Негативный имидж постсоветского предпринимательства

Среди зарубежных экономистов, занимающихся проблемами переходной экономики, в последнее время широкое распространение получила концепция, соглас­но которой постсоветскую экономику называют эконо­микой «грабящей руки»¹. Американские транзитологи имеют в виду следующее: предприниматель в России 1990-х гг. де-факто рассматривался государственными чиновниками как объект не заботы и попечения, но на­думанных придирок и вымогательства. Поскольку пред­приниматели не могли в такой атмосфере законопос­лушно заниматься бизнесом, то они были вынуждены «уходить в тень».

Эта концепция лежит в русле правового подхода к анализу теневой экономики. Но она порождает вопро­сы, на которые трудно ответить, не обращаясь к культу­рологическим соображениям.

Главный вопрос будет таков: почему же беды пред­принимателя в постсоветской России чиновники не

¹ См., например: Shleifer A., Vishny R. The Grabbing Hand: Government Pathologies and their Cures. Harvard University Press, 1999.

272 Теневая экономика

считали, да и сейчас не считают объектом своих перво­степенных забот?

Для «простого» россиянина ответ не составит особо­го труда. Все дело в том, что в бизнесменах видят не трудолюбивых производителей, а нахрапистых и амо­ральных хищников, грабить которых — не преступле­ние, а своего рода восстановление социальной справед­ливости («экспроприация экспроприаторов»).

Негативный имидж бизнесменов в глазах большин­ства россиян выглядит аксиомой, не требующей доказа­тельств. Та фраза, которая вынесена в эпиграф, отража­ет типичнейший шаблон современных умонастроений. Поскольку, однако, в науке не принято верить в то, что «всем известно», приведем некоторые данные социоло­гических исследований, подтверждающих наличие у россиян «антикапиталистической ментальное™».

Первые опросы по поводу отношения к бизнесменам проводились под руководством В. В. Радаева еще в СССР, когда предпринимательская деятельность маски­ровалась под деятельность кооперативов. Если в 1989 г. 45% респондентов по общесоюзной выборке выражали положительное отношение к кооператорам и 30% отри­цательное, то вскоре пропорция зеркально измени­лась — в 1990 г. она стала, соответственно, 30 и 42%'.

В постсоветской России, после полной легализации предпринимательства, на бизнесменов по-прежнему смотрели крайне настороженно.

Когда в 1992—1995 гг. под руководством Н. Е. Тихо­новой проводилось мониторинговое исследование пове­дения и сознания россиян, то вновь было обнаружено преобладание негативных оценок тех, кто смог «взле­теть» на волне «перестроечных» реформ. Негативное от­ношение к тем, кто разбогател в последние годы, про­являли 31%, позитивное — только 22%, остальные 47%

¹ См.: Radaev V. Practicing and Potential Entrepreneurs in Russia // International Journal of Sociology. 1997. Vol. 27. No. 3. P. 25. '

Часть VII. Особенности теневых отношений в России 273

были нейтральны. Если учесть, что при этом 45% опро­шенных были готовы поддержать принудительное изъя­тие у современных богачей «неправедно нажитых ими состояний», то преобладание нейтральных оценок надо рассматривать как проявление скорее скрытой неприяз­ни к «новым русским», чем скрытого их одобрения¹.

Может быть, с течением времени, когда шок от ры­ночных реформ начал проходить, «антикапиталистиче­ская ментальность» россиян рассеялась? Увы, негатив­ный имидж «новых русских» стал устойчивой чертой общественных умонастроений в новой России.

В табл. 24-1 показаны результаты исследования, вы­полненного в 1998 г. в Санкт-Петербурге Центром со­циологических исследований факультета социологии СПбГУ². Когда предлагалось ответить на открытый во­прос «Закончите следующее предложение: „В России, чтобы достичь успеха в бизнесе, нужно..."», то наиболее значительная часть опрошенных (47,4%) недвусмыслен­но называла такие качества, нужные, по их мнению, для занятия бизнесом, которые вызывают однозначно негативные ассоциации, — наличие «лапы», готовность нарушать нормы закона и морали, умение изворачи­ваться. Петербуржцы, для которых занятие предприни­мательством ассоциируется с положительными челове­ческими качествами, составили менее трети респонден­тов (30,9%). Более четверти опрошенных называли такие факторы, которые трудно однозначно атрибути­ровать как позитивные или негативные³.

¹ Рыночная трансформация в Восточной Европе: модели и
' реальность. Материалы международного коллоквиума 8—9 де­
кабря 1995 г., Москва. М., 1996. С. 89—92.

² См.: Безгодов А. В. Очерки социологии предприниматель­
ства. СПб., 1999.

³ Например, примерно каждый четырнадцатый (6,7%) ука­
зывал, что для успеха в бизнесе «нужно изменить жизнь в рос­
сийском обществе». Этот ответ можно рассматривать как бес­
содержательное клише. Но его можно интерпретировать и так,
что коммерческий успех в условиях, когда жизнь не измени­
лась, — это мнимый успех.

Теневая экономика

Таблица 24-J