Место и роль института адвокатуры в государстве

 

Деятельность адвокатуры носит публично-правовой характер, связанный с работой суда - государственного органа, осуществляющего правосудие, что требует четкого законодательного урегулирования взаимоотношений адвокатуры и органов государства с учетом принципов ее независимости, корпоративности и самоуправления.

По мнению А.П. Галоганова, государственная ангажированность присяжных поверенных обеспечивалась не только присягой, в которой они обязывались сохранять верность государю-императору, но и порядком комплектования адвокатуры. Состав присяжных поверенных контролировался судебной палатой округа, при которой создавался совет присяжных поверенных, деятельность этого совета также была поднадзорна судебной палате. Жалобы на решения совета присяжных подавались в судебную палату. Таким образом, независимость, создаваемая в результате реформ адвокатуры, была достаточно относительной, а самоуправление - в пределах, контролируемых судом. К сожалению, и период советской адвокатуры не дает оснований считать ее свободной и независимой, поскольку была очень сильна руководящая роль государства и КПСС.*(106)

Субъекты, управомоченные осуществлять функцию государственного руководства адвокатурой, в истории ее организационного развития неоднократно менялись. К их числу относились следующие: Министерство юстиции СССР, Министерства юстиции союзных и автономных республик, управления НКЮ союзных республик при областных и краевых Советах депутатов трудящихся, а также исполкомы этих советов. Одновременно с указанными органами в период с 1922 по 1939 г. к участию в государственном руководстве адвокатурой привлекался и суд. В истории советской адвокатуры не было такого периода, когда государственное руководство ею осуществлялось только одним судом, хотя и сегодня существует взгляд о возможности привлечения суда к выполнению функции государственного руководства адвокатурой.*(107)

Можно вспомнить, что привлечение суда к руководству адвокатурой в 1922-1939 гг. даже совместно с Министерством юстиции и исполкомами областных (краевых) Советов депутатов трудящихся и предоставление ему права принимать участие в рассмотрении дисциплинарных дел о проступках адвокатов поставили адвокатуру в зависимость от суда и привели к нежелательным последствиям. Так, по "Положению о коллегии защитников" от 5 июля 1922 г. постановления президиума коллегии по дисциплинарным делам могли быть обжалованы в президиум губисполкома. Жалобы подавались в президиум коллегии защитников, который направлял их вместе со всем делом в президиум губернского суда, а последний со своим заключением в президиум губисполкома. В те времена во многих местах установились ненормативные взаимоотношения суда с защитниками, что выражалось в неосновательном привлечении защитников к дисциплинарной ответственности, пренебрежительном и высокомерном отношении со стороны судебных работников к адвокатам, а со стороны адвокатов - в подхалимстве и угодничестве.

Таковы были негативные последствия подчинения адвокатуры суду. И сегодня адвокатский корпус России не хочет возвращаться к прошлому. Да и судьи, думается, не горят желанием каким-то образом воздействовать на адвокатуру и вмешиваться в ее деятельность.

Организация советской адвокатуры на началах независимости от суда и прокуратуры была впервые закреплена "Положением об адвокатуре СССР" 1939 г. Практика подтвердила, что только при такой организации создаются необходимые условия для выполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей - служение защите прав граждан, их интересам, соблюдение законности. Профессор М.А. Чельцов в свое время писал: "Специфика адвокатской работы, ставящая адвокатов в необходимость соприкосновения с клиентами - тяжущимися и подсудимыми, требует сохранения самоуправляющейся адвокатской организации, независимой от тех органов - суда и прокуратуры, с которыми ее представители не только встречаются на обшей для них работе, но и сталкиваются. Освобождение адвокатских коллегий из-под дисциплинарного надзора местных судов и передача всего комплекса вопросов адвокатуры в НКЮ имеют в этом отношении огромное принципиальное и практическое значение".*(108)

