Денежно-кредитная политика в переходной экономике России

Факторы, влияющие на денежно-кредитную политику. Формирование денежно-кредитной политики в переходной экономике России обусловлено взаимодействием двух групп факторов: во-первых, спецификой особого этапа развития, а именно осуществлением перехода от планово-централизованной экономической системы к современной смешанной экономике рыночного типа, и, во-вторых, конкретными социально-экономическими и политическими условиями, в которых осуществляется этот переход.

Особенности экономической политики государства в переходный период связаны с тем, что еще не сформирована устойчивая экономическая система, обладающая свойством саморегуляции и саморазвития. В современной смешанной экономике государственное регулирование наряду с рыночным образует единый механизм и, дополняя друг друга, обеспечивает функционирование целостной системы. Переходная экономика — это не воспроизводящаяся на своей основе экономическая система. Старые отношения постепенно изменяются, а создаваемые новые институты, нормы и правила не могут быстро заменить прежние. Существование противоположных механизмов регулирования приводит к столкновению экономических интересов, обострению социально-экономических и политических отношений. Борьба нового и старого обусловливает изменчивость и неустойчивость экономики в переходный период. Обеспечение равновесия невозможно без активной поддержки государства. В то же время переходная экономика для своей стабилизации требует особой схемы отношений между государством и экономическими агентами. Поведение экономических агентов в переходный период строится в условиях неизвестной труднопредсказуемой экономической ситуации. Не сформированы долгосрочные ориентиры экономической деятельности, не сложились устойчивые экономические взаимосвязи. В переходной экономике государство не может напрямую использовать механизмы и инструменты макроэкономического регулирования, давшие положительный эффект в сложившейся системе смешанной экономики. Это в полной мере относится и к денежно-кредитной политике, которая будет безуспешной, если не существует адекватной реакции экономических агентов на импульсы, создаваемые денежными инструментами. Такая реакция связана с формированием рыночных механизмов и соответствующих рыночных институтов. Поэтому в период их становления денежно-кредитная политика усложняется, регулирование денежной массы, процентных ставок, влияющих на уровень инвестиций, денежных потоков в экономике не может ограничиваться только методами, используемыми в уже сложившихся экономических системах.

Влияние второй группы факторов на денежно-кредитную политику связано с исходными социально-экономическими и политическими условиями, в которых осуществляется переход к новой экономической системе. Переходные процессы в экономике России сопровождаются спадом производства, безработицей, разрывом хозяйственных связей. Экономическая дестабилизация проявляется в дисбалансе совокупного спроса и предложения, инфляции, значительном дефиците государственного бюджета.

Таким образом, мероприятия по созданию нового, более эффективного механизма хозяйствования вынужденно увязывались со стабилизационными мерами. Результатом проводимой экономической политики должно было стать восстановление макроэкономического равновесия в краткосрочном периоде, улучшение инвестиционного климата, создание условий для экономического роста.

 

Особенности российской банковской системы. Чрезвычайно важное значение для эффективного осуществления денежно-кредитной политики имеет создание и развитие современной банковской системы. Банковский сектор — это канал, через который передаются импульсы денежно-кредитного регулирования.

Становление российской банковской системы как важнейшего института рыночной экономики имело особенности, что повлияло на механизм, цели и результаты проводимой денежно-кредитной политики.

Анализ функционирования банковского сектора позволяет сделать вывод о том, что коммерческие банки в России с первых дней существования не ориентировались на обслуживание реального товарного производства, а создавались как инструменты быстрого обогащения и накопления капитала за счет получения сверхприбылей от спекулятивных операций на финансовых рынках. Беспрецедентный количественный рост коммерческих банков в начале 90-х гг.[19] был не столько вызван потребностями развития экономики и нарождающегося частного сектора, сколько обусловлен проводимой в 1991—1992 гг. политикой, в том числе и денежной.

