Глава 13 Ослабление экономической роли государства и коррупция

 

В условиях невиданного по глубине и размаху экономического кризиса российской экономики актуальными становятся обновление теоретического фундамента научных построений и поиск ответа на острые социально-экономические вопросы, выдвигаемые практикой реформирования. Среди таких проблем особо следует выделить проблему коррупции, тесно связанную с проблемой государственного регулирования экономики.

Традиции экономического патернализма, строгого иерархического подчинения работников и управляющих в рамках централизованной системы распределения ресурсов, определенный порядок отчетности за выполнение планов, достаточно стабильно финансируемый общественный сектор экономики, доступность социальных благ для большинства населения — эти и другие особенности советской экономики не учитывались в период реформ. Но привычки и стереотипы мышления, разделяемые большим числом членов общества, нормы экономического поведения и социально-экономические организации, возникающие на основе наиболее прочных целесообразных традиций, составляющие основу старого институционализма, не исчезли вместе с реформами.

Институты как устойчивые традиции социально-экономического поведения, с одной стороны, и как неформальные и юридические нормы, образующие ограничения для экономической деятельности человека, — с другой (в рамках нового институционализма), создают определенные правила действия экономических агентов, выполнение которых предполагает соответствующие издержки в экономике. Эти издержки получили название трансакционных.

Исходя из методики Д. Норта, трансакционными для хозяйствующего субъекта считаются те издержки, которые он не нес бы, если бы продавал произведенную им продукцию сам себе. Конкретизировать данное определение можно следующим образом. Трансакционными являются издержки, связанные с помещением ресурсов на их технологические места и удержанием их на этих местах, что предполагает защиту прав собственности. При этом не принципиально, в рыночной или нерыночной системе происходят данные обмены.

Традиционно высокий уровень трансакционных издержек в российской экономике имеет многовековую историю и уходит корнями во времена становления российской государственности, но темп прироста издержек данного вида сильно увеличился за период рыночных реформ, что серьезно сказалось на экономике России.

С точки зрения экономических мотиваций существует два основных типа экономического поведения — прибылеориентированное и рентоориентированное, характерные соответственно для частного предпринимателя и монополиста. Эти модели сосуществуют в той или иной пропорции в любой экономической системе.

Прибылеориентированное поведение — это стремление к получению прибыли на основе наиболее выгодного использования экономических ресурсов или их сочетания в ситуации конкуренции. Рентоориентированное поведение — это любой вид деятельности для получения дохода из легального монопольного положения. Как правило, это узурпация прав на перераспределение государственных ресурсов. В результате государственная собственность становится объектом присвоения, пользования и распоряжения в частных интересах, а издержки, связанные с такой трансформацией, несет официальный собственник ресурсов — государство.

Коррупция — это одна из самых распространенных форм рентоориентированного поведения. Экономическая сущность коррупции — это купля-продажа эффективности предприятий, сопровождающаяся снижением их среднеотраслевых издержек и выводом этих предприятий из легальной экономики.

Фондом экономической инициативы была предпринята попытка статистически оценить динамику трансакционных издержек в российской экономике после распада СССР, т. е. определить долю коррупции в реформируемом хозяйстве с экономических, а не с политических позиций. В 1993 г. этим Фондом было обследовано 20 крупных предприятий с численностью занятых от 2 до 20 тыс. человек в некоторых отраслях промышленности (добывающая, автомобиле-, судо-, машиностроение) и примерно столько же вновь образованных за 1992—1993 гг. фирм по производству потребительских товаров и оказанию услуг. В качестве условного показателя трансакционных издержек было использовано отношение затрат, не связанных непосредственно с производством, к прочим статьям себестоимости продукции. Этот показатель был назван коэффициентом опережения. В результате исследований был выявлен рост коэффициента опережения со 109 до 119% и сделано заключение, что в 1993 г. темп роста трансакционных издержек по сравнению с 1992 г. был в 2,5 раза выше темпа роста издержек. Косвенное подтверждение сказанного — сопоставление динамик ВВП с розничным товарооборотом. При сокращении в 1993 г. по сравнению с 1992 г. ВВП на 8,7%, объема промышленной продукции на 16,2%, объема строительства на 16% динамика товарооборота практически не изменилась. В 1993 г. он вырос на 2% по отношению к 1992 г. и сократился на 1% к 1991 г. Следовательно, число сделок с готовой продукцией увеличилось, а поскольку каждая сделка, по определению, совершается с трансакционными издержками, их объем в экономике увеличился.

В последующие годы наблюдался бурный рост "серого" бизнеса, цель которого — сокрытие финансовой части деятельности зарегистрированных фирм от государственного учета и контроля. Причем данные мониторинга МП в 1994—1997 гг. говорят о том, что, чем конкурентней среда, тем выше оценки теневого оборота. По данным московского опроса, "серый" бизнес составляет 40% на высококонкурентных рынках и 34% в условиях низкой и средней конкуренции. Параллельно наблюдался и рост трансакционных издержек. В 1997 г. доля неформальных затрат в общих затратах МП РФ составила 29%.

