Философия И. Канта: понимание человека и его отношение к миру

 

Иммануил Кант (1724-1804) - титан философской мысли всех времен. Он часто рассматривается самым крупным философом после Платона и Аристотеля.

Кант родился в Кенигсберге в Пруссии, после окончания школы поступил в Кенигсбергский университет. Успешно защитив диссертацию, он стал приват-доцентом, читал разные курсы в Кенигсбергском университете. В 1770 году стал профессором логики и метафизики этого университета и оставался на этом посту до того, как ушел в отставку за три года до смерти.

Жизнь Канта бедна событиями. Он жил спокойной и размеренной жизнью, путешествовал мало и приобрел репутацию очень пунктуального человека. Ежедневно совершал прогулки в точно назначенное время, и люди могли сверять часы по этим прогулкам. Одним из редких случаев, когда он опоздал на прогулку после обеда, был тот день, когда Кант читал книгу Руссо "Эмиль". Имел много друзей, его уважали и им восхищались все те, кто знал его, но его социальная жизнь была также регулируема, как работа. Он заслужил репутацию живого лектора, хотя никто не мог это сказать на основании его работ, которые трудны для понимания. Кант соединил в себе, как никто другой, спекулятивную оригинальность Платона с энциклопедичностью Аристотеля, и поэтому его философия считается вершиной всей истории философии до XX века.

В первый период своего творчества (1746-1760) Кант основное внимание уделяет вопросам естествознания и философии природы. Он пишет выдающийся трактат "Всеобщая естественная история и теория неба", в котором излагает свою знаменитую космогоническую гипотезу, обосновывающую диалектический взгляд на Вселенную.

Основные положения критического периода (начинается с 1770 г.) изложены Кантом в произведении "Критика чистого разума", в котором он собирался разработать принципы теоретического и практического познания; преодолеть догматизм, под которым подразумевал одностороннюю рационалистическую метафизику, начинающуюся с Декарта и до Лейбница. Кант ставил перед собой задачу критически исследовать познавательные способности человека. Впервые специфика познающего субъекта рассматривалась как фактор, определяющий способ познания и конструирующий предмет знания.

Кант пытался установить различие субъективных и объективных элементов знания, исходя из самого субъекта и его структуры. В самом субъекте Кант как бы различает два слоя, два уровня - эмпирический и трансцендентальный - всеобщие определения, составляющие принадлежность человека как такового^[65].

Кант возвел гносеологию в ранг первого основного элемента теоретической философии; предметом теоретической философии он считал установление законов человеческого разума и его границ.

В этом смысле его философия - трансцендентальная, его метод критический, ибо в первую очередь необходимо предпринять критический анализ наших познавательных возможностей, чтобы выяснить природу их способностей. Таким образом, Кант осуществил переход от метафизики субстанции к теории субъекта.

Многие современники Канта восприняли его теоретическую философию как практически полное разрушение метафизики, поскольку, во-первых, она оказалась крайне критической как по форме, так и по содержанию; во-вторых, она лишилась многих испокон веков присущих ей тем и вопросов. Будучи ядром всего кантовского учения, его критика специфически повлияла на многие кантовские основополагающие тезисы и выводы, придав им чисто отрицательное звучание. Имеются в виду и непознаваемость вещи в себе, и невозможность применения к ней понятий чистого рассудка, и невозможность конститутивного использования трансцендентальных идей, и противопоставление «вещи в себе» – явлению, теоретического разума – практическому и т.д.

Остановимся чуть подробнее на кантовской трактовке полезных основополагающих понятий.

В «критической философии» Канта понятие «вещь в себе» («das Ding an sich») употребляется в четырех основных значениях^[66].

Первое значение понятия «вещь в себе» указывает на наличие внешнего возбудителя наших ощущений и представлений. Здесь вещь в себе выступает как символ непознанной части объекта в сфере явлений.

