Право в нашей жизни, в судьбе людей

Право как цель

 

1. Право – цель общества. По утверждению Канта, на историче- скую долю которого выпала разработка важнейших философских ос- нов перехода человечества к современному правовому гражданскому обществу, право в мироздании, в существовании и в развитии чело-

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

вечества представляет собой цель общества, находящегося в граждан- ском состоянии 1.

По мнению Канта, гражданское устройство, воплощающее право, которое «само по себе есть цель», составляет «безусловный и первей- ший долг во всех вообще внешних отношениях между людьми»2. По его словам, право – это «высший принцип, из которого должны исхо- дить все максимы, касающиеся общества»3, и, стало быть, оно, право, призвано получить в обществе «верховную власть»4.

Надо признать, что эти суждения и оценки знаменитого философа у большинства людей не могут не вызвать по крайней мере сомнения. Если уж применима категория «цель» в отношении общества, то раз- ве не экономика, не устойчивое, восходящее экономическое и соци- альное развитие, а отсюда – материальное и социальное благополучие граждан составляют цель в общественной жизни? К этому же, к це- ли общественной жизни, несомненно, относится демократия, реше- ние социальных проблем, затрагивающих все население страны. Ясно также, что первостепенное значение в жизни человека имеют совесть, добро, высокая мораль, для многих людей – вера в Бога, Христовы за- поведи, высшие моральные критерии поведения в соответствии с по- стулатами других религиозных верований.

Обратим, однако, внимание на то, что Кант, придавая праву столь высокое значение, говорит об обществе, находящемся в гражданском состоянии. То есть речь идет не столько о назначении права в отноше- нии любого общества – назначении, также, конечно, весьма важном (обеспечение организованности, дисциплины, порядка, борьба с пре- ступностью), сколько о г р а ж д а н с к о м о б щ е с т в е, которое характеризуется утверждением в нем последовательно демократиче- ских, либеральных ценностей и идеалов.

И вот тут, соглашаясь с идеями Канта о праве как цели, нужно ви- деть, что право в своих высших значениях, т.е. как право человека (и только оно!) способно осуществить коренную историческую миссию цивилизации на высоких ступенях развития человеческого рода – дать главное, что «делает» человека личностью, обеспечить свободу людей, раскрепостить активность человека и невиданную силу Разума, а от-

 

1 Как полагает немецкий философ Б. Тушлинг, комментирующий философскую суть сочинений Канта, последний вообще «анализирует право как конечную цель че- ловеческого рода» (Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. Т. 1. С. 35.).

2 Там же. С. 281.

3 Там же. С. 307.

4 Там же. С. 421.

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

сюда – привести к всесторонней и глубокой модернизации общества, всех сторон жизни людей, к достижению высокого уровня благосо- стояния общества, достойной жизни каждого человека на высоких гу- манистических началах, полной – насколько возможно – реализации его индивидуальности.

Есть достаточные основания полагать, что именно здесь, в своей «ис- торической предназначенности» стать целью общества, право в полной мере и раскрывает свои уникальные социальные возможности (способ- ности) и, следовательно, при их практической реализации – уникаль- ные, не имеющие альтернатив функции. То есть все то, во имя чего оно, право, во всем комплексе социальных институтов и появилось на свет.

Таких функций у права в обществе, находящемся в гражданском состоянии, три.

В о - п е р в ы х, право способно и призвано быть носителем и га- рантом свободы человека в оптимальных разумных формах. Иного ин- ститута регуляции, кроме права, способного по максимуму выразить, закрепить, гарантировать и тем самым обеспечить в соответствии с вы- сокими требованиями цивилизации реальность индивидуальной сво- боды каждого человека в жизни общества, в составе его институтов просто нет. Ни морали, ни корпоративным нормам, ни обычаям и тра- дициям, никаким иным способам социальной регуляции осуществле- ние такой задачи «не дано» – не под силу, не это их предназначение. В о - в т о р ы х, назначение права – определить условия и границы сво- боды человека, «отсекая» от нее «явления зла и несчастья» – вольницу, зло- употребления, преступления во всех их разновидностях. И дело не только в том, что в праве заложена потенция противостоять произволу, насилию, и вместе с тем юридические институты создают надлежащие, цивилизаци- онные условия для профилактической и карательной деятельности пра- воохранительных государственных органов, оформляют эту деятельность с максимальным учетом прав людей, но и в значении самой формы (права как формы), которая, по словам М. Мамардашвили, именно в правовом

