История эмпирической социологии в России

Развитие эмпирической социологии в России уходит своими корнями в XVIII в. С тех пор и по настоящее время было проведено множество эм­пирических исследований, которые заняли достойное место в истории социологии. Рассмотрим основные из них.

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ЭТАП

Первый пример целенаправленного сбора статистических и эмпиричес­ких сведений в нашей стране относится еще к середине XIX в. Один из пер­вых анкетных опросов в сфере промышленности был проведен Комиссией о коммерции в 1760 г. Фабриканты и заводчики отвечали на вопросы о том, какова мощность их предприятия (число основных единиц оборудования), сколько продукции изготовили за прошлое пятилетие, каковы сырье и ры­нок сбыта продукции, заработная плата рабочих по профессиям и каков со­циальный состав рабочих. Историк русской промышленности П. Любоми­ров сообщает, что на эту анкету ответили не все фабриканты, «хотя и были неоднократно к тому понуждаемы под расписки»'.

Разумеется, это обследование не носило еще строго научного характера, тем не менее в нем содержались все основные черты, присущие эмпиричес­кому изучению, в частности, достаточно четко отбирались объекты иссле­дования, составлялась анкета, обработанные вручную данные затем обобща­лись в специальный отчет.

В 1760 г. известный русский ученый Михаил Ломоносов разработал «Акаде­мическую анкету», куда включил тридцать вопросов для сбора статистических данных, необходимых для того, чтобы охарактеризовать ситуацию в России. Пер­вые русские бюджетные справки, созданные А. Рознатовским и помещенные им в трактат о новых формах устройства крестьян, также относятся к XVIII в.

Лишь во второй половине XIX в. эмпирические исследования становятся практически регулярными. Теперь они касались не только быта заводских

¹ Любомиров П.Г. Очерки по истории русской промышленности. М., 1947. С. 22-23.

рабочих, но и крестьянских хозяйств. Работы, созданные на основе втори> ного анализа данных, позволяют нам заключить, что кто-то (хотя далеко \ всегда указывалось, кто именно) эти данные собирал. Так, книга В. Бервг Флеровского «Положение рабочего класса в России» (1869) обобщает шире кий статистический материал и личные наблюдения, дает глубокий аналр типов хозяйства (помещичьего, фермерского, кулацкого и крестьянско-of щинного), описывает условия труда и быта, уровень и образ жизни работ; ющего населения.

Ситуация изменяется в начале XX в., когда в стране широким фронто развернулись конкретные социальные исследования промышленного труд; Формирование капиталистических отношений получает, как тогда казалос] необратимый характер. В поле научных изысканий попадают вопросы орп низации и условий труда, производственный травматизм и заболевания, зг работная плата и стимулирование труда, условия найма и трудовые конфли* ты. Совершенствуются методология и методика эмпирических исследованю применяются сплошные и выборочные обследования, анкеты, интервьк анализ документов, статистика. Наибольший вклад в становление промьпи ленной социологии внесли Е. Дементьев, В. Святловский, Г. Наумо! И. Поплавский, С. Прокопович, П. Тимофеев и др.

Развернувшиеся дискуссии по методолого-методическим проблемам, границах измерения и применения количественных методов (A. Hynpoi Г. Полляк, В. Леонтьев), о необходимости создания постоянной статистик рабочих профессий и социологической теории предприятия (А. Фортунатов^ а также выход специализированных журналов, освещавших вопросы про мышленного труда («Промышленность и здоровье», «Фабрично-заводско дело» и др.) свидетельствовали о достаточно высоком уровне зрелост отечественной социологии в целом.

Изучение здоровья по показателям заболеваемости и смертности началос в нашей стране более ста лет назад в процессе сплошного обследования сна чала в Московской губернии, а затем по всей стране силами земских сани тарных статистиков². Позже, впервые и в России, и в мире было предприня то изучение заболеваемости населения по данным обращаемости к врачу Сбор материала происходил ежегодно по единой программе и касался, по мимо заболеваемости, санитарной культуры и условий быта городского i сельского населения.

В конце XIX и начале XX вв. было проведено немало монографически: исследований русского села. Сбор информации о жизни крестьянских посе лений в конце XIX в. начали работавшие при губернских земствах санитар ные бюро⁴. Земства проводили подворные переписи, описывая имуществен ное положение семей, их возрастной состав, образование, состояние здоро

Куркин П.И. Статистика болезненности населения в Московской губернии за период 1883—1902 • ипы болезненности фабричного населения. М.: Губ. земство, 1912. Вып. IV; Осипов Е.Л. Статис з ™ка болезненности населения Московской губернии за 1878 — 1882 гг. М., 1890.

