Счастье как моральное понятие

Счастье людей заключается в том,

чтобы любить делать то, что они

должны делать.

К. Гельвеций

Счастлив тот, кто устроил своё

существование так, что оно

соответствует особенностям его

характера.

Г.В.Ф. Гегель

«Человек создан для счастья, как птица для полета». В этом крылатом изречении народная мудрость зафиксировала то обстоятельство, что счастье относится к глубинным сто­ронам человеческого существования, к самой его природе. И уже только поэтому понятие счастья должно выражать определенный срез нравственной жизни человека. Посредством понятия «счастье» нравственная жизнь получает определенность личной жизненной цели.

Вопрос о счастье — это, прежде всего, вопрос о том, в чем заключается хорошая жизнь и к чему человек должен стремиться в первую очередь. В связи с этим понятие сча­стья носит отчетливо выраженный ценностно-норматив­ный характер, так как через него выражается представле­ние о желаемом порядке вещей.

Что же такое счастье? Какой смысл вкладывают люди в это понятие? Обычно счастьем называют высшее состояние радости, чувство от обретенности предмета сильного желания, глубокой удовлетворенности от того, что цель достигнута. Поскольку желания и цели у людей различны, то и конкретное понимание счастья у них различа­ется. Однако имеется общее: во всех случаях счастье рассматривается как позитивное переживание, причем переживание достаточно сильное, напряженное. Итак, счастье – это сильное переживание, состояние удовлетворения. Но это не мимолетное удовлетворение от пережитого наслаждения, которое иногда называют «мигом счастья». Счастье — это устойчивое длительное удовлетворение. С эмоционально-психологической точ­ки зрения счастьем называют достаточно сильное пере­живание полноты бытия, состояние высшей удовлетво­ренности своей жизнью. Таким образом, в случае счастья удовлетворение продолжительно во времени. Оно охватывает жизнь в целом. Последнее уточнение относительно жизни в целом может навести на мысль, что по-настоящему счастливый человек может почувствовать себя таковым лишь в конце жизненного пути — на смертном одре, когда ничто уже не может изменить его впечат­ления о прожитой жизни. В связи с этим следует сделать важное уточнение. Жизнь в целом — это жизненный путь. Счастье не поддается количественным меркам. Счастье заключается в полноте удовлетворенности жизнью на протяжении жизненного пути, в единстве разных сторон, жизни как образа жизни и в этом смысле: жизни в целом. И это будет качественная характеристика жизни.

Счастье всегда радостно. Радость и счастье как душевные состояния психологически очень близки. Иногда говорят, что радость связана с переживанием единичного события, благоприятного самовыражения индивида, а счастье — длительное переживание радости. Однако счастье — это не просто эмоционально более насыщенная и растянутая во времени радость. В радости обнаруживает себя ощущение полноты жизни; радость преодолевает себя в восторге. В счастье же обнаруживает себя сознание достоинства жизни. Радость эмоциональна — счастье может быть и сдержанным.

Известный американский психолог А.Маслоу со сча­стьем связывал очень мощные, глубоко впечатляющие по­зитивные переживания, которые он назвал пиковыми пе­реживаниями. Эти переживания могут явиться человеку в самые разные моменты его жизни: в час творчества или в час любви, в момент посещения храма или при обычной прогулке, когда он созерцает природу и приобщается к ней.

