Неформальная экономика и НТР

Предложенный Э. де Сото подход позволяет рас­сматривать неформальный бизнес как проявление опре­деленных общеформационных закономерностей. Со­гласно его концепции, НЭ есть закономерная форма ге­незиса массовых, «народных» форм капиталистического предпринимательства на периферии современного ми­рового хозяйства. Несколько иной подход к объясне­нию широкого развития НЭ в конце XX в. предлагается американскими социологами А. Портесом и С. Сассен-Куб: они убедительно доказывают, что не только в раз­вивающихся, но и в развитых странах НЭ органично включена в ткань хозяйственной жизни общества, явля­ясь своеобразным «ответом» на «вызовы» глобализации хозяйственной жизни и развития НТР¹

В теориях индустриального развития, отмечают А. Портес и С. Сассен-Куб, по поводу НС выдвигается три положения. «Во-первых, эта деятельность по суще-

¹ См.: Portes A., Sassen-Koob S. Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies // American Journal of Sociology. 1987. Vol. 38. No. 1. P. 30-58.

120 Теневая экономика

В конце концов, мирным ли (как в Англии) или на­сильственным (как во Франции) путем, меркантилист­ская система была сломлена, монополии лишились пра­вовой защиты и практически все получили свободный доступ к предпринимательству. «...Людям развязали ру­ки, и их энергия направилась не на борьбу с государст­вом, а на производительный труд»¹.

Значение книги Э. де Сото для понимания процес­сов, происходящих в современной России, трудно пере­оценить. Наши экономические проблемы в сущности те же, что и в Перу — родине автора «Иного пути». Так же, как и страны «третьего мира», Россию захлестывает девятый вал нелегальной экономической деятельности, что дает повод многим аналитикам заявлять о деграда­ции национального хозяйства и крахе рыночных ре­форм. Но если принять концепцию Э. де Сото, постсо­ветская Россия страдает не столько от чрезмерного, сколько от недостаточного развития рыночных отноше­ний. В таком случае в развитии подпольного бизнеса следует видеть симптом не болезни, а, скорее, выздо­ровления. Как и в Перу, в современной России, види­мо, сосуществуют три «страны»: меркантилистское го­сударство, создающее режим наибольшего благоприят­ствования для немногочисленных фаворитов; люди, которые разуверились в возможности решения своих проблем, и потому часто уходят в преступность, в поли­тическое насилие; «есть и третья страна... — страна, где много работают, где люди восприимчивы к новому и конкурентоспособны, и наиболее крупной ее провин­цией является, без сомнения, провинция теневой эко­номики». «Чтобы уйти от насилия и бедности, — завер­шает свою работу Э. де Сото, — нужно признать собст­венность и труд людей, которых легальный сектор ныне отторгает, — чтобы вместо бунта воцарился дух сотруд­ничества и ответственности»².

¹ Сото Э. де. Указ. соч. С. 277.

² Там же. С. 317.

122 Теневая экономика

ству преходяща, является следствием недостаточного проникновения современного капитализма в слабо раз­витые регионы и, таким образом, обречена на исчезно­вение по мере успеха индустриализации... Во-вторых, предполагается, что принципиальная причина сохране­ния НС — наличие излишней рабочей силы. В-третьих, НС в основном характерен для периферийных эконо­мик (таких как Латинская Америка, Африка, большая часть Азии), выступая, по существу, иным выражением их слаборазвитости [underdevelopment]»¹.

Предлагаемая американскими социологами альтер­нативная интерпретация заключается в том, что «не­формальная деятельность функциональна одновремен­но и для включенных в нее работников, и для крупных формальных фирм»². «Фундаментальная причина сохра­нения и роста НС в периферийных экономиках — сосу­ществование расширенного трудового законодательства, часто скопированного с развитых стран, и избыточного предложения труда, - - указывают американские уче­ные. — В этом контексте, фирмы имеют все стимулы пытаться избежать юридических ограничений на ис­пользование труда. Когда конкуренция повышается... усиливаются стимулы к деформализации»³. Первичным механизмом связи между формальным и неформальным секторами становится субконтракт.

На рис. 10-1 изображены различные модели подоб­ных связей, широко распространенные в странах Ла­тинской Америки:

а) неформальная маркетинговая цепь (используя не­формальные дистрибутивные сети, легальная промыш­ленность избегает расходов на постоянных торговых агентов; так реализуются продовольственные товары, сигареты, журналы и т. д.);

¹ Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 32.

² Ibid. P. 37.

