Рождение научной школы: Г. Беккер и другие

«Второе рождение» экономики преступлений и нака­заний произошло в 60-е гг. нынешнего века. Оно связа­но прежде всего с именем знаменитого американского экономиста Гэри Беккера, который в своем научном творчестве целенаправленно выступает за расширение круга объектов экономического анализа (за что был в 1992 г. удостоен премии им. А. Нобеля по экономике с формулировкой «за расширение области применения микроэкономического анализа к широкому кругу про­блем человеческого поведения и взаимодействия, вклю­чая поведение вне рыночной сферы»). Помимо трудов по проблемам теории человеческого капитала, экономи­ки семьи, теории общественного выбора из-под его пера вышел ряд фундаментальных исследований, касающихся именно преступной и правоохранительной деятельности. Датой рождения экономики преступлений и наказаний как одного из направлений неоинституционализма мож­но считать 1968 г., когда была опубликована программ­ная статья Г. Беккера, название которой напоминает знаменитый роман Ф. М. Достоевского, — «Преступле­ние и наказание: экономический подход»².

¹ «Преследуя свои собственные интересы, он [человек]
часто более действенным образом служит интересам общест­
ва, чем тогда, когда сознательно стремится делать это»
(Смит А. Исследование о природе и причинах богатства наро­
дов. М., 1962. С. 392). По существу, это ослабленная форму­
лировка мандевилевского тезиса о благотворности для обще­
ства своекорыстных мотивов.

² Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach //
Journal of Political Economy. 1968. Vol. 76. No. 2; Беккер^ Г.
Преступление и наказание: экономический подход // Истоки.
Вып. 4. М., 2000. С. 28-90.

Часть IV. «Черная» теневая экономика 135

Эта статья как будто открыла плотину: новое направ­ление научного поиска быстро завоевало широкую по­пулярность среди западных экономистов. Достаточно упомянуть, что проблемами экономики преступлений и наказаний занимались в той или иной степени такие корифеи современной экономической теории, как М. Фридмен (лауреат премии А. Нобеля по экономике 1976 г.), Д. Стиглер (лауреат 1982 г.), Дж. М. Бьюкенен (лауреат 1986 г.), не говоря уже о многих менее «титуло­ванных» экономистах (В. Ландс, П. Рубин, М. Олсон, Г. Таллок, Л. Туроу, Д. Фридмен и др.). Во многих за­падных университетах читаются специальные курсы по экономике преступлений и наказаний (или по отдель­ным ее направлениям)¹. Таким образом, в наши дни экономика преступлений и наказаний стала одним из приоритетных направлений научного поиска, внимание к которому тем выше, чем сильнее волнуют общество проблемы криминогенности.

Хотя экономика преступлений и наказаний основана на неоклассической методологии с характерным для нее пристрастием к абстрактному экономико-математиче­скому моделированию, среди работ экономистов этого направления можно встретить исследования и в стиле «традиционного» институционализма.

¹ Уже в 1970-е гг. стали появляться обобщающие работы с комплексным и систематизированным изложением идей экономики преступлений и наказаний. Позже их число по­стоянно умножалось. См.: Anderson R. W. The Economics of Crime. The Macmillan Press LTD, 1976; Phillips L., Votey H. L. Jr. The Economics of Crime Control. Beverly Hills etc., 1981; Py-le D. J. The Economics of Crime and Law Enforcement. L., 1983; Schmidt P., Witte A. D. An Economic Analysis of Crime and Justice: Theory, Methods and Applications. Orlando, Academic Press, 1984. В преподавании учебного курса «Economics of Crime» в США используют прежде всего сле­дующие пособия: Hellman D., Apler N. Economics of Crime. 4th ed. Simon and Schuster Custom Publishing, 1997; Apler N., Hellman D. Economics of Crime. A Reader. 2th ed. Simon and Schuster Custom Publishing, 1997.