Пиковые переживания представляют собой состоя­ния чистой радости, самоцельные и самоценные, которые не служат для достижения чего-то другого. Это самодоста­точный опыт. Человек испытывает сильнейшие позитив­ные эмоции просто от того, что живет, от того, что видит во­круг себя или познает, от общения с тем, кого он любит. Это счастье прямого приобщения к Бытию, глубоко бытийная радость. В такие моменты люди забывают о целедостижении, о стремлении преобразовать и переделать мир, вне­сти человеческий порядок в окружающий хаос. Мир пред­стает в такие минуты как гармоничное целое, которое во­все не нуждается в доработке и переработке, в наших отчаянных субъективных усилиях. Он и так хорош сам по себе, и мы как его часть тоже хороши и прекрасны. Вот по­чему в пиковых переживаниях отсутствует малейший мо­мент прагматизма, утилитарности, а значит, озабоченнос­ти или тревожности. В подобных состояниях человек ис­пытывает при всей силе радости глубокое спокойствие, чувство укорененности в действительности, глубинной связи с ней. Он не знает в такие моменты одиночества, он не одинок и не покинут, а естественно вписан в грандиоз­ную и сияющую совершенством картину мироздания.

Пиковые переживания очаровательны и восхити­тельны, они наполняют человека ощущением, что жизнь стоит того, чтобы ее прожить. Индивиду одномоментно яв­ляется простота и красота мироздания, его уникальность и неповторимость. В то же время эти моменты несказанного блаженства несут выраженный нравственный оттенок: мир переживается не только как осмысленный и прекрас­ный, но и как законосообразный, справедливый, всему по­лагающий должное место и должную роль. В нем отсутст­вуют страхи и обиды, в которые мы нередко погружены при обычной жизни, исполненной спешки, конкурентнос­ти и труда. Напротив, индивид испытывает глубокое радостное доброжелательство к людям, сочувствие и сострадание ко всему живому, он ничем не ущемлен и желает лишь передать другим свое благоговение и бытийный восторг.

Пиковые переживания длятся очень недолго. Это, по словам Маслоу, ситуативное достижение, пик, вершина. Да они и не могут сопровождать всю жизнь человека, оби­тающего в физическом теле и вынужденного решать мно­жество сугубо практических житейских вопросов, ибо предрасполагают к созерцательности, а не к упорной борьбе за выживание и самоутверждение. Возникают такие переживания спонтанно, независимо от нашего стремления, их нельзя сознательно организовать. Они приходят и уходят, оставаясь в памяти людей как лучшие, самые светлые мгновения их жизни, когда среди обычных забот и хлопот им вдруг открылась вечная тайна Бытия, и это было настоящее счастье.

Представления о счастье в различные исторические эпохи, в различных этических системах менялось. Так, в древнегреческой этике сформировалось направление гедонизма, которое в качестве цели человеческой жизни рассматривало достижение счастья как переживания удовольствия, наслаждения. К гедонизму примыкает и другое направление — эвдемонизм, который в качестве главной жизненной цели человека провозглашает стрем­ление к счастью. Если гедонизм целью жизни объявляет достижение удовольствий, то эвдемонизм рассматривает счастье как систему жизни, в которой совокупность удо­вольствий перевешивает страдания. Именно в достиже­нии счастливой жизни эвдемонизм видит абсолютное бла­го, все остальное считает лишь средством для ее дости­жения.

Наряду с представлением о счастье как пережива­нии удовольствия в античной этике имело широкое рас­пространение понимание счастья как везения, удачи, счастливого стечения обстоятельств, судьбы. Облада­ние счастьем связывалось с вмешательством в жизнь че­ловека сверхъестественных сил: в древнегреческой ми­фологии — богини судьбы Тите, в древнеримской мифо­логии — богини судьбы Фортуны. Строго говоря, древнегреческое слово счастье — «эвдёмония» (eia dai-monia eu — добро, daimon — божество) этимологически, дословно означает судьбу человека, находящегося под покровительством богов.

Так и русское слово «счастье» имеет корнем «часть», что помимо прочего значило «судьба», «удел» (это легко просматривается в слове «участь»). Быть счастливым и по­нималось, как находиться под милостью высших сил, быть удачливым, быть приобщенным (соучастником) судьбе.