Неконтролируемая денежная эмиссия, осуществляемая одновременно двенадцатью центральными банками рублевой зоны, спровоцировала жесточайшую подавленную инфляцию. Последовавшая в 1992 г. либерализация, перевод подавленной инфляции в открытую вызвали колоссальный скачок цен и изменения основных ценовых пропорций. Необходимость поддержания возросшего платежного оборота определила дальнейшее увеличение денежной массы. В то же время денежная эмиссия, осуществляемая в форме наличных денег и прямого кредитования Центральным банком России привилегированных коммерческих банков при отсутствии должного контроля за движением денежных потоков, лишь частично смягчила нарастающую нехватку денежной массы для обслуживания хозяйственного оборота. Непродуманная политика денежного оборота в условиях либерализации внешнеэкономической деятельности и валютных отношений, высокие процентные ставки повлекли за собой изменение пропорции в системе денежного обращения. Началось вымывание денежных средств из производственной сферы и переток их в сферу финансовых спекуляций. Центральный банк России, эмитируя деньги вслед за ростом спроса на них вследствие быстро увеличивающейся инфляции, не смог предотвратить концентрацию новых денег в сверхприбыльном финансовом секторе. В результате, несмотря на огромные масштабы денежной эмиссии, реальное производство продолжало испытывать нехватку денежных средств, а банки извлекали огромные доходы из-за инфляционного перераспределения капиталов.

В 1992 г. денежная эмиссия выросла в 17 раз, средства на счетах предприятий, граждан и местных бюджетов — в 13, чистая прибыль в промышленности — в 11, а чистая прибыль в финансово-кредитном секторе — в 34 раза.

Получая дешевые ресурсы, такие, как бюджетные средства, кредиты Центрального банка России, а затем и международные кредиты, российские коммерческие банки направляли их в лучшем случае на финансирование внешнеэкономической деятельности, торговли, предприятий, ориентированных на экспорт сырья. Часть банков, созданных руководителями крупных отраслевых структур и предприятий-гигантов, часто кредитовали заведомо неэффективные проекты и поддерживали убыточные производства в интересах своих ведущих акционеров, рискуя капиталом клиентов. Большинство банков с самого начала ориентировались на возможность получения сверхвысоких доходов от рискованных операций на межбанковском и валютных рынках. При этом нередко использовались средства с текущих счетов клиентов, что ставило под угрозу существование всей платежной системы и замедляло товарно-денежный оборот.

Таким образом, создаваемая в России кредитно-банковская система изначально не была нацелена на выполнение функций, присущих современным банковским системам: создание надежных каналов денежного обращения, обслуживание хозяйственного оборота, трансформацию сбережений в ссудный капитал и перераспределение его между отраслями народного хозяйства, стимулирование накоплений.

Незавершенность формирования правовой базы, противоречивая и непоследовательная политика Центрального банка России, низкий уровень регулирования деятельности кредитных организаций обусловили крайнюю неустойчивость российской банковской системы, кризисные явления в которой стали нарастать уже в 1994 г. Сопровождавшие развитие банковской системы России кризисные процессы были отражением начавшейся глубокой дезинтеграции экономики, и прежде всего распада ее на автономно функционирующие сферы: спекулятивно-финансовую и производственную. По сути, российская кредитно-банковская система работала как антипод нормальной банковской системы, создавая для себя новые, высокодоходные и надежные финансовые инструменты, все более замыкая движение денежных потоков внутри себя, обескровливая реальный сектор.

Воздействие государства на экономику методами денежно-кредитной политики предполагает тесную взаимосвязь денежной сферы и сферы, производящей товары и услуги. И проводником здесь выступает кредитно-банковская система как основа инфраструктуры рыночной экономики.

Деформированная российская банковская система, оторванная от производственного сектора, не только не обеспечила каналов денежного регулирования экономики, но и сама рухнула вследствие проводимой макроэкономической политики, приоритеты которой во многом были обусловлены необходимостью обеспечения сверхприбылей в финансовом секторе.

Создание устойчивой современной банковской системы в переходной экономике — непременное условие проведения эффективной денежно-кредитной политики.

 

Специфика целей денежно-кредитной политики. Не менее важной и сложной проблемой для большинства стран, осуществляющих переход к новой экономической системе, имеет определение целей денежно-кредитной политики и правильный выбор инструментов денежно-кредитного регулирования.

Практически для всех таких стран денежно-кредитная политика имеет антиинфляционную направленность, что обусловлено экономической ситуацией. Антиинфляционная политика, как правило, составляет основу программы стабилизации на первых этапах рыночных преобразований. Стабилизация достигается двумя путями.