136 Теневая экономика

Как и в других сферах экономической теории, в эко­номико-криминологических исследованиях сохраняется преобладание интеллектуального влияния экономистов США; исследования ученых Западной Европы имеют заметный отпечаток вторичности¹. В России исследова­ний по экономической теории преступлений и наказа-

Общие принципы и спектр экономико-криминологических исследований

До 1960-х гг. среди криминологов преобладало убеж­дение, что преступники — это люди, принципиально от­личающиеся от нормальных законопослушных граждан: они не контролируют свое поведение и не задумываются о завтрашнем дне, иррациональны и аморальны. Г. Бек-кер впервые (если не считать полузабытого Б. Мандеви-ля) предложил исходить из того, что преступники по су­ществу так же рациональны, как и любые другие лю­ди, — они точно также стремятся максимизировать свою выгоду при ограниченных ресурсах. Принцип оптимизи­рующего поведения действительно оказался универсаль­ным, пригодным не только для объяснения поведения преступников, но и для выработки наиболее эффектив-

¹ Так, немецкий экономист X. Энторф с сожалением кон­
статирует, что «в Германии, насколько известно автору, совре­
менные исследования по проблеме преступности и экономики
практически отсутствуют» (Энторф X. Преступность с эконо­
мической точки зрения: факты, теория и статистика // Полит­
эконом = Politekonom. 1997. № 1. С. 57).

² Некоторые идеи этой теории получили отражение в ра­
ботах: Лотов Ю. В. Экономический анализ организованной
преступности. М., 1997; Шаститко А. Е. Неоинституциональ­
ная экономическая теория. М.: Экономический факультет,
ТЕИС, 1998. Несколько шире представлены исследования по
экономике наркотиков как одном из направлений экономиче­
ской теории преступлений и наказаний: в частности, Л. М. Ти­
мофеевым уже опубликовано первое в нашей стране ком­
плексное исследование по этому вопросу (Тимофеев Л. М.
Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.,
1998).

Часть IV. «Черная» теневая экономика 137

ных путей сдерживания преступности. Этот принцип оз­начает, что преступник (или правозащитник) сознатель­но и долгосрочно планирует свою деятельность, выбирая из различных ее вариантов тот, при котором отношение выгод к затратам будет максимальным.

Поскольку современная экономическая теория ис­пользует в качестве измерителя затрат и выгод исклю­чительно стоимостные (денежные) показатели, то точно так же поступают и криминологи-неоинституционали-сты, абстрагируясь, например, от этических оценок, ес­ли они никак не влияют на показатели доходов и рас­ходов. Как и при анализе обычной экономической деятельности, экономисты не утверждают, будто все преступники действуют рационально. Чтобы предло­женная неоинституционалистами модель рационально­го преступного поведения была признана корректной, вполне достаточно, если рационально ведет себя (или, по крайней мере, стремится вести) большая часть пра­вонарушителей.

Так как основные принципы поведения людей в обычной экономической жизнедеятельности и в пре­ступном мире оказываются одинаковыми, то экономиче­ская теория преступлений и наказаний имеет, в сущно-сти„ту же структуру, что и общая экономическая теория. Внутри нового раздела Экономикса давно сформирова­лись самостоятельные подразделы: есть экономическая теория поведения преступников («производителей») и их жертв («потребителей»); проекцией общей теории эко­номических организаций стала экономическая теория организованной преступности, проекцией общей теории государственного регулирования хозяйства — экономи­ческая теория правоохранительной деятельности.

Подобно тому, как наряду с общей экономической теорией имеются экономические теории различных специфических видов производства (экономика про­мышленности, жилищная экономика, экономика игор­ного бизнеса и т. д.), существуют разработки по эконо­мике отдельных видов преступной деятельности (эконо­мика наркобизнеса, экономический анализ уклонения

138 Теневая экономика

от налогов, экономика коррупции и т. д.), а также неко­торых видов наказаний (например, применения смерт­ной казни). Пожалуй, можно констатировать, что пуб­ликации по этим частным теориям (особенно, по эко­номике наркотиков) превосходят число публикаций по общей теории преступлений и наказаний.

Конечно, экономическая теория преступлений и на­казаний развита пока несколько слабее, чем некоторые другие направления неоинституционализма (как, на­пример, теория прав собственности и экономика пра­ва). Сами экономисты-криминологи отмечают замет­ный «зазор» между экономической теорией и кримино­логической практикой. Развитие теории осложняется, в частности, тем, что отсутствует достоверная информа­ция о многих конкретных экономико-криминологиче­ских показателях: занятые повседневной рутиной кри­минологи не замечают важных долгосрочных тенден­ций, а лишенные конкретной информации экономисты вынуждены ограничиваться общими моделями высокой степени абстрактности. Прочный творческий союз эко­номистов и криминологов формируется на наших гла­зах, но уже созревшие плоды этого формирующегося союза довольно многообещающи.

В нашем кратком обзоре мы при всем желании не смогли бы рассказать о всех направлениях экономики преступлений и наказаний. Наша задача скромнее: дать представление о возможностях этого направления неоин­ституционализма, познакомив с некоторыми наиболее любопытными идеями и направлениями научного поиска.