Вещи в себе аффицируют нашу чувственность, побуждают ее к деятельности и к появлению в ней различных модификаций ее состояний. Именно на уровне чувственности, полагает Кант, в человеке осуществляется идущая из мира вещей в себе в мир явлений трансценденция, хотя адекватного образа этих вещей в явлении не содержится. Философ отмечает, что «предмет сам по себе... составляет причину явления (не будучи... сам явлением)»^[67].

В то же время на уровне чувственности активность субъекта познания проявляется в виде трансцендентальных форм созерцания пространства и времени, «ибо и трансцендентность как таковая априорно чувственна – и человеческий чистый разум есть необходимо чистый чувственный разум»^[68]. Поэтому, по Канту, свойства, присущие вещам в себе, вообще никогда не могут быть даны нам посредством органов чувств.

Второе значение понятия «вещь в себе» состоит в том, что это всякий в принципе непознаваемый предмет.

О вещах в себе, считает кенигсбергский мыслитель, мы не имеем в сознании ничего, кроме ноуменов, так что они суть лишь абстрактно умопостигаемые (интеллигибельные) объекты. «Понятие ноумена, вещи в себе, ставит границу опыта»^[69], поскольку вещь в себе находится за пределами той реальности, с которой имеет дело человек. Поэтому всякое представление о них «остается для нас пустым и служит лишь для того, чтобы обозначить границы нашего чувственного познания и оставить место, которое мы не можем заполнить ни с помощью возможного опыта, ни посредством чистого рассудка»^[70].

Философ настоятельно подчеркивает, что «предметы сами по себе отнюдь не известны нам, и те предметы, которые мы называем внешними, суть только представления нашей чувственности,...а истинный коррелят их, то есть вещь в себе, этим путем вовсе не познается и не может быть познана»^[71]. Познание, по Канту, направлено не на вещи в себе, а на ощущения нашей чувственности, которые синтезируются категориальными схемами рассудка.

Третье значение понятия «вещь в себе» состоит в указании на трансцендентные духовные объекты, которые находятся вне сферы опыта и трансцендентальных принципов разума.

Вещами в себе, трансцендентными для теоретического разума, оказываются у Канта свобода воли, бессмертие души и бытие Бога^[72]. По мнению философа, сам человек также выступает как вещь в себе, поскольку внутри себя содержит основания для познавательной и практической деятельности^[73].

И, наконец, четвертое значение понятия «вещь в себе» состоит в указании на сферу трансцендентных идеалов как совокупности недостижимых во всей полноте целей и ценностных устремлений субъектов. Характеризуя эти идеалы, кенигсбергский мыслитель пишет: «...То, что может быть представлено только чистым разумом, что должно быть причислено к идеям, адекватно которым не может быть дан в опыте ни один предмет,–...это вещь в себе»^[74]. В частности, трансцендентным идеалом общественно-исторического развития выступает, по Канту, совершенное правовое устройство и совершенное моральное устройство ^[75].

Абсолютное противопоставление явлений и вещей в себе – основная онтологическая посылка «критической философии» Канта. Если познание явлений никоим образом не есть познание их существующей безотносительно к познанию основы, значит, явления не более, чем результат самого познавательного процесса, синтезирующего, согласно определенным правилам, поток ощущений, вызываемый вещами в себе.

«Чувственно воспринимаемый мир не содержит в себе ничего, кроме явлений, но явления суть только представления, которые, в свою очередь, всегда чувственно обусловлены,– пишет немецкий философ.– И так как здесь нашими объектами никогда не бывают вещи в себе, то... мы никогда не вправе делать скачок... за пределы чувственности, как это было бы возможно, если бы мы имели дело с вещами в себе...»^[76].

В результате явления оказываются неразрывно связанными с активностью субъекта, с процессом человеческого познания и воления. «Явление есть то,– полагает кенигсбергский мыслитель,– что вовсе не находится в объекте самом по себе, а всегда встречается в его отношении к субъекту и неотделимо от представления о нем...»^[77].

