Права человека: юридические аспекты

 

1. Миссия позитивного права. Теперь – положение, к которому хо- телось бы привлечь внимание.

Возвышение прав человека во второй половине XIX в. (во всех ука- занных ранее характеристиках) – это наряду со всем другим не что иное, как обретение ими особенностей ю р и д и ч е с к о г о права. Именно так, как мы видели, через обретение правами человека юри- дической значимости, и происходит становление гуманистического права, имеющего характер «революций в праве» [III.12.1].

Этот процесс, приводящий и к восхождению позитивного права на высшую ступень развития, имеет два аспекта.

Во-первых, придание неотъемлемым правам человека непосредствен- но юридического действия – основы юридически значимых последствий. Существенный шаг в данном направлении был сделан уже в пер- вые послевоенные годы. В декабре 1948 г. ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека, юридически на международно-правовом уровне закрепившую эту ранее в основном декларативную категорию. Затем конституции ряда европейских стран (притом – знаменатель- но! – прежде всего стран, испытавших ужасы фашистской тирании – Германия, Испания, Италия) сообщили правам человека, в первую очередь основным, фундаментальным, непосредственно юридическое действие и плюс к тому – приоритетное значение во всей данной на-

циональной государственно-юридической системе.

Во-вторых, – и этот момент наиболее важен – права человека через национальное законодательство и юридическую практику стали по- степенно воплощаться в юридических конструкциях и специфических правовых принципах. То есть обретать особенности, которые харак- терны для материи, «тела» позитивного права. И, стало быть, входить в новое качество, становиться объективным правом – правом человека. Последний пункт представляется особо важным: он знаменует ка-

чественный поворот во всей проблематике прав человека.

2. Право человека. Категория «право человека» п р и н ц и п и а л ь - н о н о в а я. Она характеризует иную плоскость правовой действи- тельности и ее понимания, нежели понятие «права человека», трак- туемое только в значении прав личности (хотя последнее – исходное звено, важнейшая и определяющая ее составляющая).

Здесь уместно напомнить азбучные положения науки, в соответст- вии с которыми «право» в юридической области выступает в двух ка- чествах – «субъективных прав» и «объективного права».

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

Права человека в общераспространенном их понимании – это ка- тегории «личностного» порядка – субъективные права, т.е. возможно- сти конкретной личности, субъекта. В эпоху Просвещения и в после- дующее время, вплоть до середины XX в., они так и понимались, бо- лее того, они при всем престиже этой категории, в принципе не имели юридического характера, выступали в качестве некоего духовного на- чала, требований естественного права в традиционном его понимании [III.11.3], имеющих преимущественно идеологическое, гражданствен- ное, моральное значение.

Обретение же правами человеками непосредственно юридического значения и действия (и тем более их воплощение в юридических кон- струкциях и специфических юридических принципах) означает, что они возвышаются до уровня о б ъ е к т и в н о г о п р а в а – процесс, в результате которого и они сами, права человека как субъективные явления, становятся полнокровными юридическими правами, со всем набором юридических средств, механизмов, юридических процедур. Такое преобразование, резко меняющее социальный и юридиче- ский статус рассматриваемой категории, обусловлено с юридической стороны тем, что прямое юридическое действие прав человека в ка- честве юридически исходного и вместе с тем определяющего звена означает их непосредственное признание судами. И значит – сообраз- но процедурам демократического общества (а по глубокой своей су- ти – в силу собственной логики права) – вступление в «работу» других звеньев юридической системы, когда постепенно, звено за звеном на- чинает реально действовать объективное право в целом, весь комплекс его средств, механизмов, процедур. Да так, что в конечном итоге пе- ред нами возникает новое качество. Явления из области сугубо личност- но-субъективного порядка возвышаются до уровня объективного права. Именно здесь, по всем данным, перед нами своего рода кульмина- ция, итог принципиально нового из всего того, что способно качественно обогатить современное понимание прав человека. Сама постановка во- проса о праве человека как об объективном праве переключает общие, нередко сугубо декларативные формулы в разряд строго юридических явлений. И, значит, вводит сюда, в сферу прав человека, те юридиче- ские механизмы, правовые средства и процедуры, которые способны пере- вести устанавливаемые законом юридические возможности (субъектив- ные юридические права) в плоскость с о ц и а л ь н о й р е а л ь н о с т и. Есть основания утверждать – перед нами самый главный перелом в ми-

ре правовых явлений и правовых представлений, происшедших за всю чело- веческую историю. И соответственно этому – переход от понимания пра-

Глава пятнадцатая. Право человека

 

ва как права власти, исключительно силового явления к его пониманию как института свободы – убежища от произвола, средства свободного са- моутверждения человека, выражения творческой активности людей (со- храняющего вместе с тем и даже упрочивающего на указанной основе ка- чества эффективного общеобязательного нормативного образования).

