Межличностное познание, или феноменологическое знание

Где-то между этими двумя видами познания, о кото-рыхя рассказал, логически вписывается третье на-правление, связанное в основном с познанием челове-ка и высших организмов, которое за неимением лучшего термина я называю «межличностным познанием». При этом типе познания я «познаю», что вы испытываете обиду на мое замечание, или презираете себя, или силь-но стремитесь достигнуть «вершины благополучия», или обеспокоены возможностью термоядерной войны. Эти и подобные им знания являются гипотезами. Но способ проверки гипотез в данном случае требует опре­деленного мастерства, и эмпатическое понимание за-ключается в проникновении в чужой мир, умении ре-левантно войти в феноменологическое поле другого человека, внутрь его личного мира значений и увидеть, правильно ли мое понимание.

Я могу просто спросить вас, верна ли моя гипоте-за, но часто этот метод проникновения во внутренний мир человека неадекватен. Я могу изучать ваши жес-ты, слова, модуляции голоса и отсюда делать выводы о вашем внутреннем мире. Также я могу — и в этом заключена суть моего метода — создать на пси-хотерапевтическом сеансе атмосферу, которая тонко и щадяще позволила бы раскрыть вашу внутреннюю систему ориентации. В течение сеанса вы начинаете понимать, что можете переносить на меня ваши нере-ализованные желания, отвращение к себе, вашу сис­тему убеждений или любой другой аспект вашего мира личных значений. В психотерапии этот путь познания мы находим самым плодотворным. Относясь с эмпа-тией к клиенту, сверяя свои гипотезы с его внутрен­ним миром, мы получаем знания, которые приводят к формулировке психологических принципов личност­ных изменений.

Таким образом, на этом межличностном, или фено­менологическом, пути познания эмпатия направлена на другого человека. Наши гипотезы можно проверить, обратись к возможно более точно представленному внутреннему опыту данного человека.

Получаемое знание о человеке глубоко индивиду­ально, но такие знания могут быть обобщены и прове­рены тем же способом, который был описан выше.

Этот метод обеспечивает нас научным средством познания скрытых событий, совершающихся внутри индивида.

Может показаться удивительным, но я не считаю, что этот путь познания ограничивается знаниями о других людях. Я полагаю, что этот путь познания огра­ничен только нашей способностью к эмпатии и сте­пенью постижения внутреннего опыта организма. Классические исследования Кречевского и других показывают, что можно проверять гипотезы, опираясь на внутреннюю систему отношений даже крысы. Без сомнения, таких исследований должно быть больше. Несмотря на это, данный тип познания имеет наиболь­шее значение для нашего знания о человеке.

Каков критерий для этого типа познания?

Когда я прав в своем ощущении, что я «знаю» что-то в таком межличностном смысле? Я полагаю, что критерий такого познания двойной: первый представ­ляет собой подтвержденную самим индивидом гипо­тезу о его внутренней системе ориентации, второй — выводы о его внутреннем опыте, полученные объек­тивными надежными методами. Например, я чувствую, что у вас сегодня плохое настроение. Если я скажу: «Вы так выглядите сегодня, как будто вас окружает удивительно мрачный мир», и вы словом или кивком выразите свое согласие, то таким образом я проверю свою гипотезу о вашем плохом настроении и найду, что она подтвердилась. Другой метод проверки гипо­тезы был бы таким: если я отнесусь с эмпатией к ва­шим неприятным ощущениям, и к тому же в течение утра три других человека придут ко мне, не сговари­ваясь друг с другом, сообщить о вашей печали, вашей депрессии или о чем-либо подобном, как им кажется, то тогда вероятность правильного вывода о вашем внутреннем состоянии возрастет. В некоторых случа­ях, как показали эксперименты с животными, обраще­ние к проблемам феноменологического поля поддер­живается учеными, потому что оно является наиболее достоверным и рациональным способом объяснения поведения.

Соотношение путей познания

Таким образом, существуют три пути, с помощью которых мы приобретаем новые знания, формулиру-ют новые или отбрасываем старые гипотезы, постоян-но возникающие как в повседневной жизни, так и в психологической науке. Мне хотелось бы высказать мнение, что развитая психологическая наука исполь-зует каждый из этих трех путей познания, и только благодаря их адекватному и удачному сочетанию мо-жет возникнуть действительно научный подход к по-

ведению.

Здесь я сделаю небольшое отступление и покажу по аналогии, что психологически зрелая личность, по-добно развитой науке, использует те же три типа по-знания в обобщенном виде. Зрелая личность пола-гается на свой опыт, внутренние значения и гипотезы, которые она формирует. Она формирует и проверяет чрезвычайно важные для себя гипотезы, связанные с проблемами своего существования, с общением со зна-чимыми для нее людьми. Она осознает, что все гипо-тезы, поставленные перед самой суровой проверкой — проверкой жизнью, и она сама, как перспективный ученый, остается открытой и восприимчивой к опыту, функция которого — подтверждать или отрицать экс­периментально созданные гипотезы. Таким образом, психически здоровой личности доступны тонкая диф­ференциация значений в ее внутреннем опыте, про-веряющем и улучшающем ее гипотезы, понимание немалых возможностей формирования гипотез другой личностью и их проверки, коррекция своих гипотез в реальных действиях в реальном мире.

Но это отступление, и мне хотелось бы вернуться и показать некоторые ограничения, которые стоят пе­ред этими тремя способами познания. Я полагаю, что мне удалось доказать невозможность существования безошибочных методов познания, беспрепятственных путей для развития научных теорий. Как заметил Полани: «Любой способ получения знаний рискован». Какие бы приближения к правде мы не получили в науках о поведении, они не приведут автоматически к полному познанию этой проблемы при следовании лишь одним путем.

Я считаю, что ближайшая история показывает всю ошибочность тех наших действий, когда мы пытаемся использовать только один из этих трех видов познания, изолированно от других. Например, представитель бихевиоризма часто рассматривает себя как ученого, использующего только объективный путь познания, и к другим направлениям относится презрительно или по крайней мере как к полностью ненужным для разви­тия науки, с одной стороны, с другой — некоторые со­временные экзистенциалисты смело отрицают объек­тивный путь познания, полностью основывая свое учение на субъективном и феноменологическом по­знании.

Другой тип ошибок возникает, когда мы смешива­ем или отождествляем эти совершенно разные типы по­знания. Крайне важно до конца понимать, какой из этих типов познания применяется в данном исследовании, именно в данном процессе. Когда мы не знаем, какой тип знаний применить или пытаемся уравнять знания, полученные этими тремя способами, то возникают се­рьезные проблемы. Подобная ошибка часто встречает­ся во многих психоаналитических работах.

Новое третье направление в психологии представ­ляется перспективным, так как оно с уверенностью и ясностью показывает пути использования всех трех подходов к познанию для продвижения вперед, обога­щения и углубления нашей науки. Представители это­го направления не боятся использовать свои объектив­ные мнения, свой профессиональный опыт в качестве постоянней базы для выдвижения научных гипотез. Они строят их, пользуясь методом межличностного познания как самым лучшим способом получения знаний о при­роде и человеческой сущности, — знаний, каких не может дать ни одно нацравление, связанное только с изучением внешних явлений. Возможно, это один из значительных шагов вперед ученых этого направления. Они также признают большую важность объективного пути познания в соответствующих областях и рассмат­ривают его как этап, следующий за этапом построения гипотез при научных разработках проблем. Таким об­разом, я полагаю, что такой подход в психологии будет весьма эффективным, и мне хотелось бы попытаться раскрыть это в дальнейшем повествовании.