Над российским телевещанием: нравственный аспект

Попытки контроля гражданского общества над деятельностью ТВ в России в последнее время выражались преимущественно в стремлении ограничить его содержание нравственно приемлемыми рамками. При этом собственно политические (плюрализм мнений, возможность критики власти, представление позиций различных общественных сил) и экономические (финансовая транспарентность, нюансы бюджетного финансирования и проч.) все более оттеснялись на периферию общественной дискуссии.

Это представляется вполне понятным, поскольку отмечаемое многими экспертами замедление роста институтов гражданского общества соответственно уменьшает возможности гражданского контроля ТВ и СМИ в целом, а все более очевидная монополизация публичной сферы подвергает сомнению саму возможность осуществления такого контроля.

Эволюция гражданского внимания к российскому ТВ свидетельствует о том, что его акценты смещаются от возможности участия в информационной деятельности или хотя бы влияния на формирование «повестки дня» и содержание телепередач к необходимости контроля. Систематическое игнорирование граждан как субъектов информационных процессов, имитация их участия в деятельности ТВ как максимум в виде «массовки» на ток-шоу, высокомерное нежелание работать с аудиторией привели к тому, что у наиболее активных граждан и общественных институтов созрело желание контролировать то, в чем они не имеют возможности участвовать.

Возможность создания Общественного совета по нравственности на телевидении активно обсуждается в России уже более года. Впервые с такой инициативой выступил осенью 2007 года Клуб православных журналистов. Судя по количеству упоминаний в СМИ, «температура» интереса к этому сюжету не снижается. Как показывают результаты частотного анализа, проведенного с использованием полнотекстовой базы данных «Интегрум», СМИ демонстрируют устойчивый интерес к этому предмету. Любопытно, что наименьший интерес к возможному созданию Общественного совета по нравственности проявили собственно телевидение и радио, что косвенным образом подтверждает их нежелание акцентировать внимание на ответственности перед аудиторией и признавать возможность контроля со стороны гражданского общества.

Основная дискуссия сторонников и противников Общественного совета по нравственности на ТВ разворачивается не в кабинетах Госдумы, а в публичной сфере. На первый взгляд, обе стороны не испытывают недостатка в аргументах.

Однако в контексте публичного обсуждения идеи Общественного совета по нравственности большинство возражений возникало по поводу практических аспектов, в то время как главные препятствия, в значительной степени затрудняющие содержательную часть будущей деятельности совета, остаются не артикулированным. А ведь их наличие в таком обществе, как современное российское, ставит под сомнение сами принципы создания совета по нравственности.

Нам хотелось бы обратить внимание на вещи, которые по каким-то причинам пока теоретически не артикулированы в ходе публичной дискуссии о будущем Общественном совете по нравственности на ТВ. А между тем, по нашему убеждению, именно с этими существенными препятствиями он неизбежно столкнется, если только не превратится в квази-форму контроля над ТВ, если только не выродится в пародию.

Первым существенным препятствием является отсутствие ценностного консенсуса в российском социуме.

В полинормативном обществе, где действуют различные ценностно-нормативные модели, обусловленные поликонфессиональным и полиэтническим составом социума, а также другими факторами, детерминирующими многообразие, деятельность какого бы то ни было совета по нравственности будет успешной только в том случае, если на уровне всего общества будет достигнута критическая масса (или критический уровень) согласия по поводу того, что такое «хорошо» и что такое «плохо».

Более того, достижение необходимой «зоны согласия», минимального «аксиологического единства» представляется событием все более отдаляющимся от настоящего момента. По нашим наблюдениям, в последние десятилетия центробежные силы, «разрывающие» ценностно-нормативную ткань жизни общества, гораздо более заметны, нежели силы центростремительные, «собирающие» и объединяющие социум, приводящие его к согласию по поводу ценностей. В данном случае мы не имеем в виду вертикально-принудительную индоктринацию, попытки ценностно-нормативного объединения «сверху». С нашей точки зрения, такие попытки по их последствиям как раз следует отнести к катализаторам «центробежных сил».

Современный мир предлагает все большее многообразие, вариативность этических норм, представлений о том, что нравственно и что безнравственно, связанных с важнейшими мировоззренческими категориями человека – с отношением к смерти, с представлением о семье, с пониманием социальной справедливости и др. Релятивно-ситуационная этика в условиях плюрализма довольно быстро раздробила и без того хрупкое ценностное единство общества в СССР (если допустить, что подобное этическое единство все-таки существовало).

