Библейские свидетельства (Каин, Авель)

Каин убивает Авеля за то, что своими дарами тот начинает угрожать его праву первородства (а значит, и его преимуществу при будущем разделе отцовского наследства): «И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его».[206]

Отцовского любимчика: («Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих <…> И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно»)[207] братья продают в рабство.

Ради отцовского наследства Иаков идет на одно из самых страшных преступлений против древних законов родового общества: «…Исав пришел с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть <…>, ибо я устал. <…> Но Иаков сказал [Исаву]: продай мне теперь же свое первородство. Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве? Иаков сказал [ему]: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал [Исав] первородство свое Иакову».[208]

Разумеется, это не может не оставить раны в душе обманутого: «И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего».[209]

Впрочем, и первенца далеко не всегда минует судьба изгоя. Отсутствие прочной эмоциональной привязанности между родоначальником и его домочадцами позволяет изгнать даже не подготовленного к самостоятельной жизни ребенка из дому вместе с его несчастной матерью (такова, например, судьба Измаила, рожденного Агарью, служанкой Сары, от Авраама).

Библейские свидетельства (Агарь, Измаил)

 

И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается [над ее сыном, Исааком], и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.

И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его [Измаила]... <...> Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее...[210]

И это при том, что за перворожденным ребенком закрепляется право на двойную часть наследства, даже если он сын нелюбимой жены.[211]

Мы уже говорили [IV Социология личности-1] о том, что ради устранения угрозы своему могуществу вырезаются целые народы. Ради этого же человек, еще не ставший главой собственного рода, идет на нарушение сакральных законов, чтобы ослабить будущее могущество родов своих братьев.

Так, древний закон гласит: «Если братья живут вместе и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жену, и жить с нею, — и первенец, которого она родит, останется с именем брата его умершего, чтоб имя его не изгладилось в Израиле».[212] Но вот реальная практика его исполнения:

Библейские свидетельства Онан

 

Ир, первенец Иудин [Иуда — один из сыновей Иакова. — Е.Е.], был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь.

И сказал Иуда Онану [второй сын Иуды.—Е.Е.]: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему.

Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал [семя] на землю, чтобы не дать семени брату своему.[213]

Это страшное преступление против обычаев того времени, не случайно священнописатель добавляет: «Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его».[214]

 

Если враждуют единоутробные братья, разумно предположить, что не сдерживаемая (напротив, часто инициируемая) не питающими друг к другу теплых чувств женщинами вражда среди сводных достигает ничуть не меньшего накала. Меж тем сводных братьев, претендующих на известную часть наследства, не так уж и мало (вспомним о семистах женах и трехстах наложницах Соломона). Надо думать, что и здесь ожидание трогательной братской любви было бы неуместным.

Все это засвидетельствовано и русскими летописями. Вот например.

Русские летописи о семейных отношениях

Владимир Святославич — великий князь Киевский, святой и равноапостольный, сын Святослава Игоревича и Малуши, ключницы княгини Ольги. Кстати, Малуша — бывшая княгиня, но взятая в плен она живет у Святослава на правах рабыни.

Братья Владимир, Ярополк, Олег не ладят друг с другом, и сразу же после гибели Святослава начинается война между ними.

Святослав, уходя на Дунай, поделил свое княжество на три части, при этом Владимиру достается Новгород (970). После смерти Святослава (972) произошла распря между Ярополком и Олегом Святославичами; последний пал (977). Опасаясь той же участи, Владимир бежал к варягам за море, через два года вернулся, занял Новгород, объявил войну Ярополку и присватался к Рогнеде, дочери полоцкого князя. Отказ Рогнеды привел к взятию Полоцка, гибели князя Рогволода и насильному захвату Рогнеды в жены Владимира. Когда Ярополк погиб, Владимир вокняжился в Киеве (980).

Весьма характерен и отказ Рогнеды: дочь князя, она не хочет унижать себя браком с сыном рабыни. Словом, даже среди родных сыновей великого князя существует своя — жесткая — иерархия, которая признается и за пределами семьи.

Кстати, у самого Владимира будет порядка 2000 официальных жен и наложниц, живущих в разных городах его владений.

Влияние экономики на патриархальную семью

И в наши дни право человека распорядиться зачатой жизнью не оспаривается светской властью, в те же далекие времена оно простиралось и на рожденного младенца. Заметим, что здесь человек не вступал в противоречие не только с законом, но и с нравственными заветами своего времени. В сущности, так же сегодня мы смотрим на право хозяина дома распорядиться жизнью новорожденных котят: его решение может травмировать наши чувства, но, по зрелом размышлении, мы не найдем достаточных оснований для упрека. О нормах того времени свидетельствует то красноречивое обстоятельство, что даже через несколько столетий после основания Рима Аристотель будет закладывать в философские и правовые основания идеально устроенного государства требование: «пусть будет закон: ни одного калеку выращивать не следует». [215]

— Долгое время там, где предвидится рождение ребенка сверх установленного государственным нормативом числа детей, обязательным требованием является аборт, о чем говорит все тот же афинский философ.[216]

— Весьма распространенным явлением остается подкидывание детей (особенно девочек),[217] причиной чему в первую очередь оставались материальные соображения. Известны сюжетные мотивы, повествующие о том, как новорожденного младенца кладут в глиняный сосуд, корзину из тростника и бросают на произвол судьбы.

Библейские свидетельства (Моисей)

Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки, а сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет.

И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот, дитя плачет [в корзинке]; и сжалилась над ним [дочь фараонова] и сказала: это из Еврейских детей.

И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из Евреянок, чтоб она вскормила тебе младенца? Дочь фараонова сказала ей: сходи. Девица пошла и призвала мать младенца.

Дочь фараонова сказала ей: возьми младенца сего и вскорми его мне; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его.[218]

 

Мы знаем, что эта легенда рождена распоряжением фараона об избиении всех еврейских младенцев мужского пола. Но распространенность сюжета во всех культурах того времени говорит о том, что причины лежат прежде всего в экономике.