Во-первых, к явлениям относятся пространство и время, которые определяются как чувственные, но также чистые априорные созерцания, не имеющие отношения к вещам в себе.

Во-вторых, явления – предметы человеческой чувственности, неразрывно связанные с ней. Это, следовательно, специфически человеческая реальность, имманентная познавательной и практической деятельности людей.

В-третьих, явления заключают в себе содержание, производимое воздействием вещей в себе на нашу чувственность. Но из этого вовсе не следует, что содержание созерцаний объективно: ведь оно не имеет ничего общего с вещами в себе. «...Именно явления,– пишет философ,– суть вещи, которые мы принимаем за предметы наших чувств...»^[78]. Поэтому явление есть не выражение объективной сущности, а лишь вызванное последней субъективное представление.

В-четвертых, явления суть продукты категориального синтеза, осуществляемого рассудком^[79]. В этом своем значении явления предстают как феномены, поскольку они как предметы мыслятся в единстве категорий^[80].

По Канту, феномен есть кажимость, но не материального мира, не вещи в себе, а того субстанциального целого, которое именуется «трансцендентальным субъектом», явление же представляет собой его «тело», ткань, структуру.

Явления могут быть осмыслены как совокупность конкретных человеческих опытов, которые в трансцендентальной взаимосвязи образуют способное бесконечно расширяться поле человеческого познания.

Теоретическое мышление, полагает Кант, «может привести нас только к познанию явлений, но никогда не может привести нас к познанию вещей в себе....За явлениями мы должны допустить и признать еще нечто другое, что не есть явление, а именно вещи в себе, хотя... мы не можем приблизиться к ним и никогда не можем знать, что они такое сами по себе. Это должно привести нас к различению... чувственно воспринимаемого мира и мира умопостигаемого...»^[81].

Явления и вещи в себе для нашего разума выступают как феномены и ноумены, как мир чувственно воспринимаемый и мир умопостигаемый. Это не значит, конечно, что ноумены и есть вещи в себе, поскольку вещи в себе принципиально непознаваемы^[82]. Кант настоятельно подчеркивает, что «понятие ноумена не есть понятие объекта»^[83].

Ноумены, как понятия о вещах в себе, как предметы интеллектуального созерцания, содержат всего лишь указание на то, что вещи в себе все-таки существуют. Они не имеют отношения к чувственным восприятиям и служат для обозначения вещей в себе в любых значениях последних. Ноумен есть «мысль о вещи в себе». Поэтому «отношение вещи в себе и феномена не может быть актуально выражено в терминах причинности в целом»^[84].

Итак, отвергнув старую версию метафизики, Кант сохранит ее в качестве конечной цели всей философии. Обсуждая вопрос о возможности метафизики, он, по сути, развивает саму ее систему, отводя «Критике чистого разума» место пропедевтики к этой науке. Однако на деле данная пропедевтика оказалась скорее мощным фундаментом, нежели робким введением, составив внушительную часть нового здания метафизики, где источником познания являются не предметы внешнего мира, а сам разум с его принципами.

Следовательно, считает немецкий мыслитель, необходима критика способности самого чистого разума.

Эта «критика чистого разума», в свою очередь, сама должна быть построена как философская система, и притом как введение к будущей положительной «критике практического разума»^[85].

В такой формулировке термин «разум» («Vernunft») обозначает совокупность всех познавательных способностей человека как трансцендентального субъекта. Под субъектом здесь понимается не эмпирический индивид, не личность с ее неповторимой экзистенцией, а человек как родовое существо, представитель человечества в целом, абстрагированный от всех чувственных и иррациональных аспектов своего бытия. Слово «чистый» означает «свободный» от эмпирии и практических побуждений людей и в этом смысле теоретический^[86]. «... Чистыми называются те знания,– пишет Кант,– к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое»^[87].

Но возможен ли «чистый» разум? И если да, то что и как может быть им познано?

Стремясь разрешить эту проблему, философ пытается выявить природу самого знания.

