О философских разработках догмы права

 

1. О «философском видении» догмы права. Достойно внимания то обстоятельство, что в ряде случаев (хотя далеко не всегда) само по се- бе применение фундаментальных философских категорий к фактиче- ским материалам, охватываемых догмой права (и уже обработанных

 

ни людей, обладающего значительной социальной силой и, значит, потенциальными возможностями в решении трудных жизненных проблем.

На первый взгляд такой поворот в развитии советского правоведения никак не вы- текал из общего состояния юридической науки в советском обществе. В действительно- сти же процессы движения правовой мысли и в таких неблагоприятных условиях оказа- лись более сложными, многоплановыми, в чем-то даже перекликающимися с крупны- ми сдвигами в мировой правовой культуре, происходящими в 1950–1960 гг. «Деловые проработки» в юриспруденции, потребовавшие обстоятельного исследования правовой материи, стали постепенно приоткрывать ее многообразие, ее «секреты» – механизмен- ные и структурные особенности. Те особенности, которые характеризуют правовую ма- терию как сферу строгих и точных реальностей, объективированных интеллектуальных ценностей, предполагающих не произвольное манипулирование законами и юридиче- ской практикой, а следование «законам законов».

Как это ни парадоксально, на такую направленность развития правовой мысли, являющейся предосновой правового романтизма, в какой-то мере работали и негатив- ные стороны советского правоведения, когда дает о себе знать сама логика права. Даже дежурные обязательные славословия по поводу мнимых достоинств социалистическо- го права, та (как ясно теперь) воображаемая, виртуальная реальность будто бы «самого лучшего в мире права», – все это заставляло вести упорный поиск тех проявлений гу- манизма и демократии, которые имеют отношение к праву, будто бы торжествующему в обществе социализма и светлого коммунистического будущего.

И конечно же, ключевую, до сих пор недооцененную роль в развитии позитивных процессов советского правоведения сыграло то обстоятельство, что в конце 1930-х гг. в результате немыслимых изгибов политической жизни советского тоталитаризма в науку и преподавание юридических знаний вернулись дореволюционные правоведы (в частно- сти, такие видные цивилисты и специалисты в области теории юридической догматики, как А.В. Венедиктов, М.М. Агарков, Е.А. Флейшиц, В.К. Райхер, Б.Б. Черепахин и др., во многом проводившие в своих трудах, кстати сказать, идеи И.А. Покровского с характер- ным для него акцентом на философской значимости правовых категорий). И что имен- но через них в 1940–1960-е гг. благотворное влияние отечественной и мировой право- вой культуры стало все более – даже в условиях сталинских и неосталинских, андропов- ско-брежневских порядков – сказываться на состоянии советской юридической науки. Отмеченные позитивные процессы в советском правоведении, явившиеся основой пра- вового романтизма, стали своего рода предзнаменованием, неким приуготовлением к гряду- щим, неотвратимо наступающим переменам. Можно даже предположить, что историческая судьба России, как и в дореволюционное (до Октября 1917 г.) время, через этот, казалось бы, нелогичный феномен – правовой романтизм – подала некий знак о возможной перспек- тиве благотворных перемен. Перемен не путем революционного насилия, а путем права. И вообще, достойно особого внимания то обстоятельство, что тот маячок свободы, который со смертью Сталина засветил в измученном тоталитаризмом обществе, преимущественно

и в наиболее отчетливом, зримом виде предстал перед людьми и историей в облике права.

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

аналитической юриспруденцией), приводит к новому видению права. К тому, что благодаря этим категориям право как бы обретает новый облик, позволяющий раскрыть его существенные характеристики.

К числу категорий философского порядка, расширяющих научные представления о догме права, относятся: а) свойства права; б) право как нормативная система; в) структура права; г) «механизменные» ха- рактеристики.

