Вопрос 3. Становление и развитие политической полиции в России

Важнейшую роль в охране государственного строя играют органы государственной безопасности и специальные службы, призванные обеспечивать стабильность и преемственность общественного развития. В Российской империи к таковым прежде всего относились органы политической полиции.

Центрального органа, занимающегося исключительно государственными преступлениями, до конца XVII в. в России не было. Наиболее важные дела рассматривались Боярской думой, специально создаваемыми комиссиями или московскими приказами, которых к середине XVII в. было около 80. Политический розыск был лишь одной из многочисленных функций приказов.

Формирование системы правоохранительных органов продолжил Петр I, заложивший основы централизованных структур полиции уголовной (ее функции выходили за пределы традиционной компетенции ведомства (вплоть до вмешательства в воспитание детей, в домашние расходы, покрой одежды, форму прически и др.)) и полиции политической. Изменив в соответствии с европейскими образцами российские порядки практически во всех сферах жизни общества, император не упразднил формы политического розыска, выработанные его предшественниками.

В условиях возникновения очагов крестьянских войн (под предводительством Степана Разина и Кондратия Булавина, Астраханского восстания) и других массовых выступлений, представлявших определенную угрозу основам государственного строя России, в условиях ожесточения борьбы за власть вокруг трона необходимость мобилизации всех средств для борьбы государства политическими противниками приобрела особую актуальность.

Охранительная функция государства вышла на первый план. Подавление недовольства народных масс и сопротивления политике реформ со стороны консервативно настроенных бояр стали одной из важнейших очередных задач правительства Петра I. Решение этой задачи требовало создания постоянно действующих государственных органов по борьбе с политическими преступлениями. Такие органы были созданы: ими стали Преображенский приказ и Тайная канцелярия.

Преображенский приказ был первоначально обычным судебно-административным органом. В его задачи входило управление «потешными» полками Петра, руководство полицейской службой в Москве, реализация функций царской канцелярии, откуда шли распоряжения царя в другие учреждения и где по его указу расследовались отдельные дела различного характера.

Указ о передаче Преображенскому приказу исключительного права следствия и суда по политическим преступлениям был издан Петром I в конце 1696 г. Систематическая передача дел в Преображенский приказ из других учреждений началась с 1697 г. Впервые в истории России государственный орган получил в части политического сыска полномочия, которые простирались на подданных государства всех сословий. Закрепил такое положение Указ от 25 сентября 1702 г., предписывавший присылать сюда всех, кто сказал «слово и дело».

В помощь Преображенскому приказу была образована судебная коллегия из бояр, в функции которой входили помощь главному судье при рассмотрении дел и вынесение решений по отдельным их категориям.

Расследованием наиболее важных политических преступлений занималась и Тайная канцелярия, созданная в Петербурге в 1718 г. Петром I для ведения следствия по делу царевича Алексея, обвинявшегося в государственной измене. Руководство канцелярией царь возложил на П. А. Толстого. «Тайная розыскных дел канцелярия явилась в 1718 г., образовалась из канцелярии ведения П.А.Толстого, вероятно, находившейся в довольно зачаточном состоянии, когда царевичев розыск, попав в руки Толстого, превратил эту едва оформившуюся канцелярию, в самую могучую из розыскных канцелярий ведения, сгруппировав в ней столь сильных своим положением осессоров, каковы были Бутурлин, Ушаков, отчасти Скорняков-Писарев». После завершения следствия по делу царевича Алексея Тайная канцелярия не была упразднена, а превратилась в постоянно действующий орган.

Преображенский приказ и Тайная канцелярия были наделены равными правами, но первый принимал дела из Москвы и дальних местностей, вторая – из Петербурга и ближайших провинций. В отличие от Преображенского приказа, ведавшего, помимо следствия и суда по политическим преступлениям, широким кругом судебно-административных дел, Тайная канцелярия занималась только следственно-судебной деятельностью (причем, в основном, по политическим преступлениям (примерно 70 % всех дел).