К этому следует добавить, что нецелесообразность привлечения суда к осуществлению функции государственного руководства адвокатурой вытекает не только из взаимоотношений органов управления, коллегий адвокатов и суда. На практике между судами, с одной стороны, президиумами коллегии адвокатов и заведующими юридическими консультациями - с другой нередко возникали разногласия по различным вопросам, а именно: о причинах срывов судебных заседаний, обеспечении требований судов о выделении защитников, дисциплинарной ответственности адвокатов в связи с частными определениями судов, которые не всегда были обоснованными. Причинами вынесения необоснованных частных определений являлись недооценка роли адвокатов в судебном процессе, перекладывание ответственности за срыв дел и неявку в процесс только на адвокатов, хотя нередко процессы срывались и по вине других участников, в том числе и суда. Поэтому было неправильно уполномочивать суд решать спорные вопросы, вытекающие из его взаимоотношений с адвокатурой. Неправильным являлся и сам факт вынесения в подобных случаях частных определений в отношении президиумов коллегий адвокатов, что противоречит ст. 29 УПК РФ.

Осуществление общего государственного руководства адвокатурой со стороны суда на деле не могло бы быть полным, так как оно должно охватывать право государственного органа на издание нормативных актов об адвокатуре, что также не свойственно суду. Именно поэтому, несмотря на то, что в свое время министерства юстиции были упразднены и на верховные суды были возложены функции судебного управления, за адвокатурой по-прежнему была сохранена ее независимость от суда. В частности, в Указе Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1963 г. было записано: "Упразднить Министерство юстиции РСФСР. Возложить на Верховный суд РСФСР:

а) руководство и контроль за деятельностью верховных судов автономных республик, краевых, областных, городских судов, судов автономных областей, судов национальных округов и районных (городских) народных судов;

б) подбор и воспитание судебных кадров;

в) ведение судебной статистики;

г) общее руководство государственными нотариальными конторами."*(109) Только в Таджикистане была сделана попытка возложить осуществление функций государственного руководства адвокатурой на Верховный суд республики, что встретило резкое возражение в печати.

Активно против этого выступал профессор И.Д. Перлов, который писал: "В Таджикской ССР общее наблюдение за деятельностью адвокатуры передано Верховному суду республики. Это вызывает серьезные возражения. Ведь адвокаты выступают в судах, в том числе и в Верховном суде, и поэтому нецелесообразно возлагать на Верховный суд функции контроля за их деятельностью. Это может отразиться на позиции адвокатов, занимаемой ими по конкретным делам."*(110) Тем более, что законодательство того периода определяло организацию адвокатуры на началах независимости ее от суда и прокуратуры.

Проявив единство в тот период в вопросе сохранения государственного руководства адвокатурой и нецелесообразности возложения его на судебно-прокурорские органы, союзные республики вместе с тем пошли по разным путям при решении некоторых конкретных вопросов организации государственного руководства адвокатурой.

Различие обнаружилось в субъектах, управомоченных осуществлять функцию государственного руководства адвокатурой, в их компетенции и конкретных формах руководства.

В Российской Федерации и Украине в отличие от других союзных республик, имеющих национально-территориальное деление, государственное руководство адвокатурой сразу же было построено по принципу двойного подчинения. Практически это означало, что общее руководство адвокатурой осуществлялось Юридической комиссией Совета Министров РСФСР.*(111) Организация и руководство коллегиями адвокатов на местах были отнесены к компетенции Советов Министров автономных республик, исполнительных комитетов краевых, областных, Московского, Ленинградского городских Советов депутатов трудящихся. Кроме того, к контролю за организацией и деятельностью адвокатуры РСФСР по некоторым вопросам привлекались исполнительные комитеты районных, городских Советов депутатов трудящихся.

