­ного рынка потребители несли бы дополнительные из­держки (например, потери времени или расходы на взятки). Учитывая результаты исследования Т. Нгуйена и Дж. Холли, показавших, что на параллельном рынке потребители будут конкурировать за рационируемые то­вары, пока расходы на сделки (поиск дефицита, про-

¹ См.: Azam J.-P., Besley T. General Equilibrium with Parallel
Markets for Goods and Foreign Exchange: Theory and Application
in Ghana // World Development. 1989. Vol. 17. No. 12. P. 1921—
1930.

² См.: Deacon R. Т., Sonstelie J. Price Controls and Rent-
Seeking Behavior in Developing Countries // World Development.
1989. Vol. 17. No. 12. P. 1945-1954.

110 Теневая экономика

и в сторону уменьшения при росте законной продажи. Продажа части товаров по официальным каналам обеспечивает бизнесмену легальный статус и может приглушить подозрения властей о продаже другой час­ти на параллельном рынке. С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер используют это свойство риска, чтобы по­строить общую модель функционирования параллель­ного рынка и показать, что общий «выпуск» контра­бандистов превышает то количество, которое должно быть при более простой модели риска. Законная про­дажа увеличивает поступления, уменьшая риск быть подвергнутым штрафным санкциям и позволяя произ­водителю увеличивать выпуск сверх той точки, в кото­рой предельные издержки продукции равняются офи­циальной цене.

«Если издержки торговцев (включая риски, штрафы и взятки) мег.ьше, чем издержки государственно-регу­лируемого рынка, — отмечают К. Джонс и М. Ромер, — они могут обходить установленный на рынке «налог», покупая товар у фермеров по более высокой цене и продавая его потребителям по цене более низкой, чем установлено, пока возрастает общее количество прода­ваемого [товара]... Общее количество реализованного [товара] превысило бы [при этом] количество, реализо­ванное рыночным механизмом при отсутствии парал­лельного [рыночного] канала»¹.

Другие участники конференции по параллельным рынкам обратили внимание на проблему взаимосвязи рисков или других издержек операций на параллельном рынке и экономии на масштабах. Указывалось, что пре­дельные издержки контрабанды или незаконной торгов­ли возрастают с объемом торговли, т. е. существует отри­цательная экономия на масштабах деятельности; вероят­но, однако, существование положительной экономии на

¹ Jones С., Roemer M. Modeling and Measuring Parallel Markets in Developing Countries // World Development. 1989. Vol. 17. No. 12. P. 1865.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 113

силовыми методами с использованием репрессий (аре­стов и штрафов) против торговцев параллельных рын­ков, то эти продавцы сталкиваются с риском не только при рекламировании своей продукции, но и при попыт­ках заключать сделки с потенциальными покупателями, поскольку любой покупатель может оказаться осведо­мителем, особенно если продавец пытается назначить покупателю цену значительно выше той, на которую покупатель заранее рассчитывал. В этих обстоятельствах продавцы вынуждены уменьшать вероятность ареста и максимизировать свою прибыль, предлагая товары по ценам заметно ниже установленных на параллельном рынке. Исследование Д. Бэвана, П. Коллера и Дж. Ган-нинга открывает, таким образом, новый аспект иссле­дований параллельных рынков — анализ степени их «прозрачности», трудностей поиска потенциальными покупателями нелегальных продавцов.

Конечно, изучение параллельных рынков имеет серьезные ограничения. Любой вопрос о незаконной деятельности связан с известным риском для интер­вьюера. Во многих ситуациях опрашиваемые будут ока­зывать противодействие, чтобы нельзя было обнаружить информацию, например, о количестве товаров, которые они продали или купили на параллельном рынке, сумме денег, которые они получили или уплатили, взяток, способах уменьшения риска обнаружения. Кроме того, даже если респонденты желают сообщить исследовате­лю достоверную информацию, то сама природа парал­лельных рынков усложняет ее обобщение: трудно оце­нить общее количество реализованного товара, так как в торговлю вовлечено очень много мелких продавцов. В силу этих причин экономико-математическое моде­лирование развито в теории НЭ пока слабее, чем в дру­гих экономико-правовых теориях, например в экономи­ческой теории преступлений и наказаний (economics of crime and punishment) или в экономической теории прав собственности (economics of property right).