В "Критике чистого разума" Кант выявляет условия, при которых возможны главные формы научного знания. Эта проблема конкретизируется у Канта в следующих трех вопросах: "Как возможна чистая математика?", "Как возможно чистое естествознание?", "Как возможна метафизика как наука?" Главный вопрос, который пытается разрешить Кант: каким должен быть характер и способности познающего субъекта, чтобы предмет познания согласовался с нашим знанием о нем?

То есть, по Канту, деятельность субъекта - основание, предмет исследования - следствие. Объект познания - это мир явлений, феноменов, это то, что содержится в нашем сознании, опыте, что дано в созерцании.

Хотя Кант и признавал всегда за Локком, что наше познание начинается с опыта, но тут же утверждал, что оно не исходит из опыта. "Опыт никогда не дает своим суждениям истинной и строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции)". То есть всеобщее и необходимое не может быть основано на эмпирических констатациях (докантовские философы считали научно достоверными аналитические суждения)^[88], где проявляется апостериорный^[89] характер суждения. Всеобщность достигается лишь априорностью^[90]. Человеческое познание содержит всеобщие и необходимые истины, но они - чистые априорные суждения. К ним относятся все положения математики и теоретического естествознания. Под априорными Кант понимал знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое.

Априористский подход к истине можно найти и в античной философии, и особенно в европейской философии Нового времени у Декарта. Новым было то, что Кант приписывает априоризм не только интеллекту, но и чувственности, пересматривая о ней прежнее представление, согласно которому чувственность лишь дает многообразие ощущений^[91], а принцип единства возникает лишь из понятий разума.

Таким образом, по Канту, у познания имеются два источника: эмпирический и априорный. Априорная сторона познания формулируется Кантом следующим образом: "Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы". Под синтетическими суждениями Кант понимал такие суждения, где связь предиката и субъекта мыслится без тождества. Если в аналитических суждениях предикат лишь поясняет содержание субъекта, то в синтетических суждениях он дает новые характеристики субъекту. В отличие от Лейбница и других предшествующих ему философов Кант не допускает того, что все синтетические суждения известны только благодаря опыту^[92]. Кант ставит гносеологический вопрос: "Как возможны априорные синтетические суждения?"

Ответу на этот вопрос он посвящает "Критику чистого разума". Синтетические суждения могут быть априорными в том случае, если они опираются на форму чувственности, а не на чувственный материал. Посредством чувственности предметы нам даются, и только она доставляет нам созерцания, т.е. чувственные представления. "Всякое мышление, - писал Кант, однако, должно в конце концов прямо или косвенно... иметь отношение... к чувственности, потому что ни один предмет не может быть нам дан иным способом". ^[93] Кант считал, что наша чувственность имеет доопытные, априорные формы, в которые с самого начала как бы "укладываются" ощущения. Этими формами для Канта выступали пространство и время.

Мы ощущаем одно рядом с другим, и это и есть пространство (априорная форма внешнего чувства, внешнего созерцания). Мы ощущаем одно, а затем другое, третье, то есть, ощущаем последовательность и это есть время (априорная форма чувства внутреннего, созерцания последовательности). Это априорный, то есть врожденный способ нашего чувствования, он всегда присутствует в нас, это - чистая интуиция, форма явления, позволяющая упорядочивать многообразие в определенные отношения и связи. Значит, у Канта мир не иллюзия, а мир для нас, реальность. Рассмотрение пространства и времени не как форм бытия вещей самих по себе, а как априорных форм чувственности познающего субъекта позволяет Канту дать обоснование объективной значимости идеальных конструкций - прежде всего конструкций математики. Кант утверждает, что евклидова геометрия известна а priori, хотя она синтетична, т.е. не выводится из самой логики. Именно так возможны синтетические суждения а priori.

Итак, первый уровень нашего конструирования мира явлений по Канту - это восприятие их в пространстве и времени, что вытекает из априорного устройства нашей чувственности.