Во-первых, существуют различные механизмы инфляции и соответственно им используются различные методы и инструменты денежного регулирования. Переходная экономика еще неспособна развиваться по законам развитого хозяйства. Поэтому механизмы и причины процессов, внешне проявляющихся одинаково во всех странах, в трансформирующихся экономиках могут быть глубоко специфичны. Так, например, для характеристики инфляции в России вряд ли можно ограничиться только понятиями инфляции спроса и инфляции издержек. Очевидно, что причины российской инфляции следует искать также и в структурном несовершенстве экономики и дезинтеграционных процессах. Формирование денежно-кредитной политики должно основываться на глубоком понимании механизма развивающейся инфляции и осторожном использовании имеющихся рычагов. Многочисленные дискуссии начала 90-х гг. о специфике инфляции в нашей стране практически не сформировали четкого представления о реально протекающих процессах.

Во-вторых, выдвигая борьбу с высокой инфляцией в качестве первостепенной цели, правительства и центральные банки рассматривают ее как важнейшую предпосылку для скорейшего выхода из экономического кризиса. Однако в переходной экономике сама по себе финансовая стабилизация, выраженная в замедлении темпа роста цен, не обеспечит автоматического начала экономического роста. Она должна подкрепляться реальными реформами налоговой и кредитно-денежной систем, созданием институтов рыночной экономики, налаживанием механизмов работы современной смешанной экономики. Если государство занимается только вопросами финансовой стабилизации в узком смысле, кажущиеся успехи могут оказаться мнимыми и цели не будут достигнуты.

В подобном положении оказалась Россия в 1998 г. Исходя из опыта многих стран, который свидетельствовал о том, что при инфляции свыше 40% в год инвестиции в экономику невозможны, правительственные круги, по сути, выдвинули тезис о самодостаточности подавления инфляции для перехода к экономическому росту и преподнесли его как главную цель макроэкономической политики. 1997 год, который был экономически самым удачным за годы реформ[20], казалось бы, подтвердил правильность выбранной политики и принципиально изменил ситуацию: закончился период долгого экономического спада. В то же время на фоне столь радужных перспектив продолжали нарастать неплатежи в экономике. В 1997 г. рост всех видов задолженности предприятий составил 40%. Доля долгосрочных ссуд коммерческих банков не превышала 3,3% всех выданных кредитов. Число убыточных предприятий к началу ноября составляло 47,5%, доля бартерных сделок достигла 70—80% объемов реализации продукции, в регионах 60% оборота составлял внутренний оборот. Банки продолжали активно кредитовать правительство. Доходность на финансовом рынке по мировым меркам была огромной — 13,2% годовых в 1997 г. в долларовом выражении. Разорение государственных финансов продолжалось путем операций с государственными ценными бумагами, которые представляли собой уникальный финансовый инструмент, ибо одновременно были самыми доходными, ликвидными и надежными.

Таким образом, в переходной экономике, отягощенной многочисленными экономическими, социальными и политическими проблемами, стабилизационная политика не может быть простой, прямолинейной и однозначной, тем более что не всегда начатые процессы правительство способно держать под контролем.

 

Противоречивость денежно-кредитной политики 90-х гг. Успех денежно-кредитной политики зависит также от выбранных принципов денежного регулирования. Как уже отмечалось, в современных условиях отсутствует какая-либо одна доминирующая доктрина. Теоретические модели приобретают синтетические формы, что придает денежно-кредитной политике большую гибкость.

Существенной особенностью денежного регулирования Центрального банка России была ориентация на принципы монетарной политики, в основе которой лежит метод монетарного таргетирования. Денежно-кредитная политика строилась на основе простых расчетов регрессионной зависимости между объемом денежной массы и темпами инфляции. Система таргетирования денежной массы как форма денежной политики центральных банков развитых стран оформилась лишь в 70-х гг. и использовалась в сложившихся рыночных экономиках, где доходность реального сектора не ниже, чем доходность финансового.

Доходность финансового сектора ограничивалась с помощью жесткого государственного регулирования процентов по ссудам и депозитам, контроля над валютными операциями, ограничения или запрещения кредитных операций на фондовом рынке. Рефинансирование осуществлялось главным образом через учет и переучет векселей. Сложившиеся экономические пропорции позволяли выявить существование зависимости между темпами роста денежной массы, реального и номинального ВНП, определить функцию спроса на деньги и в этих условиях формировать денежную политику на основе "простого правила роста денежной массы". Однако, как показала практика, она не была достаточно эффективной, и от нее отказались уже в начале 80-х гг. Центральные банки оказались не в состоянии даже при достаточно развитом инструментарии удержать рост денежной массы в пределах заданных параметров.