112 Теневая экономика

стаивание в очередях и дача взяток) не поглотят разни­цу между ценами на параллельных и официальных рын­ках¹, модель Р. Дэкона и Дж. Санстели можно легко расширить, включив в нее параллельный рынок,

С. Деварэйджен, К. Джонс и М. Ромер рассматрива­ют другую ситуацию: правительство может предоставить бесплатный доступ к рационируемым товарам через специальные магазины, по купонам или по определен­ному признаку (например, в соответствии с социаль­ным положением или занятостью). Они называют это «рационированием, свободным от издержек» (costless rationing)². Применение такого бесплатного снабжения не исключает, однако, возможности ситуации, когда покупатели перепродадут свои бесплатно полученные товары на параллельном рынке, что позволит им полно­стью захватить ренту, возникшую при рационирован­ном распределении. Это дает возможность потребите­лям требовать, а производителям поставлять больше то­варов, находящихся под контролем, чем было бы возможно при отсутствии такового. Причина в том, что доходы потребителей увеличились за счет ренты, кото­рая создает спрос на большее количество товаров.

Д. Бэван, П. Коллер и Дж. Ганнинг, опираясь на данные о том, что большинство потребителей в сель­ской местности в Танзании были не в состоянии приоб­ретать товары, несмотря на существование активно дей­ствующего параллельного рынка, высказывают предпо­ложение, что причиной этого могли быть высокие издержки получения информации³. Если ценовые или другие ^с административные ограничения насаждаются

¹ См.: Nguyen Т. Т., Whalley J. Equilibrium under price
controls with endoge-nous transactions costs // Journal of
Economic Theory. 1986. Vol. 39. P. 290-300.

² См.: Devarajan S., Jones C., Roemer M. Op. cit. P. 1881 —
1894.

³ См.: Bevan D., Collier P., Gunning J. W. Black Markets:
Illegality, Information and Rents // World Development. 1989.
Vol. 17. No. 12. P. 1955-1964.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 115

нии неформального сектора в городской экономике развивающихся стран истолковывались как показатель деградации периферии мирового хозяйства. Соответст­венно для облегчения тяжелой участи городских марги­налов «левые» предлагали усиливать государственный контроль над национальной экономикой, либералы же предпочитали неформальный сектор вообще игнориро­вать, рассматривая его как досадное побочное следствие модернизации.

Главное научное открытие Э. де Сото — это принци­пиально новый подход к объяснению генезиса теневой эко­номики. Основной причиной разрастания городского неформального сектора автор книги считает не отста­лость сельских мигрантов, будто бы не способных най­ти себе место в легальном секторе, а бюрократическую заорганизованность, препятствующую свободному разви­тию конкурентных отношений. Иначе говоря, Э. де Сото переворачивает с головы на ноги качественные оцен­ки теневого и легального бизнеса в «третьем мире». Считалось, что легальный сектор является носителем современной экономической культуры, в то время как теневой сектор - - уродливый пережиток традицион­ной экономики. На самом же деле, доказывает перуан­ский экономист, легальная экономика развивающихся стран опутана меркантилистскими узами, в то время как именно теневики устанавливают истинно демокра­тический экономический порядок, организуя свое ча­стное хозяйство на принципах свободной конкурен­ции.

Меркантилизм как тип экономической политики, господствовавшей в Европе в XVI—XVIII вв., «был по­литизированной системой хозяйства, в которой поведе­ние предпринимателей подлежало детальной регламен­тации. Государство не позволяло потребителям решать, что должно производиться; оно оставляло за собой пра­во выделять и развивать те виды экономической дея­тельности, которые считало желательными, и запрещать

114 Теневая экономика

Неоинституциональные подходы еще не привели к формированию новой целостной парадигмы НЭ. Ана­лиз современной западной литературы показывает, что преобладающей тенденцией остаются подходы в стиле традиционного институционализма, хотя и обновлен­ные некоторыми неоинституциональными идеями. Ха­рактерным примером такого синтеза идей «старого» и «нового» институционализма стала концепция эконо­миста из Перу Эрнандо де Сото, которая вызвала бук­вально революцию в представлениях о неформальной экономической деятельности.

«Десотианская революция»

Опубликованная в 1989 г. монография Э. де Сото «Иной путь» произвела подлинный переворот в пред­ставлениях зарубежных исследователей о роли и значе­нии теневой экономики в современном рыночном хо­зяйстве¹. Именно концепция «Иного пути» определяет сейчас новую, преобладающую в литературе парадигму теорий неформального сектора экономики.

