Истина и заблуждение. Истина и ложь.

 

Преодоление догматизма и релятивизма предполагает диалектическую трактовку истины и заблуждения. Еще Аристотель определял истину как соответствие представлений действительности, заблуждение как несоответствие представлений действительности. В средневековой схоластике заблуждение связывалось только с логическими ошибками, поскольку о познании действительности речи вообще не могло идти, так как такие попытки считались греховными.

В Новое время в период появления экспериментального естествознания проблема соотношения истины и заблуждения стала острым оружием в борьбе со схоластикой, отрицавшей происхождение знания из опыта. Зарождающаяся опытная наука объявляет бесплодными все логические построения схоластов, основанные на дедуктивных построениях, исходные посылки которых взяты из Священного писания и догматизированного учения Аристотеля.

В философии 17 – 18 в.в. в сенсуализме и рационализме проблема соотношения истины и заблуждения получает более глубокое объяснение. Так, делается попытка обосновать возникновение истины и заблуждения исходя из особенностей чувственного и рационального моментов познания. Например, рационалисты считали, что источником заблуждений являются чувства, которым верить нельзя. Сенсуалисты, наоборот, полагали, что только чувственно воспринимаемое является достоверным, а то, что идет от разума, может порождать заблуждения. При этом и те, и другие метафизически противопоставляли истину заблуждению, не умея вскрыть диалектику их взаимосвязи.

То же характерно и для идеалистической философии 19 – 20 в.в. Многие мыслители ограничиваются только формально-логическими разграничениями истины и заблуждения. И. Кант в «Критике чистого разума» показал, что формально-логическое разграничение истины и заблуждения не касаются содержания знания. Философ писал: «Что же касается познания в отношении одной лишь формы (оставляя в стороне всякое содержание), то в такой же мере ясно, что логика, поскольку она излагает всеобщие и необходимые правила рассудка, должна дать критерии истины именно в этих правилах. В самом деле, что противоречит им, есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, стало быть, самому себе. Однако эти критерии касаются только формы истины, т. е. мышления вообще, и постольку они недостаточны, хотя и совершенно правильны. В самом деле, знание, вполне сообразное с логической формой, т. е. не противоречащее себе, тем не менее может противоречить предмету. Итак, один лишь логический критерий истины, а именно соответствие знания с всеобщими и формальными законами рассудка и разума, есть …. условие всякой истины, но дальше этого логика не может идти, и никаким критерием она не в состоянии обнаружить заблуждение, касающееся не формы, а содержания». (Кант И. Соч. в 6-ти томах, т.3. – М., 1964. – С.160).

Кант критикует тех, кто принимает формальную логику за единственное средство анализа знания. Он подчеркивает, что не раскрывая содержательности мышления, формальная логика выступает лишь логикой видимости, удобной для софистического искусства, придающего незнанию или даже преднамеренному обману вид истины.

Значительный шаг вперед в проблеме отношения истины и заблуждения сделал Гегель. Он первым в истории философской мысли выявил несостоятельность метафизического противопоставления истины и заблуждения в исторически развивающемся знании, в развитии истины как процесса. Заблуждение, по мнению Гегеля, - это неправомерное превращение момента развивающейся истины в целое. Гегель даже заблуждение в истории развивающегося знания считает зародышем истины, «меньшей истиной», моментом истины. Существенная особенность знания, по Гегелю, состоит в том, что в процессе его развития происходит постоянное преодоление, снятие заблуждения.

В научно-познавательной деятельности заблуждения, с точки зрения диалектики, являются неизбежными и отражают закономерности самой познавательной деятельности. Так, на каждом конкретно-историческом этапе достигается неполное, относительное знание, в котором предмет не представлен в своей конкретной целостности. Но оно нередко выдается за абсолютное и полное. Именно в этом и состоит гносеологическая основа заблуждения.

Истина и заблуждение сосуществуют на всем протяжении процесса познания. Следует считать неверным представление процесса познания в линейном изображении, когда из одной точки – незнания, мышление движется к другой точке – истине, по пути освобождаясь от заблуждений. Линейное изображение познавательного процесса искажает его в том отношении, что представляет его односторонне – как непрерывный процесс. На самом деле познание есть единство прерывного и непрерывного, так как бесконечный познавательный процесс слагается, как правило, из решения вполне конкретных познавательных задач и проблем.

Соотношение между истиной и заблуждением более адекватно изображается в виде спирали. Каждый виток спирали есть решение определенной проблемы и одновременно преодоление, снятие незнания и заблуждения. В этом смысле на каждом витке спирали познания разрешается противоречие между истиной и заблуждением.