своем значении не содержит в себе «оснований зла и несчастья»1.

В - т р е т ь и х (пункт, к которому хотелось бы привлечь внима- ние), право оказывается способным – и это тоже качество уникального порядка – переводить «свободу вообще» в деловую активность, в творче- ство, в созидательное дело. Сами по себе правовые институты собствен- ности, контрактного права, возмещения причиненного вреда, компен- саций и многих других (в силу конструктивной расстановки прав, обя-

 

 

 

1 Мамардашвили М. Указ. соч. С. 93.

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

занностей, ответственности, существующих здесь условий и гарантий), втягивая людей при оформлении и реализации тех или иных отноше- ний в соответствующие юридические конструкции, вводят их в такие социальные структуры, где оптимальным вариантом поведения являет- ся созидательная деятельность по достижению позитивного результата. Достойно внимания, что уже в наше время (причем характерно –

в годы пришествия на российскую землю большевизма с его комму- нистическим правом) глубокое единство свободы и права отмече- но русскими философами, правоведами-мыслителями. По мнению И.А. Ильина, «свобода должна быть принята, взята и верно осуще- ствлена снизу», и «человек должен понять ее природу: ее правовую форму, ее правовые пределы, ее взаимность и совместность, ее цель и назначение», и если этого не будет, то он превратит свободу в произ- вол, в «войну всех против всех» и в хаос. И трагедия ее утраты начнется сначала»1. Приведу и слова И.А. Покровского, произнесенные в 1918 г. (как бы в подтверждение его ранее, до большевистского переворота сформулированных идей о ценности права), о том, что любой желан- ный социальный строй (значит, провозглашаемый как «свободный»)

«должен быть оправдан как строй правый и справедливый»; без этого он будет ощущаться всеми «как голое насилие»2.

2. Есть доказательство! Существуют достаточные основания полагать, что события второй половины ХХ в., происшедшие в демократических странах после окончания Второй мировой войны, дали убедительное до- казательство могущества современного права – права человека! – в ре- шении сложнейших проблем экономического и социального развития. Ведь во второй половине XIX – начале ХХ в. в условиях продолжаю- щегося процесса перехода человечества к цивилизациям последова- тельно демократического, либерального типа все более стали прояв- ляться пороки, изъяны промышленного капитализма, базирующегося на экономической свободе по стандартам «вольницы». И становилось очевидным, что сами по себе существовавшие в то время демократи- ческие институты и гражданские законы при всем своем позитивном значении во многом оказываются бессильными, немощными. Рас- крыв широкий простор для экономической свободы, они вместе с тем развязывают и разрушительную стихию, не в состоянии в полной ме- ре переключить «энергию свободы» в творческое, созидательное рус- ло и тем самым способствовать устойчивому восходящему развитию

 

1 Ильин И.А. Путь к очевидному // Собр. соч. Т. 3. М., 1994. С. 510.

2 Из глубины: Сборник статей о русской революции. С. 230.

