Правильное устроение адвокатуры

Однажды Конфуций спросил у своего сына: "Ты уже учил Правила?". Сын ответил: "Еще нет". Мудрец сказал: "Если ты не будешь учить Правила, у тебя не будет ничего, на чем утвердиться".

 

Конфуций. Беседы и суждения, 16-13

Нужны ли современной адвокатуре, на век отстоящей от классического периода, профессиональные правила? Настоящее состояние российского правозаступного сословия весьма далеко от такого, которое может быть охарактеризовано как идеальное. И причина здесь не в том, что адвокатура переживает сейчас бурный приток новых людей: по убеждению мэтра Молло, в адвокатуре есть место для всех (Правила адвокатской профессии во Франции. §§ 52, 58. Вопросы адвокатуры. 2000, № 1). Вопрос в том, с чем приходят эти люди в правозащиту.

Во многом мельчание сословия происходит из-за того, что весьма значительная часть адвокатов, не обременяя себя ни знанием, ни соблюдением корпоративных обычаев и традиций, всё больше и больше превращается в стряпчество, дискредитируя и ослабляя современную российскую адвокатуру. Падает престиж профессии.

Конечно, несправедливо было бы обвинять в этом только и исключительно корпорацию или отдельных её представителей. Адвокатура есть институт общества и в силу этого не может не разделять всех его недугов. Российское общество, однако, не раз переживало времена более тяжелые, но всегда находило в себе силы побороть собственные хвори и выйти ещё более крепким, чем до очередного, казалось бы, необратимого падения: “из всех своих катастроф Россия всегда выходила сильнее, чем она была до катастрофы” (Иван Лукьянович Солоневич. Народная монархия. Минск, 1998. С.207). Рано или поздно с таким же историческим результатом закончатся и нынешние времена.

В этих условиях у нас есть два возможных пути. Первый – следовать за обществом: оздоровится всё общество, Бог даст, дойдет очередь и до адвокатуры. Это экстенсивный путь. В данном случае адвокатура обречена на длительное прозябание, поскольку общественные процессы идут медленно, а индивиды или общественные группы добиваются успеха и признания только в том случае, если находятся на самом острие общественной деятельности.

Адвокатура как a priori социально активная часть общества не может позволить себе плестись в его хвосте, перекладывая на плечи других своё тягло. Поэтому для адвокатуры возможен только иной путь – не ожидая общего оздоровления, оздоровить саму себя, тем самым не только экономя затраты общества, но и помогая ему. Это активная позиция, интен-сивный путь развития.

За первые пятьдесят лет публичной деятельности русская присяжная адвокатура не только сумела сломать негативный стереотип отношения общества к ходатаям по делам, но и наработать огромный свод правил сословного поведения – ритуал правозаступничества, – сформулировать канонические принципы профессии. Но главное даже не в выработке этих традиций и обычаев. Главное в том, что корпорация имела волю и мужество к поддержанию этих правил их неукоснительным применением.

Сегодня опасность в том, что нормы поведения могут быть навязаны адвокатуре бюрократией от юстиции. Если этого до сих пор не произошло, то только в силу лени и принципиальной неспособности бюрократов к творчеству. В противном случае адвокатуре был бы дарован регламент не только вредный, не только технически несовершенный, но и фатальный для дальнейшего существования правозаступного сословия.

Адвокатура – профессия творческая, девиз адвоката – исследование и свобода (Жюль Фавр. Адвокатские идеалы. М., 1880. С. XV). Однако свобода творчества адвоката ограничена принципами адвокатуры, правилами профессии и строгими рамками норм закона, только в пределах которого он имеет возможность создавать свои шедевры.

Как всякий истинный творец адвокат не имеет права проявлять малодушие; в деле защиты правды он должен быть непреклонен так же, как непреклонна сама истина. “Видеть свой долг и не выполнять его – это отсутствие мужества” (Конфуций. Беседы и суждения, 2-24). Исполняя свою обязанность, адвокат должен быть честен и мужествен настолько, чтобы не поставить защиту доверителя в зависимость от лица, которое нарушает право последнего.

Помимо адвокатов, хождение по делам производят и стряпчие. Однако стряпчество не имеет отношения к правозаступничеству в том виде, в котором оно обусловлено потребностями отправления правосудия. Слишком разнятся цели, задачи и принципы деятельности адвокатов и стряпчих.

Влекомый личным интересом, стряпчий вступает в услужение к своему клиенту, подчиняет свою волю его воле. Он не защищает права, он обслуживает только желания “клиента”, его хотение, он становится слепым, по большей части опасным, его орудием и часто становится поборником несправедливости, врагом права, тем более опасным, что он действует именем другого и потому отклоняет от себя всякую нравственную и законную ответственность за свои действия. Деятельность, описываемая формулой: “наняться-услужить-отыграть”. Методы: запутать, дать мзду.

Таким образом, стряпческие приемы служат образцом того, на каких основаниях не должна быть организована адвокатура.

Одной из стержневых задач адвокатуры, от выполнения которой зависит существование корпорации и её полезность для общества, является защита чести, достоинства и привилегий как лично каждого адвоката, так и сословия в целом. Отсюда и основной категорией правил профессии является категория достоинства – достоинства профессии, звания адвоката, адвокатского сословия.

Профессор Дмитрий Николаевич Ушаков определяет достоинство как “моральную ценность человека; сознание этой ценности, проявление уважения к себе” (Толковый словарь русского языка. М., 1935. Т. 1. С. 784). Совокупность высоких моральных качеств, безусловно, точному определению не поддается и, следовательно, не может быть регламентирована и кодифицирована. С другой стороны, без уважения к самому себе такие качества не могут быть ни строгими, ни моральными, без них правозаступное сословие не сможет обрести необходимую для его дела степень доверия общества.