Реформы Петра Великого коснулись и действующего законодательства. Так, оставив без изменений практику «слова и дела», он упорядочил применение норм, ее касающихся. Согласно Указу от 25 января 1715 г. лично царю предписывалось сообщать о важнейших делах: о замысле против царя, об измене, о казнокрадстве. Через три года третий пункт был передан для производства Юстиц-коллегии, а два первых – остались основанием для проведения политического розыска.

Воинским уставом 1716 г. и Морским уставом 1720 г. были введены различные виды смертной казни. Например, арт. 19 Воинского устава предусматривал четвертование за измену или покушение на жизнь монарха, а арт. 137 – повешение за бунт против властей. Артикул 20 Воинского устава вводил ответственность за оскорбление монарха: «Кто против его величества особы хулительными словами погрешит, его действо и намерение презирать и непристойным образом о том рассуждать будет, оный имеет живота лишен быть и отсечением головы казнен». Наказания, предусмотренные уставами, распространялись не только на военнослужащих.

Для получения оперативной информации Петр I не отказался от практики доносов, продолжил начатые еще в XVII в. попытки подключать священнослужителей к политическому розыску и довел их до логического завершения, оформив законодательно как обязанность священнослужителей нарушать тайну исповеди. Так, в Духовном регламенте, принятом в 1721 г., отмечалось, что если кто-либо сообщит на исповеди о своем намерении совершить измену или организовать бунт, «то должен духовник не токмо его за прямо исповеданные грехи прощения и разрешения не сподоблять … но и донести вскоре о нем, где надлежит»[22].

Донос оплачивался: обычно сумма была в размере от нескольких десятков до нескольких сот рублей; крестьянин мог получить освобождение от крепостной зависимости, торговец – льготы, чиновник – повышение по службе.

Поощряя практику доносов, власти в то же время сочли целесообразным отказаться от рассмотрения анонимных писем, потому что каждое «подметное» письмо требовало установления автора, а часто это было невозможно. В 1715 г. рассмотрение анонимных писем было запрещено: они подлежали сожжению в месте обнаружения в присутствии двух свидетелей.

Изменения, внесенные в систему мер политического розыска, не всегда обеспечивали требуемую эффективность и надежность в выявлении и пресечении преступлений. Иногда в потоке малозначительных доносов не удавалось выделить действительно важные сообщения. Так, в 1707 г. в Преображенский приказ поступил доклад генерального судьи В. Л. Кочубея об изменнических намерениях украинского гетмана И. С. Мазепы. Работники Приказа сначала отмахнулись от этой информации, а затем направили ее в Монастырский приказ. Иеромонах Никанор, доставивший это сообщение, вновь вернул его Ф. М. Ромодановскому. Настойчивость иеромонаха не понравилась руководителю сыска: доносчика заковали в цепи и отправили в ссылку. Кочубея выдали гетману Мазепе, который в 1708 г. казнил его, а в октябре того же года реализовал давно вынашиваемый замысел и перешел на сторону шведского короля Карла XII.

В 1724 г. Петр I несколькими указами предписал Тайной канцелярии все дела передать в Преображенский приказ, чтобы исключить существование двух параллельно и независимо друг от друга действующих учреждений, наносящих «конфузию положенному регламенту». Преображенский приказ (с 1726 г. Преображенская канцелярия) был подчинен Верховному тайному совету. С этого времени его деятельность стала проходить под руководством Верховного тайного совета, куда судья Преображенского приказа систематически представлял отчеты, выписки и доклады по отдельным делам. На утверждение Тайному совету представлялись и приговоры.

По Указу от 24 мая 1727 г. к расследованию политических дел был привлечен Сенат: он должен был действовать параллельно с Преображенским приказом, ведению Сената подлежали дела, возникшие в Петербурге и близлежащих губерниях, а ведению Преображенского приказа – дела, возникшие в Москве и «дальних губерниях и провинциях».

4 апреля 1729 г. Преображенский приказ был ликвидирован. Расследование политических преступлений было передано двум высшим органам – Верховному тайному совету и Сенату. Тайный совет разбирал дела большей важности, а остальные – Сенат. Вскоре стало очевидным, что оба учреждения имели широкий круг обязанностей и не могли уделять должного внимания расследованию политических преступлений. Множество дел, ранее решавшихся в Преображенском приказе, стало буквально затоплять их. Вновь встал вопрос о создании органа политической полиции.