Далее в разделе о "трансцендентальной логике" (учении об интеллекте) Кант дает связь познающего мышления с чувственными представлениями. Лишь из соединения чувственности и рассудка, говорит он, может возникнуть знание. "Мысли без содержания пусты, а созерцания без понятий слепы". Рассудок обладает, по Канту, активностью, а чувственность - пассивностью. При переходе от чувственности к рассудку происходит скачок качественного плана. Рассудок выполняет функцию подведения многообразного чувственного материала под единство понятия, т.е. рассудок сам конструирует предмет сообразно априорным формам мышления - категориям. Кант выводит из форм силлогизма 12 категорий:

1) триада количества: единство, множество, всеобщность;

2) триада качества: реальность, отрицание, ограничение;

3) триада отношения: субстанциональность и случайность, причина и действие, взаимодействие;

4) триада модальности: возможность, существование, необходимость.

Категории рассудка, вскрывающие упорядоченную, закономерную связь вещей, явлений природы - это опять же продукт нашей деятельности. Мы упорядочиваем явление тем, что мы судим о них, а судить о том, что дано в созерцании - это значит подвести многообразие под понятие. Например, суждение: "Все, что случается имеет причину", то есть мы берем многообразие всего: все, что случается, и подводим под один закон - под понятие причины. Это и есть обычный способ упорядочивания мира, присущий науке, познающему разуму. Поэтому законы природы - это то, что вытекает из категорий рассудка, из способа судить о природе. Мы можем познать только то, что сами создали, - утверждает Кант. Но что служит последним основанием единства, без которого рассудок не мог бы осуществлять свою функцию объединения многообразного? Это акт самосознания ("Я мыслю!") - трансцендентальное единство апперцепции^[94] - источник всякого единства. "Я называю "трансцендентальным", - говорит Кант, - всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным априори.

Основной вывод, к которому приходит Кант, состоит в положении, что рассудок диктует законы природе. В этом состоит, совершенная Кантом "революция в философии", аналогичная коперниканскому перевороту. Природа для Канта реальна лишь в "эмпирическом смысле", то есть как мир явлений.

Рассудок, диктующий законы природе, всегда переходит от одного обусловленного, к другому обусловленному, его категории имеют законное применение лишь в пределах опыта. Стремление же человека обрести абсолютно безусловное, из которого, как из некоей первопричины, вытекал бы весь ряд явлений и объяснялась бы вся их совокупность, - удовлетворяет разум в виде идей. Кант пишет: "Всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения его под высшее единство мышления"^[95].

Исследование чистого разума должно дать ответ на вопрос о том, возможна ли метафизика как наука. "Если рассудок есть способность создавать единство явлений посредством правил, то разум есть способность создавать единство правил рассудка по принципам"^[96].

Трансцендентальные идеи, то есть идеи разума, Кант разделяет на три класса: душа, мир, Бог. Идеи у Канта - это не сверхчувственные сущности, обладающие реальным бытием и постигаемые с помощью разума (Платон). Идеи Канта - это представления о цели, к которой стремится наше познание, они выполняют регулятивную функцию в познании, побуждая рассудок к деятельности.

Уровень разума выходит за рамки опыта, не касается мира явлений. Если мы судим о душе, но душа в опыте не дана. Даны отдельные психологические явления и их можно упорядочить, но душа не рассматривается как явление. Бог как абсолютная сущность, как причина всего. Но мы конструируем и эту реальность, и она в отличие от феноменальной реальности кажется иллюзорной, мы не можем знать, какова она.

Доказать, что идеям разума не может соответствовать реальный предмет, Кант пытается с помощью диалектического противоречия - антиномии (от греч. antinomia - противоречие в законе). Кант различает антиномии - две математические и две динамические, - состоящие из тезиса (утверждения) и антитезиса (отрицания), выбор которых зависит от исходных посылок. Кант полагал, что возникновение антиномий обусловлено ложным допущением, что мир как безусловное целое является предметом теоретического познания разума. Вся диалектика противоречий, содержащаяся в антиномиях, согласно Канту, мнимая, иллюзорная, и возникает лишь там, где с помощью конечного человеческого рассудка пытаются конструировать не мир опыта, а мир вещей самих по себе.

