Екатеринославское и Таврическое земства

Екатеринославское статистическое бюро было открыто в 1883 г., и за че­тыре года своего существования обследовало четыре уезда: Ростовский, Бах-мутский, Славяносербский и Мариупольский. Исследованию подвергалось как владельческое, так и крестьянское хозяйство. Для сельского населения уездов была сделана подробная подворная перепись. Первоначальная про­грамма земско-статистического исследования мыслилась довольно широко. Собранный и разработанный статистиками материал должен был служить целям: 1) определения степени и причин развития или упадка земледельчес­ких хозяйств; 2) выяснению современного положения податных сословий в социально-экономических показателях; 3) подготовке практических реко­мендаций по организации рациональной системы раскладки земских и го­сударственных сборов по губернии. Однако бюро в старом составе вскоре закрылось и предначертанная программа не реализовалась. Поменялся его состав: первоначальным бюро руководил Кузнецов, а реформированным — В. Пругавин.

Новое поколение екатерниославских статистиков не с меньшей полнотой описало и Бахмутский уезд, в отношении которого подробно указаны, в ча­стности, крестьянская аренда земель, крестьянские платежи и кредит, семей­ные разделы и промыслы населения. Формы владения и пользования зем­лей у крестьян очерчены екатеринославскими статистиками хотя и подроб­но, но с предвзятым желанием видеть в крестьянской общине, какой бы она ни была, идеальный строй крестьянской жизни. Сельская община предстает у них как «носительница и выразительница принципов и идей мирской спра­ведливости», у которой «отсутствие общих коренных пределов, этой основ­ной жизненной функции общины, является одним из признаков ненормаль­ного состояния общинного организма». Комментируя идеологические уста­новки земских статистиков, В.Е. Постников пишет:

«Мы не будем спорить с земскими статистиками о взглядах на сельскую общину. Они заплатили в этом отношении дань известному течению в нашей литературе, которое желает видеть в нашей сельской общине не­что большее того, что эта община представляет в действительности и чем может быть в будущем. Нельзя ожидать, чтобы ожесточенная борьба, происходящая теперь в сельской жизни на почве землевладения, способ­ствовала в будущем развитию в населении начал общинности и согласия. И борьба эта не есть временная, вызываемая случайными условиями. Она является результатом бедности и несоответствия имеющихся средств с постоянно развивающимися в народе потребностями. Нам она представ­ляется не борьбою общинных традиций и развивающегося в сельской жизни индивидуализма, а простой борьбой экономических интересов, которая должна окончиться роковым исходом для одной части населе­ния, в силу существующего малоземелья»²⁵.

Первые земские исследования в Мелитопольском уезде Таврической гу­бернии начались в 1884 г. Они продолжались 6 лет, в течение которых про­изводилась подворная перепись всего сельского населения губернии. Под­робное описание уровня, методики и практики земской статистики на юге России, а именно в Таврической губернии, приведено в книге В.Е. Постни-

25рГГ

стников В.Е. Южно-русское крестьянское хозяйство. 2-е изд. М., 1907. С. XXXII

кова²⁶ (современная интерпретация приведена у А.С. Маскиной²⁷). Резуль­таты переписи по каждому из 8 уездов губернии были изданы в виде подроб­ных статистических таблиц, составивших сборник «Памятная книжка Тав­рической губернии». Эмпирические данные, собранные при подворной пе­реписи, Таврическое бюро группировало в таблицы по четко составленной программе. Население классифицировалось по размерам посева, что В.Е. Постников считает весьма удачным приемом: «В условиях хозяйства тав­рических уездов, где доходность земли значительно превышает земельные на­логи и существующую в местности арендную плату, где притом крестьяне много арендуют земель, размер посева является наиболее существенным признаком крестьянского благосостояния»²⁸. Вместе с тем в других регионах России статистики пользовались группировкой по размерам надела, считая классификацию по размерам земли не дающей объективной и всесторонней информации о крестьянском хозяйстве. Отсюда можно заключить, что при­менение конкретного типа экономической группировки диктовалось не толь­ко задачами исследования, но и хозяйственной спецификой региона. В 1888 г. Таврическое статистическое бюро собирало сведения о крестьянском земле­делии экспедиционным путем для целей текущей статистики. Исследовани­ями руководили К.А. Вернер и С. Харизоменов. В 1885 г. Харизоменов пе­решел работать заведующим земско-статистическим бюро в Саратовскую губернию.