6 апреля 1731 г. императрица Анна Иоанновна своим Указом восстановила Канцелярию тайных розыскных дел, которая получила право расследования политических преступлений на территории всей России, что выразилось в распоряжении отсылать в канцелярию лиц, заявивших «слово и дело». Все центральные и местные органы должны были беспрекословно выполнять распоряжения руководителей Канцелярии, за «неисправность» любое должностное лицо могло быть оштрафовано. Канцелярия была свободна от многофункциональности. Она возникла как отраслевое учреждение, штат которого был целиком сосредоточен на следственно-судебной деятельности по борьбе с политическими преступлениями.

В 1732 г. с переездом царского двора в Петербург канцелярия была переведена туда же. В Москве была оставлена контора канцелярии, которая вела расследование политических дел, однако должна была систематически отчитываться перед главной канцелярией и посылать туда приговоры, утверждавшиеся ее главой А. И. Ушаковым или по его докладам самой императрицей.

Штат Канцелярии тайных розыскных дел и ее конторы значительно превышал штат Преображенского приказа (в 1733 г. работали 2 секретаря и 21 канцелярист). В дальнейшем этот штат увеличился. Система органов политического сыска, сложившаяся в начале царствования Анны Иоанновны, просуществовала без значительных изменений до 1762 г. Преемником А. И. Ушакова в 1747 г., стал А. И. Шувалов. Из секретарей канцелярии наиболее видную роль играл известный своей грубостью и жестокостью С. Шешковский, который при Шувалове стал негласным распорядителем главной канцелярии. Жестокие пытки, применявшиеся в ходе следствия, беспощадность деятелей канцелярии снискали этому учреждению не менее страшную славу, чем слава Преображенского приказа петровского времени.

При Елизавете Петровне политический сыск осуществлялся менее активно, чем в предыдущие годы, но при этом информация о жестокости политической полиции вызывала рост недовольства населения. Петр III 21 февраля 1762 г. издал Манифест об уничтожении Тайной канцелярии, обосновав свои действия позитивными изменениями в обстановке, произошедшими со времен Петра I, когда это учреждение было создано: «Тайная розыскных дел канцелярия уничтожается отныне навсегда», и «ненавистное изражение слово и дело не долженствует отныне значить ничего»[23]. Российская общественность восприняла данное решение с большим одобрением: «Превеликое удовольствие учинено было и сим всем россиянам, и все они благословляли его за сие дело».

Однако на практике орган политического сыска ликвидирован не был. Еще до публикации Манифеста об упразднении Тайной канцелярии было принято решение об учреждении Тайной экспедиции при Сенате. Передача политического сыска в ведение Сената могла бы способствовать введению следственных действий в рамки законности, но Сенат реальную власть над Тайной экспедицией так и не получил.

Екатерина II в октябре 1762 г., подтвердив положения Манифеста об уничтожении Тайной канцелярии, внесла существенные изменения в организацию нового тайного ведомства. Тайная экспедиция оказалась в подчинении только у генерал-прокурора, пост которого превратился в один из самых важных в государстве. Летом 1763 г. московская Тайная экспедиция была подчинена московскому главнокомандующему П. С. Салтыкову.

Передача Тайной экспедиции в ведение генерал-прокурора обеспечивала органам политического сыска максимальную централизацию, независимость от других учреждений и сохранение наиболее полной секретности расследований. Вся деятельность Тайной экспедиции протекала под непосредственным контролем императрицы, которой генерал-прокурор систематически докладывал о ходе дел. Она утверждала и наиболее важные приговоры.

Тайная экспедиция, действовавшая в условиях нараставшего народного недовольства, с первых дней своего существования развернула активную деятельность. Но особенно возросло число политических процессов в ходе и после крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева и после французской буржуазной революции. Поводом для возбуждения политических дел в Тайной экспедиции чаще всего служили доносы. Широко применялась пытка, хотя в 1763 г. Екатерина II и предписала прибегать к пытке при судопроизводстве только в случае неэффективности других средств, но на практике этот указ не исполнялся, пытка была отменена лишь Александром I в 1801 г. При этом осуществлялась перлюстрация частной переписки подозрительных лиц, организовывалась слежка за радикально настроенными, употребление «надежных людей для подслушивания разговоров публики в публичных сборищах, как-то: в рядах, банях, кабаках». Отношение к подсудимым определялось их социальной принадлежностью. Неравенство лиц перед законом влияло не только на характер допросов, но и на силу наказания, на условия содержания в тюрьме. В северной столице Тайная экспедиция размещалась в Петропавловской крепости, ее московская контора – на Лубянке.