Зависимость жизни человека от внешних условий, не зависящих от него обстоятельств, от капризов судьбы несомненна. И если бы понимание счастья как зависимос­ти от судьбы сводилось к этому, тогда бы счастье нельзя было бы трактовать как этическую категорию; моральная сторона жизнедеятельности человека отсутствовала бы. Однако в совокупность обстоятельств, определяющих ка­чество жизни человека, входит также его собственная по­зиция и активность — его сознательная воля. Судьба не­равномерно распределяет среди людей свои награды и наказания. Но и люди по-разному реагируют на преврат­ности судьбы и по-разному могут справляться с ними — одни пасуют перед незначительными трудностями, дру­гие оказываются на высоте даже перед лицом великих бед­ствий.

Представление о счастье как о везении, удаче, сча­стливом стечении обстоятельств, судьбе содержит в себе также и определенный ответ на вопрос о том пути, кото­рый ведет к обладанию высокого качества жизни, облада­нию благами жизни. Люди далеко не всегда получают все сразу, а проходят долгий извилистый путь, иногда тратят целую жизнь на то, чтобы приобрести желаемые ими бла­га, те самые, за которыми для них маячит призрак счас­тья — обладания. В данном случае счастье-удача пони­мается как максимально легкий путь, не отягощенный препятствиями, как естественное и благоприятное сте­чение событий. Когда все помогает осуществлению наме­ченной цели, можно считать, что человек находится в ла­ду с действительностью, что он правильно выбрал и свою цель, и способ действия, призванный к ней привести. Ес­ли же одни трудности громоздятся на другие и путь к це­ли не усыпан розами и тернист, есть причина задуматься о том, верно ли избрана цель, принесет ли она искомое счастье.

Наиболее широкое распространение получило пред­ставление о счастье как обладании неким высшим благом или благами. В этике Аристотеля счастье как высшее бла­го — это цель целей, нечто завершенное и самодостаточ­ное, самоценное. Это полнота жизни, когда человеку уже ничего не нужно.

B христианской этике истинным счастьем считается быть приобщенным к Богу, соединенность с высшим Бо­жественным началом бытия. В этике эпикуреизма счастье состоит в обладании благом невозмутимости — идеального духовного состоя­ния, достигаемого избавлением от страха перед богами, смертью, загробным миром, необъяснимыми природными явлениями и другими тревогами мира. Счастлив тот, кого не терзают тревоги мира, кто отстранен, уравновешен и взирает на людскую суету с высоты своей холодной отрешенности.

Счастье стоиков — это апатия (бесстрастие), независимость от внешних обстоятельств, а также аскеза — отрешение от внешнего мира. Представление о счастье стоиков хорошо передает римский стоик Сенека. «Счастливым можно назвать того, кто, благодаря разуму, не ощущает ни страстного желания, ни страха. С исчезновением всяких страхов наступает вытекающее из познания истины великая и без­мятежная радость, приветливость и просветление духа». Для людей, не претендующих на контакт с Божественным миром, или на обретение особых качеств мудреца, достижение счастья связывается с обладанием благами обыденной жизни.

B разных обществах и в разные периоды истории на первый план в понимании счастья выходят разные блага. Однако они всегда включают моменты здоровья и внешней привлекательности, материальной обеспеченности, соци­ального статуса, личных отношений и индивидуального развития. При этом счастье в отличие от простой удовле­творенности предполагает обладание этими благами как бы выше среднего уровня — счастье означает превосход­ную степень. Поэтому как о счастливых, или счастливчи­ках, говорят о людях:

— здоровых, крепких, красивых, живущих долгую жизнь;

— получивших большое богатство, а с ним и повы­шенную свободу действий;

—обладающих достаточно высоким социальным ста­тусом и соответствующим уважением сограждан и сопле­менников;

— приобретших исключительно гармоничную лю­бовь и дружбу;

— максимально успешно выражающих себя в труде и творчестве.

Ну а если все эти удачные линии жизни сливаются в судьбе одного человека, то о нем можно сказать как об иде­ально счастливом.