Традиционный, господствовавший в 1970—1980-е гг. подход к проблеме теневой экономики в странах «третьего мира» трактовал неформальную занятость как порождение бедности, нищеты и отсталости. Экономи­ческое подполье виделось маргинальной прослойкой: бывшие крестьяне уходят в поисках более высоких зара­ботков в города, но не могут в силу своей низкой квали­фикации найти работу в современной промышленности и потому вынуждены перебиваться теневой деятельно­стью, с трудом обеспечивая себе прожиточный мини­мум. Предполагалось, что по мере адаптации к город­скому образу жизни теневики будут переходить в совре­менную, легальную экономику. Неформальный сектор, с такой точки зрения, — экономическое гетто, не имею­щее позитивных перспектив. Данные о бурном разраста-

¹ См.: Сото Э. де. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М., 1995.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 117

в,овой режим, когда «процветание компании в меньшей степени зависит от того, насколько хорошо она работа­ет, и в большей — от издержек, налагаемых на нее зако­ном. Предприниматель, который лучше манипулирует этими издержками или связями с чиновниками, оказы­вается более успешным, чем тот, кто озабочен лишь производством»¹. Плодом «плохих законов» становится экономическая ситуация, когда на нелегальную дея­тельность в Перу приходится 48% экономически актив­ного населения и 61,2% рабочего времени, 38,9% офи­циального ВНП². В некоторых сферах экономики тене-вики вообще стали основными производителями: так, например, нелегальный транспорт составляет 93% транспортного парка Лимы, столицы Перу³. Следует подчеркнуть при этом, что товары и услуги, производи­мые теневиками, по существу ничем не отличаются от продукции легального производства.

Другая важная теоретическая находка Э. де Сото — исследование внутреннего механизма экономического «подполья», его самоорганизации. Ходячее представление о деятельности теневиков уподобляет их жизнь перво­бытной борьбе за выживание, где царит голое «право силы». Однако «Иной путь» убедительно доказывает, что в теневом бизнесе, как и в легальном, существует «сила права» (конечно, права специфического — неле­гального). Мир теневого бизнеса во многом копирует мир бизнеса легального, заимствуя эффективные фор­мы организации. Как показывают исследования де Со­то, во всех видах нелегальной деятельности (жилищное строительство, торговля, транспорт) существуют устой­чивые организации, которые координируют контакты теневиков друг с другом и с законными государствен­ными институтами. Складывается впечатление, что в «тени» живет параллельный мир со своими профсоюза-

¹ Сото Э. де. Указ. соч. С. 189.

² Там же. С. 49.

³ Там же. С. 51.

116 Теневая экономика

или подавлять кажущиеся ему неподходящими»¹. Эта вера в «высшую мудрость» государственных чиновников давно утеряна в развитых странах, где экономический либерализм окончательно победил политику мелочной регламентации еще в XIX в. Однако на периферии со­временного рыночного хозяйства меркантилистская по­литика продолжает оставаться обыденной реальностью, причем этатизация хозяйства одобряется и «левыми», и националистами.

Руководимый Э. де Сото Институт свободы и демо­кратии провел ряд экономических экспериментов для выяснения «цены законности» в Перу — тех затрат, ко­торые вынуждены нести лица, желающие заняться обычным легальным бизнесом². Для регистрации фаб­рики по пошиву одежды экспериментаторам пришлось затратить 289 дней и сумму, равную 32-м минимальным месячным зарплатам (расходы на взятки, пошлины, по­терянные доходы). Даже получение лицензии на торгов­лю в уличном киоске требует 43-х дней хождений по бюрократическому лабиринту и денежных расходов в 15 минимальных зарплат. Что касается «выбивания» зе­мельного участка для строительства жилья, то этот бю­рократический марафон требует почти 7-мл лет и 56-ти минимальных зарплат. Такая система полностью отсе­кает от участия в легальном бизнесе людей с невысоки­ми доходами, но зато дает обширный простор для ад­ресной раздачи привилегий («блата») и коррупции.

«Наше исследование показывает, — пишет Э. де Со­то, — что готовность перуанцев действовать вне рамок закона в значительной степени есть результат рацио­нальной... оценки издержек законопослушания»³. Та­ким образом, основной причиной теневой экономиче­ской активности следует считать нерациональный пра-

¹ Сото Э. де. Иной путь. Невидимая революция в третьем
мире. С. 249.