 

 

Проблемы

 

1. Обескровливание ценности. В отношении прав человека и обре- тения им качества объективного права в настоящее время возникли проблемы. Особо острые и болезненные в странах, в которых (после многолетнего господства коммунистической системы) только наме- чается становление современного гражданского общества, завоеваны лишь некоторые исходные рубежи для действительного демократиче- ского развития на основе культуры прав человека.

Первая действительно острая (но, думается, еще в полной мере не понятая) среди них – это обескровливание, размывание прав человека в политической жизни, в науке, в общественном мнении и, увы, в пра- вовых, законодательных документах. Основанием для такого «размы- вания» – как это нередко бывает – стали реальные процессы, происхо- дившие в XIX–XX вв. в человеческом обществе в связи с нарастающей модернизацией общества в условиях экономических и политических свобод, гигантским научно-техническим, общественным прогрессом, что потребовало углубления представлений о правах человека.

К сожалению, развитие представлений о правах человека в нема- лой степени приобрело экстенсивный характер – выразилось (не без влияния коммунистической пропаганды и усилий социалистических стран) в расширении каталога этих прав, появлении так называемых прав человека «второго поколения», «третьего поколения» и т.д.1

1 Мало кто при этом принял во внимание то обстоятельство, что подобное расши- рение общепризнанной гуманитарной категории имело политизированный характер – произошло в ООН в результате прямого и настойчивого идеологического и диплома- тического воздействия советского государства, руководящие инстанции которого пре- следовали цель лишить категорию прав человека «буржуазной» трактовки и, напротив, сообщить ей «социалистический» характер, «обогатить» ее достижениями сталинской Конституции, постулатами марксистской идеологии.

В обстановке почтительной эйфории, которая была характерна для отношения к Со- ветскому Союзу после его победы над гитлеровским фашизмом в первые послевоенные годы (а также настойчивости и ухищрений советских дипломатов и идеологов, перетя- нувших на свою сторону многих представителей стран «третьего мира»), и возникли предпосылки, на основе которых наряду с причинами объективного порядка и было до-

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

Между тем, признавая без каких-либо оговорок важность в совре- менных условиях всей суммы гражданских прав людей (по большей части зависимых от экономического положения и деятельности госу- дарственной власти, и притом именно гражданских, т.е. обусловлен- ных гражданством данного государства), необходимо видеть исконную, первородную суть фундаментальных прав человека как таковых. Ви- деть то, что по исторически исходному значению неотъемлемые пра- ва человека – права прирожденные! – призваны утверждать самоцен- ность человека, его право на жизнь, высокое достоинство и свободу, его центральное место в жизни общества, основополагающие духов- ные и нравственные начала личности и в этом отношении защищать человека от произвола и насилия, прежде всего от произвола самой могущественной силы в обществе – власти, ее стремления к всесто- роннему, тотальному господству в обществе1.

С этой точки зрения вполне оправданно – как это сделано в ряде конституций демократических стран – выделение и особая юридическая констатация о с н о в н ы х (фундаментальных) прав человека. Xотя в то же время нельзя сбрасывать со счета и того факта, подтверждаемого реальной практикой, что нарушение любых гражданских прав и даже прав, вытекающих из имущественных, семейных и иных конкретных юридических отношений, может при известных обстоятельствах затро- нуть и основные права человека, в том числе право на жизнь, свободу, достоинство человека и др., и тогда, казалось бы, «рядовая» юридиче- ская проблематика переключается на плоскость категорий и оценок более высокого юридико-гуманитарного уровня.

стигнуто включение в состав неотъемлемых прав человека при записи соответствующих положений в ооновских документах социально-экономических прав «второго», а потом и «третьего» поколений (к правам «третьего» поколения обычно относят коллективные и солидарные права – права народов (право на мир, на здоровую окружающую среду, право на коммуникацию и др.), а также, по мнению отдельных авторов, такие экстра- вагантные «права человека», как право не быть убитым во время войны, право на сон, право на самообразование и т.д. В литературе даже высказано предположение о возмож- ности «четвертой волны» в понимании прав человека, когда этой категорией могут быть охвачены права, связанные с запретом абортов, и право на эвтаназию).