Таким образом, теневая экономика бывшего СССР, основу которой составляли незаконные виды деятельности, оцениваемые в 15— 50% ВВП, создала систему организованных контрактных отношений и механизм спекулятивного рынка. Рыночные реформы усугубили эту ситуацию, а в тени неоднозначных законов коррупционные контракты стали механизмом извлечения ренты не только для государственных чиновников, но и для подавляющего большинства собственников ресурсов.

Анализируя феномен коррупции с экономической точки зрения, можно заключить, что имеются предпосылки для существования разной степени коррумпированности в индустриальном хозяйстве. Некий "естественный" уровень коррупции объясняется объективными предпосылками. Это прежде всего несоответствие задач и методов государственного вмешательства в экономику и определяющих мотивов частной собственности в кратко- и среднесрочном периоде. Это и неискоренимое стремление человека к росту материальных возможностей в результате возрастания потребностей. Стимулы к воздержанию от расходов и стимулы к потреблению подробно описаны Дж. Кейнсом (осторожность, предусмотрительность, расчетливость, стремление к лучшему, независимость, предприимчивость, гордость, скупость, расточительность, недальновидность и т. д.).

Стабильная макроэкономическая ситуация в относительно развитой стране, традиции государственности, тип правящего режима, социально-культурные традиции народа, такие, как толерантность (терпимость), степень религиозности, положительное отношение ко всякого рода подаркам плюс "естественный" уровень коррупции составляют "нормальный" уровень коррупции.

Однако существует еще больший по масштабам и более сложный по внутренней организации пример коррупции в условиях реформируемых экономических систем. В этих условиях происходит перераспределение собственности, ломаются устоявшиеся контрактные отношения по поводу торговли эффективностью внутри названных уровней коррупции, возникает "гиперкоррупция". Анализ показывает, что коррупция распространяется по мере роста конкуренции как между чиновниками-коррупционерами, так и между взяткодателями. Заинтересованные лица стремятся минимизировать трансакционные издержки, а это легче сделать в условиях так называемой монополистической коррупции. В бывшем СССР, например, взятки канализировались через местные комитеты коммунистической партии, а все отклонения в иерархической структуре строго наказывались партийной бюрократией и поэтому были незначительны.

В силу сложной внутренней структуры коррупции экономика этого явления оценивается не всегда однозначно, хотя в самом термине заложен отрицательный смысл (коррупция — от латинского глагола гитреге, что означает "нарушать что-либо").

Таким образом, природу коррупции следует трактовать как нарушение бизнес-цикла, производственного цикла, когда имеет место насильственное встраивание в бизнес чиновника. На уровне фирмы это приводит к неизбежному принятию стратегически не осмысленных решений и соответственно к росту коррупции.

На мезо- и макроуровне повсеместная активность чиновников означает постоянное перераспределение основных видов ресурсов от лидеров к аутсайдерам и обратно по замкнутому кругу, а каждый из этапов сопровождается нарастанием объемов коррупции. В рамках "естественного" и "нормального" уровня можно обозначить следующие выгоды от коррупции:

 

1. Экономический рост. Влияние коррупции на экономический рост преимущественно в слаборазвитых странах происходит следующим образом. В условиях ограниченности капитала его альтернативным источником является государственный сектор, а незаконно приобретенные ресурсы могут послужить основой для создания и расширения производства. Речь идет о денежных суммах или импортных лицензиях, займах, концессиях. Их приобретение может сыграть ключевую роль в формировании класса предпринимателей. Здесь имеет место параллель с отношениями между государством и нарождающейся буржуазией в Европе в XVI—XVII вв. (продажа монополий и другие формы доступа к экономическим ресурсам). При массированном вмешательстве в экономику связи с бюрократией существенны для большинства видов экономической деятельности и могут иметь благоприятные последствия. В пользу этого аргумента говорит тот факт, что некоторые страны с высоким, согласно опросам, уровнем коррупции занимают первые места по экономическому росту. Коррупция, не выходящая за рамки "естественного" и "нормального" уровня, создает относительно благоприятный климат для расширения экономических возможностей хозяйствующих объектов и реализации стремления к получению прибыли. Нелегальное предприятие в большей мере нуждается в планировании, предвидении, грамотном управлении, расчете риска. Тот факт, что эти свойства проявляются в нежелательном направлении, есть следствие особой структуры экономики, при изменении которой предпринимательские качества будут конструктивны.