Эмпирические данные, собранные земскими статистиками Екатеринослав-ского и Таврического земств, получили обобщенный анализ на страницах книги В.Е. Постникова²⁹. Она явилась результатом: а) анализа исследований, проведенных в предыдущее десятилетие земскими статистиками в трех южно­русских губерниях; б) собственных наблюдений (экспедиционный метод) ав­тора над крестьянскими хозяйствами, которые он провел в ходе их посещения в 1887 — 1888 гг. и в летние месяцы 1889и 1890 гг. В.Е. Постников посетил более 50 селений Таврической и 11 селений Херсонской губерний, останавливаясь в каждом из них на несколько дней. Он дал обстоятельный анализ недостат­ков в деятельности земских статистиков юга России, в частности, установил, что «статистическое бюро Херсонского земства, применяя одинаковые при­емы для изучения экономического положения сельского хозяйства у всех со­словий уездов, поставило себе целью дать статистику «всесословную» и ука­зать средние цифры показателей общего экономического благосостояния всех сословий. Такая туманная задача, конечно, должна была привести и к туман­ным результатам. Статистики вычисляют по всем сословиям (дворян, купцов, мещан, иностранцев, крестьян и пр.) общее число душ рабочего и нерабочего возраста, число безземельных, инвентарь и скот, количество посевов всего и на едока и затем группируют все хозяйства на разряды — богатых, средних, не­достаточных и бедных. Эта группировка делается со слов самих же жителей. В результате подворных переписей выводятся, таким образом, «экономические показатели, определяющие благосостояние хозяйств разных сословных групп в

²⁶ Постников В.Е. Южно-русское крестьянское хозяйство. 2-е изд. М., 1907.

Маскина А.С. Таврическое земство в 1866 — 1890 гг.: (Социальный состав, бюджет и практическая

деятельность): Автореф. дис. М., 1982. ²⁸ Постников В.Е. Южно -русское крестьянское хозяйство. 2-е изд. М., 1907. С. XII.

Постников В.Е. Южно-русское крестьянское хозяйство. 2-е изд. М., 1907.

уезде». Из них мы узнаем, сколько в уезде семейств богатых (купцов 51%, дво­рян 39%, а крестьян 11%), средних и бедных, узнаем также, что «средняя запаш­ка, вычисленная на число хозяйств, действительно занимавшихся земледели­ем, будет составлять 10 дес». Статистики прибавляют затем: «как высока или низка эта цифра и какую степень напряженности сельскохозяйственной деятель­ности она выражает, — сказать нельзя»³⁰. В конечном итоге В. Постников пред­ложил улучшенный вариант методологии поземельных переписей, учитываю­щую социальную дифференциацию населения, и провел обстоятельное изуче­ние крестьянской колонизации Крымского полуострова.

Земства проводили и специальные монографические исследования. Так. Московское земство в 1894 г. издало работу И.П. Боголепова «Грамотность среди детей школьного возраста в Московском и Можайском уездах», Хер­сонское земство — работы Н.И. Борисова по изучению продолжительности учебного периода (1897) и о влиянии экономических факторов на просвеще­ние (1898). С 90-х гг. ряд земств создали специальные статистические спра-вочно-педагогические бюро. В 1893 г. Тверское земство создало справочно-педагогическое бюро, которое возглавил основоположник земской школь­ной статистики Ф.Ф. Ольденбург. В результате анализа источников школьной статистики он впервые в России составил относительно исчерпывающую сводку о народных школах всех типов и наименований за 1892 — 1893 гг. и на основе этих материалов дал характеристику уровня развития начального образования в городах и сельских местностях³¹.

МЕТОДИКА И МЕТОДОЛОГИЯ

Возникнув как оценочная, с началом сбора материалов об объектах земс­кого обложения земская статистика очень скоро поставила перед собой зада­чи изучения экономической жизни России, состояния и развития деревни. И в тех земствах, где статистики не ограничились рутинной деятельностью, свя­занной с определением ценности и доходности источников обложения, воз­никли настоящие научные центры, разработавшие эффективную методологию и организацию эмпирического исследования, применявшие разнообразные методы сбора первичной информации, подготовившие по итогам своих иссле­дований многочисленные тома статистических данных.