Система центральных органов политического сыска была перестроена только в 1801 г.

Павел I сохранил Тайную экспедицию и попытался возродить практику письменных доносов, повесив на стене Зимнего дворца ящик, куда любой желающий мог опустить сообщение для императора. Однако от этой затеи пришлось отказаться, так как кроме оскорблений и малозначительных сплетен другой информации не поступало. Тайная экспедиция серьезной роли уже не играла. Политическим розыском занимался сам император и его окружение. Недостаточный профессионализм царской охраны не позволил раскрыть заговор, приведший к гибели Павла I в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Михайловском замке.

Александр I повелел навсегда уничтожить Тайную экспедицию, в Манифесте от 2 апреля 1801 г. резко осудив сложившуюся при его отце практику тайного политического сыска и подчеркнув, что Екатерина II в свое время прекратила существование Тайной канцелярии. Наряду с упразднением политического розыска была торжественно подтверждена отмена пыток.

Правда, либеральные настроения Александра I сохранялись недолго. Вскоре он пришел к выводу, существование без тайной полиции невозможно. В соответствии с этим выводом в целях поиска наиболее эффективного варианта структуры политического сыска создавались многочисленные комитеты, канцелярии, экспедиции. Так, в 1805 г., на время отсутствия в столице царя, был учрежден Комитет высшей полиции[24], а затем, 13 января 1807 г., создан секретный Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия. Политическим розыском занималась также Экспедиция тайной полиции при петербургском генерал-губернаторе. Специальная полиция была создана и в армии, где с 1815 г. стали формироваться жандармские полки[25]. В 1815 г. в армейских войсках был сформирован жандармский драгунский полк, выполнявший функции военной полиции. В 1817 г. в Москве и Санкт-Петербурге в составе Корпуса внутренней стражи были созданы жандармские дивизионы, а в 56 губернских и портовых городах – жандармские команды[26].

Таким образом, органы политического сыска сохранялись, но были децентрализованы. Часто они действовали параллельно, конкурируя друг с другом в ущерб делу обеспечения безопасности. Оставлял желать лучшего и профессионализм полицейских. Распыленность сил не способствовала эффективности выявления и пресечения деятельности политических противников государственного строя. Нескоординированная деятельность мелких полицейских органов не дала возможности своевременно выявить подготовку восстания декабристов, которая осуществлялась в течение нескольких лет. Хотя отдельные сведения о тайных обществах Александр I получал, но по неизвестным причинам не придавал им значения. Неожиданная смерть государя вдали от российской столицы, растерянность его окружения и наследников ускорили выступление на Сенатской площади, что косвенно способствовало реанимации централизованной системы политического сыска.

Несмотря на успешное подавление восстания декабристов, Николай I, на первые часы царствования которого пришелся мятеж, понимал, что это не конец, а лишь начало революционного движения в России. Поэтому его не надо было убеждать в необходимости срочной реорганизации системы политического розыска. Император видел пути стабилизации обстановки в стране в укреплении государственных органов, более того, в личном управлении империей. С этой целью в 1826 г. Николай I расширил Собственную Его Императорского Величества канцелярию, прообразом которой в XVII в. был Приказ тайных дел. То, что оставалось от ранее существовавшей канцелярии, было сведено в I отделение. Дополнительно были введены II отделение, занимавшееся кодификацией законов, и III отделение, призванное следить за безусловным исполнением законов[27].

Построение отделения, его функциональные обязанности, формы и методы работы способствовали тому, что III отделение Собственной е. и. в. канцелярии просуществовало практически без изменений 55 лет. Для России это абсолютный рекорд самосохранения организационной структуры. Более этого срока без серьезных реорганизаций не просуществовал ни держалась ни одна отечественная спецслужба.