 

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

и одновременно стать преградой на пути разрушительных последст- вий, нарастающих гибельных процессов, порожденных необузданным демоном «вольного», а точнее – дикого, разбойничьего капитализма. Словом, человечество в конце XIX в. и в первые же десятилетия ХХ в. оказалось перед вызовом времени. Этот вызов во всей своей жуткой на- готе выступил в виде кровавой бойни Первой мировой войны, Великой депрессии начала 1930-х гг., подведшей человеческое общество к черте тотального разрушения цивилизации, ее ценностей, разложения куль- туры и морали. «Обанкротились» и те течения общественной жизни, ко- торые в представлении немалого числа людей, казалось бы, давали ответ на вызов времени, – коммунистический строй и фашистские режимы. Напротив, тот и другой варианты общественного развития, при всем их действительном и кажущемся различии, породив некоторые приметы модернизации, а еще более видимость благополучия и даже иллюзию будто бы близкого «грандиозного будущего», обернулись на деле по- рядками диктатуры, беззакония и мракобесия. Режимом рабства и ис- требления целых народов, наций – по идеологии и практике фашизма. И уж совсем похоронным маршем общественному прогрессу стала новая мировая бойня 1939–1945 гг., по сути – кровавая схватка фана- тичных идей, безумия вооруженного насилия, принявшая невиданный в истории истребительный характер. К счастью, в согласии с логикой Истории эта новая мировая бойня завершилась в 1945 г. разгромом ци- тадели насилия и истребления народов, наций – фашизма. В какой-то мере оказалась подорванной и коммунистическая идеология, так как борьба Советского Союза с фашистской Германией, сыгравшей в раз- громе фашизма решающую роль, проходила в союзе с демократиче-

скими странами под общими лозунгами «свободы» и «демократии».

Но в целом все же многие регионы нашей планеты после Второй мировой войны оказались в состоянии разрухи, тотального экономи- ческого упадка, морального падения.

И вдруг спустя одно-два десятилетия после окончания разруши- тельной Второй мировой войны в ряде демократических стран (при- том оказавшихся «полем» наиболее обширных разрушений, и прежде всего стран, сбросивших иго фашистских диктатур, – Германии, Ита- лии, Испании) началось стремительное возрождение, быстрое восста- новление экономики, переход ее на постиндустриальную стадию, на стадию устойчивого экономического и социального развития.

В чем дело? Каковы причины этого поразительного феномена?

Конечно, одна из причин – это то, что еще в предвоенные годы и во время войны начал набирать силу, а в 1950–1960-х гг. ворвался

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

в жизнь общества многих стран могучий поток научно-технической мысли, открытий, изобретательских свершений во всех сферах техни- ки, охватывающий источники энергии, материалы, машинную техни- ку, электронику и т.д., а главное – технологию, информатику, управ- ленческое дело. И это стало существенным фактором резкого повы- шения производительности труда, экономии энергии и материалов, быстрой и плодотворной «товарной отдачи» от производительной ак- тивности, предприимчивости, творчества.

Но каковы все же основания для этой производительной активно- сти, предприимчивости, творчества, особенно в обстановке той ужа- сающей разрухи, которая наступила после Второй мировой войны?

И вот здесь, на мой взгляд, в условиях утверждающихся демокра- тических институтов, ценностей, идеалов и проявило свою творческую энергию истинное право, которое как раз в 1950–1960-х гг. стало все бо- лее утверждаться в качестве п р а в а ч е л о в е к а.

Важно то, что в условиях мощного научно-технического прогресса упрочилась объективная потребность в развитом гражданском обще- стве. И – что особо существенно – упрочился настрой на право, а зна- чит – на правовое гражданское общество. Причем такое право и такое правовое гражданское общество, центром которого должен стать че- ловек-творец и созидатель – гражданин, личность с высоким стату- сом, достоинством и неотъемлемыми правами.

