Технократический импульс и социополитические навыки.

 

Большого одобрения заслуживают возросшие требова­ния к технической компетентности в практи­ческой работе, развившиеся за последние десятилетия. Возникшая со стороны профес­сионалов реакция на эти требования очевид­на. Начиная с конца 70-х годов в учебниках по организации общин и социальному плани­рованию отводится много места материалам по целому ряду аналитических методов, включая применение анализа обмена данны­ми и методов Делфи, систему PERT (систему планирования и руководства программами разработок), разработку социальных показа­телей, подготовку финансовых отчетов и процедуры оценивания потребностей. В про­граммах высшей школы по социальной рабо­те придается все большее значение использо­ванию компьютерной технологии в исследовательской работе.

Распространение технических знаний в обучении организации и планированию об­щин является позитивным и желательным об­стоятельством, ибо в результате профессио­налы будут вооружены для рационального планирования и принятия решений. Однако оно также может быть и деструктивным обстоятельством, что заслуживает пристально­го внимания. Большинство прочно укоренившихся профессий, например врача, инженера, архитектора, имели давние ро­мантические отношения с техникой как тако­вой. В практике организации общин этот "роман" с техникой лишь начинает искать свое выражение в курсах профессионального обу­чения. Важно все-таки, что технократиче­ский импульс в этих учебных курсах не затмевает социополитический компонент профессиональной подготовки, который связан с управлением социальными отношения­ми, переговорами и координацией в отноше­нии людей, групп и организаций. Традиционное внимание, обращаемое на социополитические умения, служит главным отличием работников планирования в социальной работе от работников планирования в других областях.

Сохраняющаяся важность социополитического компонента профессионального обучения подчеркивается данными исследований социального планирования. Например, Н. Гилберт и Г. Спехт (1979) изучали связи между стратегиями планирования районных агентств по проблемам престарелых и тем, в каких масштабах эти агентства получали фонды. Гилберт и Спехт обнаружили, что из всех использованных разнообразных страте­гий планирования наибольшее соответствие позитивным результатам распределения средств для пожилых людей показала стратегия мобилизации сильной политической поддержки. Дополнительное доказательство важности социополитических умений было обнаружено в глубоком исследовании, проведенном Г. Хемменсом, Э. Бергманом и Р. Мо­рони (1978). Они опросили 52 специалиста по планированию социальной политики, которые являлись выпускниками факультетов общественной политики и городского планирования. Данные этого исследования содержательны, поскольку при обучении социальному планированию на факультетах общественной политики и городского планирования традиционно придавалось большее значение техническим компонентам плани­рования, чем при обучении социальной работе. В своем исследовании Хемменс, Бергман и Морони обнаружили, что в целом проинтерьвюированные практические работники "не применяют в работе аналитические уме­ния высокого уровня. Используемые ими ма­тематические умения сводятся главным обра­зом к арифметическим расчетам и подсчетам процентов; умение мыслить логически под­меняется здравым смыслом".

Когда практических работников попро­сили внести предложения по изменениям в профессиональном обучении, то "наиболь­шая потребность ощущалась в умении об­щаться... Второй общей осознанной потреб­ностью практических работников была потребность в умении осуществлять процесс. Особую озабоченность участников опроса вы­зывают организация и проведение техниче­ских совещаний, выработка повестки дня, умение убедить группу следовать за собой, а также планирование ежедневной работы та­ким образом, чтобы она не противоречила расписанию организации... Относительно немногие участники понимали необходи­мость дополнительной аналитической подготовки". Поскольку обучение практической работе по организации общин включает в себя растущую сумму технических знаний, полу­ченные в ходе этих исследований данные за­служивают тщательного разбора.

 

Нейл Гилберт,

Гарри Спехт.

См. также: Социальное планирование в госу­дарственном секторе; Социальное пла­нирование в добровольческом секторе; Территориальная община: социальные действия; Территориальная община: теория и исследования; Территориаль­ная община: эволюция; Территориаль­ный аспект социальной работы.