Снятие заблуждения – процесс глубоко диалектический. Его преодоление означает, что познание поднялось на следующий, более высокий виток развития знания. Но означает ли это, что на новом витке развития знания не будет заблуждений? Конечно, нет. На новом уровне развития возникают новые познавательные задачи, разрешение которых возможно снова будет связано с присутствием заблуждений. Можно сказать, что заблуждения снимаются в ходе конкретного научного поиска, но имманентно присутствуют в целом в научном познании как историческом процессе.

При формально-логическом подходе к анализу содержания знания ответ однозначен: либо истина, либо заблуждение. Диалектический подход к знанию выявляет переливы, переходы между этими категориями. Тут нет и не может быть однозначного ответа по типу: да-да, нет-нет. С диалектической точки зрения в истинном есть момент заблуждения, а в заблуждении – момент истины. Поэтому можно сказать, что заблуждение – это содержание знания, не соответствующее действительности, но принимаемое за истинное.

Заблуждения неизбежны не только в силу гносеологических, но и социальных предпосылок. Познание на каждом историческом этапе ограничено наличной практикой и уровнем теоретической мысли. Это и создает исторические предпосылки заблуждению. Другой социальной предпосылкой заблуждений являются интересы общества, отдельных социальных групп, относительной свободой выбора объектов и путей познания.

От заблуждения надо отличать ложь. Ложь – это сознательное искажение действительности, имеющее целью ввести кого-либо в обман, заблуждение. Источником лжи может быть логически неправильное мышление, преднамеренное сокрытие информации или измышление того, чего не было. Методологическими приемами получения лжи являются эклектика и софистика. Софистика – это рассуждение (вывод, доказательство) основанное на преднамеренном нарушении законов и принципов формальной логики, на употреблении ложных доводов и аргументов, выдаваемых за правильные. Будучи разновидностью метафизического мышления, софистика коренится в абсолютизации относительности познания. Спекулируя на фактах изменчивости, противоречивости и сложности объектов познания, софистика отрицает абсолютные моменты в процессе постижения истины. В своих построениях софистика использует подмену понятий, различные логические ошибки, неверные формы вывода, а также словесные уловки и ухищрения, многозначность понятий и терминов. Эклектика – это соединение разнородных идей, взглядов, понятий, принципов или теорий. Она коренится на тех же основаниях, что и софистика – в метафизической абсолютизации изменчивости и относительности человеческого познания. Особенно остро влияние софистики и эклектики проявляется в социальном познании, где добросовестное заблуждение нередко переплетается в откровенной ложью. Вопрос о том, что служит гарантом разграничения истины от заблуждения и лжи является вопросом о критерии истины.

 

Критерий истины.

 

Проблема критерия истины является одной из сложных и дискутируемых проблем в гносеологии. В истории философии было выдвинуто ряд вариантов ответа на этот вопрос.

Первый. Р.Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц – рационалисты 17 века, предлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Пример такого рода истины: «квадрат имеет четыре стороны». Подобного рода истины есть результат, с точки зрения названных авторов, «естественного света разума». Это наблюдается разумом с очевидностью, не возбуждая сомнений. Сократ первый увидел в отчетливости и ясности наших суждений основной признак их истинности.

Декарт утверждал, что все вещи, познаваемые нами ясно и отчетливо, и на самом деле таковы, какими мы их познаем. Критерий ясности и отчетливости привлекателен, но не надежен. Казалось бы очевидность неподвижности Земли не подлежит сомнению. Тысячелетиями люди считали это истиной, но наука это опровергла. Ясность и отчетливость - субъективное состояние сознания, а надо в поисках критерия истины опираться на нечто объективное.

Второй. Столь же субъективным критерием истины является и критерий уверенности в достоверность, вера, вообще. История средневековой философии подтверждение несостоятельности этого критерия и полного расхождения религиозной веры и науки. Хотя элемент веры обязательно присутствует в познавательных действиях субъекта, в частности в его убежденности в правоте своих поисков, но критерием истины вера быть не может.

Третий. Широкое хождения в качестве критерия истины получила общезначимость. Общезначимость как критерий имеет претензии на объективность. Согласно этому критерию истинно то, что совпадает с мнением большинства. В этом есть доля истины. Когда многие убеждены в достоверности тех или иных принципов, то это может служить гарантией от заблуждений. Однако еще Р. Декарт заметил,что вопрос об истине не решается большинством голосов. И в истории науки мы знаем, что первооткрыватели чаще всего были одиноки и не признавались обществом. Достаточно вспомнить Коперника. Если бы вопрос о гелиоцентрической системе решался в то время путем голосования, то мы бы и в настоящее время находились бы в плену геоцентрической концепции.

Четвертый. Начиная с конца 19 века все большую популярность приобретает принцип прагматизма как критерия истины. Он состоит в признании истиной то, что лучше всего «работает» на нас, что «удобно», «выгодно». Этому критерию свойственно понимать истину узкоутилитарно. Этот критерий мерилом имеет отдельного индивида и потому плохо согласуется с общественной природой научного познания.