Первая, наиболее насущная потребность любого сообщества есть поддержание внутреннего порядка, то есть известной стройности и определенности совершения процесса. При нарушении этого условия данный процесс разрушается и заменяется хаотическим смешением своих элементов. Поэтому фундаментальной категорией профессиональных правил адвокатуры является категория самоуправления, которая в свою очередь основывается на принципе независимости сословия.

Поскольку адвокатура организована в сословие, то есть является профессиональным объединением, необходим определенный порядок её самоорганизации. Для создания такого порядка нужно, чтобы некоторая власть, способная к принуждению, привела произвольные личные хотения к подчинению определенным общеизвестным и общеобязательным нормам. Такая власть должна быть образована самой адвокатурой и, что самое важное, из своей среды. Орган власти и самоуправления является средством к водворению и поддержанию между адвокатами сознания нравственной ответственности перед обществом.

Возможность самостоятельного поддержания внутреннего порядка, саморегуляции является основным показателем независимости адвокатуры. В известном смысле профессиональные правила – это самое важное, что было создано адвокатурой. Сам по себе факт выработки и функционирования правил является выражением способности адвокатуры к самоорганизации и самоуправлению. И если в какой-то период своей истории адвокатура прекращает выработку профессиональных правил и следование им, то самоорганизация и самоуправление адвокатуры, её свобода и авторитет в обществе находятся под угрозой.

В завершение ещё раз обратимся к мудрости великого китайца, сказавшего: “Если совершенный муж приобретает обширную учёность из письменных источников и скрепляет себя надлежащими нормами поведения, то он может не опасаться отклонения на обочину” (Конфуций. Беседы и суждения, 6-27).

...
Глава 3. ИНСТРУМЕНТАРИЙ ИССЛЕДОВАНИЯ «ДЕЛА ЙУКОСА»
...

Глава 3. ИНСТРУМЕНТАРИЙ ИССЛЕДОВАНИЯ «ДЕЛА ЙУКОСА»
§ 1. Общие положения

Метод исследования адвокатской деятельности определён и выражен Теорией адвокатуры, которая не нуждается во внешнем методе. Она сама есть метод самой себя. Главный стандарт профессиональной деятельности адвоката как профессионального правозащитника, идея правозащиты, смысл правозащиты познается и выражается Теорией адвокатуры. Поэтому критерий правильности поведения адвоката заключён в Теории адвокатуры.

Пояснение. В начало всякого исследования закладываются утверждения, принимаемые без доказательства в качестве исходного положения (постулаты). Берётся какое-то одно утверждение, и ему следуют на протяжении всего исследования. Постулаты делают метод цельным, не дают отойти от избранного предмета и позволяют в затруднительных ситуациях выбрать единственно верный путь. Сам по себе какой-нибудь постулат может оказаться неверным в конце исследования. Но только неуклонное следование выбранным постулатам, позволяет выявить ложность одного из них или ошибочность доказываемого тезиса. Выявившаяся ложность того или иного постулата не исключает истинность выдвинутых тезисов. Постулаты – это стержневые столпы стратегии, а стратегия, в отличие от тактики, – метод.

Примечание. Эта книга не инструкция, не практическое пособие, не исторический очерк в обыденном значении. И её нельзя понять без предварительного ознакомления с Теорией адвокатуры.
Когда человеку показывают групповую фотографию, то он прежде всего ищет на ней своё изображение, разглядывает себя, оценивает, хорошо ли он отобразился. Поэтому указания на номера дел, название обвинительных органов и судов, имена участников процесса и другие персонифицированные сведения, если это не вызвано предельной необходимостью, избыточны и только будут затушёвывать существо исследования. Чтобы каждый сопричастный не искал себя, а обратился к профессиональным стандартам. Тогда будет от этого польза. В каждом отдельном случае важно обнаружить общие закономерности, а не выяснять, что каждый сопричастный имел в виду или хотел сделать, да не получилось. Однако заверяем, что настоящее исследование предельно документальное.

Пояснение. Диалог журналиста и логика о понятии “правонарушительный орган”, или парадокс правонарушительных органов. Середина разговора.
Ж.: Почему Вы назвали органы, борющиеся с преступностью, правонарушительными органами? Их все в нашей стране называют правоохранительными органами.
Л.: Потому что они борются с нарушителями законов. Принято говорить не “закононарушители”, а “правонарушители”. Поэтому и правонарушительные органы.
Ж.: Так эти органы называют правоохранительными.
Л.: Понятие “правоохранительный орган” содержит внутреннее противоречие. Оно нелогично.
Ж.: Объясните. Я не пойму, в чём противоречие.
Л.: Никто не должен нарушать законы. Но кто-то нарушает. Все должны противодействовать нарушению законов другим. Все должны жить в рамках, очерченных законом. Это и есть свобода. В системе государственной службы есть специально назначенные органы, задача которых – выявление преступивших закон и борьба со всякого рода противозаконными проявлениями. Эти органы должны бороться только с правонарушителями. Эти органы не должны преследовать законопослушных граждан. Если эти органы назвать правоохранительными, то получится, что они стоят на границе права и никого не пускают внутрь права, никому не дают жить по праву и делают всё, чтобы ни один человек не жил по праву. Иначе говоря, правоохранительные органы охраняют царство права, защищают право от людей. Это абсурд. Поэтому если эти органы будут бороться с теми и преследовать только тех, кто вышел за границы права, кто нарушил право, тогда их надо называть правонарушительными. Ибо они имеют отношения только с правонарушителями. Отсюда и правонарушительные органы. Противоречие исчезло. Правонарушительным органам нечего делать в сфере права, в царстве свободы. Их народ уполномочил работать с теми, кто за пределами права, с правонарушителями.