Еще большие проблемы при использовании системы монетарного таргетирования возникают в странах с переходной экономикой. В качестве объективных факторов можно выделить следующие: во-первых, непредсказуем спрос на деньги (а это лежит в основе всей концепции монетарного таргетирования); во-вторых, неизвестна функция спроса на деньги; в-третьих, использование монетарного планирования для краткосрочных целей финансовой стабилизации, в то время как в монетарной теории оно является ориентиром средне- и долгосрочной политики, и, наконец, трудность контроля над денежной массой вследствие подрыва доверия к национальной валюте и так называемой долларизации экономики.

В середине 1992 г. Центральный банк России совместно с правительством объявил главной целью денежно-кредитной политики подавление инфляции и начал проводить жесткую политику сжатия денежной массы. Однако уже к середине 1995 г. стало очевидно, в том числе и для самого Центрального банка, что она малоэффективна. Несмотря на то что удалось обеспечить последовательное замедление интенсивности инфляционных процессов (так, в 1992 г. среднемесячные темпы инфляции составили 31%, в 1993 г. — 21, в 1994 г. — 10%), в 1995 г. обозначилось отставание снижения инфляции от намеченных ориентиров.

Центральный банк России вынужден был признать ограниченные возможности подавления инфляции с помощью денежно-кредитной политики. Сжатие общей денежной массы протекало главным образом в производственной сфере и влияло скорее на структуру совокупного спроса, а не на его величину. Сокращение спроса домашних хозяйств на конечную продукцию отечественного производства компенсировалось его быстрым увеличением и в спекулятивной сфере, и в связанной с ней сфере импортных операций. Продолжающийся переток денег из производственной сферы в спекулятивную вызывал ускорение оборота денег (в 1995 г. среднегодовая скорость обращения денег составляла 10,4 оборота, в то время как в развитых странах она не превышала 2 оборотов) и соответственно обесценивал антиинфляционный эффект сжатия денежной массы. Параллельно нарастала инфляция издержек в производственном секторе как вследствие опережающего роста цен на продукцию естественных монополий, так и вследствие неудержимого стремления предприятий перенести издержки кризиса ликвидности, удорожание оборотного капитала, пользование вынужденным коммерческим кредитом на покупателя. Спросовые ограничения, обусловленные сжатием денежной массы, снизили в первую очередь темпы роста цен производителей потребительских товаров. В отраслях промышленности, производящих промежуточную продукцию и продукцию для инвестиционного сектора, действие спросовых ограничений в значительной мере компенсировалось неплатежами.

Подавление инфляции путем сжатия денежной массы и перемещение ее в спекулятивную сферу из-за ее сверхдоходности привели к обезденежью реального сектора экономики, следствием которого стали кризис неплатежей и бюджетный кризис.

Таким образом, проводимая в условиях дезинтеграции экономики политика сжатия денежной массы не привела к достижению главной цели — подавлению инфляции. Ограничения совокупного спроса на фоне спада в реальном секторе экономики продолжали воспроизводить уже сложившиеся макроэкономические пропорции, однако каждый раз на более низком по сравнению с предшествующим периодом уровне.

Тем не менее в 1995—1996 гг. Центральный банк России продолжает осуществлять умеренно-жесткую денежно-кредитную политику, осуществляя стабилизацию на денежной основе. При этом в качестве целевых ориентиров могут использоваться различные параметры, характеризующие состояние денежной сферы: общий уровень денежной массы или ее процентное изменение, установление пределов роста денежной массы, общий объем кредитования или уровень процентных ставок. Однако выбор целевых ориентиров, как было показано ранее, представляет проблемы и для развитых стран, определяя во многом эффективность денежно-кредитной политики. Для стран с переходной экономикой он осложняется несформированностью передаточного механизма денежно-кредитного регулирования, неразвитостью инструментов финансового рынка, отсталой структурой денежной массы, наибольший удельный вес в которой составляют наличные деньги в обращении. Сохранение высокой доли наличных денег в обращении при невысокой склонности субъектов экономики к накоплениям сбережений в банках затрудняет установление эффективного контроля над денежными потоками.

