Раздел VI. Адвокат-свидетель – крайняя степень дегенерации адвоката

Глава 2. Примеры адвокатского свидетельствования

“Дело Йукоса” показало примеры как отказа от свидетельствования, так и адвокатского свидетельствования. Свидетельствования диктовались суровой действительностью? Или это был способ преодолеть абсурд ситуации?

Пример свидетельствования 1. Предварительное следствие. На допрос в качестве свидетеля прибыл адвокат. Помогал ему другой адвокат (так называемое иное участвующее в процессуальном действии лицо, адвокат-участник допроса). Оба адвоката – члены одного адвокатского образования.
Адвокат-свидетель рассказал, членом какого адвокатского образования он является, о знании иностранных языков, о порядке распределения “клиентов” в адвокатском образовании, какие организации адвокат обслуживал, какие действия адвокат совершал в интересах организации, от кого адвокат получал документы и указания на выполнение действий в интересах организации, каким образом адвокат получал документы и указания, где встречался с представителем организации, кому и каким образом адвокат передавал подготовленные им документы, где хранились документы, кто владеет обслуживаемой им организацией, кто после адвоката продолжил обслуживание организации. Адвокат-свидетель подтвердил, что на предъявленных ему следователем документах стоит подпись адвоката.
Никаких заявлений по поводу проведённого допроса от адвокатов (свидетеля и его помощника) не поступило.
На другом допросе тот же адвокат рассказал, каков был порядок обслуживания иностранной организации, какие документы он подписывал от имени этой организации, изъявил готовность прокомментировать документы, если они будут представлены следователем. При ответе на последний вопрос следователя адвокат-свидетель отметил, что, оказывая правовую помощь клиентам, в том числе представляя интересы компаний по доверенностям, он действовал строго в соответствии с законодательством Российской Федерации, в рамках своих должностных обязанностей и в пределах полномочий, предоставленных ему доверенностями, а также в соответствии с инструкциями клиентов.
Синтаксис примера. Не только адвокату, как знатоку права, но и любому свидетелю не следует заверять следователя, что лично свидетель не нарушал юридические законы. На предварительном следствии вопрос о нарушении или соблюдении законов решает один человек – следователь. Свидетеля вызывают на допрос не для получения у него консультаций по юридическим вопросам, а для получения сведений, которыми свидетель мог обладать. Свидетель должен рассказать только то, что сам видел, сам слышал. Адвокат в силу своего публичного назначения не должен ссылаться для оправдания своих профессиональных действий на указания доверителя, поскольку адвокат есть независимый консультант по правовым вопросам, а не слуга и не наёмный работник. Если доверитель что-то и поручает адвокату, то только с уверенностью, что адвокат всё исполнит правомерно. Для соблюдения правомерности и приглашается адвокат. За мотив доверителя адвокат не отвечает.