Ьогословский СМ. Заболеваемость фабричных рабочих Богородско-Глуховской и Hctomkhhckoi "!^^{ану(ракт}УР Богородского уезда за 1896 — 1900 гг. М.: Моск. губ. земство, 1906.

артынов СВ. Современное положение русской деревни. Санитарно-экономическое описание сел; ^д'шева Воронежского уезда. Саратов. Саратовская земская неделя. Прилож. № 3, 1903; Шинга Р в А.И. Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Во Р°нежского уезда. 2-е изд. СПб.: Б-ка общественной пользы, 1907.

вья. Подробно рассматривались демографические процессы — рождаемость, смертность, заболеваемость. Собранная информация и служила основой первых монографических описаний отдельных деревень России⁵. Исследо­вание А. Шингарева⁶ представляет собой подробное монографическое опи­сание повседневной жизни крестьян в селах Новоживотиново и Моховатка Воронежского уезда⁷. Его книга представляет собой уникальное явление в истории социально-экономической мысли в России. Всесторонний научный подход автора к теме исследования поражает широтой затрагиваемых воп­росов: культурный уровень населения, грамотность, образование, санитар­ное состояние селений, описание домов, сеней, погребов, крыш, стен, со­став семей, численность скотины, по­шлины и подати, долги и налоги и др. Очерк «Вымирающая деревня» рисует, как протекает жизнь крестьян, лишен­ных земли, осевших на «нищенском» даровом наделе в эпоху освобождения от крепостной зависимости.

Кроме того, проводились этнографи­ческие исследования, целью которых являлось эмпирическое описание усло­вий труда и быта, повседневного поведе­ния, хозяйственной деятельности, традиций, образа жизни и образа мыслей жителей отдельных деревень. Не случайно многие монографии получили на­звания изучавшихся деревень — «Рязанское село Кораблиново», «Слобода Ровеньки», «Деревня Гладыши», «Село Вирятино в прошлом и настоящем» и др.⁸ «В поле зрения исследователей были состав крестьянских хозяйств и кре­стьянских семей, сельский труд, достаток (уровень жизни), способы проведе -ния досуга, воспитание детей, здоровье. Нередко изучались социальные взаи­моотношения внутри села, участие жителей в управлении общественными делами, национальные особенности. Описывалась и психология крестьян»⁹. О вышедшей в 1878 — 1880 гг. двухтомной работе Ю. Янсона «Сравнитель­ная статистика России и западноевропейских государств» К. Маркс писал Н. Даниэльсону, что она произвела в Европе «большую сенсацию». В част­ности, на основе анализа большого статистического материала автор пока­зал, что после реформы 1861 г. наблюдался довольно быстрый рост кресть­янского и кулацкого землевладения при уменьшении дворянского.

Особо стоит отметить достижение К. Качоровского. Проведенный им социологический опрос охватил 1/3 всех общин в России, т.е. более 90 тыс. (из 400 российских уездов исследованием была охвачена половина). Вместе с П. Вениаминовым он описал динамику и статику российской общины, ее

Мартынов СВ. Современное положение русской деревни. Санитарно-экономическое описание села Малышева Воронежского уезда. Саратов. Саратовская земская неделя. Прилож. № 3, 1903. Шингарев Андрей Иванович (1869— 1918)— известный земский статистик, политический дея­тель, член Временного правительства.

Шингарев А.Д. Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селе­ний Воронежского уезда. СПб., 1907.

Арутюнян Ю.В. Опыт социологического изучения села. М.: Изд-во МГУ, 1968. Рывкина Р. Социология села // Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и дополн. М.: Изд-во ИС РАН, 1998. С. 161.

внутреннее устройство и структуру. Оба они создали достаточно своеобраз­ную концепцию общинного уклада жизни, в основании которой лежали, в частности, понятия «право на труд» и «право труда».

Одним из самых заметных явлений можно считать бюджетные исследо­вания рабочих и крестьян, которые привели к открытию целого ряда важней­ших закономерностей эволюции социально-экономических и профессио­нальных групп населения. Ф.А. Щербина провел бюджетное исследование среди крестьян Воронежской губернии (230 бюджетов) и киргизов степного края (282 бюджета), результаты обобщены в объемистой монографии «Кре­стьянские бюджеты». Ее автор подробно описал состав крестьянской семьи: уровень грамотности, состояние здоровья и количество больных, физичес­кие недостатки; постоянное имущество (инвентарь), включая всевозможные мелочи быта — от заслонок и бичевок до чепчиков и поясов и т.п. Отдельно приведен учет удовлетворения личных и хозяйственных потребностей; по каждой рубрике и каждому предмету составлялся баланс — общий приход, расход и остаток, а в заключение подводился общий сводный баланс прихо­да и расхода по важнейшим категориям продуктов.

