Религиозное народовластие: к доминирующей парадигме.

Допустим, что в современных условиях для доминирования конкретной парадигмы необходимо: во-первых, определить его источники и компоненты; во-вторых, придать этой парадигме большей степени доступности и прагматичности и, в-третьих, принять постоянные меры для обеспечения его легитимности и приемлемости. Тогда мы должны согласиться с тем, что укрепление религиозного народовластия возможно и осуществимо лишь при условии наличия прагматического и декларированного определения и всеохватывающей путеводной теории. Другими словами, в условиях, когда различные теории, разнообразные словесные баталии и малые парадигмы навязали свое влияние на гуманистические, социальные и гносеологические мысли общества, надеяться на проникновение, влияние и доминирование какой-либо парадигмы можно лишь только тогда, когда она не только теоретически, но и на практике окажется наиболее легитимной, приемлемой и эффективной. Разумеется, религиозное народовластие, его носители и распространители в процессе утверждения и укрепления данной парадигмы пользуются в обществе высоким положением и определяющем влиянием. Носители данной парадигмы могут быть признаны в качестве самого эффективного фактора в процессе определения, изложения и укрепления своей позиции при условиях, если:

1) имеют четкое представление о самом религиозном народовластии;

2) обладают умением претворять ее в жизнь;

3) направляют свою осознанную волю на четкое обеспечение ее гегемонии;

4) сами выступают в качестве воплощения и реального проявления реализации особенностей и качеств религиозного народовластия;

5) не допустят, чтобы изысканные формы парадигмы религиозного народовластия были запятнаны вульгарными политико-фракционными примесями.

 

Для четкого определения путей размышления о религиозном народовластии, предлагаю теоретически принять нижеследующие положения:

1) Религиозное народовластие в качестве парадигмы представляет собой совокупность устных договоренностей, которые в рамках системы религиозной веры предлагают основанное на народовластие отношения и социально-гуманитарные соображения.

2) «Народовластие» и «религия» - две доводы с глубоким смысловым содержанием, которые способны, повторяясь в русле разнообразных парадигм, порождать различные аргументированные выводы. Исходя из невозможности установления на основе этих двух доводов (народовластия и религии) единственного, наилучшего и универсального для всего мира аргументированного вывода, следует отметить, что связь между религией и народовластием конкретизируется в зависимости от манипулирования этими выводами.

3) Связь между доводами и аргументированными выводами имеет не естественный, а договоренный характер. С учетом этого принципа невозможно воспрепятствовать сочетанию или взаимную заменимость этих двух понятий.

4) Парадигмы народовластия и религии, как и любые другие пары парадигм, не могут назвать существующие в них связи совершенно внешними, определить свою сущность путем противостояния друг другу или опровержением другой стороны и гордиться своей совершенно прозрачной сущностью. Они имеют общую географию, и каждая из них приобретает смысловое содержание и конкретную сущность, сочетая внутри себя содержание другой. В этом отношении господствующим является логика «не та, не другая; и та и другая».

5) Понятия приобретают определенный смысл, находясь во взаимосвязи на основе обоюдного сочетания, обоюдной заменимости, единовременности и существования в определенных временных интервалах. Данное положение применимо и по отношению к смыслу и сущности словосочетания «религиозного народовластия». Но процесс реализации каждой из форм связей между этими двумя понятиями по сути своей многообразен.

6) Но, согласно логическому строению, религиозное народовластие может быть продуктом отдельно взятой стратегии интерпретации текста с внутренней исходной позицией, внутренней панорамой и закваской.

7) Логика повторяемости (interability) нам диктует, что понятия способны, отделяясь от конкретно взятого текста, повториться в другом тексте, а люди не могут препятствовать этому процессу. Следовательно, следы парадигмы народовластия можно обнаружить как в гносеологических владениях религии, так и в иных пределах.

8) Подобно конкретному тексту, представляющему собой совокупность разнообразных сущностей и подобно языку, состоявшему из множества различных лингвистических игр, общество также представляет собой множество разнообразных менталитетов и результатов комбинаций многочисленных компонентов. Религиозное общество, как любой другой социум, не является исключением из этих правил. Оно по своей природе должно быть плюралистическим.