• Bardach E. (1977). The Implementation Game: What Happens After a Bill Becomes a Law. Berkeley: University of California Press. • Bolan R. S. (1971). The Social Relations of the Planner.— Journal of the American Institute of Planners, 37(6), 386—396. • Bolan R. S. (1980). The Practitioner as Theorist.— Journal of the American Planning Association, 46(3), 261—274. • Brager G., Specht H. (1973). Community University Press. • Cartwright T. 1. (1973). Problems, Solutions, and Strategies: A Contribution to the Theory and Practice of Planning.— Journal of the American Institute of Planners, 39(3), 179—187. • Dunham A. (1948). What Is the Job of the Community Organization Worker?— Proceedings of the National Conference of Social Work (p. 121 — 131). N. Y.: Columbia University Press. • Etzioni A. (1967). Mixed Scanning: A 'Third Approach to Decision-Making.— Public Administration Review, 27(6), 385—392. • Freeman H., Sherwood С (1970). Social Research and Social Policy. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall. • Gilbert N., Rosenkranz A., Specht H. (1973). Dialectics of Social Planning.— Social Work, 18(2), 78—86. •. Gilbert N.. Specht H. (Eds.) (1977b). Planning for Social Welfare. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall. • Gilbert N.. Specht H. (1979). Title XX Planning by Area Agencies on Aging: Effects, Outcomes, and Policy Implications.— The Gerontologist, 19(3), 264—274. • Gilbert N.. Apecht H., Undeman D. (1981). Social Service Planning Cucles: Ritualism or Rationalism?— Social Servece Review, 55(3), 419—433. • Glennersters H. (1980). Prime Cuts: Public Expenditure and Social Services Planning in a Hostile Environment.— Policy and Politics, 8(4), 367—382. • Hemmens G., Bergman E., Moroney Я (1978). The Practitioners' View of Social Planning.—Journal of the American Institute of Planners, 44(2), 181—192. • Judge K. (1978). Rationing Social Services. London, England: Wm. Heinemann. • Kahn A. (1969). Theory and Practice of Social Planning. N. Y.: Russell Sage Foundation. • Kaufman J. (1974). Contemporary Planning Practice: State of the Art. In: D. Goschalk (Ed.). Plannung in America: Learning from Tuebulence (p. 69—78). Wash., D. C: American Institute of Planners. • King С W. (1956). Social Movements in the United States. N. Y.: Random House. • Kobrin S. (1959). The Chicago Area Project-A 25 Year Assessment — Annals of the American Academy of Political and Social Science, 322. • Kramer R., Specht H. (Eds.) (1983). Readings in Community Organization Practice (3rd ed.). Englewood Cliffs, N.J.-Prentice-Hall. • Lane R. (1939). The Field of Community Organization.— Proceedings of the National Conference of Social University Press. • Lindbloom C. (1959). The Science of Muddling Through.— Public Administration Review, 19(1), 79—88. • Loewenberg F. M. (Ed.) (1967). Statistics on Social Work Education: 1967. N. Y.: Council on Social Work Education. • Loevenberg F. M. (Ed.) (1970). Statistics on Social Work Education, 1970.N. Y.: Council on Social Work Education. • Lubove R. (1965). The Professional Altruist: The Emergence of Social Work as a Career. Cambridge, Mass.: Harvard University Press. • Morris P., Rein M. (1967). Dilemmas of Social Reform. N. Y.: Atherton Press. • Mayer Я (1972). Social Systems Models for Planners.— Journal of the American Institute of Planners, 38(3), 130—139. • National Association of Social Workers, Commission on Practice (1958). Working Definition of Social Work Practice.— Social Work, 3(2), 5—8. • National Association of Social Workers, Committee on Community Organization (1962). Defining Community Organization Practice. N. Y.: National Association of Social Workers. Mineographed. • Newstetter W. (1947). Yhe Social Inter-Group Work Process: How Does li Differ From Social Group Work Procces? In: D. Howsrd (Ed.). Community Organization: Its Nature and Setting (p. 62—73).N. Y.:American Association of Social Workers. • Perlman R., Gurin A. (1972). Community Organization and Social Planning. N. Y.: John Wiley & Sons. • Pray K.L. (1947). When Is Community Organization Social Work Work Practice? In: D.Howard (Ed.). Community Organization: Its Nature and Setting (p. 74—83). N. Y.: American Association of Social Workers. • Pressman /., WildavskyA. (1984). Implementation. Berkeley: University of California Press. • Ross M. (1955). Community Organization: Theory and Practice. N. Y.: Harper & Bros. • Rothman J. (1974). Planning and Organizing for Social Change. N. Y.: Columbia University Press. • Rothman J., Erlich J., Teresa J. (1976). Promoting Innovation and Change in Organizations and Communities. N. Y.: John Wiley & Sons. • Rubin A. Statistics on Social Work Education, 1980 (1981).N. Y.: Council on Social Work Education. • Rubin A. Statistics on Social Education, 1983 (1984). N. Y.: Council on Social Work Education. • Scrivens E. (1979). Towardsa Theory of Rationing.—Social and Administration, 13(1),53—64. • Shaffer A. (1971). The Cincinnaty Social Unit Experiment, 1917—19. - Social Service Review, 45(2), 159—172. • Skolnilc A., Dales S. Я (1975). Social Welfare Expenditures. Fiscal Year 1974.— Social Security Bulletin, 38, 3—18. • Specht H. (1969). Disruptive Tactics.— Social Work, 14(2), 5—15. • SpechtH. (1978). The Grass Roots and Government in Social Planning and Community Organisation.— Administration in Social Work 2(3), 319—334. • Thompson J. D. (1967). Organizations in Action. N. Y.: McGraw-Hill Book Co. • Warren R. (1963). The Community in America. Chicago: Rand McNally & Co. • Warren R. (1967). The Interorganizational Field as a Focus of Investigation.— Administrative Science Quarterly, 12(4), 396—419. • Wilensky H. L. (1956). Intellectuals in Labor Unions: Organizational Pressures on Professional Roles. N. Y.: Free Press.