Один из известных историков бюджетных исследований В. Ильинский указывал на то, что «в дореволюционной России более посчастливилось кре­стьянским бюджетам, и это, пожалуй, естественно для страны с 80-ти процен­тным крестьянским населением и весьма молодым промышленным капи­тализмом... Практика бюджетных обследований крестьянских хозяйств рус­ских земств оставляет позади практику этого рода заграницы, как по объему обследований, так и по научному их обоснованию»¹⁰. Бюджетные исследова­ния крестьян к тому времени уже были настолько распространены, что в стране проводились регулярные съезды, конференции и заседания, посвященные методолого-методическим и практическим вопросам их организации.

Бюджеты семей рабочих были основательно изучены в капитальном мо­нографическом исследовании А. Стопани'', который дал подробное описа­ние бюджетов семей рабочих нефтяных предприятий, и в исследовании М. Давидовича¹², изучавшего бюджеты семей петербургских текстильщиков.

Исследования Ф. Щербины, С. Прокоповича, А. Чаянова, М. Давидови­ча, Н. Черненкова, и многих других отвечали самым высоким требованиям науки: тщательность составления региональной и межрегиональной выбо­рочной совокупности, методологическая проработанность теоретической модели предмета исследования, аргументированный подбор социально-эко­номических показателей, выдвижение и проверка гипотез. Их отличают щепетильная работа с методическим инструментарием и респондентами, продуманность в составлении таблиц и их интерпретация.

Если прибавить и тот факт, что у большинства ученых дореволюционной поры данные по России (урожайность, уровень жизни, миграция, произво­дительность труда, доходы и структура бюджетов) приводятся в сравнитель­ном анализе с данными зарубежных стран, чего, как правило, не делали со-Циоэкономисты постреволюционного и послевоенного периодов, а также и то обстоятельство, что теоретические выводы и практические рекомендации

„ ^^ьинский В. Бюджет рабочих СССР в 1922 - 1926 годах. М.-Л., 1928. С. 11. и т. ^пани А.Т. Нефтепромышленный рабочий и его бюджет. СПб., 1916.

идович М. Петербургский текстильный рабочий в его бюджетах. СПб., 1912.

носили такой характер, что по ним можно было смело выверять ход эконо­мических реформ (например, переселение крестьян в Сибирь, перераспре­деление земельного фонда страны) в масштабах всей страны, не боясь допу­стить грубых просчетов, то можно заключить, что дореволюционная соци­ально-экономическая наука в России превосходила по своему уровню науку двух последующих периодов и до сих пор может служить классическим эта­лоном чистоты научной мысли.

Ощущение недосягаемости тех высот, которые завоевала дореволюцион­ная мысль в России, не покидает и при чтении других, не принадлежащих к бюджетному направлению, произведений. Небольшая книга П. Тимофеева «Как живет заводский рабочий» относится к жанру социологической публи­цистики и представляет собой результат включенного наблюдения, которое автор проводил на протяжении 10 лет, проработав на десятках заводов в раз­личных уголках страны и ознакомившись со всеми аспектами трудовой жиз­ни: от условий и оплаты труда, взаимоотношений мастера и рабочих и рабо­чих между собой, приема на работу и увольнения кадров до трудовых норм и обычаев. Яркие зарисовки из заводской жизни соседствуют здесь с беспри­страстным, часто статистическим анализом объективных закономерностей.

Книга выдающегося теоретика XIX — начала XX в. Сергея Ивановича Солнцева (1872 — 1936) «Рабочие бюджеты в связи с теорией «обеднения» (1907) на первый взгляд не представляет интереса для тех, кто под строгой наукой понимает лишь обобщение данных, полученных в собственном эм­пирическом исследовании. Работа С. Солнцева построена на данных вторич­ного анализа. Но какого! Российские бюджетные исследования сравниваются с германскими, бельгийскими, французскими, английскими и дается их квалифицированный анализ. Автор на равных полемизирует с классиками европейской науки (эта черта, между прочим, присуща всей дореволюцион­ной науке), в частности, знаменитым Энгелем, создавшим признаваемый и сегодня закон бедности, разбирает методологические принципы и предла­гает собственные, глубоко аргументированные подходы и решения. Предло­женная С. Солнцевым версия марксовой теории обеднения, ее эмпиричес­кая верификация и концептуальное осмысление следует отнести к одной из вершин европейской мысли.