1 Те же социально-экономические и иные права, которые относятся ко «второму»

и «третьему» поколениям, во многих случаях ставят человека не только в зависимость от уровня развития общества, его богатства, но и в зависимость от власти, от ее состоя- ния и усмотрения чиновников. Так что, казалось бы, благое дело – расширение ката- лога прав человека на деле обескровливает эту основополагающую гуманитарную ка- тегорию. Приводит, если угодно, к устойчивому настроению по дискредитации самой категории прав человека – процесс, происходящий в результате включения в нее с по- мощью международно-правовых документов и научных деклараций все новых «поко- лений», вплоть до «права на самообразование», «права на сон».

Глава пятнадцатая. Право человека

 

2. Проблемы века. Акцент на основных (фундаментальных) пра- вах человека тем более важен потому, что именно с ними сопряжены наиболее значимые и острые проблемы современности. В том числе и те, которые касаются «негативов либерализма», других отрицатель- ных явлений современности. Того, в частности, что обретение людьми персональной свободы, раскрепощение личности, всплеск ее актив- ности и связанная с этим взрывная модернизация общества, зигзаги капиталистического развития, магия потребительства, как оказалось, сопровождаются также и негативными явлениями, вызывают к жизни новые социальные трудности и беды.

С особой силой они обрушились на людей в XX в., обернулись в усло- виях наследия прошлого истребительными мировыми и «малыми» вой- нами, глобальными экономическими потрясениями, кровавыми тотали- тарными режимами, вакханалиями насилия и террора, крайне острыми на почве идеологических догм, этнических страстей, распада империй, жажды присвоения власти и собственности, изощренных потребитель- ских благ. В такой обстановке произошло «новое» (после режимов тра- диционных обществ) возвеличивание государственной власти, повсе- местная ориентировка на «реальные политические интересы», на все- могущество государства, а отсюда – на некое «оправдание» ущемления статуса и прав личности, подспудная, а подчас открытая смена приори- тетов в шкале социальных ценностей, все больший расчет на самоцен- ность политических институтов как таковых, «крепкой государственно- сти», «державности», силовых ведомств. Весьма наглядно продемонстри- ровал такой «поворот событий» варварский теракт в США в сентябре 2001 г., когда реакция на него вылились не только в использовании ме- тодов войны (при этом с колониальным оттенком, когда сверхмощное оружие применяется против «противника», не имеющего против него средств защиты), но и в ограничении гражданских прав людей.

В этой обстановке, переходящей в XXI в., в новое тысячелетие христи- анской эры, оказалось в высшей степени важным не только восстановле- ние и сохранение категорий неотъемлемых прав человека в их исконном, истинном, первородном значении (и не только, надо добавить, их разви- тие и конкретизация именно в таком исконном значении), но и углубле- ние самого их понимания, раскрытие и утверждение новых граней в пред- ставлениях и практической деятельности и прежде всего в плоскости со- отношения фундаментальных прав человека с политической властью.

С этой точки зрения высокий смысл есть в конституционном раз- витии европейских стран, переживших в 1920–1940-х гг. ужасы фа- шистских режимов, – Германии, Испании, Италии. Именно в этих

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

странах, как уже упомянуто, в отличие от всех других государств, ка- залось бы, с предельно совершенными, устоявшимися демократиче- скими порядками, сразу же после крушения тоталитарных фашистских режимов, в первых послевоенных конституциях выделены в качестве решающей и действенной гарантии против тоталитаризма «основные права человека». И главное – основные права человека в конституци- онных текстах указанных стран поставлены на первое место (внимание! впереди общих деклараций и положений о государстве!), что придало этим исходным гуманитарным нормам основополагающее значение в по- строении и в функционировании всей государственно-правовой системы. Попытка подобного же рода при подготовке российской Консти- туции не реализовалась. Заглавная статья конституционного проекта, предусматривающая непосредственное юридическое действие прав че- ловека, оказалась после аппаратных «доработок» перенесенной в главу вторую, была заменена декларативным положением о ценности «прав человека и гражданина», а первое место в тексте заняли положения о го- сударстве. Но она все же есть – статья 18 Конституции России – статья, предусматривающая, что права и свободы человека определяют «смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и ис- полнительной власти»; и это позволяет в борьбе за права человека опи-

раться на высокозначимое конституционное основание. Слава Богу!