Возложение на местные Советы общего государственного руководства адвокатурой, как считалось в то время, расширяло демократизацию этого руководства, так как давало возможность Советам привлечь к контролю за работой адвокатуры широкие массы общественности и могло послужить решению задачи дальнейшего укрепления адвокатуры. На самом деле это было не совсем так и позволяло вмешиваться в сферу деятельности адвокатуры различных далеких от ее деятельности организаций (например, профсоюзов и КПСС).

История советской адвокатуры показывает, что государственное руководство ею строилось по принципу двойного подчинения с момента ее учреждения и до ликвидации управлений министерства юстиции, т.е. до издания указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1956 г. "О расширении прав краевых, областных судов и упразднении управлений министерства юстиции союзных республик при краевых, областных Советах депутатов трудящихся".

Местные Советы участвовали в осуществлении руководства адвокатурой на основании специального общесоюзного и республиканского законодательства, а также специальных положений о них.

"Положением о губернских съездах советов и губернских исполнительных комитетах", принятом ВЦИК 31 октября 1922 г., к конкретным функциям губернского исполкома по руководству коллегией защитников относилось утверждение первого состава членов коллегии защитников, а также отзыв вновь принятых с нарушением правил о приеме членов коллегии защитников.

В связи с ликвидацией губерний и установлением областного деления постановлением ВЦИК от 6 апреля 1928 г. было введено в действие "Положение о краевых (областных), окружных и районных съездах Советов и их исполкомах". Этим положением на краевой (областной) исполком было возложено осуществление общего руководства организацией юридической помощи населению: на окружной исполком - общее наблюдение и контроль за деятельностью коллегий защитников, отвод и отзыв членов коллегии защитников округа, организация юридической помощи населению; на районные исполкомы - только организация юридической помощи населению.

"Положением о городских Советах", утвержденным Постановлением ВЦИК 24 октября 1925 г. и последующим Положением от 20 января 1933 г. предусматривалось, что на городские Советы возлагается принятие соответствующих мер в деле оказания юридической помощи населению.

"Положение об адвокатуре СССР" также сохраняло в основе организации государственного руководства коллегиями адвокатов принцип двойного подчинения (центру и на местах) в масштабе союзной республики, причем областные, краевые Советы стали участвовать в руководстве адвокатурой через состоящие при них управления юстиции. С упразднением управлений юстиции практически сохранился принцип двойного подчинения при организации государственного руководства адвокатурой.

Поскольку областные (краевые) Советы депутатов трудящихся осуществляли руководство судами на местах, то возложение на них функции руководства и организации коллегиями адвокатов создавало определенные предпосылки для решения взаимных претензий и всякого рода конфликтов, возникавших между адвокатурой и судебными органами. Это объяснялось еще и тем, что в таких условиях Советы должны были больше проявлять внимания улучшению рабочих мест и бытовых условий адвокатов, а главное - улучшению условий осуществления их профессиональной деятельности.*(112)

Различие в субъектах государственного руководства адвокатурой союзных республик оказалось не соответствующим задаче улучшения этого руководства, и оно повсеместно было возложено на юридические комиссии при Советах Министров союзных республик. Кроме того, для улучшения государственного руководства адвокатурой во всех союзных республиках, имеющих областное деление, было решено также ввести двойное подчинение адвокатуры.

Отсутствие централизованного государственного руководства и контроля за деятельностью адвокатуры в общесоюзном масштабе не отвечало, по мнению чиновников, задачам улучшения этого руководства. Поэтому по инициативе ЦК КПСС было признано необходимым осуществить централизацию, то есть возложить общее руководство и контроль за деятельностью всей советской адвокатуры на Юридическую комиссию при Совете Министров СССР, создав в ее аппарате отдел адвокатуры. На взгляд А.П. Галоганова, это было направлено не только на упорядочение контроля над адвокатурой, но и на усиление этого контроля. Законодательство об адвокатуре не только устанавливало государственное руководство адвокатурой, но и определяло его конкретные формы.*(113)