 

 

СОЦИАЛЬНОЕ СТРАХОВАНИЕ.

К системе социального обеспечения в США относятся следующие программы: 1) страхование по возрасту и потере кормильца. Учреждена первоначально в соответствии с Законом о социальном обеспечении (1935) как Программа страхования лиц пожилого возраста. В 1939 г. в число охваченных программой вошли лица, потерявшие кормиль­цев. Она обеспечивает выплату денежных пенсий ушедшим на пенсию работникам, членам их семей, имеющим право на социальное обеспечение, а также застрахованным нетрудоспособным работникам; 2) страхова­ние по нетрудоспособности (1956), которое обеспечивает выплату денежных пособий нетрудоспособным работникам и членам их семей; 3) медицинская программа "Медикэр " (1965), которая помогает оплачивать расходы, связанные с пребыванием в госпита­ле и медицинским уходом за пожилыми и нетрудоспособными людьми. Благодаря по­правкам к первоначальному законодательству сфера страхования и уровень выплат пособий с течением времени увеличивались. В настоящее время практически все виды работ охвачены страхованием. Более 36 млн чело­век получают пенсии и пособия по социаль­ному страхованию. По этому виду страхова­ния получают доход более 90 % домохозяйств пожилых людей (С. Грэд, 1984).

 

Принципы и положения.

 

Социальное страхование предназначено для обеспечения пособиями лиц, не имеющих средств к существованию, без проведения проверки их доходов. Обязательные взносы, которые выплачивают рабочие и их нанима­тели, собираются в общие фонды, позволяю­щие покрывать их расходы в трудных эконо­мических и социальных ситуациях.

Положение о пособии основывается на двух важных принципах: 1) индивидуальном подходе: размер пособия зависит от предыдущего заработка получателя, по которому было произведено страхование; 2) социальном подходе, в соответствии с которым получате­лям, имевшим более низкие заработки, начисляется более высокий процент отчисле­ний с предыдущего заработка на социальное пособие по сравнению с получателями, имев­шими перед начислением пособия более вы­сокие заработки.