Сюда же надо причислить произведения А. Кауфмана, Ф. Щербины и А. Исаева. Известный русский историк-экономист и статистик Александр Аркадьевич Кауфман (1864 — 1919) в многочисленных работах исследовал историю и социально-экономический уклад сельской общины, отводя роль основного фактора ее эволюции усиливающемуся утеснению, связанному с ростом населения и сокращением земельных наделов. Щербина Федор Анд­реевич (1849 — 1936) — земский статистик, народник, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1904). Он считается основоположником рус­ской бюджетной статистики. Впервые в России произвел бюджетные иссле­дования крестьянских хозяйств Воронежской губернии. Его труд «Кре­стьянские бюджеты» долгое время служил методологической основой ана­лиза потребления крестьян и рабочих.

Огромный список литературы по русской общине, созданный в дорево­люционный период, насчитывает несколько тысяч наименований. Многие построены на прекрасном эмпирическом материале, собранным земскими статистиками. Исследования названных авторов отличает высокий методо-

логический уровень — они венчают общинную традицию, служат ее высшим выражением. Мы обнаружим у них как минимум две важнейшие черты фун­даментального исследования: а) тщательную проработку и обсуждение ме­тодологии построения программы, методов, показателей, способов интерпре­тации полученных данных, б) межрегиональный и даже межстрановый срав­нительный анализ. Достоверность и надежность эмпирических данных у них соседствует с широтой и обснованностью теоретических выводов, касающих­ся не одного района, не одной социальной группы или одного типа общи­ны, а всей страны, социально-экономической стратификации российского общества (в избранном ракурсе) в целом.

Изучение культуры и быта рабочего класса началось в России в конце ХТХ в Ценные сведения можно найти в материалах губернской земской статистики отчетах больничных касс, бюджетных обследованиях, данных фабричной инспек­ции и т.д. Некоторые из них представляли очень крупные научные проекты. К ним можно отнести исследование фабрично-заводских рабочих Московской гу­бернии, проведенное в 1879 — 1885 гг. под руководством Ф.Ф. Эрисмана, в ход* которого было охвачено 1080 фабрично-заводских заведений со 114 тыс. рабочих В этом проекте изучался широкий комплекс социально-экономических проблем этнические и социальные корни рабочих коллективов; влияние специализации и заработков рабочих на их связь с землей и формирование пролетариата; эконо мическое положение рабочих (условия труда и заработной платы — по произвол ствам и отдельным профессиям); участие женщин в крупной промышленное™ и условия их труда; семейное положение рабочих, детский труд и т.д.¹³

«Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики». Т. 1\ Ч- 1. М, 1890 (здесь приложена и программа изучения, с. 311-316); Ч. 2. М, 1893 (общая сводка) Интерес представляют и другие выпуски этого обширного издания. Большой бытовой материал со Держит исследование П.А. Пескова («Санитарное исследование фабрик по обработке волокнисты веществ в г. Москве». М., 1882, вып. I; 1884, вып. II), а также «Сборник статистических сведений п московской губернии» (М., 1883. Т. VII. Вып. 3.), посвященный кустарному ткачеству, в том числ описанию светелок.

Одной из лучших является работа И.И. Лященко¹⁴, где материал обсле­дования сведен в таблицы, разносторонне характеризующие жилищно-бы-товые условия рабочих: прослежены типы жилищ; дана их классификация по материалу покрытия, наличию и характеру пола и потолка, по числу окон; указаны размеры жилищ разных типов и их населенность (наличие нахлеб­ников, количество детей), кубатура воздуха и т.п. Сделаны некоторые наблю­дения по внутренней обстановке жилищ (обеспеченность населения спаль­ными местами, тюфяками, подушками и т.д.).