К компетенции центральных органов союзных республик, осуществлявших общее государственное руководство адвокатурой, относились следующие конкретные функции: проведение ревизий работы президиумов коллегий адвокатов и юридических консультаций; заслушивание отчетов председателей президиумов и других руководящих работников коллегий об их работе; обобщение практики работы коллегий адвокатов; изучение и распространение положительного опыта работы президиумов коллегий, юридических консультаций и отдельных адвокатов; проявление в необходимых случаях инициативы созыва общего собрания (конференции) коллегии адвокатов; отмена решений общих собраний и постановлений президиумов коллегий адвокатов, не соответствующих закону и "Положению об адвокатуре", издание инструкций об оплате юридической помощи, а также инструкций о прохождении стажировки и др. В некоторых "Положениях об адвокатуре" союзных республик имелись оговорки, что в случае отмены решения общего собрания или президиума коллегии орган, осуществляющий государственное руководство адвокатурой, может лишь предложить общему собранию и президиуму коллегии пересмотреть свое решение. В то время это имело большое значение, поскольку законодательно закреплялась недопустимость подмены непосредственного руководства, осуществляемого органами самоуправления адвокатуры, государственным руководством, носящим общий характер.

Советы Министров автономных республик, исполнительные комитеты краевых, областных, Московский и Ленинградский городские Советы депутатов трудящихся осуществляли в тот период руководство и контроль за деятельностью коллегий адвокатов в следующих формах:

1) контроль за подбором кадров адвокатуры;

2) подготовка и проведение выборов руководящих органов коллегий адвокатов, проведение проверок работы президиумов коллегий адвокатов и юридических консультаций;

3) заслушивание отчетов председателей президиумов и других руководящих работников коллегий, утверждение правил внутреннего распорядка коллегий адвокатов;

4) разрешение в виде исключения приема в адвокатуру лиц, не имеющих высшего юридического образования; отмена постановлений президиумов коллегии о приеме или исключении;

5) утверждение штатов и лимита численного состава; утверждение вновь избранных председателя президиума коллегии и его заместителя;

6) отмена не соответствующих закону и "Положению об адвокатуре" решений общих собраний (конференций) членов коллегий адвокатов и постановлений президиумов коллегий и др.

К конкретным полномочиям исполкомов районных и городских Советов депутатов трудящихся относилось согласование с президиумами коллегий адвокатов вопросов о составе и местонахождении юридических консультаций, а также о назначении и освобождении от работы заведующих юридическими консультациями.

"Положениями об адвокатуре" некоторых союзных республик предусматривались и такие формы осуществления государственного руководства адвокатурой, которые, с нашей точки зрения, заслуживали серьезного возражения. Это - исключение и отвод из коллегии адвокатов, а также роспуск президиума коллегии, не обеспечивающего надлежащего руководства. Да и другие выше перечисленные формы осуществления государственного руководства адвокатурой как со стороны центральных органов союзных республик, так и со стороны областных и приравненных к ним в этой роли Советов вызывали серьезные сомнения в их целесообразности и необходимости, так как были направлены на вмешательство во внутренние дела адвокатских формирований.*(114)

Общий характер государственного руководства адвокатурой по существу означал осуществление этой функции не путем администрирования, а путем соответствующего направления деятельности органов самоуправления адвокатуры в деле правильного и успешного решения стоящих перед ней задач. Вот почему предоставление права государственным органам самостоятельно осуществлять исключение адвокатов из коллегий необходимо признать противоречащим самой природе государственного руководства адвокатурой, носящего в тот период общий характер.

Предоставление такого права органам государственного руководства адвокатурой объяснялось в то время необходимостью усиления контроля за подбором, расстановкой и воспитанием кадров коллегий адвокатов, тем, что отдельные президиумы коллегий при рассмотрении серьезных дисциплинарных проступков адвокатов не исключали их из состава коллегии, а ограничивались более мягкими мерами дисциплинарного воздействия.

Вероятно, такие факты имели место. Но эти вопросы можно регулировать непосредственно улучшением контроля за дисциплинарной практикой.