Собственно, осознавая это или нет, большинство лю­дей стремятся к такому идеальному счастью, когда все пять или, по крайней мере, четыре из пяти перечисленных ви­дов благ оказываются представлены полностью. Действи­тельно, нельзя сказать как о счастливом, о человеке, кото­рый богат и сановит, но всегда хворает и мучится множест­вом болезней. И вряд ли речь может идти о счастье, если талантливый творец влачит свои дни в глубокой нищете, да к тому же обделен любовью. Правда, можно быть счаст­ливым и без высокого социального положения и славы, од­нако для многих людей именно этот момент находится на первом месте.

Счастье — хоть и очень желанное состояние, но до­статочно редкое. Для его осуществления необходимо бла­гоприятное сочетание объективных и субъективных фак­торов. Эти факторы не гарантируют наступления счастья, но они, по крайней мере, в определенной степени ему бла­гоприятствуют. Объективные факторы — те, которые в ос­новном не зависят от сознания и воли человека. Субъек­тивные — те, которые в значительной мере созидаются са­мим человеком.

К объективным факторам относят, прежде всего, ес­тественные условия (климат, географическое положение, отсутствие природных катаклизмов и др.), состояние об­щества (мир или война, наличие элементарного порядка, справедливости и др.). Если в стране произошло стихийное бедствие, опасная эпидемия, гражданская война и др., то в подобной ситуации весьма сложно быть счастливым. Не случайно есть такое выражение: «Пир во вре­дя чумы». Такой пир — это моральный нонсенс, оскорбление страдающих.

К объективным обстоятельствам в определенной степени можно отнести и здоровье человека. Возможности достижения счастья у инвалида резко ограничены.

К субъективным факторам относят миросозерца­ние индивида, его убеждения, круг интересов и т.д. Миро­созерцание связано с позитивной или негативной оценкой мира в целом и собственной жизни, в частности. Позитивная, радостная, оптимистическая оценка миро­здания позволяет индивиду чувствовать себя бытийно-счастливым и уверенным даже при больших объективных трудностях. Минорное, страдательное, пессимисти­ческое отношение к реальности делает человека глубоко несчастным. Человек с широким кругом интересов, приносящий в свою деятельность, в свой труд элементы творчества, имеет больший шанс почувствовать себя сча­стливым, ибо творческий труд способен приносить не только элементарное удовлетворение, но и ощущение полноты бытия.

Проблема объективных и субъективных факторов достижения счастья имеет и другой аспект, а именно, является ли счастье сугубо субъективным состоянием или же счастье предполагает определенные объективные признаки? Коротко ответ на этот вопрос может звучать так: быть счастливым значит чувствовать себя таковым.

Человек может обладать всеми социально при­знанными составными счастья: здоровьем, богатством, любовью, уважением, творчеством и т.д. и чувствовать себя несчастным. И наоборот, человек, не имеющий всего этого, может чувствовать себя субъективно сча­стливым.

Однако можно ли игнорировать объективные состав­ляющие счастья и свести его к состоянию сознания? Види­мо, нет. Дело в том, что состояние счастья, оторванное от объективных корней, может быть создано искусственным путем. Например, в результате приема наркотиков, алко­голя или через приобщение к компьютерной виртуальной реальности. Принимающий наркотики человек испытывает эйфорию, блаженство, но при этом объективно он физи­чески и морально разрушается, не реализует заложенных в нем возможностей, разрывает свои реальные связи с дру­гими людьми. Субъективное удовольствие при объектив­ном распаде не может быть названо счастьем, это лишь ил­люзия, мираж.

Поэтому отсутствие объективных составных счастья делает человека, живущего повседневной жизнью, несча­стливым. Нищета, тяжелые болезни, отсутствие заботы близких и возможностей самореализации делают несча­стным даже того, кому от природы дан веселый и благоже­лательный нрав.