На протяжении многих лет правительство придерживалось принципа выплат пособий в зависимости от финансирования. Сред­ства, выделяемые на пособия, зависели от возможности федерального правительства взимать налоги с каждого поколения работников для создания фондов по текущим выплатам пособий получателям. За неболь­шим исключением, эта система финан­сируется из фондов, составляемых за счет взносов работников, а не из государственных средств.

Чтобы иметь право на пособие, работники должны осуществлять текущее страхование. Работники считаются полностью застрахо­ванными, если заработали определенную сумму "рабочего кредита", предоставление которого обеспечивается по четвертям. В 1986 г. служащие и занятые собственным де­лом люди получили одну четверть годового кредита на каждые 440 долл. из застрахован­ных ежегодных заработков, но не более четы­рех четвертей, кредитуемых отдельному ли­цу в год. Сумма заработка, необходимая для обеспечения четверти годового покрытия, привязана к средней заработной плате и будет возрастать с ее ростом. Определенные виды заработков не подлежат социальному страхо­ванию.

Общая сумма "рабочего кредита", необхо­димая для получения права на пособие, зави­сит от возраста претендента. В 1986 г. лицам, достигшим 62 лет, необходимо было 35 чет­вертей годового "рабочего кредита" для полу­чения пенсионного пособия. Работникам, ко­торым исполнилось 62 года в последующие годы, необходимы были пропорционально большие суммы кредита, до 40 четвертей тем работникам, которым должно было испол­ниться 62 года в 1991 г. Официальный пенси­онный возраст для работников, супруга (и), вдовы (вдовца) составляет в настоящее время 65 лет; к 2022 г. он будет увеличен до 67 лет. Официальным пенсионным возрастом счита­ется возраст, в котором претенденты могут рассчитывать на получение пенсии без огра­ничений, относящихся к страховому делу. Положение по социальному страхованию обеспечивает выплату пособий детям, утра­тившим кормильца, отцу или матери, воспи­тывающим их, и дополнительную выплату суммы в 255 долл. на расходы на погребение умершего работника. Расходы на погребение оплачиваются только в том случае, если ли­шившийся кормильца супруг проживал вме­сте с работником к моменту его смерти, а так­же если супруг или ребенок имеет право на немедленное получение пенсии по утрате кормильца. Застрахованность работников к настоящему времени дает им и зависящим от них получателям право на медицинское обес­печение в случае хронического почечного за­болевания. Под зависящими получателями имеются в виду ребенок, жена, муж, вдова, вдовец, овдовевшая мать, овдовевший отец, нетрудоспособная вдова, нетрудоспособный вдовец, нетрудоспособный ребенок и находя­щийся на иждивении родитель.

Для того чтобы получать пособие по нет­рудоспособности, работник должен быть не только полностью застрахован, но и отдельно застрахован по нетрудоспособности. По это­му положению требуется, чтобы работники в возрасте 31 года и более старшего возраста заработали до наступления нетрудоспособно­сти минимум 20 четвертей покрытия из 40 четвертей. Работники в возрасте 21—31 года должны иметь кредит покрытия половины четвертей, заработанных с 21 года и до уста­новления нетрудоспособности; работники в возрасте до 24 лет должны иметь кредит по­крытия шести из 12 четвертей, заработанных перед наступлением инвалидности. Слепые нетрудоспособные нуждаются только в пол­ном страховании.

Пособия для каждого типа получателей зависят от первоначальной страховой суммы, которая образуется в результате двухэтапного процесса. Во-первых, Управление по соци­альному обеспечению высчитывает средний ежемесячный индексированный заработок работника (СЕЮ). Для установления СЕИЗ начиная с 1951 г. и во все последующие годы облагаемые налогом заработки индексируют­ся или выравниваются по среднему уровню заработной платы за год до наступления воз­раста в 62 года, нетрудоспособности или смерти. Последующие заработки не индекси­руются. Исчисляемый период равен количе­ству лет, прошедших с 1950 г. (или с 21 года в последующие годы) до возраста в 61 год (либо до года, предшествующего наступле­нию нетрудоспособности или смерти) минус пять выпавших лет. Меньшее количество вы­павших лет засчитывается при наступлении нетрудоспособности в молодом возрасте. За­тем выбираются года с наивысшими за исчис­ляемый период заработками. Если года с наивысшими заработками не входят в исчисляемый период, то ими могут заменить года с наименьшими заработками, вошедши­ми в исчисляемый период. Затем все заработ­ки суммируются и делятся на количество ме­сяцев, содержащихся в исчисляемом периоде. Для лица, которому исполнится 65 лет в 1994 г., он будет составлять около 35 лет, это максимальное количество лет для исчис­ляемого периода.