К вершинным достижениям мировой социолого-экономической мысли надо отнести два других типа исследований. Во-первых, это исследования русской дореволюционной фабрики, проведенные в рамках традиции фаб­ричных инспекторов (после земских статистиков русские фабричные инс­пекторы представляют еще одно наше национальное достижение и гордость) В. Святловским и Е. Дементьевым. Всестороннее описание условий труда и быта русских рабочих, режима и форм труда, оплаты и стимулирования, осо­бенностей образа жизни и поведения, глубокий и обоснованный анализ эм­пирического материала и сегодня поражают воображение ученых. Во-вторых, это исследование рабочих бюджетов С. Прокоповича, М. Давидовича, Г. Наумова и А. Стопани. Жизнь русских рабочих предстает перед нами со­всем в ином свете — не через то, в каких условиях им приходится зарабаты­вать свои деньги, а через то, на что они тратятся, какие потребности и как удовлетворяются. Цикл замыкается: производственное поведение рабочих дополняет потребительское поведение.

Прокопович Сергей Николаевич (1871 — 1955) — видный русский эко­номист, политический деятель и публицист. После 1917 г. во Временном правительстве занимал пост министр торговли и промышленности. Написал работы, посвященные теории и практике рабочего движения в России и на Западе, бюджетам петербургских рабочих, развитию со­циалистической мысли во Франции. В 1922 г. был выслан за границу, где начал вплотную заниматься статистикой крестьянского хозяйства.

В монографии В. Леонтьева «Об изучении положения рабочих. Приемы исследования и материалы»¹⁵ рассматриваются не только содержательные вопросы (условия и характер труда, его оплата, травматизм, социально-про­фессиональный состав работающих, связь рабочего с землей, условия най­ма), но и методолого-методические: применение выборочного метода, рас­чет медианы и отклонения от средней, вычисление квартилей, индексов, построение диаграмм и т.д.

Заметную веху в истории дореволюционной социологии составили иссле­дования крестьянской миграции. В конце XIX и начале XX в. это были са­мые масштабные и, без преувеличения, драматичные перемещения населе­ния в пределах Российской империи, затрагивавшие судьбы сотен тысяч и миллионов людей. Книга о переселенческом движении русских крестьян А.А. Исаева, вышедшая в 1891 г., а также книга А.А. Кауфмана «Переселе­ние и колонизация», опубликованная через 15 лет, в 1905 г., представляют

Лященко И.И. Жилищный вопрос на горнопромышленных предприятиях Донецкого бассейна и дан­ные обследования жилищ рабочих южнорусской каменноугольной промышленности // Тр. Южно-русск. обл. съезда по борьбе с холерой в Екатеринославе, 1911. Леонтьев В. Об изучении положения рабочих. Приемы исследования и материалы. СПб., 1912.

собой образец фундаментального исследования о миграции и вносят важный вклад как в демографию, так и в экономическую социологию. Личная поез­дка А.А. Исаева в Сибирь дала ему возможность увидеть многие тысячи пе­реселенцев, а наблюдения и опросы многих сотен людей помогли нарисовать целостную картину переселения крестьянства на окраины России.

В конце XIX начале XX в. активно изучались социальные проблемы об­разования. Интересны различные социолого-статистические обследования, предпринятые по инициативе чиновников министерства и самих студентов. Работа осуществлялась студенческими семинарами, научными обществами учащихся высших школ, кружками под руководством видных профессоров-экономистов и юристов, землячествами. Выяснялись экономическое, мате­риально-бытовое и правовое положение студентов, сословный состав, веро­исповедание учащихся, их культурные запросы и политические ориентации¹⁶ Много внимания уделялось обсуждению социального состава учителей и учащихся различных учебных заведений, характерных особенностей началь­ной, сельской школы, учительских семинарий, а также вопросам, связанным с народным чтением и книгоиздательской политикой¹⁷.

Изучение читающей публики в те годы проводилось людьми, занятыми цензурой, книгоиздательством, библиотечным делом, редакциями газет и т.п. Основными методами исследования были анализ документов (объемов кни-гопродажи и тиражей изданий, читательских формуляров в библиотеках), опросы читателей библиотек, почтовые и прессовые опросы читателей газет и журналов¹⁸. В конце XIX в. Вятское губернское земство провело опрос 1500 крестьян и выяснило, каждый четвертый в той или иной степени являлся чи­тателем или слушателем «Вятской газеты» (газета читалась в крестьянских се­мьях вслух). Самыми активными читателями были молодые жители села, а также ремесленники и отставные солдаты¹⁹. Одновременно земские статис­тики Вятской губернии провели опрос работников сельских библиотек, ко­торые характеризовали своих читателей, их интересы, а также отвечали на вопросы о роли сельской библиотеки²⁰. Изучение читательских мнений про­водилось в конце XIX и начале XX вв. во многих губерниях России²¹. Мож­но упомянуть интересное исследование взрослых читателей — учащихся вос­кресной школы, которое проводилось Х.Д. Алчевской на протяжении двух десятилетий. Оно получило высокую оценку научной общественности, а в 1899 г. — Гран-при на Первой Всемирной выставке в Париже²². В экспери­ментальном исследовании Алчевской учителя оценивали доступность книг

Радин Е.П. Душевное настроение современной учащейся молодежи по данным петербургской об-

щестуденческой анкеты 1912 года. СПб.: Н.П. Карбасников, 1913.