В условиях расширяющейся вариативности договориться о том, «что такое хорошо и что такое плохо», представляется все более проблематичным. Например, телепрограмма, в которой позитивно показано многоженство, будет морально приемлема для мусульман и вызовет протесты православных верующих. А публикация в поддержку придания статуса семьи гомосексуальным союзам станет предметом возмущения последователей традиционных религий, но вполне «впишется» в представления о жизни либерально настроенной молодежи. Общественная дискуссия по поводу эвтаназии – добровольного ухода из жизни – уже расколола несколько европейских стран. Ряд подобных примеров можно продолжать. Трудно представить их в качестве предметов рассмотрения на заседании Общественного совета по нравственности на ТВ и еще труднее помыслить возможность выработки единого согласованного суждения его членов. Это гораздо более вероятно в моноконфессиональных, моноэтнических и теократических странах.

Поэтому неудивительно, что два пробных заседания Общественного совета по нравственности на ТВ прошли в дискуссионной атмосфере, а мнения их участников разделились. Это вполне естественно в описанном выше контексте.

Проблема принципиальной возможности ценностного консенсуса, о которой крайне редко упоминают в СМИ, является, на наш взгляд, главным препятствием анализируемой инициативы. Но – не единственным.

Вторым существенным препятствием для деятельности Общественного совета по нравственности на ТВ является, с нашей точки зрения, о тсутствие системного нравственного мониторинга в СМИ и публичной сфере со стороны ценностно определенных, аксиологически гомогенных общественных институтов или социальных групп.

По нашему убеждению, наивысший уровень для совокупного суждения в области нравственности – это не общество в рамках целой страны, а ценностно цельная, монолитная, гомогенная общность, члены которой пребывают в состоянии консенсуса, согласия по поводу того, «что такое хорошо и что такое плохо». Объединяющим фактором в таких общностях является именно общая мораль. Поэтому их можно назвать «центрами кристаллизации» общества по этическому признаку, или «магнитами», или «маяками». К ним по определению должны относиться религиозные организации и другие общности с ярко выраженным моральным «кредо».

И именно они должны стать главными субъектами общественного диалога в сфере нравственности, аккумулирующими и артикулирующими оценочные суждения, производные от их базовых нормативных моделей (Торы, Библии, Корана, книги Мормона, клятвы Гиппократа и проч.) и применяемые к различным аспектам современного бытия. Удельный вес подобных голосов в полифоническом хоре заведомо будет больше отличного от них частного мнения последователя какой-либо экзотической этической системы.

Политические партии, профсоюзы, клубы и другие организации, объединяющим фактором в которых становятся внешние по отношению к этике вещи (борьба за власть, отстаивание профессиональных интересов, получение прибыли, любовь к футболу или бане и проч.), не являются и по определению не могут быть морально гомогенными общественными институтами. Как максимум там обнаруживается конвенциональная профессиональная этика, а представления о добре и зле вне уставной деятельности, как правило, выносятся за скобки – в приватную автономную сферу жизни членов этих организаций.

Проблема заключается в том, что в СМИ и публичной сфере отсутствует системный «нравственный мониторинг» событий и явлений общественной жизни со стороны действующих ценностно определенных общностей. Свет «нравственных маяков» почти не виден, они малозаметны на горизонте общественного сознания. В таком контексте нравственная навигация гражданина затруднительна. Будучи растерянным перед ценностным многообразием, россиянин часто бывает не в состоянии сделать осмысленный выбор и легко подвержен нормативному давлению разнонаправленных сил.

Принципиально важно, чтобы даже внутри социальных институтов эти оценки исходили от моральных авторитетов в обществе, а не от безличного субъекта, представляющего институт в целом, ибо в противном случае возникает угроза жесткого управления поведением и сознанием людей. Моральные авторитеты должны лишь задавать ориентиры, а не управлять людьми.

Третьим существенным препятствием для деятельности Общественного совета по нравственности на ТВстановится отсутствие артикулированного диалога ценностных систем.

Если бы в СМИ и публичной сфере постоянно звучали «голоса» нравственного мониторинга событий и явлений окружающей жизни, если бы светили «нравственные маяки», то в рамках выстраиваемой нормативной модели можно было бы вести речь об артикулированном диалоге ценностных систем. Именно процесс общения по поводу нравственных норм и их применения для квалификаций событий и явлений в обществе является, с нашей точки зрения, принципиально необходимым условием для формирования сбалансированной политики телевещания.

Разумеется, такое общение ценностных систем в публичной сфере может быть непростым и даже конфликтным, но именно в таком общении будут вырабатываться повестка дня и механизмы медиатизации в области моральных ценностей.

Нравственный диалог в обществе мыслится более органичным как «полифония» голосов взаимно уважающих друг друга аксиологически гомогенных общественных институтов, нежели как нестройный хор голосов членов Общественного совета, состоящего из просто уважаемых в обществе людей, которые поют в разных тональностях.

История Общественного совета показывает, что позиция единственного «нравственного камертона» в полинормативном обществе уязвима и трудновоплощаема.

 

 

И.А. Цыганков, Казанский госуниверситет, докторант

 

Развитие французской прессы