В то же время субъективная сторона счастья игра­ет не меньшую роль. Эта субъективная сторона не сво­дится только к ощущению физического комфорта, хоро­шего настроения, радостей и чувственных удовольст­вий. В субъективное переживание счастья входит и удовлетворенность собой в связи с моральными крите­риями. Индивид может недополучить психологических «поглаживаний», развлечений и удовольствий, но он мо­жет считать, что честно выполнял свой долг, что совесть его чиста как перед собой, так и перед другими людьми. Он может испытывать спокойствие и радость от того, что успешно трудится, творит и по мере сил делает добро другим людям. Очень важно для субъективного пере­живания и осознания счастья понимание того, что ты че­стен с самим собой и твои дела, служащие предметом гордости и удовлетворения, — не фантазия, не фикция, а реальность.

Поэтому формула: быть счастливым — значит чув­ствовать себя таковым – должна быть дополнена: но чув­ствовать с достаточным к тому основанием.

Подводя итог рассмотрению понятия счастья, мож­но сделать вывод, что в самом общем виде понятием счас­тья обозначается наиболее полное воплощение человече­ского предназначения в индивидуальных судьбах. Счаст­ливой именуется жизнь, состоявшаяся во всей полноте желаний и возможностей. Это удавшаяся жизнь, гармо­ничное сочетание всех ее проявлений, включая и облада­ние социально ценимыми благами, и везение в делах и встречах с людьми.

4.8. Нравственное содержание понятия «смысл жизни»

Древние … говорили: надо стремиться

добывать себе мирские блага, чтобы

помогать друзьям в нужде! Какая

глубокая человеческая мудрость

заключена в этих словах.

К. Маркс

Понятие счастья тесно сопряжено с понятием смысла жизни. Счастье возможно только тогда, когда человек чувствует свою жизнь осмысленной. Обладание смыслом жизни придает человеку уверенность в собственных силах, помо­гает уяснить значимость его собственной жизни, придать ей ясность и целеустремленность. Люди, лишенные смысла жизни, — это глубоко несчастные люди. Именно они пополняют ряды самоубийц, наркоманов, алкоголиков, именно они совершают немотивированные жестокие преступления. Они страдают от одиночества и собственной никчемности. В целом можно сказать, что жизнь, лишенная смысла, — это неполноценная жизнь. Человек без смысла жизни не явля­ется творцом собственной жизни, а движется как бы по траектории, приданной ему внешней необходимостью.

Однако отношения счастья и смысла жизни не симметричны. Если счастье невозможно без смысла жизни, то смысл вполне может присутствовать в жизни человека, поддерживая и направляя его при самых неблагоприят­ных поворотах судьбы. Хотя, в основном, переживания смысла связано с положительными эмоциями, оно не га­рантирует ни удовлетворенности, ни радости, ни умиро­творенности, ни творческого расцвета, а может реализо­ваться в постоянном, изматывающем душу преодолении себя, в терпеливом и смиренном выполнении долга, в самоутверждении через все препятствия и в других жизненных процессах. Смысл жизни возможен у человека и в период его тяжелой болезни, и перед лицом смерти, когда о счастье не приходится говорить по чисто объективным причинам. Поэтому можно сказать, что смысл жизни в оп­ределенном отношении гораздо фундаментальнее счас­тья, он существует и без него.

Смысл жизни — это наиболее общая, как бы итоговая ценностная позиция человека. В самом общем плане про­блема смысла жизни формулируется следующим обра­зом: имеется ли для индивида нечто более высокое и важ­ное, чем его непосредственная жизнь. Постановка вопроса, таким образом, связана с осознанием реальной ограничен­ности человеческого существования во времени, осозна­нием своей смертности. Но если каждый человек смертен, то ради чего он живет, ради чего вообще стоит жить. Есть ли какой-нибудь смысл в человеческой жизни? Этическая мысль выработала различные ответы на этот фундамен­тальный вопрос человеческого бытия.