Вот и совпали, совместились – как это часто происходит в Исто- рии – два, казалось бы, довольно отдаленных друг от друга процесса в жизни общества – мощный взлет научно-технического прогресса со всеми вытекающими из него поразительными экономико-социальны- ми последствиями, и одновременно – развитие культуры прав человека. Получилось, стало быть, что ключевыми, поворотными для пра-

ва в середине и во второй половине ХХ в. оказались события 1950– 1960-х гг., явившиеся как результатом общего постиндустриального прогресса общества, так и процессом утверждения гуманистических ценностей, своего рода правовой реакцией на кровавый кошмар фа- шистского и сталинского тоталитаризма. Именно тогда и произошли крупные перемены в праве, оказавшие столь существенное влияние на выход экономико-социальных систем из тупика и последующее все- стороннее общественное развитие. Перемены, затронувшие юридиче- ские системы развитых демократических стран и означавшие по сути дела не что иное, как их вхождение в принципиально новую стадию, отвечающую требованиям новой эпохи, – в стадию, как было показа- но ранее, права человека как объективной реальности.

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

И главное здесь – то, что культура прав человека в том виде, в ка- ком она стала выстраиваться в 1950–1960-х гг., р е з к о в о з в ы с и - л а, п р и д а л а н о в о е в ы с о к о е к а ч е с т в о ю р и д и ч е с к и з а щ и щ е н н о м у с т а т у с у человека, сообщила прочность и надеж- ность его «суверенности», самостоятельности и независимости, уверен- ность во всех сторонах его активного творческого поведения. В том числе поведения в сфере современного рынка, основанного на риске и пер- сональной ответственности человека за результаты его деятельности.

Словом, в экономическую и социальную жизнь общества вступил на- дежно защищенный и высокоответственный человек со значительным потен- циалом энергии, активности, гражданского долга. Человек, действующий в «поле» и в согласии с началами современного гражданского общества. И именно здесь (наряду и в связи с гигантским взлетом научно-тех- нического прогресса) следует видеть одно из главных оснований, ко- торое вслед за стабилизацией политической жизни, упрочением демо- кратических ценностей, необходимыми упорядочивающими государ- ственными мерами стало решающим фактором для преодоления тупика, порожденного промышленным капитализмом, а затем и для нынешне-

го экономического и социального успеха в демократических странах. Выходит, в действительности передовую экономическую и соци-

альную значимость имеет не «просто рынок», а рынок, развивающийся на основе научно-технического прогресса, в условиях утверждающе- гося современного гражданского общества и потому облагороженный современным правом, единым с культурой прав человека (когда коррект- нее вести речь не о рыночной экономике, а о ч а с т н о п р а в о в о й о р г а н и з а ц и и народного хозяйства, о чем еще в начале ХХ в. го- ворил замечательный русский правовед-мыслитель И.А. Покровский). Благодаря такому праву экономическая свобода (свобода защищен- ной, уверенной, ориентированной на право личности) не соскальзыва- ет по некому общему бесовскому проклятию в базарно-разбойничью вольницу, а в полной мере оказывается способной раскрыть природ- ные творческие силы человека, его производительную активность, на- целенность на напряжение сил и ума, его нацеленность идти на риск во имя экономического успеха, его персональную ответственность за

результаты собственного дела.

Если промышленный капитализм определяет при помощи демо- кратических институтов и классических гражданских законов главным образом рамки для произвольного экономического поведения со все- ми возможными и, увы, сбывающимися отрицательными последствия- ми, то гражданские законы на новой стадии развития права – законы,

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

возвышенные культурой прав человека, играют для экономики соци- альной жизни более глубокую и притом изначально позитивную роль. Здесь экономическая свобода по своим потенциям и «настроенности» переводится в созидательную активность, напряжение сил и ума, эко- номический риск и творчество, соединенные с персональной ответст- венностью за результаты собственного дела. Да и необходимое упорядо- чение, «обуздание» экономической свободы происходит в этом случае не только через внешние государственно-властные меры, а преимуще- ственно через самого человека, его творческую активность, которая сама по себе представляет собой мощное внутреннее регулирующее начало. В итоге – поразительные результаты частноправовой экономики де- мократически развитых стран во второй половине ХХ в. – это, повторю, не просто эффект рынка, а результат функционирования рыночной эко- номики как составной части современного правового гражданского об- щества (в соединении с гигантским научно-техническим прогрессом), где на первое место вышел Человек, его достоинство и неотъемлемые права.