Несмотря на значительный след, оставленный III отделением в отечественной истории, штатная численность ведомства всегда была небольшой (от 16 до 72 человек). Размер вознаграждения по службе был ниже, чем в других подразделениях канцелярии, для сотрудников практически отсутствовало продвижение по служебной лестнице. Тем не менее, эффективность работы тайного ведомства была значительно выше, чем у предшествующих структур.

Создавая III отделение, Николай I фактически отказывался от концепции существования многочисленных самостоятельных специальных служб и возвращался к идее необходимости мощного централизованного органа – высшей полиции. Император пошел дальше простой реанимации опыта Тайной канцелярии. Существеннейшим отличием нового ведомства от предшествующих являлось то, что кроме центрального органа были созданы периферийные структуры политического сыска.

III отделение Собственной е. и. в. канцелярии (3 июля 1826 г. – 6 августа 1880 г.) являлось высшим орган политического сыска в России, осуществлявшим охрану государственного строя, надзор и контроль за деятельностью государственного аппарата управления и выборных учреждений.

Главный начальник III отделения назначался императором и непосредственно подчинялся последнему; он же являлся шефом жандармов. III отделение контролировало все стороны политической и общественной жизни России. Основной его функцией была борьба с общественным и революционным движением в стране. Оно вело наблюдение за деятельностью революционных организаций и кружков, общественных организаций и отдельных революционных и общественных деятелей, за распространением нелегальной литературы и оппозиционными настроениями различных общественных групп, за положением и состоянием армии, за подготовкой и проведением крестьянской реформы 1861 г.; осуществляло надзор за деятельностью религиозных сект и распространением различных исповеданий, за положением национальностей в России; боролось с национально-освободительным движением народов России, с крестьянскими волнениями, движением учащейся молодежи, рабочим движением; проводило дознания по «государственным преступлениям» (политические дела, злоупотребления царских чиновников, оскорбление царской фамилии и т. п.); организовывало репрессии против участников революционного и общественного движения (заключение в крепость, ссылка на поселение и высылка под надзор полиции); заведовало политическими тюрьмами; ведало наблюдением за иностранцами. Сюда же поступали сведения о различных происшествиях, стихийных бедствиях, грабежах, хищениях, неурожае, голоде, эпидемиях, а также о появлении фальшивых монет и ассигнаций.

III отделение контролировало деятельность государственных учреждений и отдельных чиновников, состояние отдельных отраслей управления, судопроизводство, развитие промышленности, сельского хозяйства, торговли, культуры, науки, народного образования, периодической печати, литературы и искусства. Осуществляя надзор за политическими эмигрантами, оно собирало сведения о политическом положении в европейских государствах, о деятельности и политическом направлении существовавших там политических партий, об отношении иностранных правительств к России.

Первоначально III отделение состояло из четырех экспедиций. В дальнейшем функции экспедиций были перераспределены, образована новая, 5-я экспедиция, а 3-я экспедиция была разделена на два отдела и особое делопроизводство (с чиновником особых поручений во главе).

10 марта 1869 г. в 3-й экспедиции сосредоточились все дела высшей полиции, а дела, не относящиеся к последней, были переданы в 4-ю экспедицию.

1-я экспедиция (1826–1880) ведала делами, имевшими «особо важное значение», независимо от их принадлежности к сфере деятельности других экспедиций (с сентября 1866 г. эти дела перешли в 3-ю экспедицию), осуществляла наблюдение за общественным мнением («состоянием умов»), составляла общие и частные обозрения важнейших событий в стране, вела наблюдение за общественным и революционным движением и деятельностью отдельных лиц (революционеров, общественных деятелей, деятелей культуры, науки, литературы и искусства), ведала организацией политического сыска и следствия, заключением в крепость, ссылкой на поселение, высылкой под надзор полиции, надзором за состоянием мест заключения, сбором сведений о злоупотреблениях высших и местных чиновников, ходе дворянских выборов, рекрутских наборов, об отношении к России иностранных правительств (до середины 1866 г.). С 1866 г. в ведении 1-й экспедиции сосредоточились дела об оскорблении императора и членов императорской фамилии, о высылке, о надзоре, в том числе за иностранцами, об участниках польского восстания 1863 г.; переписка о происшествиях в губерниях, о рекрутских наборах, о наблюдении за духовенством, о расколе, о фальшивых деньгах; дела о надзоре за периодической печатью, а также переписка по финансовым вопросам III отделения.