В качестве промежуточной цели денежно-кредитной политики Центральный банк России выбрал достаточно широкий агрегат М2, включающий наличные деньги в обращении вне банковской системы, а также безналичные средства (депозиты до востребования, срочные и сберегательные).

Для контроля за ростом денежной массы в 1995 г. были установлены предельные размеры чистых внутренних активов денежно-кредитных органов, предельные размеры чистых требований денежно-кредитной системы к правительству, а также определены целевые показатели по объему чистых международных резервов. С 1996 г. операционная процедура денежно-кредитной политики Центрального банка России основывается на контроле целевых показателей денежной базы в широком определении (наличные деньги в обращении, в кассах коммерческих банков, средства в фонде обязательных резервов и остатки на корреспондентских счетах банков). Считая стабильными значение денежного мультипликатора и долю наличных денег в обращении, Центральный банк фактически свел процедуру к регулированию банковской ликвидности. Действия в отношении процентных ставок сводились к поддержанию их стабильности.

В 1996 г. впервые с начала экономических реформ инфляция снизилась при росте реальной денежной массы: при увеличении потребительских цен на 21,8% за год денежная масса М2 выросла на 33,7%, или на 11,9% в реальном выражении. Второй особенностью 1996 г. стало первое за время реформ снижение скорости обращения денег. Так, если в 1993, 1994 и 1995 гг. среднегодовая скорость обращения М2 составляла соответственно 8; 9,6 и 10,4, то в 1996 г. она понизилась до 8,7%. Среднесрочное снижение скорости обращения денег Центральный банк расценил как увеличение насыщенности экономики деньгами и считал наиболее существенным изменением состояния денежной сферы 1996 г. Вместе с тем вопрос о достаточности денежной массы имеет принципиальное значение при выборе методов антиинфляционной политики. Сжатие денежной массы означает и ограничение платежных средств в обороте. Поэтому эффективность денежной политики определяется также обеспечением потребности оборота в платежных средствах. В то же время не существует достаточно надежных критериев оценки достаточности денежной массы. Наиболее используемым является коэффициент монетизации — отношение М2 к значению ВВП. В середине 90-х гг. в России он был одним из самых низких не только среди развитых, но и среди развивающихся стран. В зависимости от используемого денежного агрегата его величина оценивалась в диапазоне 0,13— 0,16. Для примера, в 1995 г. во Франции он равнялся 0,67; в Англии — 1,10; в Канаде — 0,63. Меньше, чем в России, коэффициент монетизации наблюдался только в Гвинее, Азербайджане, Армении, Грузии, Заире.

Низкий коэффициент монетизации при высокой скорости обращения денег отражает скорее существующие диспропорции денежной сферы, и вряд ли замедление скорости обращения в этих условиях может быть показателем насыщенности экономики деньгами. Рост неплатежей, задолженности, широкое использование денежных суррогатов, бартерные обороты, накопление запасов нереализованной продукции — все это свидетельствует не только о недостатках в деятельности предприятий, но и о кризисе в денежном секторе. В 1997 г. сохранялись в целом тенденции предыдущего года: реальное увеличение денежной массы, снижение скорости ее обращения. Центральный банк России считал, что вероятность того, что ускоренный темп роста денежной массы приведет к увеличению темпов инфляции, очень мала. Однако в 1997 г. произошли неблагоприятные изменения в структуре денежной массы: повысился удельный вес наличных денег, который к концу 1997 г. колебался в диапазоне 35—37%. Это свидетельствовало о примитивизации экономических отношений и об ограниченных возможностях денежно-кредитной системы, направленной на создание условий экономического роста.

Активная денежная политика, проводимая Центральным банком России, позволила существенно снизить размеры инфляции, однако финансовая стабилизация носила поверхностный характер. Продолжающийся спад производства, нерешенность проблемы платежей и формирование доходной части государственного бюджета сохранили угрозу инфляционных всплесков. Расширение денежной массы, базирующееся на широком притоке средств нерезидентов, создавало принципиально неустойчивое равновесие на финансовом рынке, поскольку приток иностранных капиталов в условиях депрессивной экономики имеет спекулятивную основу, требует повышенной доходности, подвержен малейшим конъюнктурным колебаниям, которые могут привести к массовому оттоку средств. Осенний кризис 1997 г. обнаружил все негативные последствия усиления зависимости национальной денежно-кредитной системы от средств нерезидентов.