3. Роковой просчет. В связи с изложенными положениями о роли права в современной модернизации общества – о главной (с точки зрения автора этих строк) причине неудач реформирования России.

По-видимому, важнейший из просчетов при развертывании в 1991– 1992 гг. «кардинальных рыночных преобразований» состоял прежде всего в недоучете того обстоятельства, что к этому времени основные условия и факторы естественного, частноправового развития обще- ства оказались в России, как это и планировали коммунисты, «до ос- нования» разрушенными, изничтоженными строем коммунизма. И это при вдумчивом, основательно научном подходе к сложившейся ситуа- ции требовало не стремительного рывка в процветающий капитализм, а в первую очередь аккуратного восстановления условий и факторов нормального, естественного частноправового развития – воссоздания производительной – пусть пока мелкой и средней – частной собст- венности, элементов конкуренции, предпринимательского дела, фор- мирования хотя бы первичных элементов гражданского общества1.

1 Но дело не только и, пожалуй, даже не столько в разрушенности, порой в полном отсутствии после многодесятилетнего коммунистического господства условий и фак- торов естественного, частноправового развития общества. А в том еще (что вскоре, как только начались «кардинальные реформы», приобрело решающее значение), что на их месте в советском обществе в результате насилия и фанатизма, упорной работы по «строительству социализма и коммунизма» была создана искусственная, уродливая и вместе с тем всеохватная огосударствленная экономико-социальная система, назван- ная строем «победившего социализма». То есть в сущности утвердилась система «одной фабрики», где отдельные предприятия представляют собой не более чем «единицы» од-

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

А вот теперь (в связи с только что сказанным) – о наиболее суще- ственном просчете. О наиболее роковой причине неудач.

 

ного хозяйственного организма. Где его основой под именем «всенародной государст- венной собственности» стало присвоение властью всего прибавочного неоплаченного продукта каторжного труда людей, которым через бюджет – как и природными ресур- сами, иными богатствами – бесконтрольно распоряжаются высшие круги партократи- ческой власти. Где в плотном единении с такой «одной фабрикой» функционирует уже упомянутая ранее гигантская социальная инфраструктура, настроенная на предостав- ление социалистических льгот, благодатных милостей от «партии и государства». И где господствуют не персональные инициатива, реальный успех в труде и ответственность, а преданность вождям и руководителям, угодничество, формальные показатели «успе- хов», бумажная отчетность и рапорты.

Главное же – все эти элементы всеохватной огосударствленной экономико-социаль- ной системы основательно укоренились в жизни. Советские люди в основном приспосо- бились к всевозможным гарантиям и минимуму благ, которые они во многом получают независимо от реальных результатов труда и персональной ответственности (пусть этот

«минимум» – и не более чем некая «пайка», квартирка в блочном доме да участок в кол- лективном саду, и к тому же – при отсутствии действительных гражданских прав и свобод). А наиболее существенное с точки зрения сути и перспективы реформ вот что. Скром- ные политические преобразования в конце 1980-х гг. в СССР, затем – более решитель- ные, в ходе всплеска демократического движения и борьбы за власть в начале 1990-х гг. в РСФСР (России) не затронули указанную махину, само содержание грандиозной экономико-социальной системы в целом. Эта система по главным своим параметрам и элементам сохранилась, да и в силу своей укорененности в сознании, в нравах и об- разе жизни большинства людей не могла не сохраниться; причем по всем данным – на относительно долгое время, во всяком случае – до той поры, пока ей на смену не при-

дут более благоприятные условия для нормальной жизни человека.