³ Ibid. P. 38.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 123

б) цепь «подведенного предложения» (самостоятель­
но работающие сборщики мусора снабжают дешевым
сырьем крупные легальные фирмы);

в) вертикальная производственная цепь (легальные
инженерные фирмы используют неформальных субпод­
рядчиков, которые, в свою очередь, организуют труд
неформальных строительных рабочих);

г) сложная производственно-маркетинговая цепь
(крупные ТНК дают заказы своим подразделениям, ко­
торые при превышении спроса над предложением пере­
дают часть заказов местным формальным фирмам, ко­
торые, в свою очередь, передают заказы неформальным
заведениям или даже работникам-надомникам; такая
организации наблюдается, например, в обувной про­
мышленности Колумбии).

Теперь становится понятным парадокс неформаль­ных заработков, которые имеют в среднем почти такую же величину, как в формальном секторе, или даже вы­ше. Главная причина, по мнению А. Портеса и С. Сас-сен-Куб, заключается в том, что участники НС не одно­родны в классовом отношении. Следует различать соб­ственно неформальных рабочих, которые трудятся без договорной организации и правовой защиты, и нефор­мальных предпринимателей, организующих работу по контрактам с формальным сектором. Заработки нефор­мальных рабочих в среднем значительно ниже, чем в легальной экономике. Зато заработки неформальных предпринимателей хотя и неустойчивы, но могут быть значительно выше. «Незащищенные работники нижней части рынка труда, таким образом, субсидируют благо­состояние своих непосредственных предпринимателей, а также доходы формальных фирм, от которых зависят их предприниматели»¹.

Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 40.

Теневая экономика

 

А) Легкая промышленность

->• Посредники, оптовые торговцы

 

Б) Уличные сборщики

Сборщики

с мусорных свалок

Уличные торговцы

Неформальные розничные продавцы

Централизованные оптовые торговцы

Местные скупщики макулатуры, стекла и другого вторсырья

Формальная промышленность

 

В) Архитектурная фирма

Первичный подрядчик

Неформальные

субподрядчики (каменщики,

электрики, столяры и др.)

 

Г) ТНК

Неформальные строительные рабочие Местное отделение ТНК Местные универмаги

> Т

Местная формальная промышленность

Неформальные торговые точки

Ч

I

Промышленный надомный труд

Рис. 10-1. Модели взаимосвязей между формальным и неформальным секторами в Латинской Америке

Источник: Fortes A., Sassen-Koob S. Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies //American Journal of Sociology. 1987. Vol. 38. No. 1. P. 39.

Американские социологи полагают, что противо­поставление стран третьего мира, где НС весьма ве­лик, и развитых стран, где он будто бы почти исчез, ошибочно. На самом деле неформальная экономика развитых стран скрыта сильнее, чем в развивающихся странах.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 125

Есть мнение, что рост неформальной экономики США связан в основном с ростом числа иммигрантов из Латинской Америки. В таком случае «деформализа-цией» экономики можно было бы управлять, просто ужесточая иммиграционные правила. Однако опыт стран Западной Европы опровергает это предположе­ние. В Италии, Испании и прочих странах неформаль­ная экономика развивалась при отсутствии крупномас­штабной иммиграции.

После того как отброшено предположение, будто НС есть феномен преимущественно третьего мира, а в раз­витых странах возникает вследствие иммиграции из третьего мира, необходимо дать новое объяснение су­ществованию и даже росту НЭ в развитых странах. Объ­яснение по аналогии с моделями развития НС в Латин­ской Америке было бы неудовлетворительным, по­скольку в развитых странах подобные модели стали анахронизмом.

Правдоподобная гипотеза по этому поводу предложена итальянским экономистом С. Бруско'. По его мнению, «децентрализация и деформализация [informalization] являются ответами на предшествующий рост власти профсоюзов и ограничений, накладываемых ими на крупные фирмы»². Такое объяснение развития нефор­мальности как реакции на усиление профсоюзов вполне правдоподобно для Северной Италии, где действитель­но децентрализация производства стала развиваться вскоре после забастовок середины 1960-х гг. с явной це­лью противодействовать широким полномочиям проф­союзов. Однако эта гипотеза все же не может претендо вать на исчерпывающее объяснение деформализации В частности, в Великобритании, Западной Германии и Франции велико значение профсоюзов, но НС невелик. Самое главное, что в тех отраслях, которые наименее

¹ См.: Brusca S. The «Emilian» Model: Productive
Decentralization and Social Integration // Cambridge Journal of
Economics. 1982. No. 6. P. 167-184.

² Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 52.

126 Теневая экономика

формализованы, преобладают малые фирмы, крайне слабо затронутые профсоюзным движением (особенно это касается сферы услуг).