Только в первой половине 1997 г. через покупку нерезидентами ГКО-ОФЗ и других ценных бумаг на внутреннем рынке в экономику поступило 12 млрд. долл.[21], что обусловило прирост денежной массы в 45— 50 трлн. недоминированных рублей, или около 2/3 ее общего прироста за этот период. Вторым каналом притока средств нерезидентов были обрушившиеся на ведущие российские коммерческие банки кредиты зарубежных банков. Их чистый приток составил 6 млрд. долл. за 11 мес. 1997 г., или 27—30 трлн. руб. прироста денежной массы.

Внутренне противоречивая денежно-кредитная политика, проводимая в 1997 г., базировалась на широком притоке средств нерезидентов при снижении процентных ставок и доходности государственных ценных бумаг. Бюджетный кризис в совокупности с мировым финансовым кризисом взорвали к августу 1998 г. всю финансовую систему России.

 

Методы и инструменты. Слабость денежно-кредитной политики России в 90-е гг. проявилась также в выборе методов и инструментов денежного регулирования. В распоряжении центральных банков имеются как прямые, так и косвенные методы. Развитые страны осуществили переход к преимущественно косвенным методам в 70—80-е гг. нынешнего столетия в рамках общего процесса либерализации финансовых рынков.

В странах с переходной экономикой в отсутствие сложившихся рыночных институтов и механизмов денежного регулирования центральные банки могут использовать на первых этапах преимущественно методы прямого административного воздействия, например фиксацию процентных ставок, ограничение размеров выдаваемого кредита, целевое кредитование. При этом эффективность достигается при одновременном использовании системы инструментов и организации контроля за соблюдением установленных нормативов.

В России в качестве прямого инструмента использовалось в основном целевое кредитование. Центральный банк России определил круг специальных (уполномоченных) банков, которые кредитовали ряд приоритетных отраслей народного хозяйства по процентным ставкам значительно ниже рыночных, а в целях компенсации предоставлял им определенные льготы. Такие банки, как правило, обслуживали бюджетные счета, а также являлись проводниками централизованных кредитов экономики. При отсутствии должного контроля подобные кредиты использовались в основном на поддержку убыточных и нерентабельных предприятий, нарушались рыночные принципы кредитования, банки несли дополнительные риски. В то же время доступ к централизованным кредитам и участие в целевых программах способствовали тому, что банки привыкли к дешевым государственным ресурсам, а их конкурентоспособность в решающей степени зависела от покровительства госсектора. В 1992 г. доля централизованных ссуд в пассивах коммерческих банков доходила до 52% и, хотя постепенно снижалась, в 1995 г. составляла все еще 25%. Дешевые централизованные и целевые кредиты через механизм банковской мультипликации раскручивали инфляционную спираль. Промежуточной формой в системе рефинансирования коммерческих банков являются кредитные аукционы, которые Центральный банк России начал осуществлять с 1994 г. и в период с февраля по декабрь провел 11 аукционов, на которых было размещено ресурсов на сумму свыше 898 млрд. руб., при этом процентная ставка колебалась от 214 до 90% в год. Кредитные аукционы способствовали развитию рынка межбанковских кредитов, позволяли поддержать ликвидность коммерческих банков и регулировать желаемый объем кредитов.

Отказ от прямого кредитования приоритетных отраслей экономики и переход к использованию широкой денежной базы в качестве операционной цели позволили Центральному банку России с 1996 г. осуществлять переход к косвенным методам денежного регулирования при использовании рыночных инструментов. Однако возможности эффективного регулирования денежно-кредитной сферы с помощью этих инструментов в трансформирующихся экономиках ограниченны. На первых порах основным инструментом выступает норма обязательных резервов. Но если в развитых странах к ее изменению, как было отмечено ранее, центральные банки прибегают крайне редко, чтобы не нарушить сложившегося конкурентного равновесия на финансовых рынках, то в России изменение резервных требований выступает, по сути, оперативным инструментом. В связи с этим в условиях инфляции норма обязательных резервов достаточно высока, что сказывается на ресурсной базе коммерческих банков. Кроме того, она часто подвергается корректировке, и это делает политику Центрального банка малопредсказуемой, а подчас и непоследовательной.