При такого рода обстоятельствах самые что ни есть «кардинальные меры» по «созда- нию рынка» сами по себе ничего не могли решить. Более того, первая и наиболее реши- тельная из таких мер – введение в январе 1992 г. «свободных цен», породив рыночную вольницу, привела к такому положению дел в огосударствленной экономике, когда при отсутствии необходимых законов возобладало «право сильного» – фактическое господ- ство в хозяйстве номенклатуры и криминала, сосредоточивших в своих руках основные устои национального богатства, собственности. Неудачной оказалась и позднее прове- денная официальная приватизация, она не затронула основу государственной собствен- ности – саму налогово-бюджетную систему; плюс позор ваучеров и сплошное акциони- рование, заведомо ущербное, так как акционерные общества – правовая форма, вообще не приспособленная и по самой своей сути не способная быть способом приватизации. И потому приводящая по преимуществу к одной смене вывесок, да к бесконтрольному хозяйствованию чиновников и директоров, неважно – «красных» или «белых».

В такой обстановке поначалу успешное дело – стабилизация рубля, как продемон- стрировал август 1998 г., в конце концов не дало ожидаемых результатов. Неудачная приватизация не привела к росту производства, курс рубля пришлось поддерживать внешними заимствованиями да финансовыми пирамидами типа ГКО. Бюджетные же расходы по поддержанию сохранившейся грандиозной социальной махины (дабы еще более не углубить обнищание людей, не вызывать еще большего всплеска страстей, в итоге того страшного, что именуют «социальным взрывом») оказались столь значи- тельными, что надежды и на финансовую стабилизацию в полной мере не оправдались.

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

На мой взгляд, главная причина неудачи идущих в нашей стране реформ наряду с упречным пониманием либерализма вообще и от- сутствием действительно научного подхода к реформам – это н е д о - о ц е н к а п р а в а. Права как решающего средства и важнейшего элемента формирующегося гражданского общества. А отсюда – и как решающего средства формирования и определяющего элемента совре- менной рыночной экономики (частноправового хозяйства).

Это значит, что в России не оказалось необходимой социально-пра- вовой основы для сколько-нибудь существенных, действительно де- мократических преобразований, для свободной конкурентной циви- лизованной рыночной экономики. Той основы, которая выражается как раз в фактическом прочном утверждении в реальной жизни современ- ного гражданского законодательства, построенного на частном праве. Ибо к 1991–1992 гг., хотя и было издано несколько «рыночных» за- конов, но вся укорененная в реальном бытии махина огосударствлен- ной экономико-социальной системы сохранилась. Когда же в 1994– 1996 гг. Гражданский кодекс России (в двух основных своих частях) был издан, он уже не сыграл (и не мог сыграть) той роли, которая уго- тована ему историей и самой логикой формирования современного

гражданского общества.

Поражает, что и ныне (в 2000–2001 гг.) приверженцы либеральных взглядов, сетуя на нарушение прав человека в российском обществе, объявляют себя сторонниками существующей власти при осуществле- нии либеральных, как они полагают, экономических реформ. Неужели до сих пор невдомек им, что в современных условиях действительное экономическое реформирование, отвечающее требованиям граждан- ского общества, возможно только при том непременном условии, ко- гда в полной мере утверждаются права и свободы человека?

 

 

Убежище

 

1. Еще одна (незаменимая) функция права. Не хотелось бы, продол- жая рассмотрение права в современную эпоху, приводить в данном месте иные свидетельства его роли в жизни и судьбе людей. Думает- ся, приведенное «доказательство» является уже достаточным для то- го, чтобы перейти к принципиальной стороне проблемы, связанной с парадоксами либерального развития.

Но один пункт хотя бы в самом кратком виде нужно все же обозна- чить. Тем более что он сопряжен с широко распространенными и по ряду

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

позиций вполне обоснованными представлениями о праве как явлении из области криминальных проблем. Это – то, что именно право даже в условиях сложившегося гражданского общества (и тем более в слож- ной обстановке его формирования) является убежищем для человека.