Дру/ая гипотеза, предложенная испанским экономи­стом И. Убарра, предлагает считать массовое развитие экономического подполья развитых стран результатом усиления конкуренции третьего мира¹. Производители вынуждены децентрализовывать производство и ис­пользовать дешевый труд неформалов, чтобы сохранять конкурентоспособность. «Это объяснение... привлекает внимание к глобальному характеру процессов, лежащих в основе деформализации, чем пренебрегают предыду­щие гипотезы»². Оно объясняет положение в Испании и Великобритании, однако опять-таки не может быть ис­черпывающим: многие деформализованные отрасли (строительство, сфера услуг) не подвергаются непосред­ственно воздействию иностранной конкуренции.

По мнению А. Портеса и С. Сассен-Куб, бурное раз­витие неформального бизнеса развитых стран началось в середине 1970-х гг. (хотя НС существовал там и ра­нее). «Середина 1970-х гг., — пишут А. Портес и С. Сассен-Куб, — стала периодом водораздела, потому что глобальный спад убедил руководителей и служащих корпораций в развитых странах, что «обычный бизнес» более не жизнеспособен»³. Ранее преобладали крупные предприятия с жестким вертикальным управлением, со­ответствовавшие классическим неолиберальным теори­ям индустриализации. Кризис 1970-х гг. привел к серь­езному сокращению спроса со стороны развивающихся стран, а также усилил конкуренцию производителей стран третьего мира, использующих трудоинтенсивные и относительно простые технологии. Деформализация стала одной из стратегий новой, альтернативной про-

¹ См.: Ybarra J. La-estructuracion Espontanea de la Industria
del Calzaado Espanol // Boletin de Estudios Economicos. 1982.
No. 37. P. 483-503.

² Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 52.

³ Ibid. P. 53.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 127

мышленной организации. «Деформализация наиболее удобна, когда сокращение прибыли, вызванное возрас­танием издержек труда или конкуренцией более деше­вых иностранных товаров, сочетается с возможностью децентрализовать организацию труда и доступностью рабочей силы для этого»'. При этом квалифицирован­ные промышленные рабочие могут становиться нефор­мальными контрагентами, арендуя или покупая обору­дование. В США поток иммигрантов стал основой де-формализации сначала трудоинтенсивных отраслей промышленности, испытывающих давление иностран­ной конкуренции, но потом этот новый источник деше­вого труда стали использовать и другие сферы экономи­ки, в том числе высококонкурентные. После начально­го импульса 1974—1975 гг. новый толчок развитию НС в развитых странах был задан кризисом 1980—1982 гг.

«Таким образом, процесс деформализации форсиро­вался в третьем мире стремлением производителей и го­сударств преодолеть экономическую стагнацию при по­мощи экспортно-ориентированной стратегии, которая, в свою очередь, содействовала воспроизведению анало­гичной организации труда в развитых странах по мере того, как затронутая этим промышленность боролась за выживание»². Итак, развитие НС в отдельных странах зависит не только от внутренних обстоятельств хозяйст­венного развития, но и от глобальной экономической трансформации.

Интересна та роль, которую играют в процессах эко­номической деформализации сами правительства разви­тых стран. Хотя на поверхности кажется, что подполь­ная экономическая деятельность преследуется властя­ми, есть основания подозревать, что ее распространение происходило с молчаливого согласия (если не с под­держки) центральных и местных властей. Причиной то­му является их заинтересованность в экономическом

¹ Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 54.

² Ibid. P. 55.

128 Теневая экономика

росте и занятости, подъеме умирающих городских хо­зяйств. Это предположение подтверждается многими фактами: поддержка неформальных кооперативов мест­ными властями в Северной Италии; небрежность кон­троля за соблюдением минимума зарплаты и стандартов труда в тех районах Западной Европы и США, где раз­вертывается неформальная деятельность; парадокс им­миграционной политики, которая де-юре запрещает въезд работникам без документов, но де-факто глядит на это сквозь пальцы, поощряя тем самым предложение дешевого труда для неформального бизнеса. «Взаимно усиливающееся приспособление [друг к другу] нужд ра­ботников и стратегий фирм не могло бы успешно про­исходить в политически враждебной среде»¹. Если это предположение истинно, то налицо своеобразный пара­докс: правительство — институт, предназначенный для формального регулирования, — одновременно способ­ствует нарушениям формальных норм.

Таким образом, развитие НЭ в развитых странах можно рассматривать как своеобразную форму развития гибкой организации труда в условиях НТР.

Общие закономерности развития

неформальной экономики XX в.

Обобщая современные научные представления зару­бежных исследователей о НЭ, можно сформулировать следующие выводы.