2. Политическое развитие. При отсутствии институциональной этики государственной службы получение коррупционной ренты может служить обеспечением внутри- и межведомственного сотрудничества, привлечения кадров, выполнения социальных программ. В слаборазвитых странах, нередко раскалываемых локальными и региональными противоречиями, коренящимися в религиозных, языковых, этнических различиях, распределение государственных ресурсов между региональными и местными единицами может служить средством объединения. При отсутствии эффективной институциональной структуры распределения по универсальным критериям таких благ, как рабочие места, образование, проекты развития, протекция, личные связи, взяточничество представляет наиболее рациональную альтернативу.

 

По мере перехода коррупции на гиперуровень усиливается негативное влияние ее результатов, а значение конструктивных элементов в результате коррупции становится несущественным по сравнению с резким ростом трансакционных издержек.

Многочисленные примеры говорят о том, что средства, которые аккумулируются с помощью взяток, не инвестируются в экономическую деятельность внутри страны, а растрачиваются непроизводительно на недвижимость, предметы роскоши, оседают на счетах в иностранных банках, результатом чего является уменьшение объема функционирующего национального капитала.

Господство коррумпированной экономики лишает стимулов к занятию легальным бизнесом, и в то же время талантливые предприниматели предпочитают отказываться от деловой карьеры ради рентоориентированного поведения. Собственно в управленческом звене возникает недостаток грамотных и талантливых людей, так как отсутствует эффективная система подготовки, должностного назначения и продвижения кадров.

Коррумпированный интерес влияет на принятие инвестиционных решений разного масштаба — выбор проектов определяется не объективными критериями, а махинациями политиков, расплачивающихся с-бизнесменами, поддержавшими их избирательную кампанию. Заявки на государственные контракты принимаются не в соответствии с экономическими критериями, а исходя из размера цены коррупционного контракта. Естественно, это ведет к растрате национального капитала. Политическое господство неприкрытого рентоориентированного поведения усиливает социальное расслоение и неравенство, междоусобные конфликты, что ставит под угрозу соблюдение основ демократии и провоцирует появление институциональной анархии.

В условиях трансформационного спада российской экономики можно говорить о появлении нового вида коррупции, связанного с компрадорскими интересами собственников основных экономических ресурсов при превращении экономического делового цикла в политический. По сути, все экономические ошибки государственного масштаба стали результатом стремления к максимизации политической ренты. Поиск политической ренты можно определить как стремление получить экономическую ренту с помощью политического процесса. В этих условиях создаются все предпосылки для подчинения экономической политики правительства, связанной с государственным вмешательством в экономику, требованиям зарубежных агентов, предъявляющих спрос на результаты коррумпированного контракта. Результат — деформирование структуры государственных расходов, резкое сокращение статей на поддержание общественных товаров, отсутствие последовательности в принятии решений, а в целом — создание антисоциального государства.

В России снижение инвестиций в национальную экономику — результат коррупционного налога, резко снизившего стимулы к инвестированию в условиях реформ. Исследования показали, что существует явная отрицательная зависимость между уровнем коррупции (оцениваемая через опросы бизнесменов), с одной стороны, и уровнем инвестирования и экономическим ростом — с другой. При этом наблюдается явная зависимость между предсказуемостью коррупции и инвестированием. Коррумпированные государственные чиновники склонны к выбору таких направлений государственных расходов, которые предоставляют большие возможности для получения взяток. Речь идет прежде всего о продукции, производимой в условиях олигополистического рынка, характерным примером которого является торговля военной авиационной техникой.

Принимая во внимание исключительную сложность рекомендаций по снижению гиперуровня коррупции и выходу из порочного круга компрадорской экономики, следует отметить основные направления решения этой задачи:

 

1. Уменьшение гиперкоррупции путем усиления вмешательства государства в экономику, целью которого должно являться определение четких национальных перспектив, программ и путей выхода из колониального положения. Эти меры не уменьшат объема "естественной" и "нормальной" коррупции, но предотвратят развитие монопольно-кор-румпированной экономики.

2. Создание бюрократии, подчиняющейся законам. С этой целью необходимо формирование такой системы оплаты, при которой государственные служащие вознаграждаются за честный труд. Система приема на работу и продвижения по службе строится на основе личных качеств. Эта система должна защищать государственную службу от политического протекционизма и обеспечивать финансовый контроль за расходованием общественных ресурсов.

3. Снижение общих трансакционных издержек путем их трансформации в законные доходы государства от продажи прав на пользование ресурсами, пусть и в ограниченном объеме.

4. Придание правилам большей ясности. Более прозрачные законы в области налогообложения, расходов, регулирования могут ограничить злоупотребления.

5. Идейно-нравственное возрождение, что предполагает создание устойчивой модели формирования молодого поколения, адекватной новым экономическим реалиям. Это прежде всего целостная система воспитания и образования, юридическая защита прав и свобод граждан, исключение для подавляющего большинства населения страны необходимости завоевания места в жизни любым путем.

Реализация указанных направлений должна происходить в сжатые сроки, но последовательно. При этом весьма существенной должна быть роль государства в формировании институциональной среды в экономике.