Сокращение эго любовью. Желания. Явное эго. Скрытое эго. Хитрости эго. Помощь Мастера. Формы эго и их разрушение. Два комплекса. Сдаться Мастеру. Интеграция вокруг ложной идеи

Сокращение эго любовью

 

Каждая мысль, чувство или действие, проистекающие из идеи отдельного существования, сковывают душу. Все переживания — малые или большие — и все стремления — добрые или злые — создают груз впечатлений и питают чувство своего "я". Единственный опыт, ведущий к сокращению эго, — это опыт любви, и единственное стремление, направленное на устранение обособленности, — это стремление соединиться с Возлюбленным. Желание, ненависть, гнев, страх и ревность суть чувства разделяющие, создающие пропасть между человеком и другими людьми; одна любовь помогает перебросить мост через эту созданную самим собой пропасть и продраться через барьер ложного воображения. Любящий тоже жаждет, но он жаждет единства с Возлюбленным; и стремясь к этому единству или переживая его, он теряет чувство "я". В любви "я" не думает о сохранении себя. Эго есть утверждение обособленности от другого, а любовь есть утверждение единства с другим. Победить эго можно только любовью.

 

Желания

 

Орудиями эго являются разного рода желания. Неудача в осуществлении желания есть неудача эго, а успех в их достижении — его успех. Эго проявляется как в осуществленных, так в неосуществленных желаниях. Питать эго может и временное отсутствие желаний; свою разделительную тенденцию оно способно проявить даже с помощью чувства, свободного от желания. Но полное прекращение желаний приводит к прекращению желания утверждать обособленность в какой бы то ни было форме; следовательно, свобода от желаний означает конец эго.

Проблема удаления эго из сознания усложняется тем, что корни эго находятся в подсознательном уме в форме латентных тенденций. Ограниченное эго явного сознания — лишь небольшая часть эго. Эго подобно айсбергу, плывущему по морю, лишь одна восьмая часть которого видна над поверхностью. Только небольшая часть эго проявляется в сознании в виде эксплицитного "я"; основная же его часть остается во мраке и немоте подсознания.

 

Явное эго

 

Явное эго, находящее выражение в сознании, представляет собой отнюдь не гармоничное целое, но арену конфликтов противоборствующих тенденций. Однако его возможности в данном деле ограниченны, поскольку для того, чтобы поссориться, двое должны по крайней мере разговаривать друг с другом, иначе у них просто нет точек соприкосновения. Аналогично, две тенденции, вступающие в конфликт в сознании, должны иметь точки соприкосновения; иначе они останутся в недрах подсознательного до тех пор, пока напряжения, созданные работой сознания, не изменят их.

 

Скрытое эго

 

Хотя эго по существу неоднородно, явное эго сознания обладает этим свойством в меньшей степени, чем скрытое эго подсознания, в том смысле, что оно образует некое грозное целое в сравнении с изолированными подсознательными тенденциями, пытающимися войти в сферу сознания. Организованное эго явного сознания становится, таким образом, подавляющим барьером, не дающим проникнуть в сознание составляющим скрытого эго. Все проблемы эго можно решить посредством разумных и сознательных действий, и поэтому полное уничтожение эго возможно только когда все его составляющие пройдут через разумное сознание.

Работа разумного сознания необходима, но не достаточна. Даже составляющие скрытого эго подсознания должны выйти на поверхность сознания, чтобы стать частью явного эго и подчиниться разумному сознанию. Для этого необходимо ослабить явное эго таким образом, чтобы оно позволило проникнуть в сознание тем желаниям и тенденциям, которые до сих пор доступа туда не имели. Освобождение подавленных тенденций вносит в жизнь явного эго дополнительный разлад. Поэтому процесс исчезновения эго часто сопровождается усилением, а не ослаблением, конфликтов, разворачивающихся на арене сознания. Однако в конце этой бескомпромиссной борьбы находятся равновесие и гармония, наступающие после разрушения структуры эго.

Удаление корней эго из глубоких слоев подсознания и вынесение их на свет сознания являются важной частью процесса уничтожения эго. Другой важной частью является разумная работа с желаниями после того, как они окажутся на арене сознания. Работу с компонентами явного сознания никак нельзя назвать простой, поскольку явное эго имеет тенденцию питаться через любую из противоположных сторон опыта, и, изгнанное напряженной работой разумного сознания из одной, оно может переместиться в другую. Перемещаясь из одной противоположности в другую, эго отражает атаки разумного сознания, пытаясь сделать собственное существование вечным.