Для работников, ставших нетрудоспособ­ными в возрасте 46 лет или ранее, количество выпавших лет соответственно меньше: для 42—46 лет — 4 года; 37—41 года — 3; 32—36 лет — 2; 27—31 года — 1; до 27 лет — ни одного года. Лица, ставшие нетрудоспособ­ными в возрасте 36 лет или ранее, и лица, воспитывающие ребенка до трехлетнего воз­раста, могут увеличить количество выпавших лет по одному году за каждый год по уходу за ребенком, в общей сложности до трех лет.

Для лиц, ушедших на пенсию в возрасте 62 года в 1986 г., первоначальная страховая сумма основывается на следующих процент­ных отчислениях от СЕИЗ:

90% от первых 297 долл. СЕИЗ

+ 32% от следующих 1496 долл. СЕИЗ

+ 15% от СЕИЗ сверх 1790 долл.

Пенсия для работников, увольняющихся в возрасте 62 года, равна 80% первоначаль­ной страховой суммы или меньшему процен­ту при увольнении по официальному пенси­онному возрасту. Те, кто увольняется между 62-мя годами и официальным пенсионным возрастом, имеют соответствующие страхо­вые сокращения. Пенсией для тех, кто уволь­няется в официальном пенсионном возрасте (в настоящее время 65 лет), будет их перво­начальная страховая сумма, выравненная по прожиточному минимуму того года, в кото­ром работник достиг 62 лет, а также по после­дующим годам.

Вдовы и вдовцы застрахованных работ­ников имеют право на 100 % пенсии, которую получали бы их супруги, если бы они были живы. Пенсия полагается вдовам (вдовцам) по достижении официального пенсионного возраста или в более позднем возрасте. Пен­сия, получаемая до достижения этого возра­ста, сокращается. Правила, относящиеся к государственным пенсиям, применяются так­же и в отношении оставшихся без кормильца супругов.

В случае смерти застрахованного работ­ника, оставившего неженатых (незамужних) детей в возрасте до 18 лет (до 19 лет, если они обучаются в начальной или средней школе), эти дети и оставшийся супруг, воспитываю­щий ребенка до 16 лет, получают пенсию по утрате кормильца. Каждый зависимый член семьи имеет право на пенсию, равную 75% первоначальной страховой суммы, но в их от­ношении действует положение о максималь­ной семейной пенсии. Когда самому младше­му ребенку исполняется 16 лет, выплата пенсии оставшемуся супругу прекращается. Однако если любой из детей имеет нетрудо­способность, приобретенную в детстве (до 22-летнего возраста), пенсия на ребенка и на воспитывающего его родителя выплачивает­ся без возрастных ограничений. Кроме того, к ежемесячной пенсии по утрате кормильца выплачивается сумма в 255 долл. на расходы на погребение в том случае, если имеется со­ответствующее лицо, которому полагается немедленная выплата подобной пенсии, или же супруга, которая проживала вместе с ра­ботником к моменту его смерти.

Для того чтобы получать пенсию по нет­рудоспособности, работник должен быть не в состоянии заниматься любой существенной доходной деятельностью (СДД) из-за серьез­ного физического или психического ухудше­ния состояния здоровья, которое может про­длиться по крайней мере 12 месяцев или завершиться смертью до истечения этого сро­ка. При установлении нетрудоспособности принимаются во внимание образование, тру­довой стаж и возраст. Лица, застрахованные по программе страхования по нетрудоспособ­ности, должны соглашаться на реабилитаци­онное обслуживание, предлагаемое государ­ственными реабилитационными агентствами в том случае, если оно может оказаться ус­пешным.