Пример свидетельствования 2. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат. Адвокату-свидетелю оказывает юридическую помощь другой адвокат (так называемое иное участвующее в процессуальном действии лицо, адвокат-участник допроса).
В самом начале допроса следователь интересуется у адвоката- свидетеля, самостоятельно ли он выбрал для своей помощи присутствующего на допросе адвоката и обеспечит ли этот адвокат соблюдение интересов адвоката-свидетеля. Адвокат-свидетель ответил, что он самостоятельно выбрал адвоката и что этот адвокат обеспечит соблюдение его интересов как свидетеля. Следователь спрашивает, при избрании присутствующего адвоката учитывал ли адвокат-свидетель то обстоятельство, что этот адвокат предложен другим (третьим) адвокатом, а интересы адвоката-свидетеля и третьего адвоката могут не совпадать. Адвокат-свидетель заверяет следователя, что присутствующий адвокат не был ему предложен третьим адвокатом. Адвокат-свидетель сам заключил договор с адвокатом. Следователь не унимается и повторно спрашивает, желает ли адвокат-свидетель, чтобы его интересы представлял присутствующий адвокат с учётом тех обстоятельств, что этот присутствующий адвокат имеющиеся у него сведения направляет тому самому третьему адвокату, что свидетельствует о наличии заинтересованности у присутствующего адвоката в соблюдении интересов третьего адвоката. На это адвокат-свидетель ответил, что на данный момент, при проведении настоящего допроса, он желает, чтобы его интересы представлял присутствующий адвокат.
Потом адвокат-свидетель ответил на вопросы, касающиеся его деятельности от имени обслуживаемой им организации, прокомментировал предъявленные ему документы, на которых была подпись адвоката-свидетеля.
В конце допроса от адвоката-участника поступило заявление о том, что допрос начат в недопустимой форме, содержащиеся в вопросах следователя утверждения о наличии рекомендации третьего адвоката об участии в деле адвоката- участника и о направлении якобы имевшихся у адвоката- участника текстов допросов этому третьему адвокату не соответствует действительности, а изложенные следователем утверждения расцениваются защитой как провокация следствия в отношении свидетеля-адвоката и неуместная попытка скомпрометировать адвоката-участника.
Синтаксис примера. Дело не в следователе. Он может задать любой вопрос. Следователь решил проявить заботу об адвокате- свидетеле, выяснить, без принуждения ли адвокат даёт показания, не оказывается ли на адвоката-свидетеля моральное давление со стороны адвоката-участника. Адвокат-свидетель проникся этим участием следователя и рассеял сомнения следователя. Следователь приступил собственно к допросу. Адвокат-участник удовлетворил своё любопытство, выслушал все вопросы и ответы, а потом дописал в протоколе, что следователь провоцировал адвоката-свидетеля и неуместно попытался скомпрометировать адвоката-участника. Осталось тайной, на что следователь провоцировал адвоката-свидетеля и в каком месте можно компрометировать адвоката-участника. Слово “компрометировать” означает вредить кому-либо во мнении третьих лиц или общества, порочить. Следователь никому не вредил своими вопросами. Адвокаты сами себя порочили своими ответами. Если адвокат считает, что допрос начат в недопустимой форме, то это не допрос. Допроса без правильной формы не бывает. Если это не допрос, то такая беседа между следователем и адвокатами не должна обретать форму протокола допроса свидетеля.

Пример свидетельствования 3. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Следователь просит адвоката-свидетеля пояснить утверждение следствия, что денежные средства, которые были перечислены одной организацией другой, обслуживаемой адвокатом- свидетелем организации, были похищены у третьих организаций и с участием адвоката-свидетеля легализованы (отмыты). Адвокат пояснил, что он не участвовал в решениях по легализации похищенных денежных средств, а выполнял техническую работу в рамках его, адвоката, должностных полномочий по оформлению соответствующих документов на основании полученных инструкций от его, адвоката, руководства и уполномоченного давать указания лица.
Синтаксис примера. Всякий нервничает на допросе, каким бы допрос ни казался на первый взгляд безобидным и неопасным для жизненных интересов, – и свидетель, и адвокат, и даже следователь. Но от адвоката ожидают правильного, хотя бы по форме, поведения на допросе, от него все вправе ждать синтаксического поведения. Адвокат-свидетель, а также находящийся при нём профессиональный консультант по правовым вопросам плохо знакомы с грамматикой адвокатской профессии. Да, над адвокатом, судя по вопросу следователя, нависла реальная угроза быть обвинённым в совершении преступления, а именно в легализации добытых преступным путём денежных средств. Однако профессия адвоката предполагает, что он не должен ни при каких обстоятельствах забывать грамматику и синтаксис своей профессии. Адвокат никогда не выполняет так называемую техническую работу. Адвокат занимается профессиональной деятельностью. Ни у какого адвоката нет никаких должностных полномочий. Адвокат – это не должность. Адвокат не посыльный руководства. У адвоката нет никакого руководства. Адвокат – самостоятельный субъект оказания юридической помощи. Это всего лишь грамматические ошибки.
Пояснение адвоката-свидетеля содержит и синтаксические ошибки.
Самоё утверждение адвоката-свидетеля о том, что он не участвовал в решениях по легализации похищенных денежных средств, содержит несколько ложных предпосылок. Первая предпосылка: адвокат-свидетель соглашается с утверждением следователя, что были похищены денежные средства именно у тех организаций, которые указал следователь. Вторая предпосылка: адвокату-свидетелю известно, что принимались решения о легализации похищенных денежных средств. Третья предпосылка: сам адвокат-свидетель не принимал участия в решениях по легализации. Четвёртая предпосылка: адвокат-свидетель выполнял только техническую работу по оформлению документов, которые необходимы были для легализации. Пятая предпосылка: инструкции по технической работе для легализации адвокат-свидетель получал от руководства и уполномоченного давать указания лица.
Само по себе такое неправильное пояснение не спасло бы адвоката-свидетеля от обвинения в легализации, потому что это пояснение содержит буквальный самооговор в участии в легализации. И только мягкосердечье следователя остановило выяснение других обстоятельств. Или следователь понял, что адвокат-свидетель оговорил себя?
Синтаксис пояснений должен быть иным, профессиональным. Иначе зачем нужен адвокат-участник адвокату-свидетелю?

