В постсоциалистических странах в конце 1990-х гг.

(согласно исследованиям Европейского банка реконструкции

и развития и Всемирного банка)

 

Страны	Процент фирм, часто дающих взятки	Средний процент взяток от ежегодного дохода фирм
Азербайджан	59,3	6,6
Армения	40,3	6,8
Беларусь	14,2	3,1
Болгария	23,9	3,5
Венгрия	31,3	3,5
Грузия	36,8	8,1
Казахстан	23,7	4,7
Киргизия	26,9	5,5
Литва	23,2	4,2
Молдова	33,3	6,1
Польша	32,7	2,5
Россия	29,2	4,1
Румыния	50,9	4,0
Словакия	34,6	3,7
Словения	7,7	3,4
Узбекистан	46,6	5,7
Украина	35,3	6,5
Чехия	26,3	4,5
Хорватия	17,7	2,1
Эстония	12,9	2,8

76 Теневая экономика

Наконец, коррупция и бюрократическая волокита при оформлении деловых документов тормозят инве­стиции (особенно, зарубежные) и, в конечном счете, эко­номический рост. Например, разработанная в 1990-е гг. американским экономистом Паоло Мауро модель позво­лила ему сделать предположительный вывод о том, что рост рассчитываемого «индекса эффективности бюро­кратии»¹ на 2,4 балла снижает темп экономического рос­та страны примерно на 0,5%. По расчетам другого амери­канского экономиста, Шан-Чин Вая, увеличение индек­са коррупции на один балл (при десятибалльной шкале) сопровождается падением на 0,9% прямых иностранных инвестиций. Впрочем, при обзоре индексов коррупции уже упоминалось, что четкой отрицательной корреляции между уровнем коррупции и уровнем экономического развития все же нет, эта связь заметна лишь как общая закономерность, из которой есть много исключений.

Что касается социальных негативных последствий коррупции, то она, как общепризнанно, ведет к неспра­ведливости — к нечестной конкуренции фирм и к неоп­равданному перераспределению доходов граждан. Дело в том, что дать более крупную взятку может не самая эф­фективная легальная фирма, или даже преступная орга­низация. В результате растут доходы взяткодателей и взяткополучателей при снижении доходов законопос­лушных граждан. Наиболее опасна коррупция в системе сбора налогов, позволяя богатым уклоняться от них и перекладывая налоговое бремя на плечи более бедных граждан.

Коррумпированные режимы никогда не пользуются «любовью» граждан, а потому они политически неус­тойчивы. Легкость свержения в 1991 г. советского строя была обусловлена во многом тем фактом, что советская номенклатура имела репутацию насквозь коррумпиро­ванного сообщества, пользующегося со стороны рядо-

¹ Индекс, близкий к рассчитываемому Transparency International индексу восприятия коррупции.

Часть II. «Вторая» («беловоротничковая») теневая экономика 77

вых граждан СССР заслуженным презрением. Посколь­ку, однако, в постсоветской России советский уровень коррупции был многократно превзойден, это привело к низкому авторитету режима Б. Н. Ельцина в глазах большинства россиян.

Участниками дискуссий о коррупции выдвигалось, впрочем, мнение, что коррупция имеет не только нега­тивные, но и позитивные последствия. Так, в первые годы после распада СССР бытовало мнение, что если позволять чиновникам брать взятки, то они работают более интенсивно, а коррупция помогает предпринима­телям обходить бюрократические рогатки.

Концепция благотворности коррупции не учитывает, однако, очень высокую степень отсутствия контроля, которую политики и чиновники-бюрократы приобрета­ют в коррумпированных обществах. Они могут по сво­ему усмотрению создавать и интерпретировать инструк­ции. В таком случае вместо стимула для более эффек­тивной деятельности, коррупция становится, наоборот, стимулом для создания чрезмерного числа инструкций. Иначе говоря, взяткополучатели преднамеренно созда­ют все новые и новые барьеры, чтобы затем за дополни­тельную плату «помогать» их преодолевать.

«Апологеты» коррупции также доказывают, будто взяточничество может сокращать время, необходимое на сбор и обработку бюрократических документов. Но взятки не обязательно ускоряют скорость канцелярской работы. Известно, например, что в Индии госслужащие высокого ранга берут взятки следующим образом: они не обещают взяткодателю более ускоренную обработку его документов, но предлагают замедлить процесс оформления документов для конкурирующих компа­ний.