² Там же. С. 178-189.

³ Там же. С. Р8.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 119

исполнение тратится, в частности, примерно 40% рабо­чего времени управляющего персонала).

Делая выбор в пользу нелегальной организации, предприниматель избавляется от «цены подчинения за­кону», но зато вынужден оплачивать «цену внелегально-сти». В эту вторую группу трансакционных издержек входят «цена уклонения от наказаний» (риск поимки и наказания частично снижается взятками как особой формой страхования), повышенные ставки на теневом рынке капиталов, невозможность участвовать в техно-емких (капиталоемких) областях производства, относи­тельно слабая защищенность прав собственности, «цена невозможности использовать контрактную систему» (опасность нарушения деловых обязательств) и недоста­точная эффективность внеконтрактного права.

В общем, по мнению Э. де Сото, раскол хозяйства на легальный и нелегальный секторы «оказывает негатив­ное воздействие на экономику в целом, выражающееся в снижении производительности, сокращении инвести­ций, неэффективности налоговой системы, удорожании коммунальных услуг, замедлении технического прогрес­са и многочисленных трудностях в формулировании макроэкономической политики»¹. Таким образом, не­формальный бизнес, объективно будучи протестом про­тив меркантилистского государства, отнюдь не снимает необходимости изменения системы законов.

Последняя новаторская идея Э. де Сото — интерпре­тация эпохи буржуазных революций в Западной Европе как победы капиталистов-нелегалов над меркантилист­ским бюрократическим капитализмом. В сущности, «третий мир» повторяет сейчас историческую драму, впервые разыгравшуюся в XVI—XVIII вв. Защищавшие интересы монополистов-«рентоискателей» меркантили­стские государства Западной Европы вводили деталь­ные производственные стандарты, но натиск нелегаль­ного конкурентного производства неуклонно возрастал.

Сото Э. де. Указ. соч. С. 216.

118 Теневая экономика

ми, судами, правовыми нормами, который во многом эффективнее официального мира. Даже процесс подку­па государственных чиновников трансформируется из эпизодического правонарушения в устойчивый поря­док, с которым согласны все его участники. Описанный в книге де Сото довольно сложный механизм самоорга­низации теневого бизнеса убедительно доказывает несо­стоятельность упрощенных представлений о рынке, где каждый «сам за себя». Высокие трансакционные из­держки бизнеса делают сугубо индивидуалистическую деятельность заведомо неэффективной, заставляя тене-виков сплачиваться в нелегальные организации.

Автор «Иного пути» предлагает в связи с этим ориги­нальную классификацию трансакционных издержек на ос­нове критерия «легальность — нелегальность».

Первая их группа — «цена подчинения закону», т. е. издержки законопослушного поведения. Предпринима­тель в легальном бизнесе должен нести единовремен­ные «издержки доступа», связанные с получением права заниматься определенным видом экономической дея­тельности. Получив официальную санкцию на свой бизнес, он должен постоянно нести издержки «продол­жения деятельности в рамках закона»: платить налоги и социальные платежи, подчиняться бюрократической регламентации производственных стандартов, нести по­тери из-за неэффективности судопроизводства при раз­решении конфликтов или взыскании долгов. Проведен­ные в Перу исследования деятельности мелких про­мышленных фирм показали, что законопослушание обходится в среднем в 347,7% посленалоговой прибыли (т. е., если бы не было издержек подчинения закону, прибыль в малом бизнесе возросла бы в 4,5 раза). Ха­рактерно при этом, что налоги поглощают всего лишь 21,7% затрат на законопослушание¹. Основным источ­ником этатистского давления на бизнес оказываются даже не налоги, а бюрократические процедуры (на их

¹ См.: Сото Э. де. Указ. соч. С. 187-188.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 121

Если ранее неформальный сектор экономики счи­тали маргинальным порождением отсталости и асоци­альное™, то Э. де Сото подчеркнул революционно-прогрессивный потенциал НЭ. Неформальные, спон­танно развивающиеся экономические отношения все более начинают противопоставлять не столько рацио­нальной заботе об общественном благе, сколько бю­рократической заорганизованности, выгодной лишь «бюрократической буржуазии», но вовсе не обществу в целом.