Пятый. Эстетический критерий – «изящество», «красота», математическая «грациозность».

Шестой. Принцип «экономии мышления». Этот принцип в качестве критерия истины выдвинут Э. Махом. По его мнению истинно то, что мыслится экономно. В его основе лежит редукционизм, сведение сложного к простому. Такая процедура нередко искажает суть вещей, а потому не может служить критерием истины.

Седьмой. Критерий реализуемости. Согласно ему положение считается истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Посредством реализации идеи на практике, знание сопоставляется со своим объектом, выявляя меру истинности своего содержания. Таким образом, в знании истинно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, т. е. результативно осуществлено в практике.

Восьмой. Опыт как критерий истины. Его выделяли эмпирики-материалисты 17-18 веков Ф. Бэкон, Дж. Локк, Д. Дидро и др. По Дидро, с помощью наблюдения мы собираем факты, размышлением их комбинируем, а опытом проверяем результаты комбинаций.

Девятый. Реализуемость и опыт ограничены эмпирической процедурой, хотя и являются объективными критериями. Более значительным объективным критерием истины служит практика.

В современной западной философии науки существуют в качестве критерия научной истины принципы верификации и фальсификации. Они разработаны в рамках неопозитивизма и постпозитивизма. Поскольку этим концепциям будет посвящен отдельный раздел пособия, вопрос об этих критериях будет рассматриваться в этом разделе. Сейчас хотелось бы отметить, что в отечественной философии науки за критерий истины принимается практика. Это же положение разделяется и большинством конкретных наук.

Понятие «практики» введено в философию К. Марксом. Люди покоряют силы природы, создают материальные и духовные ценности, изменяют общественные отношения. Все это составляет деятельность людей. Материальная деятельность людей составляет практику. К ней конкретно относится:

1) чувственно-предметная деятельность, направленная на преобразование вещей и явлений с целью удовлетворения человеческих потребностей. Чувственно-предметная деятельность – это опыт всего человечества. Главным компонентом чувственно-предметной деятельности людей является материальное производство. Человек не может довольствоваться тем, что природа дает ему в готовом виде. Соединяя свой труд с веществом природы он создает материальные блага;

2) общественно-историческая деятельность, направленная на преобразование человеческого общества;

3) научный эксперимент.

От материальной деятельности отличается духовная деятельность, которая создает духовные ценности (художественные произведения, научные теории и др.) Для Гегеля и других идеалистов практикой является духовная деятельность. В этом кардинальное отличие позиций диалектико-материалистической философии от идеалистической. Что касается домарксовского материализма, то он ограниченно понимал практику лишь только в качестве научного эксперимента, называя его опытом.

Введение К. Марксом понятия практики в теорию познания позволило преодолеть метафизическую ограниченность теории познания домарксовского материализма. Роль практики в теории познания марксистской философии сводится к следующему:

- она источник, основа познания, поскольку выдвигает задачи для познавательной деятельности;

- она цель познания, так как человек познает для того, чтобы преобразовывать окружающую природную и социальную действительность для удовлетворения своих материальных потребностей;

- она критерий истины, так как дает окончательное подтверждение научным теориям. В этой связи К. Маркс писал: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический спор». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т.3. – С. 1-2.).

- противоречие между теорией и практикой выступают движущей силой развития в познавательном процессе. Из настоятельных нужд практики выросли все науки.

Практика как критерий истины абсолютна и одновременно относительна. Практика абсолютна как процесс, но она относительна как отдельный акт. Абсолютность практики как критерия истины, заключается в том, чтобы все доказанное практикой является объективной истиной. Но практика не может на каждом этапе все теоретические положения подтвердить либо опровергнуть. В этом смысле она относительна. «Атом неделим» – истина это или заблуждение? В течении многих веков – истина, поскольку для античной практики и вплоть до конца 19 века атом действительно был неделим. Но в настоящее время – атом делим. Это подтверждает практика, а элементарные частицы на уровне современной практики неделимы. Таким образом, практика не только подтверждает истину и обнаруживает заблуждения, но и молчит относительно того, что находится за пределами ее исторически ограниченных возможностей. В последнем случае приходиться довольствоваться логическим критерием внутренней непротиворечивости знания.

 

Контрольные вопросы:

1.В чем состоят гносеологические проблемы науки?

2.Каково соотношение эпистемологии и гносеологии?

3.В чем сущность диалектического подхода к истине?

4.Какие существуют варианты трактовки критерия истины?

5.Существуют ли связи между истиной и заблуждением, истиной и ложью?

6.Что означает признание истины объективной?

7.В чем разница в трактовках субъекта до и после Канта?

 

Темы рефератов:

1.Проблема отношения знания и веры в религии и науке.

2.Объект познания в классической, неклассической и постнеклассической науке.

3.Относительная истина и принцип релятивизма.

4.Современная методология об отношении субъекта и объекта.