Выделение и развитие художественного производства

Преодоление первобытного и фольклорного синкретизма осуществлялось в городской культуре неравномерно — автономизация отдельных искусств, а также родовых и жанровых структур происходила более последовательно и решительно, чем высвобождение художественного творчества от слитности с утилитарными формами деятельности, реальными и иллюзорными (религиозно-обрядовыми). Так, если живопись и скульптура, литература и музыка, сценическое искусство завоевывали все большую степень самостоятельности, обособляясь и от служения культовым целям, и от политической прагматики, и от педагогической дидактики, то архитектура, и в большой мере прикладные искусства, сохраняла на протяжении всей их истории прямую сцепленностъ как с жизненно-практическим назначением зданий, орудий труда и быта, так и с символическими функциями предметов культа, политических церемоний, игрового досуга. Как уже было отмечено, и искусство слова, и музыка, и танец наряду с самостоятельным существованием сохраняют по сей день прочные связи с самыми различными сферами практики—в ораторском искусстве и художественной публицистике, в государственных гимнах и геральдике, в политической карикатуре и рекламе, в художественной гимнастике и других формах связи искусства и спорта и т. д. По-видимому, у общества и у культуры существуют весомые потребности в том, чтобы рядом с «чистым», так сказать, искусством (его называют в эстетичес-

 

кой литературе и «станковым», и «рамочным», и «концертным») функционировало еще искусство «прикладное», эстетически оформляющее и художественно одухотворяющее, осмысляющее, ценностно-утверждающее жизненную практику, «вносящее поэзию в прозу жизни», как говорили в прошлом веке. Существенно здесь то, что подобное стремление имеет системный характер, т. е. проявляется не в той или иной сфере жизненной практики, но пронизывает насквозь среду человеческого обитания и пространство человеческой деятельности.

В самом деле, в эстетически развитой культуре пластическое творчество создает вокруг человека замкнутую утилитарно-художественную среду, окружающую его концентрическими кольцами поэтически одухотворенных, предметов: ближайшее из них — украшения самого человеческого тела, имевшие первоначально утилитарное (или казавшееся таковым) значение: магическое (талисман, амулет, оберег) либо социально-семантическое (обозначение принадлежности к определенному племени, общественной группе, места в социальной структуре и т. п.); подобные значения сохраняются нередко и в современной культуре (обручальное кольцо, прическа панка, татуировка члена преступной группы); далее следует искусственная оболочка тела — одежда, соединяющая практически-функциональные и эстетически-художественные свойства; с одеждой связан другой тип изделий ювелирного искусства, полезных, таких, как пуговицы, броши, запонки, или имеющих социокультурное значение, как ордена, знаки отличия офицеров и священнослужителей; следующее кольцо — бытовая утварь и производственный инвентарь, используемый человеком в его деятельности; затем — стационарная обстановка жилища, общественных, культовых, производственных, медицинских, торговых, рекреативных интерьеров, в которых протекает повседневная наша жизнь и деятельность; затем — экстерьеры этих помещений, образующие архитектурно организованное пространство улицы, площади, квартала, города; затем — архитектура малых форм, заполняющая это пространство, архитектура средств передвижения, циркулирующих в данном пространстве, и художественно исполненные дизайнерами средства рекламы — вывески, плакаты, информационные стенды, витрины магазинов; наконец, «зеленая архитектура» — островки природной среды, переработанные в соответствии с практическими и эстетическими нуждами горожан в сады, парки, бульвары и связывающие в одно системное целое — связывающие физиологически и психологически — культуру и природу. Приводимая здесь схема делает наглядным и достаточно убедительным изложенный тезис:

 

 

Столь же системно реализует культура связь практической жизни людей с пространственно-временными, процессуальными искусствами. Начинается эта связь в быту, с художественной организации всего культурного пространства детской жизни, от колыбельной песни и рассказываемых ребенку сказок, продолжается в первоначальном обучении ребенка и в семье, и в детских садах с помощью художественно-игровых методов и реализуется далее в программе школьного и гимназического образования, которая включает, наряду с основами наук и ремесел, более или менее широкое (и лучше или хуже осуществляющееся) художественное образование, научение и воспитание. Художественные компоненты оказываются затем включенными во все сферы практической жизни взрослых, с использованием всех возможностей «охудожествления» теми или иными средствами производственной, политической, военной, спортивной, учебной и т. д. деятельностей; такими становятся ритуал дипломатических церемоний, судебных процессов, свадебных и погребальных обрядов, религиозных молебнов и шествий, военные парады, политические митинги — во всех этих случаях всерьез разыгрываются некие представления, подобные сценическим, участники которых исполняют назначенные им роли по традиционно сложившемуся или сочиненному для данной ситуации сценарию, широко используются средства ораторского искусства (в церковной проповеди, речи политического деятеля, выступле-

 

ниях прокурора и адвоката на судебном процессе, университетских лекциях), музыка (пение гимнов, молитв, массовых песен, музыкальное сопровождение военных маршей, спортивных действий, гимнастических упражнений в быту и на производстве), элементы танца (в культовых церемониях, военных парадах, гимнастике, фигурном катании на коньках, фристайле).

Чрезвычайно показательна в этом отношении структура средств массовой информации — печати, радио, телевидения: газета, предназначенная как будто для распространения информации о происходящих в стране и мире событиях, помещает рядом с такими материалами стихи, фельетоны, художественно-публицистические статьи и художественные фотографии, карикатуры, рисунки, гравюры, а радио- и телепрограммы, сохраняя эту гетерогенность, используют свои возможности для самого широкого и последовательно проводимого* включения разнообразных художественных средств — словесных, музыкальных, актерских, мультипликационных, хореографических — для повышения эмоциональной силы воздействия своих информационных, научно-популяризационных, политико-пропагандистских передач. Представлю в аналогичной схеме данное направление художественного оформления жизненной практики:

Почему же происходит столь широкое и разнонаправленное вторжение художественной «энергии» во все сферы практической жизни людей? Потому что это позволяет «облучать» ею человека не только, когда отвлекаясь от всех своих дел и забот, он идет в театр, музей, на концерт, начинает читать роман или

 

сборник стихов, но и в самом ходе его практической жизнедеятельности; художественное одухотворение придает ей особую силу эмоционального воздействия, превращая вынужденное действие в желанное, радостное, подымающее утилитарное на уровень ценностного.

Сказанное позволяет заключить, что, хотя художественная деятельность в отличие от осуществляющегося на всем пространстве культуры эстетического формообразования вычленяет для себя в этом пространстве особую «нишу», располагая в ней свои чисто художественные произведения («станковые», «рамочные», «концертные»), она проникает одновременно во все смежные области культуры и практической жизни людей, связывая «мир житейской прозы» и «мир поэзии» переходными формами, образующими в конечном счете некие спектральные ряды утилитарно-художественных структур. И лишь изучение истории культуры может объяснить, почему и когда нарастает «про-заизация» человеческой жизни, а в иных социальных условиях — стремление к предельно возможному превращению быта и дела в опоэтизированное, духовно облагороженное действо.

Теперь, пройдя через переходную зону «прикладных», утилитарно-художественных форм деятельности, мы можем вступить во внутреннее, собственное царство художественной культуры — в «мир искусств», утвердивших свое автономное бытие и переживших значительные трансформации по сравнению с их исходным синкретическим состоянием.