Пример свидетельствования 4. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Адвокату-свидетелю заданы вопросы, какие документы он готовил для обслуживаемой им организации, почему относящиеся к обслуживаемой организации документы хранятся в компьютере адвоката-свидетеля, где хранятся другие документы, сколько денежных средств поступило на банковские счета адвокатского образования за оказанную адвокатом-свидетелем помощь, каким образом он получал вознаграждение. Адвокату-свидетелю предъявлялись документы для пояснения.
По окончании допроса адвокат-участник записал заявление о том, что в процессе допроса следователем неоднократно нарушались права свидетеля на юридическую помощь, предусмотренные частью 2 статьи 53 и частью 5 статьи 189 Уголовно- процессуального кодекса, в частности, следователем делались попытки запретить адвокату давать краткие консультации свидетелю в ходе допроса. А следовать в ответ пометил, что заявление адвоката-участника не соответствует действительности, ход допроса полностью изложен в протоколе.

Справка. Часть 2 статьи 53 Уголовно-процессуального кодекса России в редакции Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ:
“Защитник, участвующий в производстве следственного действия, в рамках оказания юридической помощи своему подзащитному вправе давать ему в присутствии следователя краткие консультации, задавать с разрешения следователя вопросы допрашиваемым лицам, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе данного следственного действия. Следователь может отвести вопросы защитника, но обязан занести отведённые вопросы в протокол”.
Часть 5 статьи 189 Уголовно-процессуального кодекса России в редакции Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ:
“Если свидетель явился на допрос с адвокатом, приглашенным им для оказания юридической помощи, то адвокат присутствует при допросе и пользуется правами, предусмотренными частью второй статьи 53 настоящего Кодекса. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля. Указанные заявления подлежат занесению в протокол допроса”.

Синтаксис примера. Если следователь препятствовал консультированию адвокатом свидетеля, то тогда допроса в его процессуальном назначении не было. Ибо сам запрет адвокату консультировать свидетеля можно расценивать как проявление со стороны следователя насилия над свидетелем. К такому поведению следователя оба адвоката, свидетель и участник, должны относиться как к унижающему человеческое достоинство обращению, как к шантажу со стороны следователя, то есть как к вымогательству следователем нужных ему, но ложных показаний. Если оба адвоката, свидетель и участник, или хотя бы один из них посчитают, что действия следователя недопустимы, то сама процедура допроса со стороны этих адвокатов должна быть прекращена. Самого такого процессуального действия, как допрос свидетеля, для адвокатов более не должно быть. Следователь волен оформлять происшедшее по своему произволу: может вызвать на допрос адвоката на другое время; может сам оформить протокол, вписав в него любые слова, и подписать такой протокол сам с нужными ему же пояснениями. Но адвокаты все вопросы выслушали, ответили, как смогли, подписали протокол, выразив своё неодобрение. Процессуальное действие состоялось. Адвокаты подтвердили реальность и действительность изложенных адвокатом-свидетелем сведений. Или адвокат-свидетель, выслушав консультации адвоката-участника, иначе бы описал события, очевидцем которых был сам адвокат-свидетель, а не адвокат-участник?

Пример свидетельствования 5. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат. Адвокат-свидетель посчитал избыточным обращаться за юридической помощью к другому адвокату. Свидетельствовал один.
Адвокат-свидетель рассказал, членом какого адвокатского образования он является, каков порядок заключения соглашений об оказании юридической помощи в адвокатском образовании, какого рода правовую помощь оказывают адвокаты, кто от имени организаций-доверителей подписывал соглашения на оказание правовой помощи, о порядке оплаты правовой помощи, с кем из сотрудников организаций встречался и по какому поводу.
Синтаксис примера. По сути это была беседа об адвокатской деятельности, которая ничем не отличается от деятельности любого российского адвоката и адвокатского образования.