 

При этом должны быть учтены нижеследующие принципы:

а) Выходя из уровня предмета сущностных и неизменных дискуссий (допуская, что подобный уровень, в основном, существует), приступим к дискуссиям по вопросам, которые подаются пониманию с позиции различных чтений, интерпретаций и с позиции познании второго уровня (то есть познания качеств рассматриваемого предмета).

б) Установим исходную познавательную точку в общей географической точке между парадигмами, не признавая при этом за какой-либо парадигмой прозрачную и твердо установленную сущность и неприступные границы.

в) Не рекомендуем воспринять о какую-либо составную и смешанную парадигму в качестве новой лингвистической игры.

г) Сущность какой-либо парадигмы не будем рассматривать посредством искажения, опровержения и отрицания другой парадигмы (по словам Фуко, не будем стремиться к пропасти конфронтации между парадигмами).

д) Никакое определение не принимается нами в качестве особой и единственной пардигменной и познавательной основы, а составление и разъяснение подобной основы не считается неизменной монополией отдельно взятых лиц.

е) Считаем установление связей между «народовластием» и «религией» (с позиции интерпретации этих двух понятий) возможным и естественным.

 

На втором уровне (то есть на уровне, при котором связь между народовластием и религией предполагается, и внимание концентрируется на качества этих связей) вполне возможно:

а) объявить несостоятельной точку зрение о том, что якобы ислам с присущими ему особенностями не может быть носителем каких-либо отношений на основе народовластия[206];

б) подвергать серьезным сомнениям теорию, основанную на том, что демократическая система, будучи иноземным порождением, не в состоянии впускать корны в нашей земле;

в) опровергать (как слабое и поверхностное) теорию о том, что без вмешательства в системе смыслов и выводов относительно народовластия и религии можно установить связи между этими понятиями.

г) воспрепятствовать монополию религиозного народовластия некоторыми кажущимися представителями религиозной интеллигенции и теократической псевдо демократии.

е) в рамках системы, основанной на религиозной вере (truth rejime), дать определение конкретной системы народовластия, соответствующей велениям времени и духу религии.

На третьем уровне анализа (то есть на уровне, рассматривающем систему народовластия в рамках системы религиозной веры):

а) согласимся, что господство, руководство, устойчивость и динамика конкретной системы религиозного народовластия зависит от волеизъявления большинства народа;

б) согласимся, что отношения, основанные на демократию и народовластие, являются результатом опыта всего человечества и, следовательно, не должны быть ограничены или популярны только в рамках принятой нами системы значений и парадигм[207];

в) согласимся, что религия в области подобных отношений играет моральную, конъюнктурную, зачастую поощрительную, разъяснительную (при реализации принципа религиозной дозволенности), а иногда и устрашающую (когда демократия переступает религиозные ценностно-конъюнктурные черты) роль;

г) согласимся, что власть – явление традиционное и мирское, а не священное, а религиозное правление не означает распространение религии во все без исключения области общественной жизни и ее влияния на все жизненные ситуации.

А в научной области предлагаю:

По истечение более двух десятилетий после победы Исламской революции необходимо призвать (или обязать) комитет в составе представителей Совета экспертов, Меджлиса исламского совета, Совета по целесообразности системы правления, Комского научного семинария, исследовательских центров, университетских кругов, исполнительной и законодательной власти, а также отечественных и зарубежных мыслителей к пересмотру различных теоретических и практических аспектов системы религиозного народовластия. Для реализации этой меры необходимо, чтобы:

1. она была осуществлена в конкретные и ограниченные (например, шестимесячные) сроки;

2. господствующей атмосферой стали реалии времени, внутренние и внешние государственные соображения;

3. доминирующей тенденцией служила возможность действенного и практического представления системы народовластия;

4. результатом этой меры стало принятие исполнительской и правовой хартии для осуществления всех аспектов системы религиозного народовластия.