Такие нетрудоспособные работники име­ют право на получение ежемесячных пенсий, равных первоначальной страховой сумме. Их дети и супруг, воспитывающий ребенка в воз­расте до 16 лет или нетрудоспособного ребен­ка до 22 лет, получают 50% первоначальной страховой суммы. В случае, если нетрудоспо­собный работник получает пенсию в резуль­тате выполнения в прошлом любой не охваченной страхованием работы, пособие по социальному страхованию сокращается до суммы, равной двум третям такой пенсии; здесь также применимо положение о макси­мальном семейном пособии, хотя оно и опре­деляется иначе. Пенсия по нетрудоспособно­сти может также быть уменьшена, если нетрудоспособный работник получает ком­пенсационное пособие за приобретенную профессиональную травму или профессио­нальное заболевание или же получает посо­бие по нетрудоспособности по любой прави­тельственной программе.

Если с медицинской точки зрения не про­исходит восстановления здоровья, нетрудо­способным работникам разрешается полу­чать пенсию до девяти месяцев при периодическом освидетельствовании их спо­собности работать. Выплата пособия по нетрудоспособности не прекращается до ис­течения второго месяца, следующего за проб­ным месячным рабочим периодом, в течение которого: 1) индивид занимается СДД (зара­батывает более 300 долл. в месяц в 1986 г. или же, в случае слепоты, 650 долл.) и 2) устанав­ливается, что он способен заниматься СДД. В отношении получателей пенсии по социаль­ному обеспечению действуют определенные ограничения по получению доходов (так на­зываемая проверка доходов). В отношении нетрудоспособных работников вместо этого применяется проверка их способности зани­маться СДД. Получатели в возрасте от 65 до 69 лет могут зарабатывать определенную сум­му (7800 долл. в 1986 г.) без уменьшения своей пенсии. По заработкам, превышающим эту сумму, производится 50-центовое сокра­щение пенсии за каждый заработанный дол­лар. Для получателей моложе 65 лет установ­лена меньшая сумма (5760 долл. в 1986 г.). Не подлежащие сокращению суммы автома­тически индексируются в зависимости от ро­ста средней заработной платы. Для лиц в воз­расте 70 лет и старше не существует ограничений по получаемым доходам. Пре­вышение доходов застрахованных работни­ков оказывает влияние не только на их собст­венную пенсию, но и на пособие для их иждивенцев, а превышение доходов зависи­мых получателей влияет только на их собст­венную пенсию. В целом пенсии ежегодно индексируются по росту прожиточного ми­нимума.

 

 

"Медикэр" (программа медицин­ского обслуживания).

Программа "Ме­дикэр" состоит из двух частей: программы больничного страхования (ПБС) и дополни­тельного медицинского страхования (ДМС) — соответственно часть А и часть Б статьи XVIII Закона о социальном страхова­нии.

 

Больничное страхование.

П раво на получение пенсии по ПБС имеют следую­щие категории лиц: 1) все лица 65 лет или старшего возраста, имеющие право на полу­чение пенсии по программе страхования по возрасту и потере кормильца или Пенсионно­го железнодорожного фонда; 2) все нетрудо­способные претенденты, т. е. нетрудоспособ­ные работники, нетрудоспособные вдовы и вдовцы 50 лет и старше, взрослые дети застра­хованных работников 18 лет и старше, нетру­доспособность которых установлена до дости­жения ими 22-летнего возраста; 3) застрахованные работники и члены их се­мей, нуждающиеся в проведении лечения с помощью аппарата "искусственная почка" или в операции по пересадки почки. Для нетрудоспособных лиц установлен 24-месяч­ный период ожидания. Пенсия по ПБС может выплачиваться до трех лет после прекраще­ния выплаты пенсии по нетрудоспособности в тех случаях, когда в состоянии здоровья дан­ного лица не произошло улучшения с меди­цинской точки зрения, но оно способно зани­маться СДД.