Христианская этика утверждает, что жизнь на Зем­ле — очень важный этап бытия индивида. Она имеет для индивида собственную ценность и значение в том смысле, что человек может обрести счастье в этой жизни. Но глав­ный смысл земного бытия индивида состоит в том, чтобы подготовить его к жизни вечной. Поэтому каждый чело­век должен прожить эту жизнь так, чтобы обеспечить себе достойное место в иной жизни. Земная жизнь истолковы­вается в христианстве как время «спасения души», пре­одоления наследственного греха, способ соединения чело­века с Богом.

Секулярные1 концепции этики утверждают, что смысл человеческой жизни в самой жизни. Эпикурейцы, как отмечалось ранее, учили: живи, т.е. удовлетворяй свои потребности, обеспечивай биологическое и духовное существование и радуйся. Перестанешь это делать, зна­чит, тебя не будет, не будет никаких переживаний, ника­ких страстей. Будет — ничто. Иначе говоря, для тебя боль­ше ничего не будет.

Такая этическая позиция имеет определенные поло­жительные черты, ориентируя человека на самоценность жизни. Но в ней очень слабо отражены содержательные ориентиры жизненной позиции, духовно-нравственные критерии человеческой жизни. Человеку, как правило, ма­ло просто жить. Ему хочется жить «для кого-то», и во «имя чего-то», жизнь каждого человека должна обладать внут­ренним смыслом. С этой точки зрения, смысл жизни сле­дует рассматривать как направленность жизнедеятель­ности человека, которая базируется на тех или иных нрав­ственных ценностях. Иными словами, смысл жизни — это генеральная линия жизни индивида на базе определен­ных нравственных ценностей.

Всякое общество задает своим членам определенную систему высших ценностей, способных придать жизни смысл. Это трансцендентные ценности: представления о Боге и богах, об абсолютных принципах, лежащих в основе мира и задающих систему моральных абсолютов. Это ценности общества и культуры: политические идеалы, госу­дарство, его границы, его история, этнонациональные цен­ности (традиция, язык, искусство и культура, сохранение самобытности и индивидуального мира народа) и т.д. Ценности личной жизни, протекающей в мире повседневности: здоровье и долгая жизнь, мудрое отношение к перипетиям судьбы, определенная деятельность и успех в ней, дости­жение социального статуса, создание семьи и продолже­ние рода, добрые отношения с окружающим миром и т.д.

Эти ценности часто играют в жизни человека роль ведущих смыслов. Ведущие смыслы выступают в качест­ве единых ценностей и в смысловом отношении объединяют людей. В иерархизированных и деспотических общест­вах ведущие смыслы предписаны и строго заданы, люди усваивают их с детства, переживают как свои, и у них не возникает сомнения по поводу того, надо ли жить, трудить­ся и стараться во имя Господа или Родины, нации, семьи, т.е. во имя того, что и другие считают важным и значимым. В демократическом обществе происходит утрата единых ценностей, и в этом случае на передний план выходит лич­ный выбор.

Следует отметить, что смыслы, задаваемые обще­ством через ценности, — это еще не вся полнота смысла. Для каждого конкретного индивида эти ценности должны приобрести личностный смысл. Каждый человек интер­претирует общественный смысл, принимает его или не принимает. Личностный смысл — это результат интериоризации, внутреннего освоения ценностей, которые со­провождаются положительным эмоциональным пережи­ванием.

