Результаты мир-системного подхода к анализу экономию» наркотиков

Итак, экономическая история героинового нарко­бизнеса убедительно доказывает перспективность ис­пользования мир-системной парадигмы для анализа экономики наркотиков. Мы видим, что основные тен­денции развития наркобизнеса диктовались не локаль­ными, а общемировыми факторами, связанными с эво­люцией мирового рынка и международной политики. Наркобизнес демонстрирует тесную взаимосвязь эконо­мического и политического развития, связанную с си­ловым противоборством «ядра» и «периферии». Если до середины XX в. героин играл роль инструмента торго­вой экспансии «ядра» против «периферии», то теперь, напротив, он защищает наиболее отсталые страны от экономической деградации. Именно «периферия» полу­чает сейчас наиболее значительные выгоды от нелегаль­ного предложения наркотиков, страны же «ядра» болез­ненно переживают потери от массовой наркомании.

Можно попытаться оспорить трактовку криминаль­ного наркобизнеса как «оружия» в борьбе «периферии». Ведь, с одной стороны, страны «третьего мира» тоже несут урон от наркомании, а, с другой стороны, львиная доля доходов от нелегальной торговли наркотиками оседает все же в развитых странах (т. е. на последних стадиях торговой цепочки). Эти возражения трудно признать достаточно вескими. Как уже указывалось, для стран «третьего мира» проблема наркомании заведомо не имеет той остроты, как для развитых стран. Нако­нец, доходы мафиозных группировок стран «ядра» не слишком велики в сравнении с национальным доходом этих стран и вообще деструктивны для их экономиче­ского развития. Для многих же бедных стран «перифе­рии» доходы от нелегального наркобизнеса стали очень

Часть V. Криминальная глобализация экономики 197

важным источником национального благосостояния и вовсе не воспринимаются как опасность хозяйственно­му развитию.

Следует подчеркнуть, что использование экспорта наркотиков как своеобразного оружия «исторического возмездия» происходит скорее по меркантильно-праг­матическим, чем по идеологическим мотивам¹. Это де­лает его еще более сильным — ведь проникновение на Восток меркантильных ценностей западной цивилиза­ции лишь стимулирует использование этого оружия.

Мир-системный подход к анализу международного наркобизнеса предостерегает от чрезмерного оптимиз­ма. Если наркобизнес оказывается частным проявлени­ем проблемы «столкновения цивилизаций», то в рамках современного миропорядка сколько-нибудь серьезные успехи в «войне с наркотиками» вообще невозможны. Пока не решен вопрос о преодолении антагонизма ме­жду «ядром» и «периферией», реальной задачей право­охранительных органов может быть только сдержива­ние наркобизнеса, но отнюдь не качественное его со­кращение.

Глава 17. Экономика терроризма Терроризм как элемент современной мир-системы

Вопрос о том, что такое терроризм, слишком часто решается в зависимости от политической конъюнктуры. Обычно террористами называют лиц, применяющих на­силие против гражданских лиц (убийства, взятие залож­ников и др.) в политической борьбе. Например, когда в

¹ Известны, впрочем, некоторые высказывания лидеров наркобизнеса, которые свидетельствуют о понимании ими ро­ли наркотиков в «столкновении цивилизаций». Так, один из колумбийских наркокоролей прямо назвал наркотики «атом­ной бомбой третьего мира, разоряющей американское обще­ство» (Николайник В. М. Наркотики: легализация или продол­жение «войны»? // США: экономика, политика, идеология. 1991. №8. С. 22).

198 Теневая экономика

декабре 1988 г. лица, связанные с секретной службой Ливии, взорвали над Шотландией гражданский «Боинг» с 259 пассажирами, — это все называли терроризмом, виновного приговорили к пожизненному заключению. Однако в борьбе с таким терроризмом слишком часто приходится применять примерно те же методы и совер­шать аналогичные действия. Так, когда в июле 1988 г. американский крейсер сбил над Персидским заливом иранский лайнер с 290 пассажирами, — это назвали ошибкой и не проводили никакого публичного судеб­ного процесса.

Поэтому имеет смысл отвлечься от политических (конфессиональных, национальных и иных) пристра­стий и дать определение терроризма предельно ней­трально: речь пойдет о движениях, которые борются за свержение существующей политической системы воору­женным путем, — о политических аутсайдерах, исклю­ченных (или исключивших себя) из обычных процессов политического противоборства. В роли таких аутсайде­ров в современном мире могут выступать в принципе кто угодно — и христиане (католики и протестанты Ир­ландии), и мусульмане (знаменитая «АльКаида» во гла­ве с Усама бен Ладеном), и экс-марксисты (колумбий­ские наркопартизаны), и экс-антимарксисты (сепарати­сты Анголы), представители буквально любых стран и наций.

Политический терроризм стал устойчивым фоном мировой истории с конца 1960-х гг. Именно в это время теракты стали постоянным фактором жизни почти всех развитых стран мира (Японии, Западной Европы, Ближнего Востока, Северной и Южной Америк). Со­временники не без оснований полагали, что главная то­му причина — это мировое противоборство сверхдержав в «холодной войне». При этом террористы рассматрива­лись как явные или скрытые агенты одной из сторон: «Красные бригады», латиноамериканские и вьетнам­ские партизаны и т. д. поддерживаются де «красными», а афганские моджахеды и никарагуанские контрас -

Часть V. Криминальная глобализация экономики 199

«демократами». Мир был поделен на сферы влияния, и каждая из сторон, осуждая «чужих» террористов, под­держивала (гласно или негласно) «своих». Впрочем, уже в 1970-е гг. после исламской революции в Иране начал бурно расти внеидеологический «исламский» терро­ризм, но до поры его можно было считать исключением из правил.

Когда в 1990-е гг. «третья мировая война» закончи­лась, то ожидалось, что и волна терроризма также пой­дет на спад. Ожидания не оправдались. С одной сторо­ны, террористы самих развитых странах свою деятель­ность несколько умерили (самый яркий тому пример — затухание ирландского терроризма). Но зато резко воз­росла активность террористов из «третьего мира», руко­водствующихся чаще всего не политическими, а нацио­нальными или религиозными убеждениями. Дело в том, что «конец истории» был воспринят на Западе как пол­ная победа «западнической» глобализации в американ­ском духе. В результате «третий мир» стал еще активнее, чем раньше, противодействовать насаждению западных ценностей. В сущности, современный терроризм — это одна из форм «столкновения цивилизаций», которое станет, очевидно, главным мировым конфликтом XXI в. Поскольку пока нет надежд ни на победу ценностей «западничества» на Востоке, ни на осознание Западом бесплодности принудительной европеизации, то «анти­западный» терроризм будет еще долго оставаться на авансцене истории.