Пример свидетельствования 6. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, но по обстоятельствам его работы в адвокатском образовании стажёром. Адвокату при допросе помогает другой адвокат.
Адвокат рассказал, чьи поручения, будучи стажёром, он выполнял, какие документы подписывал.
В конце допроса следователь обратился к адвокату-участнику, нет ли у него вопросов к свидетелю. Адвокат-участник задал свидетелю вопрос, были ли случаи, когда он самостоятельно принимал решение по какой-либо организации. Свидетель ответил, что самостоятельных решений он не принимал, а выполнял указания адвоката или, с согласия этого адвоката, указания представителя обслуживаемой организации. Адвокат попросил свидетеля объяснить его статус в адвокатском образовании в то время, когда свидетель был стажёром. Свидетель-адвокат пояснил, что он в то время был наёмным работником, получал зарплату, выполнял поручения адвоката. Адвокат поинтересовался у свидетеля, мог ли он не доверять адвокату, который давал ему поручения, и мог ли свидетель отказаться выполнить поручение адвоката. Свидетель-адвокат ответил, что не сомневался в профессионализме и компетентности адвоката как руководителя и не мог отказаться выполнить его поручение, потому что иначе он (свидетель) мог быть уволен из адвокатского образования.
Синтаксис примера. Адвоката допрашивали по обстоятельствам того времени, когда он не был адвокатом. Однако в момент допроса свидетель имел статус адвоката, что требует от него свойственного адвокату поведения. На первый взгляд может показаться, что адвокат-участник хочет выручить свидетеля-адвоката. Однако его вопросы содержат предпосылку осведомлённости адвоката о целях следствия, и, желая подчеркнуть второстепенную роль стажёра, фактически указывает на значение поручений адвоката, который руководил стажёром. Невольно возникают сомнения, а не нарушал ли тот адвокат каких-либо правоположений и не вовлёк ли этот адвокат в предосудительную деятельность своего стажёра? Если деятельность адвоката-руководителя противоправна, то даже второстепенная роль в ней стажёра образует особый квалифицирующий признак. Что есть нарушение правил коллизионной защиты.

Пример свидетельствования 7. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Следователь спросил адвоката-свидетеля, с какого времени он работает в адвокатском образовании. Адвокат-свидетель ответил, что в адвокатском образовании он работает с ХХХХ года в должности помощника адвоката, а с ПППП года в должности адвоката.
Синтаксис примера. Следователь может задать любой вопрос в любой грамматической форме. Только ответ у адвоката должен быть грамотный. Адвокат – это не должность в адвокатском образовании. Адвокат не работает в адвокатском образовании. Адвокат состоит с адвокатским образованием в членских отношениях.

Пример свидетельствования 8 (с синдромом Пятьдесят первой). Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Вопрос. С какого периода Вы работаете в Обществе “Д”?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Как было организовано юридическое обслуживание организаций, зависимых от Общества “Д”?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Заключались ли какие-либо соглашения на оказание юридической помощи Обществом “Д” с адвокатскими образованиями?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Вам предъявляется фотокопия соглашения об оказании юридической помощи между Обществом “Д” и адвокатским образованием. Что Вы можете сказать по существу этого соглашения? Для каких целей было заключено соглашение?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Что Вы можете сказать по поводу того, что в соглашении об оказании юридической помощи указано, что Имярек в числе других является представителем Общества “Д” и имеет право давать задания адвокатскому образованию?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Кто представлял Общество “Д” в отношениях с адвокатским образованием?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Вы знакомы с адвокатами А. и Б.?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Поясните, по какой причине юридическую помощь Обществу “Д” оказывали адвокаты, а не юристы Общества “И”?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
Вопрос. Какое было распределение обязанностей между представителями Общества “Д” в отношениях с адвокатским образованием?
Ответ. На основании статьи 51 Конституции Российской Федерации отказываюсь от дачи показаний.
В конце протокола адвокат-свидетель заявил о приложении к протоколу допроса своего заявления об отказе давать показания. Следователь заявление приобщил.
Синтаксис примера. Адвокат-свидетель представил следователю заявление с формулой отказа давать показания. Однако допрос фактически был проведен. Следователь задавал вопросы, а адвокат-свидетель на каждый из них отвечал отказом давать показания. По сути, в поведении адвоката-свидетеля смесь абсурдов. Он не вёл себя как адвокат, хотя мог воспользоваться своим положением и отказаться свидетельствовать в силу своего особого публичного статуса. Он не вёл себя как обычный свидетель, который не должен отказываться от дачи показаний. Если адвоката-свидетеля допрашивают по вопросам, никак не связанным с его адвокатской деятельностью, то он не должен объявлять о себе как об адвокате.
С первым ответом на первый вопрос формула молчания утрачивает своё процессуальное назначение, её процессуально не существует, она не имеет процессуально-правовых последствий. Отказавшись от общей формулы молчания, адвокат- свидетель согласился на проведение допроса в целом. Свидетель может не отвечать на какие-то отдельно взятые вопросы, но такой отказ должен быть мотивирован, должна быть указана причина такого отказа. Не имеет значения, как расценит следователь или судья причину такого отказа – как неуважительную, надуманную, глупую, абсурдную. Эта причина должна быть для свидетеля важной. Но причина указана быть должна.
И если бы следователь был чуть порасторопней, то мог проявить остроумие и ввести адвоката-свидетеля в очевидную для адвоката-свидетеля и адвоката-участника западню абсурда, задав, например, вопросы об именах жены и детей адвоката-свидетеля, о количестве ушей или глаз у адвоката- свидетеля. Сами по себе такие вопросы бессмысленны, глупы. Но любой ответ на них адвоката-свидетеля был бы абсурдным с точки зрения формы и содержания допроса, которые определил не следователь, а адвокаты. Если адвокат-свидетель называет количество у него ушей и глаз и имена близких ему людей, то тем самым он заявляет о своём отказе от поданной им формулы молчания. Ответом также будет, если адвокат-свидетель скажет, что он забыл имена и не может сосчитать количество у него ушей и глаз. Это уже не молчание по праву Пятьдесят первой. Если адвокат-свидетель на эти бессмысленные вопросы заявит о нежелании отвечать по праву Пятьдесят первой, то такое заявление можно расценить как каприз адвоката-свидетеля, злоупотребление правом и уклонение от дачи показаний. Последствия такого каприза может определить следователь.