3. Приоритеты. В качестве следующей крупной проблемы в обла- сти прав человека следует указать на необходимость, обусловленную требованиями времени, повышенного общественного внимания к опре- деленным группам прав человека, их более четкой и строгой юридической констатации, возвышения на более высокий уровень юридической конкре- тизации, правовой защиты.

Здесь прежде всего имеется в виду такое фундаментальное право человека, как свобода слова (а в этой связи и частные ее проявления – гласность и «прозрачность» государственной жизни). Факты жизни, в том числе последнего времени, показали, что от реальности этого фундаментального права, от придания ему приоритетного значения решающим образом зависит общее состояние демократии в обществе. Отсюда – острая потребность разработки и введения в действие юри- дически отработанных мер, обеспечивающих автоматическую и жест- кую правовую реакцию на каждый случай ущемления или умаления этого фундаментального права человека.

Еще одна проблема такого же свойства. Среди неотъемлемых прав человека в настоящее время все большее значение приобретает право, реализующее самоценность человека, – право на жизнь. Увы, именно так,

Глава пятнадцатая. Право человека

 

в отношении, казалось бы, самой первой и простейшей, по сути элемен- тарной, само собой разумеющейся основы статуса личности приходится говорить как о предельно актуальной (и чуть ли не юридически утончен- ной) характеристике гуманитарных прав в современном их понимании. Между тем при всей важности других современных трактовок прав человека один из непреложных выводов в рассматриваемой области из кровавых войн-боен XX в., жутких последствий тоталитарных ре- жимов 1930–1940-х гг. (с газовыми камерами, коллективной ответст- венностью, уничтожением этнических групп населения, расстрелами

«по спискам», ГУЛАГовским кошмаром, государственным террором) состоит как раз в придании абсолютного значения праву каждого челове- ка на жизнь. Причем в самом точном и строгом смысле – таком, когда абсолютное же значение приобретает недопустимость «убийства во- обще», лишения жизни, физического уничтожения (ликвидации) че- ловека кем бы то ни было, в том числе государством, любой иной си- лой, какие бы мотивы и основания – идеологические, политические, нравственные – ни приводились в оправдание такого рода акций.

Отсюда – справедливо возобладавшая в последние годы линия на недопустимость терроризма во всех его разновидностях (индивиду- ального, группового, государственного). И одновременно – все более и более утверждающееся в современном мире (и в немалой мере уже реализованное в демократически развитых странах, кроме США) при всей противоречивости проблемы и мощных контрдоводах импера- тивное требование об отмене смертной казни как меры наказания за преступления, определяемой ныне многими правозащитниками как

«убийство под прикрытием закона».

И отсюда же – все более крепнущее (пусть пока не всегда строго формулируемое) убеждение о недопустимости использования при ре- шении внутригосударственных проблем методов войны, когда – пусть даже в сложных, критических ситуациях, но в условиях мирного вре- мени – вступает в прямое, полномасштабное действие регулярная ар- мия с ее тяжелым вооружением, рассчитанным на массовое поражение людей. И конечно же с рассматриваемых позиций – необходимость новых, более строгих и жестких оценок, а в этой связи подходов к «яв- лению войны вообще», с ужесточением «законов войны», норм о во- енном и чрезвычайном положении, гарантий и ответственности в этой критической сфере человеческого бытия, которая по мере человеческо- го прогресса обречена в перспективе на то, чтобы перейти из области

«возвышенного и героического» в область «гуманитарно-терпимого», допустимого лишь по жестким критериям «крайней необходимости».

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

Не будет лишним иметь в виду при этом и то, что сама оправдан- ность «уничтожения человека», объявляемого врагом («врагами наро- да», «террористами», «троцкистами-бухаринцами»), представляет со- бой один из основных постулатов сугубо коммунистических, больше- вистских трактовок права. И соответственно недопустимость такого постулата – важнейшее начало права современного гражданского об- щества. В этой связи, как показывают события последнего времени, безошибочным показателем (тестом-индикатором), свидетельствую- щим о реальной приверженности того или иного лица истинным на- чалам прав человека либо об исповедовании им идеологии силового характера, является сам факт, допускается ли этим лицом во имя каких угодно «высоких» целей сама возможность физического уничтожения людей, объявляемых без суда и современных процессуальных проце- дур «врагами народа и государства», «бандитами», «преступниками». Не под влиянием ли такой идеологии возник настрой на то, что объ- явление какого-то лица «террористом» (пусть только по данным разве- дывательных учреждений, сведениям, имеющимся у одних лишь испол- нительных органов и т.д.) является будто бы достаточным основанием для уничтожения или, скажем прямо, убийства этого лица (так, кстати, поступали израильские репрессивные учреждения в отношении «орга- низаторов террористических актов»)? Нечто аналогичное произошло и в Афганистане, когда в ходе антитеррористической операции, осуще- ствляемой США и примкнувшими к ним государствами, проходившей под флагом возмездия, погибли не только «возможные террористы», но