2. Свойства права. Использование при характеристике догмы пра- ва категории «свойство» – это не просто новое обозначение того, что в аналитической юриспруденции обычно понимается в качестве «при- знаков права». Использование категории «свойство» означает, что право, как и всякое иное объективное явление социальной действи- тельности, имеет «свои», органически ему присущие объективные ха- рактеристики. Именно они, свойства права, и выделяют его из других социальных явлений и институтов, даже тех, которые также обозна- чаются словом «право». И они же, эти свойства, как раз и раскрывают особенности позитивного права как такого явления, которое, появив- шись на свет, выступает в качестве мощного социального регулятора. Более того, обозначение качественных характеристик права в каче- стве свойств (а не просто «признаков») позволяет, наряду с упорядочени- ем представлений о догме права, расширить угол зрения о праве вообще. Здесь особого внимания заслуживает качество равновесности – то за- ложенное в праве начало, которое выражено в формуле «равная мера». Эта «равная мера», или «правовое равенство»1, «пропорциональность», не сводимые к одной лишь нормативности, означает нацеленность пра- ва на то, чтобы утвердить в жизни людей принцип эквивалентности, равного несения при равных условиях бремени ответственности, прио- ритета договорного метода во взаимоотношениях субъектов, состяза- тельности и в других юридических категориях – всего того, что под не- сколько иным углом зрения охватывается понятием «справедливость». Насколько это качество права можно признать для него исконным, органичным? Э.Ю. Соловьев, ссылаясь на Канта, пишет: «В «Метафи- зике нравов» Кант наталкивается на реальность простейших правоот- ношений, на феномен эквивалентности, «равновесности», известный практике правового регулирования конфликтов с самых древних вре- мен. И в заслугу ему как аналитику правового сознания надо поставить то, что он в общем-то достаточно ясно видит внеэтичность данного фе- номена (запомним это существенное суждение философа. – С.А.). «Рав-

 

1 См.: Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 1997. С. 490.

Часть первая. Догма права

 

новесность» понимается им скорее как правило чистого разума, привле- ченного к решению пруденциальных проблем, а не как принцип разума практического»1. С этой точки зрения едва ли можно признать оправ- данной традиционную для философии права попытку все же связать такого рода «внеэтичный феномен» с его обоснованием с позиций мо- рали2. В действительности, соотношение между рассматриваемыми ка- тегориями здесь иное, в принципе обратное общепринятому: исконное для права качество равновесности можно рассматривать в виде предпо- сылки, во многом определяющей моральный принцип справедливости. Точно так же, как свойство «равновесности», характеристика яв- лений догмы права под философским углом зрения позволяет значи- тельно расширить представления о социальном значении права и по

другим проблемам.

Наиболее существенная из них (имеющая существенное значение для всего последующего материала этой книги) – это свойство права как регулятора, способного достигнуть максимальную, предельную определен- ность в содержании поведения всех субъектов. А отсюда – определенность регулирования общественных процессов и одновременно прочность, на- дежность устанавливаемых при помощи права общественных отношений. В выделении такой значимости права, основанной на существенной, уникальной силе его свойств, заслуга во многом принадлежит выдаю- щемуся русскому правоведу-мыслителю, цивилисту И.А. Покровскому. В своем прекрасном труде, опубликованном летом 1917 г., за несколько месяцев до Октябрьского большевистского переворота, – какой жутко тревожный, чуть ли не мистический знак! – наш отечественный право- вед, раскрывая миссию права перед всесильной властью, в первую оче- редь обратил внимание на то, что «одно из первых и самых существенных требований, которые предъявляются к праву развивающейся человече- ской личностью, является требование о п р е д е л е н н о с т и право- вых норм» (этого, добавлю, прерывая суждения автора, нет в традицион- ном обществе: там «неопределенность» регулирования на руку власти).

«Но дело, – продолжает И.А. Покровский, – решительно меня- ется с того момента, когда возникает потребность в большей личной

 

1 Соловьев Э.Ю. Указ. соч. С. 188.

2 Автор, продолжая приведенную в тексте мысль, пишет: «Одновременно Кант до- гадывается о том, что правоотношения могут получить развитие и достигнуть чисто- ты лишь при наличии правового порядка. Последний же поддается достаточно убеди- тельному моральному обоснованию» (там же). Но дело-то как раз в том, что в данном случае – поскольку речь идет о равновесности – никакого «морального обоснования» и не требуется.