Астафьев Я., Шубкин В. Социология образования // Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. ₍₈ 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 1998. С. 264-280.

Мансуров В., Петренко Е. Изучение общественного мнения традиции // Социология в России / " м°^{Д Р}-^Д' ^ВА' ^Ядова- ^{2_е изд}-' ^пеР^еР^аб- ^и Д°^п- ^{м :} Изд-во Ин-та социологии РАН, 1998. С. 570.

Михайлов Н.М. Материалы об издании народной газеты // Тр. Императорского Вольного Эконо-_м мического общества. 1899. № 1. С. 38-106. _2| Статистический ежегодник Вятской губернии за 1899 год. Вятка, 1901. С. 209-214.

°Г^ЬШевДН. Запросы деревенского читателя//Сб. Пермского земства. 1899. № 1; Рубакин Н.А. К 22 _к ^рактеР^ис™ке читателя и писателя из народа // Северный вестник. 1891. № 4.

neJ^aH и' ^^{3 ИСТ0}Р^ИИ изучения читателей в дореволюционной России // Проблемы социологии

"ечати: Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1969. Вып. 1.

аудитории на основании личного опыта работы с читателями. Собирались также экспертные оценки содержания книг учеными с точки зрения каче­ства популяризации, и читательские оценки этих книг. Результатом ее ис­следования явилась трехтомная работа «Что читать народу?»²³.

Изучение бедности в России началось во второй половине XIX в. Обшир­ная статистика бедности и нищеты собиралась многочисленными по­печительскими комиссиями и земской статистикой, изучавшими быт низов (В. Орлов, В. Яковенко, А. Петровский и др.), и являлась ценным эмпири­ческим материалом, но была предназначена для разных целей. «Накоплен­ный материал не пропал даром, с опорой на него в 90-е гг. выходят интерес­ные публикации С. Сперанского, Д. Дриля, Д. Линева, Л. Оболенского, С. Свирского и других. На рубеже двух веков складывается уже четко соци­ологически ориентированное обобщение накопленных материалов, отмеча­ются просчеты и достижения предыдущих исследований, анализируется отечественный и зарубежный профилактический опыт»²⁴. Описание обездо­ленных слоев русского общества мы находим у В.В. Берви-Флеровского, К.А. Пажитного, М.И. Туган-Барановского. На основании многочисленных источников, доступных в то время, и многолетних личных наблюдений они описывают тяжелое положение, нищету и бесправие рабочих и крестьян.

Земства, сыгравшие в истории России исключительно важную роль, от­слеживали таким способом то, насколько эффективны запущенные ими куль­турные механизмы распространения чтения: комитеты грамотности, просве­тительские общества, народные библиотеки, народные газеты и т.д. В «куль­турную программу» деятельности ведомств входило также изучение вопросов, связанных с материальной культурой народа, а именно социальной гигие­ны, условий труда и быта, бюджетов семей рабочих и служащих, табакоку­рения, пьянства, соблюдения правил поведения в быту.

Во второй половине XIX и начале XX в. интенсивно проводились эмпири­ческие исследования в области изучения девиантного поведения. К ним от­носятся работы таких видных ученых, как К. Герман, П.Г. Розанов, Ф.К. Те-реховко И.О. Зубов, В.М. Бехтерев, А.Ф. Кони, Н.М. Михайловский, Н.П. Бруханский, Я.Г. Лейбович, М.Я. Феноменов, Д.К. Бородин, Д.Н. Во­ронова, В.К. Дмитриев, С.А. Первушин, И. Янжул, И. Блох, П. Обозненко, Н. Бабиков, В. Зарубин, А. Сабинин, С.К. Гогель, А.А. Жижиленко, М.М. Иса­ев, П.И. Люблинский, А.Ф. Кистяковский, А.А. Пионтковский, Н.Н. Полян­ский, СВ. Познышев, Н.Д. Сергиевский, В.Д. Спасович, И.Я. Фойницкий, Х.М. Чарыхов, М.П. Чубинский и др.