В некоторых "Положениях об адвокатуре" союзных республик в 60-е годы действовали такие устаревшие формы государственного руководства адвокатурой, как институт отвода вновь принятых в коллегию членов. Понятие института отвода в истории развития советской адвокатуры неоднократно изменялось. Так, "Положение об адвокатуре" 1922 г. устанавливало отвод как безмотивный и неограниченный никаким сроком вывод вновь принятых членов президиумом губисполкома из состава коллегии защитников.

В "Положении о коллегии защитников", утвержденном НКЮ 5 июля 1922 г., право на отвод ограничивалось месячным сроком со дня поступления в губисполком сообщения о зачислении в состав коллегии. По "Положению об адвокатуре СССР" 1939 г. право на отвод было предоставлено народному комиссару юстиции СССР и народным комиссарам юстиции союзных республик. Под отводом понимался безмотивный и неограниченный никаким сроком вывод адвоката из коллегии.

В других союзных республиках под отводом понимался ограниченный определенным сроком принудительный вывод лиц, принятых в коллегию с нарушением "Положения об адвокатуре". Очевидно, что как в первый период организации советской адвокатуры, так и в последующие годы такая мера не вызывалась необходимостью, так как являлась прямым посягательством на принцип самоуправления в адвокатуре.

Адвокатура сама в состоянии комплектовать свои кадры достойными людьми без применения такой устаревшей формы государственного руководства, каковой является отвод. О том, что этот институт действительно устарел, свидетельствует тот факт, что в 1961 г. Министерством юстиции РСФСР были отведены из адвокатуры лишь 3 адвоката. Такое же количество адвокатов было отведено и за предшествующее 1961 году пятилетие. Из трех адвокатов, отведенных Министерством юстиции РСФСР в 1961 г., один был отведен за оказание содействия лицам избежать уголовной ответственности, минуя законные пути зашиты, второй - за совершение преступления, и третий - за серьезные, порочащие звание адвоката поступки.*(115) Не вызывает сомнения тот факт, что члены президиума коллегии адвокатов и без вмешательства извне справедливо решили бы судьбу провинившихся коллег.

В таких республиках, как Казахстан и Туркменистан, в качестве конкретной формы государственного руководства адвокатурой предусматривался роспуск президиума, после которого должны были сразу же назначаться выборы нового состава.

Разумеется, подобные формы осуществления государственного руководства адвокатурой не соответствовали задачам дальнейшей ее демократизации. Право на роспуск выборного органа управления адвокатуры должно принадлежать только общему собранию этой организации и никому другому. Роспуск президиума коллегии властью органов государственного руководства адвокатурой являлся жестким ограничением прав самоуправления адвокатуры. Действовавшее "Положение об адвокатуре СССР" 1980 г. не предусматривало такого права государственных органов, нет необходимости применять его и сегодня. Если в результате проведенной ревизии или по каким-либо другим основаниям орган государственного руководства адвокатурой придет к выводу, что президиум коллегии не обеспечивает и не в состоянии обеспечить надлежащего руководства, то от него можно было освободиться не путем его роспуска, а путем досрочного переизбрания на внеочередном собрании. В результате можно было бы добиться тех же целей и устранения недостатков без применения мер, ограничивающих демократические основы организации адвокатуры.

В Казахстане, например, в 1950-60-е гг. председателю юридической комиссии при Совете Министров республики было предоставлено право наложения дисциплинарного взыскания на председателей президиумов коллегий. В других же союзных республиках этот вопрос в то время вообще не был урегулирован "Положениями об адвокатуре". Этот вопрос и в тот период вызывал много сомнений и разногласий, например, когда приходили частные определения и информации судов и других государственных органов в отношении председателей президиумов коллегии или их заместителей. Кто должен был заниматься такими частными определениями и принимать в отношении должностных лиц коллегии какие-то решения, вплоть до дисциплинарных взысканий?