и сотни – а возможно и тысячи – совершенно невинных людей.

4. Вновь – юридические аспекты. Отмечая только что названные (и кратко рассмотренные) проблемы прав человека, не упустим из поля зрения то обстоятельство, что решающее значение по вопросам прав человека и здесь имеет их юридический аспект. И в этой связи – по- нимание того, что все они так и останутся острыми и нерешенными вопросами современности до тех пор, пока не будут выработаны оп- тимальные варианты их решения, которые неизбежно, могу заверить,

«выйдут» на право. То есть пока они не воплотятся в праве челове- ка, содержащем отработанные юридические конструкции и принци- пы, строгие, способные фактически, на деле реализовать при помощи юридических механизмов высокие гуманитарные ценности и идеалы.

Что это за юридические конструкции и принципы?

К счастью, многие из них (во всяком случае, по своим основам,

«классическому» построению) уже выработаны за многовековую исто- рию юриспруденции, стали достоянием юридической культуры. Дру-

Глава пятнадцатая. Право человека

 

гие нуждаются в модификации, развитии, выработке новых компо- нентов, соответствующих требованиям надлежащего юридического обеспечения прав человека.

Так, при решении вопросов, связанных с юридическим обеспече- нием свободы слова, была бы оправданной проработка возможности использования таких юридических конструкций и принципов, кото- рые построены на признании абсолютного характера (по существую- щим юридическим определениям или с известными элементами sui generis) субъективного права, выражающего и гарантирующего сво- боду слова. И стало быть, реальным было бы такое построение, допу- стим, права по лицензии на телевещание, в соответствии с которым продление срока осуществления этого права на то или иное время но- сит автоматический характер (и следовательно, лишение указанного права может производиться только в судебном порядке в соответствии с исчерпывающим перечнем оснований, предусмотренных в законе). Особо острый характер выработка адекватных и развернутых юриди- ческих конструкций приобретает (как свидетельствуют российские реа- лии нынешнего времени) в обстановке, когда абсолютный характер пра- ва собственности трактуется, притом подчас в политических целях, так, что под эгидой всевластного собственника оказываются духовно-интел- лектуальная жизнь людей, права на свободу мысли и слова. Здесь вполне возможно создание и отработка юридических конструкций (с использо- ванием договорного метода), сочетающих реализацию прав собственника и прав творческих сообществ, включающих права на соответствующую интеллектуальную собственность. При этом следует иметь в виду, что специфическое «поглощение» структурой акционерных обществ мно- гообразных комплексов отношений собственности, иных имуществен- ных и неимущественных отношений требует их известного обособле- ния, обретения ими своеобразного юридического статуса, требующего использования договорных методов и специфической судебной защиты. Аналогичные соображения можно высказать и по другой острой проблеме – по поводу исключения самой возможности «уничтоже- ния» людей без суда, а также действия всего комплекса процессуаль- ных процедур, неизбежно наступающего в результате использования

методов войны при решении внутригосударственных проблем.

Такого социального результата можно достигнуть не только путем введения необходимых конституционных запретов (таких, как запрет на использование регулярных вооруженных сил при решении внутри- государственных проблем, предусмотренный в первых вариантах про- екта российской конституции), но одновременно путем установления

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

юридически отработанного порядка использования регулярных воору- женных сил внутри страны. Порядка, при котором подобное использо- вание армии допускается лишь по основаниям, строго определенным законом в исчерпывающем перечне, с констатаций их наличия в право- судном порядке, что и должно в автоматическом режиме открывать или не открывать по данным акциям бюджетное финансирование (вопрос о выработке и введении подобных законодательных установлений ста- вился в печати еще в обстановке первой чеченской войны 1994–1996 гг.).