В социологии девиаций разрабатывались четыре основные темы: само­убийств, пьянства и алкоголизма, проституции, преступности. Связи алко­голизма и преступности была посвящена работа П.И. Григорьева (1900). Он же в результате почтового опроса заведующих сельскими училищами (1898) выявил почти сплошное потребление алкоголя деревенскими детьми. Пер­вые отечественные исследования наркотизма относятся к концу XIX в. В 1885 г., по заказу губернатора Туркестанского края, было проведено иссле­дование С. Моравицкого «О наркотических и некоторых других ядовитых ве-

²³ Алчевская Х.Д. Что читать народу? СПб., 1884. Т. 1; 1889. Т. 2; 1906. Т. 3. Голосенко И.А. Нищенство как социальная проблема // Социологические исследования. 1996. № 7. С. 27-28.

ществах, употребляемых населением Ферганской области». Аналогичное ис­следование было проведено Г. Гребенкиным в Самарской области (1876). К наиболее известным исследованиям проблем проституции рубежа XIX — XX вв. относятся работы Н. Дубошинского, В. Тарновского, Ф. Мюллера, П. Обозненко, а также Н. Бабикова, В. Зарубина, И. Клевцова, М. Кузнецо­ва, А. Сабинина, А. Суздальского. Крупнейшим статистическим исследова­нием того времени было обследование поднадзорной проституции в России (1889), организованное по инициативе Центрального статистического коми­тета МВД. Опрос проводился во всех регионах империи и охватил свыше 17,6 тыс. женщин, занимавшихся проституцией. В 1896 г. П.Е. Обозненко оп­росил свыше четырех тысяч проституток, в результате были получены све­дения о мотивах занятия проституцией, возрасте первых половых контактов проституток, их национальном составе и заболеваемости, а также о кор­румпированности полицейских чинов, закрывающих глаза на всевозможные нарушения нормативной регламентации занятия проституцией и содержа­ния публичных домов за «подношения»²⁵. Крупные работы в области крими­нологии и социологии преступности принадлежат перу М.Н. Гернета²⁶. В 1898 г. Е. Тарковский, проанализировав динамику краж за 20 лет (1874 — 1894) в связи с колебанием цен на хлеб, пришел к выводу о зависимости ко­рыстных преступлений от экономических кризисов, нужды. Обобщив огром­ный эмпирический материал, П. Сорокин пишет выдающийся труд по со­циологии преступности «Преступление и кара, подвиг и награда: Социоло­гический этюд об основных формах общественного поведения и морали» (1914). Исследованию наиболее острых форм уголовного наказания — тюрем­ному заключению и смертной казни — были посвящены многочисленные тру­ды российских ученых (С. К. Викторский, 1912; М.Н. Гернет, 1913; И.П. За­госкин, 1892; А.Ф. Кистяковский, 1867; Н.С. Таганцев, 1913; И.Я. Фойниц-кий, 1889 и др.)²⁷.

Расширение эмпирических исследований в начале XX в. в России просле­живается почти статистически. Так, по расчетам петербургского архивиста В.М. Зверева²⁸, интенсивно занимающегося историей отечественной социоло­гии на протяжении многих лет, отчеты об эмпирических исследованиях зани-малив 1900 — 1909 гг. не менее 1/8 всех социологических публикаций в журна­лах, в дальнейшем их количество увеличилось до 1 /4²⁹. До появления в России специальных социологических журналов на протяжении многих лет статьи по

Ной И.С. Методологические проблемы советской криминологии. Саратов: СГУ, 1975. «Преступность и жилища бедняков» (1903), «Социальные факторы преступности» (1905), «Обще­ственные причины преступности. Социологическое направление в науке уголовного права» (1906), «Детоубийство: Социологическое сравнительно-юридическое исследование» (1911), «Дети — пре­ступники» (ред. и предислов., 1912), «Смертная казнь» (1913), «Истребление плода с уголовно-со-^ циологической точки зрения» (1914) и др.

Юдробнее см.: Гилинский Я. Социология девиантного поведения и социального контроля // Со­циология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во Ин-та социологии _2g РАН, 1998. С. 587-609.

ерев В.М. Вопросы немарксистской социологии в русской периодической печати (1870—1917) // циологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети _s Л1А - начала XX вв. / Под ред. Б.А. Чагина. Л., 1978. С. 66-87.

19KMV ^'^' ^ статистической летописи современных репрессий в России // Современный мир. ни? 1 во "' ^^{иклашев}ский И. О численном методе изучения общественных явлений // Образова-• 1897. № 1; Чупров А.А. Очерки по истории статистики. СПб., 1909.