Раньше эти вопросы были в компетенции партийных органов. Они же наказывали или прощали руководителей адвокатских формирований. Причем как по партийной линии, т.е. наказывали адвоката как коммуниста, так и вносили соответствующие представления в президиумы коллегии. Эти представления принимались членами президиума практически безоговорочно, ибо, как правило, все члены президиума были коммунистами.

Вряд ли целесообразно было предоставлять такое право и органу, осуществляющему государственное руководство адвокатурой. Дисциплинарное взыскание в коллегии адвокатов носит характер товарищеского воздействия. Наложение же взыскания органом государственного руководства в данном случае являлось не дисциплинарной, а административной мерой воздействия.

Все это позволяет сделать вывод, что рассмотрение проступков председателей президиумов коллегий и их заместителей и право наложения дисциплинарных взысканий могло быть признано функцией, соответствующей юридической природе лишь органов самоуправления адвокатуры, а не органа государственного руководства ею. Наверное, было бы правильным рассмотрение дисциплинарных проступков председателя президиума коллегии адвокатов и его заместителей отнести к ведению общего собрания корпорации, а в периоды между собраниями - к правомочиям исполнительного органа адвокатуры.

Анализируя ситуацию, сложившуюся в советский период государственного руководства адвокатурой, можно сделать следующие выводы:

1. Используя формулировку закона "общее руководство", государственные органы в лице управлений юстиции на местах очень часто незаконно вмешивались в деятельность адвокатуры, что выражалось в подборе и расстановке руководителей коллегии адвокатов, проведении необоснованных финансовых и других проверок, безусловных к исполнению указаний по вопросам внутриколлегиальной деятельности, вплоть до направления на "уборочные работы" всех адвокатов, тем самым оставляя без защиты граждан, нуждающихся в правовой помощи;

2. Много негативного в работу коллегий адвокатов и в правозащитную деятельность советского периода внесла и "руководящая и направляющая роль КПСС". Один из авторов того периода писал: "Роль и значение местных руководящих партийных органов - республиканских, областных, краевых, окружных, городских и районных комитетов партии за последние годы резко возросла. Большой объем организационной работы местных партийных органов связан с их обязанностью объединять и направлять деятельность всех государственных и общественных организаций, в том числе и коллегий адвокатов. Эти органы контролируют коллегии адвокатов на местах, что благотворно сказывается на улучшении организации и деятельности адвокатуры."*(116)

В тот период практически ни один председатель президиума или его заместитель не мог быть беспартийным, а каждый кандидат на руководящую должность в коллегию адвокатов обязательно утверждался административным отделом обкома партии.

Правильно в этой связи указывает профессор А.Д. Бойков: "Влияние чиновничьего элемента в адвокатуре было в свое время обеспечено кадровой политикой нашей руководящей и направляющей силы в лице КПСС. Разве мало насаждалось руководителей в адвокатуре через обкомы КПСС, и не гипертрофировалось ли значение так называемого государственного руководства адвокатурой со стороны органов Минюста и облсоветов?

А ведь такое вмешательство в дела адвокатуры не только противозаконно - оно противоестественно, ибо противоречит самой идее и статусу общественной организации."*(117)

Сегодня ситуация во взаимоотношениях адвокатуры с государственными органами резко изменилась: нет партийного "подхода", а отношения с Минюстом РФ постепенно приобретают нормальный, цивилизованный характер. Хотя, если исходить из положений ранее действовавшего законодательства об адвокатуре, любой чиновник мог вмешиваться в любую сферу деятельности адвокатуры. В ст. 32 "Положения об адвокатуре РСФСР" 1980 г. было записано, что Министерство юстиции в пределах своей компетенции: контролирует соблюдение коллегиями адвокатов требований Закона "Об адвокатуре", настоящего Положения, других актов законодательства, регулирующих деятельность адвокатуры; устанавливает порядок оплаты юридической помощи и по согласованию с соответствующими ведомствами условия оплаты труда адвокатов и т.д.

