Факторы, связанные с эмоциональной адаптацией.

 

Взрослые. Не все взрослые пережива­ют разделение и развод одинаково. Эмоциональное равновесие взрослых зависит от ряда факторов. Не существует, однако, опреде­ленного мнения о степени их важности. Боль­шинство исследований касаются периода не­посредственно после развода.

Привязанность к бывшему супругу может принимать различные формы, включая силь­ное стремление и острую тоску по нему, же­лание примирения и поиски путей взаимо­действия с ним (с ней). Привязанность может иметь место независимо от наличия или от­сутствия фактического контакта. Чувства привязанности и гнева не являются взаимо­исключающими. Согласно исследованиям, 40—50% недавно разделенных или разведен­ных лиц испытывали привязанность друг к другу в разной степени — от умеренной до высокой. Большая привязанность влечет за собой и большие страдания (Г. Китсон, 1982; П. Браунидр., 1980; Д. Якобсон, 1983).

Что касается враждебности, то чувства гнева и раздражения между разводящимися супругами весьма распространены — в 7 из 10 случаев при проведении обследования отмечалось состояние гнева, а в 90% этот гнев был связан с разделением. Существует пря­мая зависимость: чем сильнее гнев, тем силь­нее беспокойство, депрессия и соматические нарушения. Важно, что на определенной ста­дии гнев переходит в неприкрытую враждебность, что может иметь место только при не­посредственном контакте.

Конфликты при разводе целесообразно рассмотреть с трех точек зрения: процесса выражения конфликта (нападки, споры, ук­лонения от встреч), сути конфликта (секс, деньги, воспитание ребенка) и продолжи­тельности конфликта. Враждебность в свою очередь может быть подразделена на четыре вида: словесную враждебность, преследующую цель уязвить бывшего партнера; враж­дебность, вызванную финансовыми или опе­кунскими проблемами; враждебность с пожеланием бывшему супругу гибели или смерти и, наконец, физическую враждеб­ность. В большинстве случаев, чем сильнее враждебность, тем более серьезными оказы­вались эмоциональные нарушения. Полученные данные свидетельствуют, что имеется прямая зависимость между степенью враж­дебности и усугублением вызванных разво­дом эмоциональных нарушений.

Другой стороной взаимоотношений меж­ду бывшими супругами, вызывающей эмоци­ональное горе, является двусмысленность. Это можно проследить на примере супруга (или супруги), поведение которого не обна­руживает последовательной или ясной линии поведения, что проявляется в частых колеба­ниях настроения по поводу развода и в нере­алистичных оценках относительно возмож­ности примирения. Двусмысленность, со своей стороны, увеличивает эмоциональные нарушения.

Факторы, способствующие долговремен­ному привыканию к разводу, не полностью осознаны. Приспособлением может быть как продолжающаяся привязанность, так и враждебность к бывшему партнеру. Со време­нем, когда между бывшими супругами устанавливаются новые взаимоотношения, фак­тором приспособления может стать эмоциональное благополучие. Другими фак­торами, которые также могут играть роль в долговременной адаптации, является финан­совое положение, причем как в абсолютном выражении, так и в сопоставлении с ситуа­цией до развода. Этот фактор весьма важен, особенно для женщин, на попечении которых остаются дети и которые не всегда имеют воз­можность их содержать и воспитывать. Кро­ме того, вероятность возникновения нового кризиса во взаимоотношениях между бывши­ми супругами, способного возвратить чувства привязанности или, напротив, враждебно­сти, может повыситься из-за повторного бра­ка бывшего супруга или вступления в брак детей.

 

Дети. Дети после развода подвержены повышенному риску нарушения душевного равновесия. Можно выделить четыре сферы, связанные с благополучием детей: взаимодействие между родителями и детьми, конфликт между родителями, эмоциональное состояние родителей и возраст детей. Имеются и другие факторы, такие, как ранее существовавшие эмоциональные проблемы детей, социальная поддержка родителей и детей, стабильность образа жизни и влияние других жизненных событий. При изучении белых семей среднего класса с находящимися на попечении матерей детьми от 9 до 11 лет им была противопоставлена группа полных семей с детьми. Полученные данные свидетельствуют, что дети, имевшие нормальные взаимоотношения с обоими родителями, испытывали меньше стрессов, были не столь агрессивны, а их взаимоотношения со сверстниками были значительно лучше. Вместе с тем полученные данные опровергают зависи­мость между частотой встреч родителя с не находящимися на его попечении детьми и адаптацией последних. Существует мнение, что если между родителями нет очень серьез­ны» конфликтов и если навещающий своего ребенка родитель не испытывает раздраже­ния, то складывающаяся ситуация благоприятна для адаптации ребенка. Исследователи считают, что дети всех возрастов, как прави­ло, хотят контактировать с живущим отдель­но родителем.