социологии печатались во многих научных изданиях, например в «Юридичес­ком вестнике» и др. Особенно большое количество социологических материа­лов публиковалось в журналах общего профиля — «Отечественных записках», «Вестнике Европы», «Русском богатстве», «Заветах», «Русской мысли» и др. Од­новременно русские авторы были постоянными сотрудниками в профессиональ­ных западных журналах («Международное обозрение социологии» — редактор Р. Вормс, «Ежегодник социологии» — редактор Э. Дюркгейм) и даже оказыва­ли им материальную помощь. В 1897 г. вышел первый учебный обзор по соци­ологии на русском языке — Н. Кареев «Введение в изучение социологии» — в его библиографии русским авторам принадлежало 260 работ из 880.

ФАБРИЧНЫЕ ИНСПЕКТОРЫ

В значительной степени эмпирическую базу социологической науки со­ставили отчеты фабричных инспекторов, должности которых были введены в 1882 г.

В нашу задачу здесь не входит рассматривать роль и место фабричной инспекции в истории российской промышленности. Однако некоторые по­яснения необходимо все же дать.

Фабричная инспекция в XIX в. существовала во всех промышленно разви­тых странах Европы и была создана для достижения трех целей: 1) общий над­зор за применением существующего фабричного законодательства, определя­ющего взаимные отношения хозяев и рабочих; 2) подготовка материалов для совершенствования фабричного законодательства (сбор санитарно-гигиени­ческих, экономических сведений и пр.) и 3) устранение жалоб и решение конф­ликтов между хозяевами и рабочими. Та­ким образом, она была тем учреждени­ем, которое собирало и рассматривало жалобы, разрешая тем самым многие конфликты между рабочими и предпри­нимателями.

Колыбелью фабричной инспекции считается Англия. Институт фабричной инспекции основывался на твердой почве фабричного законодательства (закон о малолетних, о ночной работе и ряд поста­новлений о штрафах, заработной плате, условиях найма и увольнения). В основу фабричного законодательства положено регулирование работы малолетних ра­бочих, забота о их состоянии и здоровье. Фабричный инспектор имел высокий государственный статус, его труд хорошо оплачивался, он обладал полной не­зависимостью от местных властей и дирекции фабрик, его отчеты были объек­тивными и полными.

За неисполнение требований, предъявляемых фабричным инспектором к администрации предприятия, последнюю могли ожидать серьезные эко­номические и юридические санкции. Английские фабричные инспекторы сыграли главную роль в доведении фабричного законодательства до лучших

мировых стандартов, собрали огромную эмпирическую информацию, слу жившую информационной базой для исследований, в том числе в обласп экономической социологии и социологии труда.

Высшие должности в английском институте фабричных инспекторов за нимали врачи, которые могли составить квалифицированное заключение о(уровне смертности и профессионального травматизма на данном предприя тии, продолжительности рабочего дня, условиях труда, в которых приходилоа работать женщинам и детям, соответствии жилищных условий санитарныл нормам и т.д. Неудивительно, что они стали авторами крупных социальны: программ, внедрение которых позволило британской промышленности выде литься в ряды мировых лидеров. Первым требованием на специальных экза менах, которые обязаны были сдать английские фабричные инспекторы, я в лялись общий кругозор, профессиональная квалификация и требование «бып джентльменом». Поскольку статус фабричного инспектора в Англии был очен] высок, существовал большой конкурс на свободные вакансии. В фабричньк инспекторы шли бывшие офицеры и госчиновники, дворянство, учителя, ин женеры, врачи.

Фабричный инспектор в России — это чиновник министерства финансо] (с 1905 г. министерства торговли и промышленности), наблюдавший на оп ределенной территории (фабричный округ) за выполнением заводовладель цами фабричных законов. Он следил за соблюдением фабричного законода тельства, нормативных требований к организации и охране труда, условия!^ труда, выполнению трудового договора и др.

В России состав фабричных инспекторов в 1886 г., поданным В.В. Свят ловского, был следующим: 46,8% инженерно-технических работников; 33!3 врачей; 13,3% педагогов; 6,6% юристов. В Англии в 1878 г. числилось 5; фабричных инспекторов, больше всех было врачей, некоторые — с учено! степенью. По требованию профсоюзов в число фабричных инспекторо) включали даже рабочих, которые лучше знали, как защитить свои интересы В России было всего 30 фабричных инспекторов, хотя