Земские статистики придавали большое значение не только практической стороне организации массовых статистических опросов, но и достовернос­ти получаемой информации. В конце XIX в. определился круг основных нор­мативных требований к методологии массовых опросов, значительная часть которых до сих не потеряла своей актуальности.

Основным способом получения информации служила выборка сведений из существующих первичных записей и в дополнение к этому — сбор дан­ных на местах через волости, учителей народных училищ, других агентов, не экспедируя на места членов бюро³². Полевым документом в земской статис-

31 ^{стников} В.Е. Южно-русское крестьянское хозяйство. 2-е изд. М., 1907. С. XXVIII.

м.: Абрамов В.Ф., Живоздрова С.А. Земская статистика — национальное достояние // Социоло-_J2 ™^Чес*ие исследования. 1996, № 2. С. 89-102.

тановление земских статистических органов и развитие государственной статистики в России (на­чало 60-х гг. XIX в. - начало XX в.) // http://www.gks.ru/history/4.htm

тике служила подворная карточка, основным типом наблюдения — подвор­ная перепись. Программы подворных переписей включали вопросы о раз­мере хозяйственных построек, составе семьи с выделением числа работаю­щих и неработающих ее членов мужского и женского пола, об аренде земли и сумме арендной платы, числе наемных рабочих, числе грамотных и уча­щихся по полу, о внеземледельческих промыслах, о формах владения и пользования землей, об общем хозяйственном положении двора и о причи­нах его упадка, о ценах на землю, о скотоводстве, лесоводстве, о промыслах, о торговых заведениях, о кредите, об общих или мирских расходах.

В земской статистике применялись два основных способа исследования крестьянских хозяйств: пообщинный (поселенный) и подворный. Обще­экономические исследования в начальный период носили описательный характер — из официальных документов путем выборки собиралась обычная статистика, которая укладывалась в таблицы с суммарными итогами по во­лостям и селениям. Позже сбор и разработка материалов приняли характер специальных исследований. Земства перешли к получению сведений непос­редственно от респондентов. Крестьян опрашивали о размерах земельных участков, количестве рабочего скота, посевах, урожае, нанимаемых работни­ках, числе отходников и т.п., а данные заносили в пообщинный список. В 80-х гг. от пообщинных перешли к подворным переписям.

Рис. 21. Два способа исследования крестьянских хозяйств

Все статистические работы земств подразделялись на два типа: основные и текущие. К основным относились крупные обследования, проводимые единовременно; к текущим — работы, организованные в порядке повседнев­ного текущего наблюдения. Самые распространенные основные исследова­ния делились на подворные переписи и оценочные работы. Так, за период с 1880 по 1913 г. земские подворные переписи охватили 311 уездов 35 земских

губерний, причем в 236 уездах они проводились по одному разу, в 58 уездах — 2 раза, а в 17 — даже 3 раза. Текущая земская статистика вела наблюдение в области сельского хозяйства, промысловой деятельности населения, просве­щения, здравоохранения и т.п. В сельском хозяйстве основным объектом наблюдения текущей статистики были урожайность и переход недвижимо­го имущества из одних рук в другие или процесс органических изменений в хозяйстве. Сведения об урожайности получались через сеть добровольных корреспондентов, которая в большинстве губерний состояла преимуществен­но из представителей земской интеллигенции — учителей, агрономов, ве­теринаров, фельдшеров, атакже крестьян. Сведения, собранные ими, были более точными и объективными. Так, например, в текущей статистике Нижегородс­кого губернского земства в 1892 г. было задействовано 756 корреспондентов, через 10 лет их стал о 1 518, а в 1914 г. —2065. В 1912 г. крестьяне составляли 82% всего числа корреспондентов (в 1892 г. — 14%), священнослужители —5%, во­лостные старшины и писаря — 4%, землевладельцы — 0,8%, управляющие — 0,3%. Среди корреспондентов было много постоянных сотрудников — 234 че­ловека в 1914 г. доставляли сведения в течение 10 и более лет.