Аргумент, будто коррупция является стимулом для развития экономики, особенно опасен тем, что разру­шает законность и правопорядок. Некоторые отечест­венные криминологи утверждают, что в начале 1990-х гг. в постсоветской России «из лучших побуждений» нака-

78 Теневая экономика

зания за служебные злоупотребления оказались факти­чески временно отмененными, и это привело к росту бюрократического вымогательства, усугубившему эко­номический кризис.

Коррупция в России

Для отечественной истории, как и для истории дру­гих отстающих в развитии стран, характерна высокая зараженность государственного аппарата коррупцион­ными отношениями.

Повальные взяточничество и вороватость чиновни­ков впервые были осознаны как препятствие развитию страны еще во времена Петра I. Известен исторический анекдот: император решил сгоряча издать указ, соглас­но которому следует вешать любого чиновника, украв­шего сумму, равную цене веревки; однако его сподвиж­ники в один голос заявили, что в таком случае государь останется без подданных. Характерно, что возглавив­ший по личному указанию императора борьбу с казно­крадством и взяточничеством обер-фискал Нестеров сам в конце концов был казнен за взятки. Смешение государственной казны с личным карманом оставалось типичным не только в XVIII, но и в XIX в. Сюжет «Ре­визора» Н. В. Гоголя основан именно на том, что в ни­колаевской России чиновники почти всех рангов систе­матически злоупотребляли своим положением и посто­янно находились в страхе перед разоблачением. Лишь после Великих реформ 1860-х гг. уровень коррумпиро­ванности российского чиновничества начал понижать­ся, хотя и оставался все же выше «среднеевропейского» уровня.

В Советском Союзе отношение к коррупции было двойственным. С одной стороны, злоупотребление слу­жебным положением рассматривалось как одно из наи­более тяжелых нарушений, поскольку оно подрывало авторитет советской власти в глазах граждан. С другой стороны, государственные управляющие очень быстро сформировались в СССР в своеобразный класс-госу-

Часть II. «Вторая» («бсловоротничковая») теневая экономика 79

дарство, противостоящий «простым людям» и непод­властный их контролю. Поэтому, с одной стороны, в советском законодательстве предусматривались гораздо более жестокие, чем в других странах, наказания взя­точникам - - вплоть до смертной казни. С другой же стороны, представители номенклатуры были фактиче­ски неподсудны и не слишком боялись наказаний. В 1970-е гг. коррупция стала приобретать системный, институциональный характер. Должности, дающие ши­рокий простор для злоупотреблений, стали кое-где бук­вально продаваться. В крахе советского режима боль­шую роль сыграл именно шок от выявленных в конце 1980-х гг. злоупотреблений на самом высоком уровне («рашидовское дело», «дело Чурбанова»).

Хотя радикальные либералы во главе с Б. Н. Ельци­ным шли к власти под лозунгами борьбы со злоупотреб­лениями, однако сами они, оказавшись во власти, за­метно «перекрыли» достижения своих предшественни­ков. Удивленные иностранцы даже заявляли, будто в России 1990-х гг. «большинство государственных служа­щих попросту не догадываются, что личное обогащение на службе является криминалом». Для подобных оценок имелось много оснований. Дело в том, что доходы гос­чиновников оставались довольно скромными, но при этом без их благоволения заниматься бизнесом было практически невозможным. Особенно богатые возмож­ности для злоупотреблений возникли во время проведе­ния приватизации, когда ее организаторы могли бук­вально «назначать в миллионеры» понравившихся им людей.

Наиболее негативной чертой постсоветской корруп­ции исследователи считают не столько высокую интен­сивность вымогательства, сколько его децентрализо­ванный характер. Если, например, в Китае или в Ин­донезии предпринимателю достаточно «подмазать» нескольких высокопоставленных администраторов, то в России приходится платить поборы в карман не только им, но и массе «мелких начальников» (типа са-

80 Теневая экономика

нитарных и налоговых инспекторов). В результате раз­витие постсоветского бизнеса приобрело очень уродли­вый характер.

Проведенное в 2000—2001 гг. фондом «Информатика для демократии» исследование показало, что на взятки в России ежегодно тратят около 37 млрд долларов (при­мерно 34 млрд — взятки в сфере бизнеса, 3 млрд — бы­товая коррупция), что почти равно доходам госбюджета страны. Хотя эта оценка одними специалистами была сочтена завышенной, а другими заниженной, в целом она отражает масштаб постсоветской коррупции.

В начале 2000-х гг. Правительство РФ начало демон­стрировать желание ограничить коррупцию, однако по­низить уровень коррупции до среднемировых стандар­тов удастся, видимо, еще не скоро.