Еще один инструмент косвенного регулирования — учетная ставка Центрального банка, или ставка рефинансирования. Особенности использования ее в России связаны с тем, что она никогда не отражала взаимосвязи реального и денежного секторов экономики. Осуществлять рефинансирование коммерческих банков через учет и переучет векселей промышленных компаний Центральный банк России считал нецелесообразным из-за низкого качества этих ценных бумаг, так как не сложились еще кредитные истории крупных заемщиков, существовала слабая правовая база вексельного обращения, не сформировался его механизм. Поэтому ставка рефинансирования имела скорее виртуальный характер, была неким маяком, указывающим направление денежно-кредитной политики, оказывая больше психологическое воздействие на поведение кредитных институтов. В переходной экономике чаще всего прослеживается слабая зависимость между уровнем учетной ставки Центрального банка и рыночными ставками коммерческих банков. Вместе с тем при значительной зависимости банков от ресурсов межбанковского рынка частое и резкое колебание ее способно оказать очень большое влияние на ликвидность банковской системы. В России с помощью этого инструмента Центральный банк чаше всего ограничивал нарастание спекулятивных операций.

Операции на открытом рынке, проводимые Центральным банком России, осуществлялись в основном для привлечения средств на финансирование дефицита государственного бюджета. Поэтому государственные ценные бумаги с самого начала имели высокую доходность, носили краткосрочный характер. Попытки разместить их на длительный период не увенчались успехом, так как на финансовых рынках присутствовал исключительно спекулятивный капитал. При использовании данного инструмента для неинфляционного покрытия государственных расходов всегда присутствует так называемый эффект вытеснения частных инвестиций государственными. В России он работал в полную силу, так как банки получили инструмент, позволявший им получать гарантированные высокие доходы, и не спешили наращивать кредиты предприятиям. А если учесть, что рыночные инструменты сводились к ломбардному кредиту и операциям репо, разрешенным только банкам-дилерам, обеспечением которых были все те же ГКО и ОФЗ, то деятельность Центрального банка России, по сути, продолжала ориентировать денежные потоки исключительно на финансовый рынок, оголяя реальный сектор.

Узость и неразвитость финансовых инструментов, деформированность банковской системы, непомерное бремя расходов по обслуживанию растущего внешнего и внутреннего долга, непродуманная политика денежно-кредитного регулирования, в конце концов, вызвали глубокий финансово-экономический кризис в России в августе 1998 г., разрушив банковскую систему и рынок ценных бумаг.

О нарастающем кризисе свидетельствовала и динамика денежных и кредитных показателей в 1998 г., которая шла вразрез с целями и приоритетами принятой на тот год денежно-кредитной политики. Во-первых, предполагалось дальнейшее увеличение денежной массы, в том числе и в реальном выражении. Фактически за январь—август 1998 г. денежная масса в обращении М2 сократилась на 8,1%, а в реальном выражении она снизилась на 23,3%. Во-вторых, предполагалось снижение доходности по ГКО и ОФЗ до уровня 12—14%, однако к августу она достигла 200%. Приоритетной задачей было снижение процентных ставок, однако сначала сам Центральный банк увеличил ставку рефинансирования до 80% к концу июля 1998 г., а вслед за ней поползли вверх и все остальные ставки финансового рынка.

Депозиты предприятий в рублях резко снизились в первом квартале 1998 г. и продолжали медленно снижаться во втором. По данным на конец августа, объем средств предприятий на рублевых счетах был на 10,5% ниже аналогичного показателя на конец августа 1997 г. и на 28,3% ниже данного показателя на начало 1998 г. Только за июль—август он сократился на 9,8%.

Величина денежной базы (в узком определении) за восемь месяцев 1998 г. снизилась на 1,7%, объем обязательных резервов — на 24, а наличная денежная масса выросла на 2,8%.

Кризис 1998 г., как и любой экономический кризис, обнажил все накопившиеся в экономике диспропорции, насильственно заставил всерьез заняться качественной реструктуризацией банковской системы. Вместе с тем он в очередной раз подтвердил значение денег в экономике и тот факт, что регулирование денежного сектора должно осуществляться с учетом реальных экономических условий, основываться на глубоком понимании взаимосвязей, на поиске и разработке адекватных методов и инструментов денежно-кредитной политики.