 

Хитрости эго

 

У эго множество голов, как у гидры, и число путей, которыми оно проявляет себя, бесконечно. Оно питается любым типом невежества. Характерным элементом эгоизма является гордость. Человек может гордиться неважными, глупыми вещами. Люди могут отращивать ногти до неимоверной длины, даже ценой собственного неудобства, с единственной целью утвердить свою обособленность от других. Иногда эго гротескно преувеличивает свои достижения. Непосредственное проявление эго путем выставления себя напоказ является самым обычным делом; но если такому прямому проявлению препятствуют хорошие манеры, эго может достичь того же результата, прибегнув к такому злу как клевета. Выставлять другого в дурном свете — значит восхвалять себя.

Эго заставляет работать принцип продления своего существования; у него есть тенденция жить и расти, используя для этого любые доступные средства. Если эго ограничивают в каком-то одном направлении, оно пытается наверстать упущенное, расширяясь в другом; чувствуя, что духовная работа превозмогает его, эго способно прикрепиться к самой той силе, которая направлена против него. Если человек пытается практиковать смирение, чтобы избавиться от чудовищного бремени эго, и достигает в этом успеха, эго с поразительной готовностью трансформируется в само это свойство смирения. Оно питается утверждениями типа "Я духовен", так же как на ранних этапах оно говорило: "Духовность меня не интересует". Так возникает эго, утверждающее обособленность путем достижения вещей, которые считаются очень желательными и духовными. Но такое духовное эго ничем не лучше эго грубого.

На самом деле, на продвинутых стадиях Пути эго не прибегает для усиления своей мощи к открытым методам, предпочитая прикрываться действиями, направленными на устранение эго. Эта тактика подобна партизанской войне, и противодействовать ей наиболее трудно. Изгнание эго из сознания — это всегда очень сложный процесс.

Сама природа эго очень запутанна и для преодоления его необходима божественная благодать. Поскольку способности эго в деле поддержания своего существования и создания самообмана почти безграничны, для искателя невозможно совладать с вечно новыми формами, которое оно принимает, и он может надеяться преодолеть хитрости эго только через милость Мастера.

 

Помощь Мастера

 

Только когда искатель осознает тщетность собственных усилий, он приходит к Мастеру. Сам он может лишь немного приблизиться к желанной цели. Упорство эго приводит искателя к озлоблению против самого себя; именно это ощущение беспомощности заставляет его сдаться Мастеру. Эта сдача равносильна признанию, что искатель оставил надежду самостоятельно решить проблему эго и полагается на Мастера. Когда через милость Мастера невежество, составляющее эго, рассеивается, восходит Истина, которая и есть цель.

 

3 ФОРМЫ ЭГО И ИХ РАЗРУШЕНИЕ

 

Эго существует за счет таких вещей, как власть, слава, богатство, способности, достоинства. Оно создает нечто, что считает "моим". Однако несмотря на все вещи, которые оно называет "моими", оно ощущает пустоту и незаконченность и пытается усилить себя, приобретая еще и еще что-то. То, чем оно обладает, эго сравнивает с тем, чем обладают другие, и выставляется напоказ за счет других. И тем не менее эго не удовлетворяется тем, чем владеет, и пытается найти удовлетворение в более полном чувстве владения. Таким образом, эго есть утверждение обособленной жизни через идею "моего".

Эго стремится почувствовать себя обособленным и уникальным, оно ищет самовыражения либо в роли лучшего других, либо в роли подчиненного другим. Любая роль годится. До тех пор, пока существует эго, существует и общий фон двойственности, и прекратить работу ума, построенную на сравнении и желании отличаться от других, не удастся. Поэтому даже когда человек испытывает чувство равенства с кем-либо, это чувство непрочно и говорит о наличии точки соприкосновения двух проявлений эго, а не о постоянной свободе от разделения между "я" и "ты". Это псевдоравенство можно сформулировать так: "Я не подчиняюсь и не главенствую над другим", что будет негативным утверждением эго. Равновесие между "я" и "ты" нарушается комплексом подчиненности или главенства; идея равенства служит восстановлению этого равновесия. Негативное утверждение эго в форме равенства, однако, совершенно отлично от чувства единства. Условия жизни в сотрудничестве выполняются только когда идея равенства уступает место действительному единству.