По программе ПБС обеспечивается четы­ре типа пособий: пособие, помогающее опла­чивать пребывание в больнице, пособие по оплате квалифицированного ухода, пособие по оплате медицинского обслуживания на до­му, пособие по оплате пребывания в приюте. Пособие по больничному страхованию помо­гает оплачивать обслуживание и содержание пациента в больнице, включая расходы по пользованию палатой и койкой, операцион­ным оборудованием, лабораторными анали­зами и рентгеном, больничной одеждой и бельем, общим медицинским уходом и обслу­живанием молодыми врачами, работающими в больнице и живущими при ней. В обслужи­вание не входят личные дежурные медицин­ские сестры и нанимаемые больницей специ­алисты, такие, как радиологи, анастезиологи и патологоанатомы. Программа оплачивает расходы только по пребыванию в совместных палатах, но охватывает и те случаи, когда требуется пребывание в отдельной палате по медицинским показаниям.

ПБС покрывает расходы по госпитально­му обслуживанию в течение 90 дней отдель­ного "периода заболевания", под которым по­нимается период, начинающийся с первого дня госпитализации и завершающийся выпиской пациента или истечением 60 по­следующих дней квалифицированного меди­цинского ухода. Кроме того, каждое застра­хованное лицо имеет "жизненный резерв" в 60 дополнительных оплачиваемых дней. С пациента производится удержание опреде­ленной суммы (492 долл. в 1986 г.). Затем ПБС оплачивает расходы по пребыванию в больнице в течение первых 60 дней. После этого пациент доплачивает сумму, ассигнуе­мую программой страхования (в 1986 г. он доплачивал 123 долл., что было эквивалентно 25% первоначального удержания), за каж­дый день пребывания в больнице в течение периода продолжительностью до 30 дней. Па­циент, использующий часть жизненного ре­зерва или весь резерв полностью, обязан оплатить дополнительно к пособию, предусмотренному программой страхования, 50% первоначального удержания (246 долл.). ПБС покрывает только до 190 дней по уходу за пациентом в психиатрической больнице из "жизненного резерва" получате­ля.

Особо оплачиваемые периоды относятся к уходу за пациентами приютов; ПБС опла­чивает максимум два периода по 90 дней и один 30-дневный период.

Кроме пособий по покрытию расходов, связанных с пребыванием в больнице, ПБС покрывает до 100 дней ухода в квалифициро­ванном медицинском учреждении в течение периода заболевания. Этому должна предше­ствовать по крайней мере трехдневная госпи­тализация, а поступление в медицинское учреждение должно произойти в течение 30 дней после выписки из больницы. В данном случае удержание не производится, но после первых 20 дней периода заболевания начина­ется совместная оплата пребывания в меди­цинском учреждении (61,5 долл. в 1986 г.). Для получения медицинского обслужи­вания на дому застрахованное лицо должно находиться под наблюдением врача, но предварительная госпитализация не обязательна. Примерами подобного обслуживания явля­ются уход за больными, осуществляемый приходящей медсестрой, а также физиче­ская, профессиональная или вербальная те­рапия. Не существует ограничений количест­ва посещений на дому; за это нет удержаний и совместной оплаты. Большая часть обслу­живающего персонала, задействованного в ПБС, оплачивается при помощи посредни­ков, заключающих контракты с финансовым управлением здравоохранения.

 

Дополнительное медицинское страхование.

Эта программа помогает оплачивать расходы по определенным видам медицинского обслуживания и содержания, в основном счета от врачей, не покрываемые ПБС. Все жители страны, независимо от того, охвачены ли они ПБС, могут воспользоваться услугами программы ДМС. Зарегистриро­ванные в определенные периоды участники оговаривают условия в соответствии с зако­ном и обязуются платить ежемесячный стра­ховой взнос (15,5 долл. в 1986 г.), который увеличивается ежегодно на ту же величину, что и пенсии по программе страхования по возрасту и потере кормильца. (В 1984— 1987 гг. было поставлено требование, по кото­рому страховые взносы должны покрывать 25% программных расходов.)