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

энергии и в большей личной инициативе, тогда определенность права становится непременным условием этих последних, с т а н о в и т с я в о п р о с о м с а м о й л и ч н о с т и. Индивид, поставленный ли- цом к лицу с обществом, государством, имеет право требовать, чтобы ему было этим последним точно указано, чего от него хотят и какие рамки ему ставят. Логически это право на определенность правовых норм, – заключает автор, – есть одно из самых неотъемлемых прав че- ловеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком «праве» не может быть речи»1.

Эти суждения русского правоведа необходимо иметь в виду при рассмотрении ряда проблем теории права. Причем к процитирован- ным суждениям надо добавить и мысль И.А. Покровского о том, что вторым требованием развивающейся личности к правопорядку явля- ется требование его прочности и что «...они оба – только две стороны одной и той же естественной и «неотъемлемой» потребности индиви- да иметь свое ясное и определенное место в жизни целого социально- го организма»2. Сейчас же обратим внимание на то, что перед нами, по Покровскому, – ключевые, решающие свойства права, причем та- кие, без которых «ни о каком «праве» не может быть речи» вообще.

Указанные выше свойства позитивного права дают возможность в той или иной степени устранить из общественной жизни произвол и своеволие, в какой-то мере гарантировать стабильность, социальный мир, исключать хаос в людском поведении, произвол в отношении лич- ности. Благодаря этим свойствам проявилась глубинная сущность пра- ва, «а именно то, что оно является инструментом, средством, механиз- мом или нормативно-регулятивной системой защиты личности от про- извола любых других лиц, групп и общества, или государства в целом»3. Если исходить только из рассмотренных свойств права (не затра- гивая все другое), то и тогда станут очевидными преимущества и при- влекательность того строя жизненных отношений, который можно назвать правовым порядком. И с этих же позиций (при умозаключени- ях «от противного») представляется резко негативным характер того поведения, которое является внеправовым, т.е. такого, которое носит доправовой характер или является внеправовым с фактической сторо- ны – выбивается из области цивилизационных отношений, противо- стоит им как нечто противоположное, с ними несовместное (война,

1 Покровский И.А. Указ. соч. С. 89.

2 Там же. С. 106.

3 Семитко А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс. Екатерин- бург, 1996. С. 114.

Часть первая. Догма права

 

террор, чиновничья вседозволенность – очевидные примеры такого внеправового поведения).

С учетом приведенных положений об особенностях права как ин- ституционного образования и о его свойствах раскрывается глубина мысли знаменитого русского правоведа П.И. Новгородцева, пола- гающего, что право есть то начало, которое «постепенно осуществля- ется в истории»1.

3. Право – нормативная система. Использование философских дан- ных в отношении материалов, охватываемых понятием «догма права», не ограничивается тем, что «срабатывают» философские категории, такие как «свойства».

Наиболее существенное, что дают философские разработки в от- ношении догмы права, заключается в том, что под углом зрения но- вейших философских представлений (теории систем) право предста- ет в виде нормативной системы, т.е. явления социальной действитель- ности, которое существует и функционирует по законам целостного органического образования – законам системы. Да притом системы, имеющей нормативный характер и находящейся, как и «положено» любым системам, в сложных (системных) связях со всем комплексом социальных образований.

Все это позволяет здесь, на аналитическом, атомистическом уров- не, углубить наши представления о праве, и прежде всего о функциях права, выступающего главным образом в качестве непрерывно дейст- вующего механизма воспроизводства общих условий существования об- щества, его устойчивости, стабильности, упорядоченности 2.

Рассмотрение права с указанных позиций дает возможность уви- деть в нем социальное образование, обеспечивающее такую непрерыв- ную динамику функционирования общества, при которой достигается постоянное и стабильное воспроизводство и, следовательно, сохранение и утверждение (своего рода «увековечение») выраженных в праве соци- альных ценностей, условий и механизмов функционирования общества.