2-я экспедиция (1826–1880) осуществляла надзор за деятельностью сект и распространением религиозных культов, хозяйственное заведование общегосударственными политическими тюрьмами (петербургская Петропавловская крепость, Шлиссельбургская крепость, суздальский Спасо-Евфимьевский монастырь, Шварцгольмский дом); принимала меры по борьбе с особо опасными должностными и уголовными преступлениями; собирала сведения о деятельности общественных организаций (культурных, просветительных, страховых обществ), о различных изобретениях, усовершенствованиях и открытиях, а также о фальшивомонетчиках, рассматривала прошения, жалобы, доносы и составляла доклады по ним; проводила надзор за решением гражданских дел (по разделам земли и имущества, случаям супружеской неверности и пр.); комплектовала штаты III отделения и распределяла обязанности между структурными подразделениями.

3-я экспедиция (1826–1880; 1866–1869 – разделена на два отдела) первоначально осуществляла наблюдение за пребыванием иностранцев в России (контроль за их приездом, отъездом и т. д.) и контрразведку. С середины 1866 г. к ней перешли функции 1-й экспедиции по наблюдению за общественным и революционным движением и по производству дознаний по политическим делам, кроме наблюдения за «внешней политикой», возложенного на отдельного чиновника особых поручений (А. Ф. Шульц). С 1873 г. в связи с ликвидацией 4-й экспедиции ее функции по сбору сведений о происшествиях на территории России (в том числе на железных дорогах) также были возложены на 3-ю экспедицию

4-я экспедиция (1826–1873) осуществляла сбор информации о важнейших событиях (крестьянских волнениях, волнениях в городах и т. п.), мероприятиях правительства по крестьянскому вопросу; о видах на урожай, снабжении населения продовольствием, о ходе торговли, ярмарках. В экспедицию поступали донесения из действующей армии, сведения о столкновениях и инцидентах на границах империи. 4-я экспедиция руководила борьбой с контрабандой, собирала сведения о злоупотреблениях местной администрации и о происшествиях (пожары, стихийные бедствия).

5-я экспедиция (1842–1880) заведовала драматической цензурой, осуществляла: надзор за книгопродавцами, типографиями, изданием и обращением «публичных известий» (афиш); ведала изъятием запрещенных книг, составлением каталогов вновь пропущенных из-за границы книг и (в 1842–1865) разрешением изданий новых сочинений и переводов, а также вела наблюдение за периодическими изданиями[28].

В состав отделения входили также архив, секретный (1-й и 2-й) архив и казначейская часть.

Исполнительным органом III отделения стал Отдельный корпус жандармов. Слово «жандарм» в России появилось в конце XVIII в., будучи привнесенным из Франции (франц. gendarmerie – букв.: люди оружия) и первоначально оно использовалось для обозначения отдельных армейских формирований.

К 1826 г. в России насчитывалось уже около 60 жандармских подразделений, исполнявших полицейские функции. А. X. Бенкендорф полагал опереться на эти формирования, чтобы «стекались … сведения от всех жандармов, рассеянных во всех городах России и во всех частях войск».

Отдельный жандармский корпус с незначительными реорганизациями просуществовал более 90 лет.

Распорядительным органом при главном начальнике III отделения, шефе Отдельного корпуса жандармов и командующем Императорской главной квартирой в 1826–1844 гг. являлась Собственная канцелярия шефа жандармов графа А. X. Бенкендорфа[29]. Она вела переписку по руководству деятельностью Отдельного корпуса жандармов, надзору за проведением дознаний по делам о «государственных преступлениях», о деятельности отдельных государственных учреждений, цензуры, об организации наблюдения за иностранцами; осуществляла предварительный просмотр корреспонденции (жалобы, письма, доносы, рапорты), адресованной на имя Николая I, и разбор жалоб, прошений о денежной помощи и пособий. Через канцелярию шло рассмотрение рапортов губернаторов, решение вопросов центрального и местного управления, бюджета и финансов.