31 марта 1992 г. Федеративный договор и Конституция Российской Федерации отнесли регулирование вопросов адвокатуры к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов, что подразумевало наличие у последних полномочий по правовому управлению данной сферой. Поэтому ряд вопросов регулирования адвокатурой перешел сразу к субъектам Российской Федерации, которые фактически во многих регионах из-за пассивности Министерства юстиции РФ взяли всю полноту власти над адвокатурой в свои руки.

В соответствии со ст. 73 Конституции РФ субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти по учреждению специализированных органов конституционного контроля - конституционных, уставных судов (палат), осуществляющих на их территории судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Утвержденные субъектами Федерации вопросы судопроизводства в этих органах могут регулировать допуск и участие адвокатов в рассмотрении дел.

Административное и административно-процессуальное право находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов. Последним это дает возможность в пределах своей компетенции устанавливать юрисдикционные нормы, в том числе и связанные с обеспечением представительства адвокатуры по административным делам. Наличие в адвокатской деятельности публичных, конституционно закрепленных начал требует ее упорядоченности. Субъекты Российской Федерации, согласно ст. 72 Конституции, вправе принимать меры по обеспечению правопорядка путем регламентации исполнения адвокатами и их объединениями задач профессиональной деятельности.

В 1990-е годы государственное регулирование адвокатурой условно можно было разбить на 3 группы:

- контроль за деятельностью адвокатуры;

- взаимодействие с органами управления адвокатских объединений;

- организация содействия адвокатской деятельности.

По первому направлению нормотворчества субъекты Российской Федерации могли устанавливать, а где-то и устанавливали порядок распределения между коллегиями адвокатов (где их было несколько) на территории субъекта, объемов оказания юридической помощи по назначению правоохранительных органов; получения разрешения на создание и деятельность на своей территории филиалов коллегий адвокатов других субъектов Российской Федерации и взаимоотношения с ними; уведомления о местонахождении юридических консультаций; заключения адвокатами соглашений с гражданами по оказанию платной юридической помощи; истребования актов, принятых органами управления адвокатских объединений; оказания иных видов юридической помощи; привлечения к ответственности адвокатских объединений за нарушение требований законодательства.

Взаимодействие с коллегиями адвокатов кое-где ориентировалось на подготовку, повышение квалификации адвокатов, формирование из них резерва судебного корпуса, обобщение и распространение положительного опыта адвокатской деятельности, разработку методических рекомендаций.

Третье направление в некоторых субъектах Российской Федерации включало в себя:

- содействие в предоставлении необходимых помещений для юридических консультаций и их оснащение для приема населения;

- полное или частичное освобождение от оплаты за пользование государственным или муниципальным имуществом;

- регулярное освещение задач и деятельности адвокатуры и предоставление льгот по уплате налогов физическим и юридическим лицам.

Перечень указанных направлений, естественно, не является исчерпывающим. Субъекты Российской Федерации с учетом региональной специфики решали многие иные вопросы деятельности адвокатуры, чаше всего не вступая в противоречие с федеральным законодательством. Необходимо отметить, что по большинству из перечисленных направлений в целях достижения единого правового режима деятельности адвокатуры требовалось также и федеральное регулирование.*(118)

Государство во взаимоотношениях с адвокатурой имеет как минимум три основных интереса в сфере ее деятельности:

1) качественное повсеместное оказание юридической помощи населению России с тем, чтобы каждый гражданин знал свои права и умел защищаться; обеспечение на предварительном следствии и в суде защитой как обвиняемых и подсудимых, так и потерпевших от преступлений, финансируя расходы по оказанию помощи малоимущим; издание инструкции по оплате юридической помощи;

2) прием в члены коллегии адвокатов, ставя цель, чтобы в адвокатском корпусе работали ранее не скомпрометировавшие себя ни в чем, квалифицированные юристы, отвечающие всем требованиям профессии адвоката;

3) создание нормальных условий для деятельности адвокатуры в России, обеспечив определенные правовые и материальные гарантии адвокатам, освобождение адвокатских структур от налогов и сборов.