 

 

Вопросы глобализации и права человека

 

1. От слов – к делу. Одна из фундаментальных задач нынешнего времени (особенно для стран, освобождающихся из-под ига тотали- тарных режимов и проходящих в таком многосложном процессе ряд

«промежуточных стадий») – это перейти от общих деклараций и сла- вословий по правам человека к реальному делу.

Условия, пути и способы решения возникающих здесь проблем, на- правленных на превращение в жизненную реальность современной культуры прав человека, многообразны. Они сопряжены со степенью утверждения в обществе начал последовательно демократической, ли- беральной цивилизации, институтов современного гражданского обще- ства, природой, характером и честностью политической власти, деятель- ностью общественных правозащитных организаций, реальным делом и мужеством действительных подвижников правозащитного дела, со многими другими реалиями и факторами нашего сегодняшнего бытия.

Но быть может, среди этих различных условий, путей и способов есть ключевое звено?

Да, есть такой центральный пункт. Это в пределах юридических систем отдельных стран – такое юридическое возвышение прав челове- ка, когда они обретают качество объективного права, а в отношении права в целом (права под углом зрения всего комплекса ныне сущест- вующих юридических систем) – приобретение правом человека г л о - б а л ь н о г о значения.

2. Процессы глобализации и права человека. Суть дела в том, что право – явление универсальное, общечезначимое для всех стран, для всего чело- вечества. А в этой связи и в том еще, что реализация ценностей и идеалов права (и прежде всего тех, которые относятся к правам человека) должна не только получать фактическую жизнь через институты и механизмы объективного права данного государства, но и, по всем данным, реализо-

Глава пятнадцатая. Право человека

 

ваться в мировом сообществе – в международном праве, в самом законо- сообразном порядке внешних связей государств, а главное – в состоянии и в «настроенности» права, характерном для мирового сообщества. Про- цесс, который сообразно аналогичным явлениям в экономике и полити- ке в настоящее время определяется в качестве феномена глобализации.

Вопросы глобализации обычно рассматриваются в отношении эко- номики, информационной сферы, культуры, досуга и т.д. Здесь они со- пряжены с серьезными проблемами, вызывают разноплановые оцен- ки. Нередко вполне справедливые. Особо острые в отношении эконо- мически отсталых стран и регионов, где процессы глобализации при всей их неодолимости и всех их позитивных сторонах подчас прикры- вают господствующие статус и интересы наиболее могущественных государств, деятельность транснациональных структур, их претензии на расширяющееся господство, на использование общемировых бо- гатств с узкоэгоистических интересов.

Но есть сфера жизни, где процессы глобализации имеют безого- ворочно позитивное значение и должны утверждаться в жизни людей всей планеты в качестве приоритетного (с большим отрывом) направ- ления общественной жизни, имеющего общезначимый, конструктив- ный смысл. Это право. Причем речь идет не о праве «вообще» и тем более не о праве сильного и не о системах национального права в той их части, которые затрагивают отношения и факторы национальной культуры и истории (в частности, семейные и близкие к ним отноше- ния). Речь идет именно о праве человека.

Каковы доводы, обосновывающие это положение?

Главный из них заключается не только в том, что именно от пра- ва (права человека!) решающим образом зависит реализация и других процессов глобализации в их позитивном значении, но и в том, что право – это по самой своей природе, как уже упомянуто, универсаль- ный институт в жизни людей на нашей планете. А общезначимым, все- цивилизационным звеном этой универсальности являются как раз об- щепризнанные, фундаментальные права человека.

Вполне понятно поэтому, что в странах, особенно тех, которые только вступили на путь формирования права современного граж- данского общества (и тем более в экономически отсталых странах), опорными точками для такого правового развития должны стать как внутренние, существующие в данном обществе условия и импульсы, так и те планка и порог правовых ценностей, которые должны быть непреложными для человеческого сообщества на современной стадии развития цивилизации, и в этом отношении ценности права человека.

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

Весьма важно, что в этой области постепенно обозначается и такая сторона формирующегося мирового правопонимания, в соответствии с которой также и национальные правовые системы призваны дей- ствовать сообразно современным правовым ценностям.

Здесь прежде всего имеются в виду события 1998–2000 гг. по делу Пиночета, бывшего чилийского диктатора. Генерал Пиночет, глава во- енной хунты, совершившей в начале 1970-х гг. государственный пере- ворот и учредившей затем репрессивный режим в Чили, был в 1998 г. во время частной поездки задержан в Великобритании по обвинению, представленному Испанией, в преступлениях против человечности.