Что касается конфликтов между родите­лями, то в литературе широко обсуждается проблема влияния конфликтов на ребенка, живущего в полной семье. Исследования показывают, что существует непосредственная взаимозависимость между конфликтами среди родителей и проблемами детей, причем в большей степени это затрагивает мальчиков. Дети из охваченных конфликтами целых семей имеют больше проблем, чем дети из разведенных семей, конфликты в которых были редкостью. Однако в целом дети из разведен­ных семей в значительно большей степени подвергаются риску нарушения психического здоровья, чем дети из целых благополуч­ных семей. От детей, переживших развод ро­дителей, не отличается и другая категория детей — из так называемых не слишком счастливых семей.

Развод родителей, конечно, далеко не всегда приводит к прекращению конфликтов между ними, и дети могут быть свидетелями продолжающихся конфликтов, как в процессе развода, так и позже. Разумно предположить, что важно не только наличие конфликта, но также его вид и продолжительность. Серьез­ные конфликты могут уничтожить позитив­ное влияние посещений ребенка родителем, ушедшим из семьи. Это может привести к проявлениям повышенной благосклонности к ребенку со стороны конфликтующих родите­лей и нарушить хорошие отношения ребенка с одним из родителей или с обоими сразу. Как утверждают многие родители, конфликты возникают по поводу посещений ребенка и его поддержки, т. е. в ситуациях, когда роди­тели вынуждены контактировать, поскольку ребенок имеет отношение к двум семьям. Ребенок получает статус связующего звена, влияющего на членов обеих семей и испыты­вающего их влияние. Конфликт между роди­телями, влияя на их эмоциональное состоя­ние, может косвенно сказаться на детях. Конфликт может помешать родителю, живу­щему отдельно, помогать родителю-опекуну, воспитывать ребенка.

Однако и дети могут воздействовать на взаимоотношения между родителями. Дети могут манипулировать в своих интересах од­ним из родителей или даже обоими. К сожалению, отсутствуют исследования, отвечаю­щие на вопрос о том, в какой мере родитель способен отделить конфликтные взаимоотно­шения с бывшим супругом от взаимоотноше­ний с ребенком. Это весьма важный вопрос для определения того, при каких обстоятель­ствах может осуществляться общая забота о детях.

Поведенческие срывы чаще возникают у детей, живущих в семьях, в которых хотя бы один из родителей имеет психические про­блемы. Это в равной мере относится к детям из разведенных семей. Если один или оба ро­дителя имеют серьезные эмоциональные проблемы, впали в депрессию или возбужде­ны, они могут быть подавлены чувством роди­тельской ответственности, что в свою очередь сказывается на детях.

Дж. Уоллерстейн и Дж. Келли (1980) установили, что дети испытывают досаду, депрессию, одиночество и гнев, а многие из них предаются мечтам о примирении родителей. В дошкольной группе реакция детей выража­ется в депрессии, раздражительности, повы­шенной тревоге (особенно в отношении раз­вода), агрессивности поведения (особенно у мальчиков) и в упадке настроения. Некото­рые испытывали страх покинутости. Дети до­школьного возраста обладают слишком огра­ниченными аналитическими способностями, чтобы понять причину развода. В отличие от более старших детей, они не могут искать по­мощи в родителе, живущем отдельно, как и другой помощи.

Первоначальной латентной реакцией де­тей школьного возраста на развод были острая досада, напряженность и скованность. Реак­ция детей старших возрастных групп прояв­лялась в ярко выраженном, целенаправлен­ном и отчетливо формулируемом гневе. Наблюдались вспышки раздражения и требо­вательность. Через год некоторые трудности постепенно исчезли, однако чувство гнева ос­тавалось значительно дольше других реакций протеста. Дети школьного возраста распола­гают достаточными знаниями, которые по­зволяют им испытывать сочувствие и гнев. Многие дети проявляли терпимость в конф­ликтах и связывали себя с одним из родите­лей, дабы справиться с конфликтом или избе­жать его. Для некоторых развод родителей означал разрушение достигнутых в школе ус­пехов и увеличение поведенческих проблем, как в школе, так и в общении со сверстника­ми. Для других же детей школа стала источ­ником поддержки, и такие дети начинали учиться с новыми силами.

Большинство подростков испытывают страдания и гнев, узнав о разводе своих роди­телей. Они чувствуют печаль, считая развод предательством со стороны родителей. В ряде случаев после первоначальной травмы они понимали намерения родителей, признавали их ответственность за трудности и устраня­лись от конфликта. Иногда дети замыкаются, используя это как способ выхода из ситуации. Некоторые дети перестают идеализировать одного из родителей или их обоих, другие же отвечают на развод повышенным интересом к сексуальной жизни своих родителей. Подро­стки обладают достаточными аналитически­ми способностями, чтобы справиться с прак­тической и с эмоциональной сторонами ситуации, поскольку дети этой возрастной группы живут своей жизнью и всегда могут найти источники поддержки вне семьи, в том числе и среди сверстников.