Канцелярия вела подготовку всеподданнейших докладов и донесений гр. А. X. Бенкендорфа о состоянии тюрем, тюремных больниц, смирительных и работных домов, богаделен, домов умалишенных, о злоупотреблениях царских чиновников, о происшествиях, о личном составе Отдельного корпуса жандармов.

Через канцелярию проходило приведение в исполнение приговора Верховного уголовного суда по делу декабристов, «водворение» их в Сибирь, а также вопросы режима заключения и ссылки, контроль за осуществлением надзора за репрессированными участниками движения декабристов, а также переписка в связи с участием гр. А. X. Бенкендорфа в работе особых совещаний и особых комитетов.

Российская империя была разделена сначала на пять, а затем на восемь жандармских округов, каждый из которых охватывал от восьми до одиннадцати губерний. Во главе округа стоял жандармский генерал. Отделения, на которые делился округ, возглавляли жандармские штаб-офицеры. В первые годы своего существования жандармский Корпус насчитывал 4278 человек. К 1880 г. эта цифра увеличилась до 6808. Основную часть Корпуса составляли рядовые и унтер-офицеры.

Ведомство со столь широкими, но нечетко выраженными полномочиями, при реализации правоохранительной функции государства входило в контакт с иными правоохранительными органами, но не всегда взаимодействие имело бесконфликтный характер. Так, в Ежегодных отчетах III отделения и Корпуса жандармов имеется рапорт А. Х. Бенкендорфа императору в отношении неправомерных действий министра внутренних дел Закревского: «Все сообщаемые ему жандармерией сведения он посылает губернаторам, сообщая им, от кого они исходят. Это тормозит деятельность жандармов и навлекает на них придирки и злобу местных властей»[30]. Примечательно, что в подобных конфликтах царь обычно указывал государственным деятелям любого ранга, что сотрудничество с III отделением является их служебным долгом и не зависит от их желания, убеждений или принципов.

Итоги деятельности III отделения подводились ежегодно в форме отчетов. В данных документах оценка отдельных фактов и явлений давалась в весьма острой форме. Так, в отчете за 1827 г. А. Х. Бенкендорф, характеризуя пороки государственного аппарата, писал о чиновниках: «Хищения, подлость, превратное толкование законов – вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят, а не только отдельные, наиболее крупные их них, но, в сущности, все, так как им известны тонкости бюрократической системы».

В отчетах отмечалось и что III отделение «внимательно следило за всеми ненормальными проявлениями крепостных отношений и пришло к убеждению в необходимости, даже неизбежности отмены крепостного состояния». Жандармы, являющиеся опорой существующего строя, выступали в качестве противников крепостничества. Они самостоятельно пришли к идее необходимости отмены крепостного права, хотя логика, которой они руководствовались, существенно отличалась от логики бунтарей и революционеров: «Среди этого класса встречается гораздо больше рассуждающих голосов, чем это можно было предположить с первого взгляда. Приходя в соприкосновение с казенными крестьянами и живя с согласия своих господ в городах, крепостные невольно учатся ценить те преимущества, коими пользуются свободные сословия». По информации III отделения, «крестьяне ждут не дождутся воли и готовы к новому бунту». Предполагать поэтому снижения волны крестьянских волнений не приходится, а «так как из этого сословия мы вербуем своих солдат, оно, пожалуй, заслуживает особого внимания со стороны правительства». В «Нравственно-политическом отчете» за 1839 г. Отделение напоминало что «весь дух народа направлен к одной цели – к освобождению», что «крепостное состояние есть пороховой погреб под государством». То есть вывод о необходимости устранения крепостничества был продиктован прежде всего полицейскими соображениями о безопасности государства, которые, по-видимому, сыграли немалую роль и в самой реформе 1861 г.

Центральной же задачей III отделения продолжала оставаться борьба с крамолой «образованных классов». Изучение обстановки в молодежной среде некоторое время было основным направлением деятельности этого правоохранительного органа, который опасался формирования новых тайных обществ по типу декабристских. Однако заслуживающих внимания материалов получено не было, и интерес к данному вопросу ослаб.