Детальность учета в земской статистике превышала все, что встречалось ранее в статистической практике. Использовались развернутые программы наблюдения, совершенствовались методы наблюдения, широко применялись группировки, получили дальнейшее развитие статистические таблицы. Зем­ские статистики успешно применяли методику опроса (основного источни­ка данных), карточные формуляры наблюдения, методы несплошного учета и их комбинирование со сплошным учетом, выборочные обследования и т.п. Но, как и в современной социологии главным средством выступал опрос.

В земской статистике применялись практически те же самые опросные методы, что и в современной социологии, только назывались они иначе. К примеру, такой популярный сегодня метод, как анкетирование, тогда име­новался «методом самосчисления». По всей видимости, название произошло оттого, что крестьянин самостоятельно заполнял анкетный лист, а не отве­чал на вопросы приехавшего из города статистика, который тот зачитывал со своей программы. Вторая часть слова — счисление — берет начало, опять же предположительно, поскольку никаких точных объяснений нам обнару­жить не удалось, из содержания вопросов: крестьянам, а именно на них е первую очередь была нацелена земская статистика, приходилось делать все­возможные вычисления по хозяйству — количеству коров и фуража, сто­имость проданного урожая, выплачиваемые налоги и т.д. Возможно и дру­гое объяснение: крестьянские переписи проводились счетчиками-анкетера­ми. Если они зачитывали респондентам вопросы и записывали их ответы, тс никакого самосчисления быть не могло. Следовательно, самосчисление оз­начает просто самозаполнение анкеты.

Поскольку грамотных людей среди крестьян было не так много, метод: самосчисления встречал на своем пути множество препятствий. Респонден­ты часто не понимали вопросы, хотя и могли прочесть его формулировку Счетчикам-анкетерам чаще приходилось выполнять функции интервьюеров т.е. зачитывать вопросы (а иногда и объяснять их смысл), выслушивать v регистрировать ответы.

Достоинствами такого метода считаются аккуратность заполнения анке! и полнота возврата, поскольку сбор данных осуществляется под контроле\

анкетера, который может и консультировать, и контролировать работу оп­рашиваемого с анкетой. Метод самосчисления был основным при проведе­нии переписей в конце XIX в.³³ Он служит аналогом современного разда­точного анкетирования.

Наиболее популярными в те времена были три метода опроса: 1) рассы­лочный (почтовый); 2) экспедиционный; 3) корреспондентский.

Основным выступал экспедиционный метод — выезд на объект подготов­ленного специалиста или группы специалистов. Экспедиционные обследо­вания проводились как постоянным, так и временным персоналом (врачи, учителя, агрономы, ветеринары, фельдшера и др.), привлекаемым каждый раз заново. Он активно использовался как до революции, так и в 1920-е гг. уже советскими статистиками.

Корреспондентский метод, который широко используется и сегодня, зак­лючался в том, что в центре разрабатывали программу будущего обследова­ния, приглашали с мест и инструктировали анктеров, формируя из них фи­лиалы и опросную сеть, а затем рассылали анкеты на места. Анкетеры, или корреспонденты собирали и высылали материал. Вопросный бланк представ­лял книжечку с отрывными листами. Заполненные бланки высылались в зем­ское статистическое бюро 3 раза в год по специальной программе — весной, летом и осенью. Работой корреспондентов руководили специальные уездные статистики. Большое значение в деле расширения сети корреспондентов имело и вознаграждение их труда — постоянным корреспондентам земство бесплатно высылало свои статистические исследования, все корреспонден­ты получали «Нижегородскую земскую газету», сельскохозяйственные, ме­дицинские и прочие земские издания (брошюры, плакаты, книги и т.п.).

Описывая историю развития методолого-методических исследований в России, в том числе и эволюцию земской статистики, О.М. Маслова указы­вает, что корреспондентский способ представлял собой «письменный или почтовый опрос в современной терминологии, который включал два вари­анта: «непосредственный опрос», если опрашиваемый информировал о сво­ем опыте, и «экспертный опрос» когда опрашиваемый сообщал об опыте сво­ей социальной группы», а экспедиционный способ опроса «соответствует современному пониманию метода формализованного интервью, включая требования к организации полевого этапа работы, функций интервьюера, правил их отбора, обучения и контроля за качеством их работы. Этот способ считался среди российских статистиков наиболее надежным, учитывая низ­кую грамотность населения, традиционное недоверие к опросам, сложнос­ти в понимании смысла вопросов и другие особенности»³⁴.