Здесь, и притом с немалым познавательным результатом, можно воспользоваться предложенной И.П. Малиновой трактовкой общест- венных отношений через категорию субструктуры (суперструктуры)3. Используя более точную научную интерпретацию положений об об- щественных отношениях, И.П. Малинова обратила внимание на то, что категория субструктуры (суперструктуры) (Unterbau) позволяет рас-

1 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 538.

2 См.: Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995. С. 33.

3 См.: Малинова И.П. Философия правотворчества. Екатеринбург, 1996. С. 106, 110.

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

сматривать право как такую сферу, «которая обладает особым свой- ством мета-(или супер-) структурирования массива наличных обще- ственных отношений. Более того, – продолжает автор, – само право существует в форме структурно упорядоченного сектора, сферы со- циального пространства, в котором все многообразие общественных отношений представлено (отражено) в особом ракурсе, под специфи- ческим углом зрения – в инвариантах санкционированной юридиче- ской нормативности»1.

Во многом такой подход к праву, когда оно рассматривается в каче- стве «регулятора», связан с утвердившимися в современной науке пред- ставлениями о том, что социальные системы отличаются (или должны отличаться) устойчивостью, непрерывностью существования и действия во времени, и с вытекающей отсюда необходимостью наличия в со- циальных системах, в том числе и в обществе в целом, особых меха- низмов, призванных реализовать и поддерживать устойчивость и не- прерывность функционирования в заданных параметрах общества.

Под рассматриваемым углом зрения существуют достаточные ос- нования полагать, что право, наряду с другими институтами человече- ской культуры, и есть такого рода механизм. Ведь свойства права – его всеобщность, общеобязательная нормативность, способность строго фиксировать по содержанию возможное и должное поведение людей, а также способность наиболее мощно, силой государственного прину- ждения обеспечивать такое поведение – как бы специально приспо- соблены для того, чтобы сложившиеся в обществе отношения надеж- но сохранялись такими, «как они есть» (а если и совершенствовались, развивались, то только в контексте такой «данности»). И чтобы они в стабильном и устойчивом виде функционировали непрерывно во времени, всегда, «вечно». Причем эта миссия права затрагивает важ- нейшие, определяющие параметры общества, его экономических, со- циальных, политических основ, его особенности с информационно- организационной стороны, реальности заложенных в нем программ, непрерывность их действия.

В воспроизводстве данной системы, понятно, велик вклад и дру- гих подразделений культуры. Но в человеческой культуре нет ино- го инструмента, кроме права, который бы обеспечивал это воспро-

 

1 Малинова И.П. Указ. соч. С. 110. «С этой точки зрения, – говорится в книге, – та- кие понятия, как «правовое поле», «правовое пространство», «правовая среда», «право- вая сфера» и т.д., являются своего рода метафорами, выражающими суть: обществен- ные отношения объективируются в праве не непосредственно, а системно опосредуясь всей его структурной целостностью» (Там же).

Часть первая. Догма права

 

изводство не только с информационно-организационной стороны, нои на всеобщей, твердой, постоянной, непрерывно функциони- рующей основе, важнейшим компонентом которой является та или иная мера активности участников общественных отношений. Сло- вом, по принципу всеохватного и непрерывно действующего соци- ального устройства, рассчитанного на разумных существ – людей. И благодаря именно праву, рассматриваемому преимущественно (вразвитых юридических структурах) в единстве с законом, дости- гается такое положение вещей, когда данная общественная систе- ма, не меняя своих качеств и особенностей, непрерывно работает –

«крутится» и «крутится» в заданном режиме своего информационно- организационного построения.

В принципе эта миссия права в обществе уникальна и – что немало- важно – (пусть только в принципе) не имеет политического и тем бо- лее идеологического содержания. В этой плоскости оценка роли права на «регулятивном уровне» во многом сводится к функциям, по кантов- ским определениям, «механического устройства» – такого «устрой- ства», «которое, подобно гражданскому организму, сможет сохранять- ся автоматически»1.

Впрочем, в реальной жизни рассматриваемая особенность права все же так или иначе приобретает определенное политико-социаль- ное и духовное содержание. Тем более что по своей сути она имеет как стабилизирующее, так и консервативное (и не только в строго научном смысле) значение. А значит, позволяет не только сохранять в жизни людей устойчивые, проверенные жизнью, твердые начала, но и, увы,

«увековечивать» отжившие или изначально неразумные порядки и ре- жимы, становиться труднопреодолимой преградой на пути прогрес- сивного развития общества.