 

Два комплекса

 

Чувства превосходства и неполноценности являются реакциями друг на друга, а вынужденное чувство равенства — реакцией на оба. В этих трех вариантах эго утверждает свою обособленность. Чувства или комплексы превосходства и неполноценности постоянно чередуются в зависимости от присутствия подходящих

 объектов, подобно тому как человек главенствует над подчиненными и подчиняется начальникам. Эго постоянно видит перед собой зрелище собственной внутренней пустоты и потому цепляется за иллюзию своей значительности, демонстрируя величие того, чем оно владеет. Не довольствуясь простым сравнением, эго часто вступает в столкновения с другими. Таким образом, агрессивность есть естественное следствие необходимости восполнить чем-то нищету жизни в эго.

С другой стороны, покорство уходит корнями в страх или себялюбие не и может быть искренним или спонтанным, поскольку в нем присутствует зависть или ненависть к стоящему выше. Внешнее подчинение является проявлением чувства неполноценности и развивает эго в одной из самых худших его форм. Эго приписывает чувство пустоты неполноценности того, чем оно владеет, а не самому стремлению найти самовыражение через обладание чем-либо. Осознание собственной неполноценности становится стимулом к расширению владений эго всеми доступными средствами. Таким образом, увеличивая нищету жизни души, чувство неполноценности, как и чувство превосходства, становится средством выражения и накопления невежества, из которого и состоит эго.

 

Сдаться Мастеру

 

Когда человек вступает в контакт с Мастером и признает его без-эгоистичное совершенство, его самоотдача Мастеру отличается от чувства подчиненности, ибо сопровождается осознанием коренного единства Мастера и ученика. Такая отдача говорит не о потере уверенности, а об уверенности в окончательном преодолении всех препятствий с помощью Мастера. Понимание божественности Мастера — это тот способ, каким Высшее Я ученика выражает свое чувство достоинства.

Для того, чтобы быстро рассеять чувства превосходства и подчиненности, Мастер может смешать их в частом чередовании. Если ученик падает духом и готов отказаться от поисков, Мастер может вызвать в нем глубокую уверенность в себе; если ученик эгоистичен, Мастер может создать ситуации, когда ученик вынужден будет признать собственную беспомощность и тщетность своих усилий. Таким образом Мастер использует свое влияние на ученика для ускорения прохождения стадий, ведущих к исчезновению эго.

Чувство превосходства и чувство неполноценности необходимо соотнести друг с другом. Может потребоваться душевная ситуация, когда этим чувствам будет позволено играть свои роли без того, чтобы одно подавляло проявления другого.

Когда душа входит в живой контакт с Мастером, чувства, связанные с превосходством и подчиненностью, начинают взаимодействовать друг с другом. С исчезновением этих двух противоположностей приходит падение разделяющих барьеров эго во всех формах; с падением барьеров возникает божественная любовь; с возникновением божественной любви чувство "я" как противоположность "ты" растворяется в чувстве единства.

Для того, чтобы автомобиль доехал до пункта назначения, нужен водитель. Но водитель может отвлекаться на вещи, которые он встречает на пути, и не только останавливаться в промежуточных пунктах, но блуждать по боковым ответвлениям дороги в погоне за манящими его вещами. Автомобиль может двигаться, не приближаясь к цели; он может вообще никогда не продвинуться вперед. Нечто подобное происходит, когда эго командует сознанием и направляет его движение.

Для того, чтобы освободить сознание от ограничений и сделать его адекватным той цели, ради которой оно было создано, оно должно получать направляющие импульсы не от эго, а от какого-то другого принципа. Другими словами, водителя, не имеющего понятия о конечном пункте маршрута, необходимо заменить на другого, свободного от влияния вещей, попадающихся по дороге, на того, кто всегда видит перед собой цель — отсутствие двойственности. Перемещение центра интереса от вещей неважных к важным сравнимо с передачей управления от невежественного водителя тому, кто знает дорогу.

 

 

Если бы эго было лишь средством интеграции человеческого опыта, человек мог бы утвердиться в Истине просто активно развивая его. Но хотя и играя свою роль в прогрессе сознания, эго выражает активный принцип невежества, мешающий духовному развитию. Эго пытается объединить опыт вокруг ложной идеи обособленности.

Положив иллюзию в основание своего здания, оно только и может, что нагромождать одну иллюзию на другую.

Поскольку опыт человека ограничен рамками двойственности, его интеграция есть необходимое условие разумной и осмысленной жизни. Но следует отказаться от эго как ядра такой интеграции, поскольку оно — брат невежества. Возникает острая нужда найти новый центр интеграции, свободный от невежества обособленности, дающий простор для объединения ценностей, недоступных эго. Такой новый центр дает Мастер, представляющий абсолютную Истину. Смещение внимания от несущественного к существенному облегчается преданностью и отдачей себя Мастеру, который и становится новым ядром интеграции.