Ни у кого не вызывает сомнения, что государство, возложившее на адвокатуру обязанность оказания бесплатной юридической помощи, обязано законодательно обеспечить независимость адвокатуры как конституционного института, имеющего публичное, общественное значение. Государство также должно создать необходимые условия для того, чтобы адвокаты могли выполнять свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, искусственно создаваемых препятствий, запугивания и неоправданного вмешательства в их деятельность, чтобы адвокаты не подвергались преследованиям за выполнение своих профессиональных обязанностей, чтобы адвокатов не ассоциировали с их клиентами и подзащитными. На государство возлагается обязанность создания необходимых правовых, экономических и организационных условий для эффективного функционирования конституционного института адвокатуры.

Гарантии адвокатской деятельности изложены в статьях 8 и 18 Закона. Статья 14 Закона является новеллой в российской адвокатуре - она предусматривает ведение реестров адвокатов. Территориальный орган федерального органа исполнительной власти в области юстиции ведет реестр адвокатов субъекта Российской Федерации. Пункт 2 указанной статьи устанавливает обязанность органов юстиции направлять в адвокатскую палату копию регионального реестра адвокатов. Направление копии предусмотрено не позднее 1 февраля каждого года. Из этой нормы следует, что по окончании календарного года органы юстиции обрабатывают информацию о принятых и отчисленных за этот период адвокатах.

Порядок ведения реестра определяется федеральным органом юстиции, то есть Министерством юстиции Российской Федерации. Всем адвокатам России выдаются удостоверения единого образца, подписанные начальниками территориального органа юстиции. Ведение реестров и выдача удостоверений единого государственного образца не вызвали среди адвокатской общественности особых возражений, поскольку это, на наш взгляд, позволит навести порядок в организационном построении российской адвокатуры, которая в последнее десятилетие развивалась стихийно и бесконтрольно. Взаимодействие государства и адвокатуры предусмотрено и в ст. 33 Закона, регулирующей деятельность квалификационной комиссии при адвокатской палате субъекта Федерации.

Квалификационная комиссия строит свою деятельность по двум направлениям:

- прием квалификационных экзаменов у претендентов на получение статуса адвоката;

- рассмотрение жалоб в отношении адвокатов.

Если раньше эти вопросы были в компетенции президиумов коллегий адвокатов, то есть и прием в адвокатское сообщество, и дисциплинарную практику в отношении адвокатов осуществляли только адвокаты, без участия представителей государственных и общественных структур, то по новому закону квалификационная комиссия представляет собой симбиоз, состоящий из адвокатов, представителей территориального органа юстиции, органа законодательной власти субъекта Федерации и судов.

Думается, введение в состав квалификационных комиссий представителей государственных органов и судейского корпуса не приведет к существенному нарушению принципов независимости и самоуправляемости адвокатуры, поскольку адвокатов в комиссии большинство. Наоборот, это снимает все вопросы о закрытости адвокатуры, о ее монополизме.

Взаимодействие адвокатуры и государства должно строиться таким образом, чтобы на должном уровне российское население было обеспечено квалифицированной юридической помощью. В то же время нельзя допустить, чтобы государство вмешивалось в профессиональную деятельность адвокатов. Вот почему на состоявшемся 20 декабря 2002 г. заседании президиума Федерального союза адвокатов России единогласно было принято решение просить депутатов Госдумы РФ внести в ст. 3, озаглавленную "Адвокатура и государство", следующую поправку: "Государство не вправе вмешиваться в профессиональную деятельность адвоката при выполнении им конкретных поручений". Это дополнение имеет серьезное значение, поскольку является одним из основополагающих международных принципов адвокатской деятельности.