Конечно, признание за правом значения механизма воспроизвод- ства данного социального строя – это еще не до конца проработанная в науке проблема2. Тут нужна тщательная проверка и научная отработ- ка как самой этой идеи, так и выводов теоретического и практическо- го порядка, из нее вытекающих (в том числе определение социаль- ной ценности права, стратегии законодательства). Но проблема явно назрела; в литературе уже высказан на этот счет ряд заслуживающих внимания положений.

1 Малинова И.П. Указ. соч. С. 105.

2 Здесь наряду со значением права на «регулятивном уровне» в качестве стабили- зирующего и консервативного фактора раскрывается также еще одна его характеристи- ка, требующая внимания науки, – его роль как своего рода прогностического института.

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

Интересную трактовку воспроизводства в социальной сфере дает М.К. Мамардашвили. Он полагает, что, по Канту, например, вся про- блема просвещения есть проблема «самоподдержания разума». И сразу поясняет – «самоподдержания онтологических абстракций порядка. И в этом смысле истина не есть проблема соответствия или адеквации (что относится к знанию, к знаково-логическим структурам знания), но проблема воспроизводства, или самоподдержания, некоторого по- рядка»1. Нет ли оснований с подобных же позиций рассматривать так- же и право? Если подобные основания существуют (а препятствий для этого, на мой взгляд, нет), то право с таких позиций предстает в ка- честве онтологической абстракции порядка. По всем данным – кон- структивная идея, достойная обстоятельной проработки.

Весьма плодотворным направлением углубления представлений о праве как нормативной системы являются идеи синергетики, обосно- вывающей на данных естественных наук (таких, в частности, как радио- физика и квантовая электроника) наличие в системах самой различной природы спонтанных процессов, приводящих ко все большей самоорга- низации системы, ее большей упорядоченности, ее качественному раз- витию. Подчеркнутая в литературе значимость в такого рода процессах позитивного права2не сводится, надо полагать, только к нормативным особенностям права. По-видимому, решающую роль играет здесь такое уникальное качество права, относящееся именно к самоорганизации общества, как его способность быть носителем и гарантом социально оправданной, цивилизованной свободы людей, формой перевода актив- ности людей в созидательное, творческое дело (качество, которое, как мы увидим в третьей части работы, позволяет охарактеризовать особен- ности права как цели общества в перспективе его развития – III.16.1). Существует еще одна сторона уточняющей характеристики права как нормативной системы, его функции по воспроизводству социаль- ной системы. Позитивное право – это не только, как мы увидим в по- следующем [III.11.2], «выражение» глубоких природно-социальных ос- нов жизнедеятельности людей. Оно во многом потому «и есть» такого рода выражение, что призвано утверждать эти основы в обществе, т.е. обеспечивать реализацию принципов цикличности, кругооборота от- ношений и процессов, их непрерывного постоянства во всем общест- венном организме, притом в условиях разумной творческой деятель-

1 Мамардашвили М. Кантианские вариации. М., 1997. С. 286.

2 См.: Ветютнев Ю.Ю. Самоорганизация в гражданском обществе и ее правовые результаты // Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в Рос- сии. Екатеринбург, 2000. С. 30–31.

Часть первая. Догма права

 

ности индивидов. Реализацию той объективной потребности, в ответ на которую во многом и сложилось позитивное право с рядом уни- кальных свойств, выраженных во всеобщности, общеобязательной нормативности, возможности строгой определенности по содержа- нию, высокой обеспеченности, государственной гарантированности. В связи с необходимостью обеспечения нормативных начал в жизни общества и само право предстает в виде нормативной регулирующей си- стемы (в том числе и с точки зрения «нормы» как естественного, «здоро- вого», вполне удовлетворительного положения дел в людском сообще- стве), имеющей глубокие социально-природные основания и уникальное правовое содержание, смысл и назначение которого в полной мере рас-

крывается в условиях современного правового гражданского общества.