Программа ДМС предназначена для до­полнительного медицинского обслуживания, осуществляемого по ПБС. Она помогает оп­лачивать расходы, связанные с врачебным об­служиванием на дому, в больнице или другом учреждении. Кроме того, она помогает опла­чивать фармацевтические препараты, кото­рые являются составной частью врачебного обслуживания, применяемые для диагности­ческих целей рентген и лабораторные анали­зы, хирургическое белье иинструменты, покупку или аренду медицинского оборудо­вания длительного пользования, обслужива­ние "скорой помощью" и средства протезиро­вания. Программа ДМС может оплачивать также медицинское обслуживание на дому, обеспечиваемое дипломированными агентст­вами.

Каждый год застрахованные лица платят первоначальный взнос, равный установлен­ной сумме (75 долл. в 1986 г.), а затем опла­чивают 20% расходов по обслуживанию и содержанию, которые определяются зако­ном. Остальные 80% оплачивает программа ДМС. Врачи, принимающие участие в про­грамме и занимающие штатные должности, оплачиваются на основании установленных расценок, при этом в счет включаются основ­ные и дополнительные расходы. Если врач не состоит в должности по данной программе, ДМС оплачивает счет застрахованному лицу, которое в свою очередь должно уплатить вра­чу назначенную сумму.

 

Финансирование.

Для того чтобы финансировать программы страхования по возрасту и потере кормильца и ПБС, феде­ральное правительство взимает налоги с зара­ботной платы застрахованных служащих, предпринимателей и работающих по найму людей. Максимальный облагаемый налогом заработок составлял в 1986 г. 42 тыс. долл. Фонд ДМС содержится за счет ежемесячных взносов застрахованных по этой программе лиц и за счет долевых взносов с доходов. Когда была учреждена программа ДМС, размер страхового взноса и размер долевого взноса с дохода каждого лица были равны. Однако на­чиная с 1972 г. разрешается поднимать раз­мер страхового взноса только с увеличением размера пенсии по социальному страхованию. Так как расходы на здравоохранение растут быстрее прожиточного минимума, процентное отношение с долевого дохода ста­бильно растет, хотя законодательство замораживало этот рост на 1984— 1987 гг. В настоя­щее время лишь четвертая часть пособия по программе ДМС оплачивается пожилыми людьми, одна шестая — нетрудоспособными. Остальное оплачивается за счет государст­венных доходов.

 

Доход пожилых людей.

 

Снятие ограничений с сумм страхования иразмеров пенсии по социальному обеспече­нию, распространение частных пенсий, из­менение моделей участия в программах изменили уровни, источники идолю получаемых пожилыми людьми доходов. В разгар "вели­кой депрессии" примерно две трети пожилых людей зависели от государственной помощи, частной благотворительности или поддержки со стороны друзей и родственников. Те, кто мог, получали свои доходы от заработков, вкладов или собственности, имели прави­тельственные или частные пенсии (М. Широн, 1938).

Сейчас наблюдается совершенно другая картина. Происходит неуклонное снижение трудовой занятости пожилых людей, а посо­бия по социальному обеспечению и частные пенсии становятся основным источником до­ходов. Государственная помощь и частная благотворительность являются гораздо менее важными источниками. В настоящее время источники доходов пожилых людей таковы: 40% поступает от социального обеспечения и Пенсионного железнодорожного фонда; 13% — от правительственных или частных пенсий; 18% — от заработков, 25% —от имущественных доходов; 1 % — от государст­венной помощи и 2 % — из других источни­ков.

Благодаря прежде всего значительному росту пособий по социальному обеспечению в конце 60-х и в 70-х годах произошли суще­ственные изменения в доходах пожилых лю­дей по сравнению с непожилыми. В результа­те официальные данные по уровню бедности среди пожилых людей в первый раз были ни­же, чем среди непожилых.

Влияние социального страхования на экономическое благосостояние пожилых лю­дей может быть определено более точно, если рассматривать пропорциональное соотноше­ние потерянных с уходом на пенсию заработ­ков и пенсий по социальному страхованию. Рассматривая в качестве примера супруже­ские пары, можно сказать, что в среднем по­собия по социальному страхованию соответствовали 45% предпенсионных заработков. Для низкооплачиваемых пар уровень заме­щения оказался выше среднего. Если прини­мать во внимание другие виды пенсий, сред­ний уровень замещения доходил здесь до 58 % (А. Фокс, 1982 ).