В методологическом плане земскую статистику вначале предполагалось строить на базе корреспондентских сообщений, рассчитывая заполучить ак­тивное участие и поддержку — однако добиться тесного сотрудничества при низком культурном уровне деревенских жителей не удалось. «Корреспондент­ский способ очень скоро отошел на задний план, сохранив первенствующее значение лишь в несколько позднее развившейся текущей земской сельско­хозяйственной статистике. Господствующим в земской статистике способом,

Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России / Под ред. В.А. Я ло­ва. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. С. 74. ³⁴ Социология в России. М.: На Воробьевых, 1996. С. 47-48.

G

в частности единственным, применяемым в основных земских статистиче ких исследованиях — земельно-хозяйственных переписях, сделался так н зываемый экспедиционный способ: устный опрос населения, по заранее вь работанным формулярам, агентами статистического бюро — по больше части временными сотрудниками, под общим руководством и наблюден] ем постоянного состава бюро»³⁵.

Опрос местных жителей при экспедиционном и корреспондентском мет(дах проходил во время сельских сходов, благодаря чему не только ускоряло< обследование, но также повышалась достоверность данных и возврат анкет, неграмотных и малограмотных крестьян, каковых было на селе большинств появилась возможность переспросить анкетера, лучше понять вопрос, тщател но обдумать свой ответ. Это был групповой опрос, который, в отличие от ш дивидуального, распространенного на Западе, значительно повышал достове] ность данных: на общем сходе, где сельчане прекрасно знали положение дел каждого домохозяина, труднее было солгать. «По мере того — писал извес ный статистик НА. Каблуков — как опрашивается один, другие, слыша о че спрашивают, припоминают касающееся их и, когда дойдет до них очередь, ул не задерживают статистика ответом». Важную роль в опросе на сходе играл м< мент подражательности: «достаточно указать одному хозяину на тот или др; гой пропущенный им признак, например, промысловое занятие, чтобы ог систематически регистрировалось затем по всем остальным домохозяйствам Существенное значение имела помощь, которую оказывали соседи и вооби односельчане, когда приходилось припоминать и комбинировать ответы: с< седи постоянно напоминали опрашиваемому то, что он забыл, поправляли т в чем он ошибся, помогали дать наиболее правильный и осмысленный отве Как вспоминал из своей практики известный статистик А.А. Кауфман, взаид ный контроль был особенно эффективен тогда, когда на сходе представляли< различные, плохо друг с другом уживающиеся группы населения: в таких air чаях беднота «выводила на чистую воду» богатеев, общинники — хуторян т. отрубников, старожилы — новоселов, и наоборот. Полнота и качество собра! ных материалов всегда проверялись данными из других источников. Hanpi мер, подсчеты душевых наделов сверялись с итогами надельной земли, пок; зания о купчих землях проверялись выборками из нотариальных актов. I-удивительно, что достоверность данных земской статистики была значител] но выше материалов правительственной статистики.

Важные методологические вопросы статистики крестьянского хозяйсп на пороге XX столетия освещались в фундаментальных монографиях и п(собиях Н.А. Каблукова «Об условиях развития крестьянского хозяйстве (1908), АА.Кауфмана «Аграрный вопрос» (1908), С. Маслова «Крестьянскс хозяйство. Очерки экономики земледелия» (1915), А.Ф. Фортунатова «Урс жаиржи», В.Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» (1890 Н.П. Огановскаго «Закономерность аграрной эволюции» (2 тома, 1909 1911), сборнике «Борьба за землю» (1908), П.П. Маслова «Аграрный вопрос (1908), сборнике «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые сторон русского народного хозяйства» (под ред. А.И. Чупрова и А.С. Постников; 1907), В.В. Морачевского «Успехи крестьянского хозяйства» (1910).

Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806 — 1917. Историко-кр1 ™ческий очерк. М., 1922. С. 53.