Поскольку смысл жизни всегда носит личностный ха­рактер, то, может быть, вполне справедливо утверждение: сколько людей, столько и смыслов жизни. Однако это мно­гообразие может быть сведено к нескольким обобщающим тенденциям. Выделяют эгоистическую и альтруистичес­кую концепции смысла жизни. Первая из них эгоцентрич­на, замкнута на собственном «Я». Существование челове­ка, выбравшего такую направленность, посвящено исклю­чительно благополучию собственной персоны, личному благосостоянию, личному самоусовершенствованию, лич­ному «спасению» и т.д. Второй вариант ответа на вопрос о смысле жизни сво­дится к тому, что смысл человеческого существования вы­носится за рамки самого индивида и понимается как слу­жение Богу, обществу, Родине, великой Идее, Науке, Делу и т.д. Сам индивид рассматривается при таком подходе лишь как средство достижения этой внешней цели. Очень ярко альтруистическую позицию смысла жизни высказал в свое время властитель дум российской молодежи 40 — 50-х годов XIX века В.Г. Белинский: «Отрекись от се­бя, подави свой эгоизм, попри ногами твое своекорыстное я, дыши для счастья других, жертвуй всем для блага ближ­него, Родины, для пользы человечества».

Эгоистическая и альтруистическая позиция, хотя и встречаются в жизни нередко, но все же представляют со­бой крайности, которых избегает большинство людей. Они в своей реальной жизни стараются держаться «золотой середины», формулируя для себя смысл жизни с ориента­цией на личное благополучие, но это благополучие связы­вается с благополучием других: близких, родных, соотече­ственников. Вероятно, одна из самых распространенных версий смысла жизни состоит в служении семье. Семья рассматривается как главная ценность в жизни: сохране­ние и укрепление семьи, благополучие семьи, оказание по­мощи всем членам семьи является смыслом жизни обык­новенного человека. В кругу семьи индивиду дана возмож­ность обрести признательность, благодарную память о себе. Он продолжает жить в памяти людей, в своих детях, внуках, в более дальних потомках.

 

ВЫВОДЫ:

1. Основные понятия морали определяются системой ценностей, формирующихся в обществе в процессе исторического развития его духовной культуры. Представляется возможным выстроить следующую типологию ценностей.

1.1. С точки зрения социокультурного смысла типология ценностей выстраивается следующим образом:

♦ терминальные (целевые) ценности: личностные и социальные; они реализуются в жизни как отдельного человека, так и общества в целом; к этим ценностям относятся: ценность человеческой жизни, семьи, свободы, труда, межличностных отношений и другие;

♦ инструментальные ценности (отражают средства достижения целей); к ним относятся: норма поведения, моральные качества, способности людей.

1.2. По культурно-генетическому признаку ценности различаются:

♦ как традиционные;

♦ современные, отражающие духовный опыт исторически конкретного общества;

♦ общечеловеческие, отражающие ценностные ориентации человечества в целом.

1.3. По социальному отношению:

♦ позитивные ценности (одобряемые обществом);

♦ антиценности (ценности, отрицаемые обществом).

1.4. По месту в статусно-иерархической структуре системы ценностей:

♦ ценности высшего статуса – ценностное ядро;

♦ ценности среднего статуса – структурный резерв;

♦ ценности ниже среднего статуса – периферия;

♦ ценности низшего статуса – бытовой уровень.

2. Структурирование системы этических понятий в соответствии с их функциональным назначением позволяют выделить две группы:

♦ структурные моральные понятия (фиксируют основные компоненты структуры морали); к ним относятся: нормы, принципы, оценки, нравственный идеал, нравственные чувства, отношения, поведение;

♦ сущностные моральные понятия (выражают основное содержание, специфику морали); к ним относятся: добро и зло, благо, долг и совесть, долг и ответственность, честь и достоинство, справедливость, любовь, счастье и смысл жизни.

3. Основные категории этики:

3.1. Добро и зло (фиксируют наиболее общие критерии моральной оценки):

♦ добро – нравственно положительное, благо, должное, абсолютное;

♦ зло – нравственно отрицательное, предосудительное, относительное.