4. Структура права. Использование в отношении явлений догмы права философских категорий (в особенности таких, как «структура») позволяют в чем-то «перевернуть мир» – по-новому взглянуть на, ка- залось бы, привычные явления из области юридической догматики.

Вот пример. Отрасли права в сфере юридической догматики рас- сматриваются обычно в одной плоскости, как равнозначные обшир- ные «совокупности норм», отличающиеся по предмету и методу ре- гулирования.

Между тем при более или менее развитой нормативной системе отрасли права представляют собой сложный, спаянный жесткими за- кономерными связями организм, отличающийся многоуровневым ха- рактером, иерархическими зависимостями.

Наиболее общим образом отрасли права в современных достаточ- но развитых юридических системах (в частности, и в российской) под- разделяются на три группы:

а) профилирующие (базовые); б) специальные;

в) комплексные.

Вместе с тем какой бы сложной, многозвенной по своей структуре ни была система права, в ней неизменно незыблемым, устойчивым, стабиль- ным остается комплекс профилирующих (базовых) отраслей, к которому применительно к праву нашей страны, сложившемуся к нынешнему вре- мени, относятся семь (не более, но и не менее) подразделений – консти- туционное право, затем три материальные отрасли – административное право, гражданское право, уголовное право, а также три процессуальные отрасли (гражданское процессуальное, административно-процессуаль- ное, уголовно-процессуальное). Они образуют с юридической стороны ведущую часть правовой системы, ее неразрушимое ядро.

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

В соответствии с профилирующими отраслями формируются и функ- ционируют на базе собственных «предметов» (видов общественных от- ношений) специальные отрасли – трудовое право, земельное право, се- мейное право, финансовое право, право социального обеспечения.

Отличительные особенности профилирующих (базовых) отраслей, раскрывающие их значение в качестве ядра системы права, заключа- ются в том, что они концентрируют главные (генеральные) юридиче- ские режимы – режимы качественно своеобразные, исходные по спе- цифике правового регулирования и потому предопределяющие основ- ные типовые особенности юридического инструментария.

В связи с этим фундаментальные (базовые) отрасли:

1) исчерпывающе концентрируют генеральные юридические ре- жимы, групповые методы правового регулирования;

2) отличаются юридической чистотой, яркой контрастностью, юри- дической несовместимостью по отношению друг к другу, что исклю- чает возможность взаимного субсидиарного применения входящих в данные отрасли норм;

3) являются юридически первичными, т.е. содержат исходный пра- вовой материал, который затем так или иначе используется при фор- мировании правовых режимов других отраслей, и вследствие этого выступают в качестве заглавных подразделений целых групп отрас- лей права (например, гражданское право – заглавной частью группы отраслей цивилистического профиля);

4) в своей совокупности, как и положено ядру целостной системы, имеют стройную, законченную архитектонику, четкие закономерные зависимости, иерархические связи.

На последний из указанных моментов хотелось бы обратить осо- бое внимание. Здесь, в самом ядре правовой системы, следует прежде всего особо выделить своего рода юридическую первооснову – кон- ституционное право. Затем – еще две группы отраслей.

Прежде всего – т р и материальные отрасли. Именно три, не бо- лее и не менее. С одной стороны, административное и гражданское право – две профилирующие отрасли регулятивного плана (две, пото- му что они как раз выражают две определяющие сферы – публичное и частное право и сообразно этому воплощают в своих юридических режимах в наиболее чистом виде первичные по своему значению ме- тоды – централизованное и диспозитивное регулирование), а с дру- гой стороны, профилирующую отрасль, нацеленную в основном на выполнение охранительных задач, – уголовное право. В последнем случае – ту единственную отрасль, выделившуюся из правоохра-

Часть первая. Догма права

 

нительной сферы (другие правоохранительные институты остают- ся в пределах регулятивных отраслей), которая концентрирует наи- более жесткие меры государственно-правового воздействия – реак- цию государства в целом на общественно опасные правонарушения (преступления).