В то время, когда пишутся эти строки, казалось бы, все точки над i в этом деле уже поставлены. Пиночет в связи с состоянием здоровья по сугубо гуманным соображениям не выдан Испании, а получил воз- можность вернуться и некоторое время тому назад вернулся в Чили.

Но как бы то ни было, главное, что имеет принципиальное значение для права на рубеже нового, третьего тысячелетия христианской эры, у ж е п р о и з о ш л о. Это главное заключается в том, что нарушение прав человека в любой стране получает оценку в качестве деликта над- государственного порядка. А это значит, что права человека становят- ся действующим правом в глобальном отношении – на «наднациональном» уровне. И что, следовательно, права человека обладают, скажем так, уни- версальной юридической силой. И главное – в соответствии с приорите- том международного права каждая национальная юридическая система призвана строиться сообразно принципам и критериям права человека.

Приведенные положения получают новое подкрепление в связи с тем, что в 2000–2001 гг. судебные инстанции Чили лишили Пиночета парламентской неприкосновенности и привлекают бывшего диктатора к юридической ответственности (именно в связи с нарушениями прав человека возглавляемой генералом военной хунтой, притом более чем десятилетней давности). Значит, и на уровне национальной юрисдик- ции идея верховенства прав человека, притом в отношении ответствен- ности недавнего политического лидера, становится ведущим правовым началом демократического общества, согласующимся с универсаль- ным, надгосударственным значением общепризнанных прав человека. Тут нужны еще вот какие дополнительные пояснения. В мировой юридической практике и до дела Пиночета права человека уже нача- ли получать признание в качестве непосредственно действующих, об- ладающих прямой юридической силой, независимо от установлений той или иной национальной юридической системы. Еще в 1996 г. су- дебные инстанции Германии посчитали возможным на основании

Глава пятнадцатая. Право человека

 

положений о правах человека привлечь к ответственности деятелей

«другого», притом уже несуществующего государства – бывших дея- телей ГДР, за действия, которые они совершали по существовавше- му в свое время (но к рассмотрению юридического дела утратившему силу) «социалистическому» законодательству.

Здесь же, в Великобритании, при рассмотрении дела Пиночета та- кого рода линия не только получила завершение в виде признания гло- бального, надгосударственного юридического статуса прав человека, но и в соответствии со спецификой общего, прецедентного права на- шла отражение в самом содержании действующей юридической систе- мы. Ибо (сторона проблемы специального характера, не всегда прини- маемая в расчет) право Великобритании характеризуется как раз тем, что в нем как в системе общего прецедентного права демократические правовые ценности и идеалы не просто учреждаются декларациями

«сверху» (что во многих случаях на долгое время оставляет их сугубо

«бумажными» или даже пропагандистскими формулами), а форми- руются и утверждаются в самом процессе решения юридических дел, судом, судебной практикой, в самой плоти юридического бытия и по своим результатам прямо «входят» в действующую юридическую си- стему, а отсюда и в практику правовой и политической жизни.

3. Перелом. Не будет, на мой взгляд, преувеличением сказать о том, что приобретение правами человека столь высокой – только что от- меченной – социальной и, главное, юридической значимости – с а м о е з н а ч и т е л ь н о е явление в процессе преобразования (точнее, пере- настройки в соответствии с требованиями современного гражданского общества) за всю историю человечества.

Вместе с тем нужно отдавать отчет и в том, что сейчас, при вступле- нии человечества в новое тысячелетие, при всей значительности самого этого качественного перелома в мире права мы пока находимся в первых фазах указанного процесса. Сам переход человечества к цивилизаци- ям последовательно демократического, либерального типа происходит в ходе сложнейших столкновений, противоречий, переплетения разно- образных факторов, социальных сил, исторических зигзагов. И это, ко- нечно же, накладывает свою печать на правовое развитие, нередко резко осложняет, деформирует его. Но принципиально важно, что «рубикон» пройден, сам этот «качественный перелом» в мире права определился с должной строгостью, а главное – уже реально происходит.

В настоящее время, надо думать, все более важное значение при- обретает отработка соответствующих юридических механизмов, все- го правового инструментария – и сообразно инструментально-мате-

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

матическому пониманию права, и в соответствии с идеалами и крите- риями права человека. Не менее важно, как показывают факты после соб