3.2. Долг и совесть (фиксируют морально-психологические механизмы самоконтроля личности):

♦ долг – осознанная необходимость соблюдения личностью определенных моральных обязанностей перед обществом и собой: отражает механизм взаимодействия людей; в исполнении долга проявляется автономия личности; долг содержит элемент морально-волевого принуждения; действует в соответствии с принятой в обществе системой ценностей;

♦ совесть – способность личности осуществлять моральный самоконтроль: совесть выступает как моральный саморегулятор поведения личности во всех случаях жизни; совесть автономна, независима от мнения окружающих; формируется в процессе социализации и воспитания.

3.3. Честь и достоинство (фиксируют отношения к человеку как высшей ценности):

♦ честь – общественная оценка человека, признание его достоинства; связана с конкретным общественным положением индивида, родом его деятельности, признаваемыми моральными заслугами; связана с понятиями «репутация», «доброе имя», «слава»;

♦ достоинство – форма индивидуальной самооценки, самоосознания индивидом собственной ценности; особое моральное отношение человека к самому себе и отношения к нему со стороны общества; внутреннее самоуважение личностью себя.

4. Высшие нравственные ценности:

4.1. Счастье – достаточно сильное переживание полноты бытия, состояние высшей удовлетворенности своей жизнью; исследование данной этической категории позволяет выделить следующие аспекты, раскрывающие её сущность:

♦ модели счастья: удовольствие, наслаждение; везение, удача; судьба; богатство; материальные блага; почет, успех;

♦ факторы, благоприятствующие счастью: а) объективные: состояние общества; политический режим; природные условия жизни; культурные традиции этноса; род занятий; здоровье индивида; б) субъективные: убеждения личности; круг её интересов; преобладающие настроения; увлечения;

♦ парадокс счастья – чем меньше мы за ним гонимся, тем чаще мы его ощущаем: «Чем меньше мы гонимся за счастьем, чем больше заняты делом своей жизни, тем больше положительного удовлетворения, счастья мы находим», - С.Л. Рубинштейн.

4.2. Смысл жизни заключается в её объективной направленности, в установках и ценностях, которым она посвящена: это генеральная линия жизни; варианты направленности жизни:

♦ эгоистическая направленность – существование индивида посвящено исключительно благополучию собственной персоны;

♦ альтруистическая направленность – смысл существования индивида выносится за рамки его жизни; это – служение обществу, идеям, Богу и другим ценностям;

♦ «разумный эгоизм» - смысл существования индивида определяется разумной реализацией собственного интереса, что способствует благу других людей и общества в целом.

 

Вопросы и задания;

1. Каково место нравственного идеала в системе морали?

2. В чем смысл морального идеала как основы долженствования и критерия добра и зла?

3. Как потребности и интересы человека отражаются в его ценностных представлениях?

4. Каково отношение добра и зла как ценностей к нравственному идеалу?

5. В чем заключается общность и различия между совестью и стыдом?

6. Каковы основные значения понятия «моральная свобода»? Почему свобода может истолковываться и как своеволие индивида и как условие его творчества?

7. Почему свобода, несмотря на всю свою привлекательность, оказывается тем испытанием, которого человек иногда спешит избежать?

8. Каков смысл кантовского высказывания о добродетели как «силе в исполнении своего долга»?

9. Каковы различные мнения о счастье, встречавшиеся в истории этики?

10. В чем состоит парадокс счастья?

Список литературы:

1. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. – М.: Гардарика, 1998. Раздел II. Общие моральные понятия:

Тема 15. Идеал. – С. 227-240.

Тема 16. Добро и зло. – С. 241-252.

Тема 17. Долг и совесть. – С. 253-265.

Тема 18. Свобода. – С. 266-280.

Тема 19. Добродетели и порок. – С. 281-294.

Тема 20. Счастье. – С. 295-308.

2. Зеленкова И.Л. Этика: учебное пособие / И.Л. Зеленкова. – Минск. ТетраСистемс, 2003. – С. 171-214.

3. Кондрашов В.А., Чичина Е.А. Этика: История и теория. Эстетика: Особенности художественных эпох и направлений. – Ростов н/Д: Феникс, 2004. – С. 247-272.