От трех этих профилирующих материальных отраслей права (гражданского, административного, уголовного) идут генетические, функциональные и структурные связи к соответствующим т р е м (опять-таки трем, не более, но и не менее) процессуальным отраслям – гражданскому процессуальному, административно-процессуальному, уголовно-процессуальному праву.

Забегая вперед, нужно уже сейчас сказать, что перед нами строгая логика права – одно из ярких проявлений присущих праву специфи- ческих закономерностей, того, что при всем многообразии отраслевых юридических режимов существует ядро правовой системы, а в нем – начальные, исходные элементы юридического инструментария (регу- лятивные и охранительные механизмы; централизованный и диспо- зитивный методы; материальное и процессуальное). И все это полу- чает первичное и исчерпывающее воплощение в отраслях указанного

«ядра», в профилирующих (базовых) отраслях.

Делая ударение на профилирующих (базовых) отраслях, своеоб- разии характерных для них юридических режимов, нужно видеть и то, что немалой юридической спецификой отличаются подраз- деления следующих «этажей» системы права – специальных и даже комплексных отраслей (например, морского права, а также отраслей, опосредствующих «новые слои социальности», таких как предпри- нимательское право, при корректных, впрочем, трактовках послед- него – III.11.3).

И в заключение краткой характеристики структуры права важно обратить внимание и на то, что многоуровневость структуры раз- витой юридической системы – показатель ее совершенства, регу- лирующих возможностей, социальной ценности. Структура права выражает здесь многообразие и многоплановость методов и прие- мов юридического регулирования, способность правовой системы многосторонне, различными способами воздействовать на обще- ственную жизнь.

5. «Механизменные» характеристики. Наряду с использованием в правоведении философских категорий и положений о системах (а от- сюда – системным, структурным и функциональным анализом пра- ва), в отношении юридической догмы оказались весьма плодотвор-

Глава первая. Аналитическая юриспруденция

 

ными – во многом в связи с освещением функций права – «механиз- менные» интерпретации правовых явлений.

Вот один из примеров. При более внимательном анализе, казалось бы, простых, самых тривиальных правовых категорий, традиционно относящихся к догме права, – «юридическая норма», «правоотноше- ние», «исполнение обязанности», «применение права», оказалось, что они не только обобщают фактические данные, но и находятся между собой в тесной зависимости.

Причем такой, которая образует последовательную цепь элемен- тов, представляющих собой особую конструкцию большой значимо- сти – механизм правового регулирования. В результате не только «по- явилась на свет» новая категория права весьма высокого науковедче- ского порядка (механизм правового регулирования), но и выяснилось, что наряду с понятием «юридическая норма» существуют другие явле- ния высокого ранга, охватывающие весь спектр юридических реалий и образующие элементы механизма правового регулирования (причем эти реалии уже при первых попытках их научного истолкования были обозначены как «правовые средства»).

Философские данные позволили правоведам увидеть, что и иные традиционные правовые явления и формулы нередко свидетельству- ют о сложных правовых построениях, связях и соотношениях. Так, оказалось, что некие, на первый взгляд, казалось бы, экстравагант- ные формулы чуть ли не юридико-казуистического порядка («до- зволено все, кроме прямо запрещенного» и «запрещено все, кро- ме прямо дозволенного») на самом деле выражают сложные типы юридического регулирования, которые в свою очередь ведут к по- ниманию весьма сложного арсенала правовых средств и многооб- разных механизмов воздействия права на поведение людей, на всю жизнь общества.

И еще один существенный момент. В связи с «механизменными» характеристиками права оказалась вполне оправданной сама поста- новка вопроса о ю р и д и ч е с к и х м е х а н и з м а х решения тех или иных задач в обществе. А такая постановка вопроса по своей су- ти означает, что речь должна идти о действенных и оптимальных пра- вовых средствах решения задачи. Проблема, следовательно, перево- дится на уровень субстанциональных правовых явлений, а в научном аспекте, как увидим, – новых подходов в теории права, когда на пер- вый план выступает юридический инструментарий, комплексы пра- вовых средств, с наиболее развитыми их разновидностями – юриди- ческими конструкциями [II].

Часть первая. Догма права

 

Глава вторая