Слова об «убежище» представляют собой своего рода «знак» слу- жения права конкретному человеку в его сложной, полной превратно- стей и бед жизни. В том числе «знак» защиты от бед, проистекающих от его же, человека, творения – государственной машины принуждения, самой мощной в обществе силы, призванной по своей глубокой сути быть стражем людских интересов (именно государственная власть не- редко вопреки своему истинному предназначению обрушивает на че- ловека самую страшную, неотвратимую беду – государственный про- извол, своеволие, расправы, бесчинства чиновников)1.

А вот в условиях развитой юридической системы гражданского общества человек именно в праве (притом, конечно же, в праве челове- ка) может найти – коль скоро такое право действительно утвердит- ся в обществе – надежное «у б е ж и щ е» от социальных невзгод, от насилия и произвола, в том числе самого страшного – государственного насилия и произвола.

О рассматриваемой стороне гражданского предназначения права с ударением приходится говорить потому, что в современных условиях

«жесткие» и «решительные» акции государственных инстанций (фак- тически приводящие к произволу, нарушениям прав человека) подчас обосновываются необходимостью обеспечения в обществе дисципли- ны и порядка, освящены святым делом – борьбой с преступностью, особенно в ее наиболее злостных и коварных разновидностях, – с ор- ганизованной преступностью, коррупцией, терроризмом.

2. Краткое замечание о борьбе с преступностью, о правоохранитель- ной деятельности. Да, юридические институты призваны создавать

1 Не скрою, автору этих строк существо положения об «убежище» как своего рода знаке служения права человеку подсказал писатель, ГУЛАГовский мученик и гуманист Ю. Домбровский. Его роман «Факультет ненужных вещей», потрясающий рассказ об ужасах гэбистских застенков, о всеохватывающем страхе людей, низости и изуверстве служителей сталинской «юриспруденции», подлости и коварстве попранной Фемиды, казалось бы, и должен быть обозначен как повествование о подноготной сталинского тоталитарного режима. А вот сам автор в одном из интервью о сути своего романа со- вершенно неожиданно сказал, что это – р о м а н о п р а в е. Писатель устами од- ного из героев романа говорит, что именно при сталинском режиме «право – факуль- тет ненужных вещей» – ненужных при тоталитаризме. И заключает словами, полны- ми глубокого смысла и тревоги: «Во всей нашей печальной истории нет ничего более страшного, чем лишить человека его естественного убежища – закона и права. Падут они и нас унесут с собой».

Глава шестнадцатая. Право в нашей жизни, в судьбе людей

 

надлежащие, благоприятные условия для профилактической и кара- тельной деятельности правоохранительных государственных органов. Но не меньшая их миссия – обеспечивать эту деятельность с макси- мальным учетом прав людей. И в этой связи – создавать такие гаран- тии прав человека (в том числе прав подозреваемых в преступлениях, подследственных, подсудимых), которые бы позволяли любому лицу

«спрятаться» от произвола, найти именно в праве «охранителя» и «за- щитника», быть уверенным в том, что любой человек при любом по- вороте событий (при множестве, казалось бы, неопровержимых по- дозрений, даже при признании подозреваемого виновным в судебном порядке) будет защищен от расправы, других проявлений произвола. Вот и получается, что право человека самой системой правосудия, строгими процессуальными процедурами, недопустимостью приме- нения вне этих процедур государственного принуждения, порядком опротестования и обжалований, презумпцией невиновности и дру- гими развитыми и отработанными юридическими формами и кон- струкциями призвано создать барьер непробиваемой защиты, барьер огражденности человека от насилия и произвола. А с учетом неотде- лимой от истинного права социальной солидарности – барьер защи-

ты от превратностей судьбы обездоленного человека.

Думается, наряду с впечатляющей ролью права в сфере современ- ной экономики, именно характеристика развитых юридических си- стем как надежного «убежища для человека» является – как показы- вает практика передовых демократических стран – важнейшим пока- зателем достигнутой ими ступени цивилизационного развития.