На самом деле учение Канта об антиномиях поставило перед философией ряд сложных проблем - о противоречивом единстве конечного и бесконечного, простого и сложного, необходимого и случайного, необходимости и свободы. Поэтому проблема антиномий явилась мощным стимулом для диалектических подходов в разрешении истинных противоречий действительности.

Утверждая, что субъект познает только то, что сам он и творит, Кант проводит водораздел между миром явлений и непознаваемым миром "вещей в себе". В мире явлений царит необходимость, он относителен и существует благодаря относительности к трансцендентальному субъекту. Эта реальность науки, теоретического естествознания. Но есть и реальность философская, метафизическая, которую можно только мыслить. Если это метафизическое знание непротиворечиво, то оно лежит в основе практической деятельности, это вера, которая лежит в основе практической деятельности. Кант считает, что мы можем мыслить бога, бессмертие души, мир в целом без противоречий, то есть непротиворечиво мыслить метафизические понятия, а вот уже рассуждая о них, человеческий разум впадает в антиномию, что свидетельствует о нашей неспособности их познать.

Таким образом, человек - творец трех реальностей: 1) эмпирической, 2) теоретической, 3) метафизической (смысловой). Умопостигаемый мир Канта - это совокупность "разумных существ как вещей самих по себе". Человек - вещь сама по себе. В философии Канта сформировалось понимание человека как субъекта. До Канта "субъект" - это просто подлежащее, то, чему приписываются свойства, или субъект понимался как душа, носитель характера, привычек. Но только у Канта речь идет о субъекте как особой способности - ставить цели, субъекте как источнике целеполагания, сознательной деятельности. Человек, следовательно, понимается Кантом как субъект, а мир явлений, создаваемый субъектом, его деятельностью - как объект.

Мир вещей в себе закрыт для чувственности, недоступен разуму теоретическому; открывается лишь практическому разуму, или разумной воле. Функция воли - устанавливать принципы нравственного действия. Качество практического разума - свобода как независимость от определяющих причин чувственно воспринимаемого мира. Свобода человеческой воли заключается в том, что она определяется тем законом, который сама устанавливает над собой, признавая его высшим, исключительно внутренним законом разума - то есть нравственным законом. Значит, именно в практической деятельности человек, по Канту, раскрывается как субъект свободы, субъект морального поведения.

Человек, по Канту, есть существо двойственное - это и вещь сама по себе, а с другой стороны - явление, и в человеке связаны эти два мира, на которые распадается действительность.

С одной стороны, любая деятельность человека определяется жизнью, миром явлений, а с другой стороны, человек выше, глубже мира явлений, опирается на разум, находящийся вне мира явлений. Человек находит в самом себе закон, гласящий: "Поступай так, чтобы максима твоего поведения могла стать во все времена принципом всеобщего законодательства"; "... поступай так, чтобы и человек и в его лице человечество никогда не были только средством, а всегда целью самой по себе". (Эта формулировка категорического императива Канта - повеления, которому человек следует в практическом поведении). Человек свободен либо принять требования нравственного закона, либо отвергнуть. Для человека как вещи в себе свобода возможна, а для человека как явления свободы нет.

Отвергнув притязания науки на познание вещей самих по себе, указав человеческому рассудку его пределы, Кант ограничивает знание, чтобы дать место вере. Сфера нравственного действия оказалась отделенной от научного познания и поставленной выше его.

В послекантовской философии формируется представление о принципиальном различии природы, где действуют законы причинности и необходимости, - и культуры, где действует принцип целеполагания.

 

Теория познания Канта

Трансцендентальное, то есть недоступное опыту (Бог, душа)

Непознаваемое Предмет познания конструирует сознание при помощи априорных форм Доступное познание

Вещь в себе

Трансцендентальное, то есть выступающее условием опыта