НЭ (как и теневая экономика в целом) является гло­бально-историческим феноменом, присущим в той или иной мере всем общественным системам. Она находила и находит свое место и в «первом мире» (в развитых «капиталистических» странах), и во «втором мире» (в «коммунистических» странах), и в «третьем мире» (в развивающихся странах). Более того, история НЭ от­нюдь не ограничивается современной эпохой: нефор­мальные экономические структуры существовали в до-

¹ Fortes A., Sassen-Koob S. Op. cit. P. 56.

Часть III. «Серая» (неформальная) теневая экономика 129

индустриальных обществах (вспомним хотя бы о внеце-ховом- ремесле в западноевропейском средневековье), возможно, они будут существовать и в обществе по­стиндустриальном.

НЭ многофункциональна. С одной стороны, она игра­ет роль своеобразной «свалки» отживающих институтов, обеспечивая временное выживание городских и сель­ских маргиналов, консервируя рудиментарные формы производственных отношений (например, семейные не­формальные «микрофирмы» основаны во многом на ар­хаичных отношениях личной зависимости). С другой стороны, НЭ можно рассматривать и как «дубликат» господствующих в данный период институтов: нефор­малы производят обычные товары и услуги, потребляе­мые субъектами официальной экономики, причем зака­зы для НС часто исходят от «формального» бизнеса. Наконец, НЭ есть «полигон» новых институтов. Явля­ясь совокупностью мелких и мельчайших предпринима­тельских единиц, с легкостью изменяющих ассорти­мент, технологию, внешние и внутренние хозяйствен­ные связи, НЭ демонстрирует высочайшую гибкость и выживаемость. Согласно концепции Э. де Сото саму промышленную революцию XVIII в., положившую на­чало современной капиталистической индустрии, мож­но рассматривать как результат борьбы капиталистов-«неформалов» с меркантилистским государственным регулированием, тщетно пытавшимся законсервировать цеховую систему и исключительные привилегии торго­вых и иных монополий. Именно «тихая революция» не­формальных производителей создает конкурентную ры­ночную среду в современных странах «третьего мира». Наконец, предпринимательство в России и других стра­нах бывшего «социалистического лагеря» развивается именно на почве традиций ранее запрещенного тенево­го бизнеса.

НЭ по своей природе имеет рыночный и конкурент­ный характер. Мелкие производители, скрывающиеся от надзора контролирующих организаций, могут ориен-

5 — 5432

130 Теневая экономика

тироваться только на платежеспособный спрос таких же обособленных друг от друга покупателей. Неформаль­ное производство использует в основном не капиталь­ные, а трудовые ресурсы (иначе говоря, человеческий капитал в НЭ более важен, чем капитал физический). Производимая неформалами продукция имеет пример­но тот же (или несколько более низкий) уровень каче­ства, что и продукция легальных предпринимателей, но производится с более низкими издержками (нефор­мальные бизнесмены экономят на издержках подчине­ния закону — не платят налогов и социальных плате­жей, могут давать зарплату ниже законодательно уста­новленного минимума и т. д.). Уровень доходов в неформальном секторе в целом несколько ниже, чем в формальном, или примерно равен ему, однако диффе­ренциация доходов гораздо выше.

НЭ является тем сектором теневой экономики, кото­рый наиболее производителен и полезен для общества. В условиях командной экономики социальная роль производителей-неформалов достаточно двусмысленна. События гражданской войны в России показали, что «мешочники» не только снабжали города хлебом, но и составляли основу «зеленого» движения, толкавшего страну в пучину анархии. На закате советской эпохи «цеховики» также, с одной стороны, удовлетворяли по­требительский голод на дефицитные промтовары, но, с другой стороны, подрывали своей коррупционистской деятельностью остатки авторитета отечественного пар­тийно-государственного аппарата. В рыночном хозяйст­ве рядовые потребители и даже легальные фирмы с удо­вольствием приобретают дешевые товары и услуги, не обращая внимания на правовой статус их производите­лей и продавцов; правительства склонны при этом ми­риться с потерей части своих потенциальных доходов, если это стимулирует экономический рост. Соответст­венно, если при централизованно управляемых систе­мах правительство придерживается в отношении НЭ стратегии решительного подавления, стремясь ликвиди-

Часть 1П. «Серая» (неформальная) теневая экономика 131

ровать неформалов «как класс», то при децентрализо­ванных системах оно де-факто молчаливо игнорирует неформалов или старается включить их в систему ле­гального бизнеса, «формализовать», но не уничтожить. Неформальная экономика гораздо менее опасна для об­щества, чем другие формы теневой экономической дея­тельности типа «беловоротничковой» и организованной преступности, и потому она должна рассматриваться не столько как враг, сколько как потенциальный помощ­ник легальной экономики.

 

 

5*