Пример свидетельствования 9 (с синдромом частичного, или искаженного, молчания). Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Следователь предложил адвокату-свидетелю рассказать о его работе с Обществом “К”. Адвокат-свидетель рассказал, как началось его сотрудничество с Обществом “К”. Следователь спросил адвоката-свидетеля, работал ли он начальником юридического отдела в Обществе “К” и писал ли он заявление о приёме на работу в Общество “К”. Адвокат-свидетель ответил, что он не помнит. Следователь спрашивает у адвоката-свидетеля, был ли заключён у него трудовой договор с Обществом “К”. Адвокат-свидетель ответил, что нет.
Вопрос следователя. На каком основании Вы сотрудничали с Обществом “К”?
Ответ адвоката-свидетеля. Пользуясь правом, предоставленным мне статьёй 51 Конституции Российской Федерации, отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Вопрос следователя: Что входило в круг Ваших должностных обязанностей как начальника юридического отдела Общества “К”?
Ответ адвоката-свидетеля. У меня не было должностных обязанностей. У меня были профессиональные обязанности как адвоката Общества “К”, в которые входило разрешение крупных имущественных споров и обеспечение качества получаемой Обществом “К” юридической помощи. Кроме сказанного, более на этот вопрос ничего пояснить не желаю.
Вопрос следователя. Каким образом Вы осуществляли общее руководство юридическим отделом Общества “К” и как распределяли задания между сотрудниками?
Ответ адвоката-свидетеля. Распределение работы в юридическом отделе происходило автоматически через общий отдел. Мне документы приносил секретарь. Я просматривал документы и решал, на какие документы ответить самому, а какие отправить сотрудникам юридического отдела, потому что я имел представление о том, чем каждый сотрудник занимается. Если, например, речь шла о каком-то серьёзном иске, то я мог поручить его исполнение определённому сотруднику, а если возникали трудности, то я мог обсудить с исполнителем решение этой проблемы. Я имел дело только с особо крупными юридическими проблемами. Потом я перестал фактически выполнять свои профессиональные обязанности перед Обществом “К”.
Вопрос следователя. Вы подписывали документы от имени начальника юридического отдела Общества “К”?
Ответ адвоката-свидетеля. Я мог подписывать всевозможные документы. Однако большое количество документов, которые готовились сотрудниками юридического отдела, мною не подписывались и не просматривались.
Вопрос следователя. Кто был Вашими заместителями в юридическом отделе Общества “К”?
Ответ адвоката-свидетеля. Заместителями были Имярек 1 и Имярек 2.
Вопрос следователя. Оказывало ли адвокатское образование “Ч” иную юридическую помощь Обществу “К”, кроме представления интересов этого Общества в судах?
Ответ адвоката-свидетеля. Я их об этом не просил, об этом ничего не знаю.
Вопрос следователя. Предъявляю Вам соглашение об оказании юридической помощи между Обществом “К” и адвокатским образованием “Ч”. Вы можете объяснить смысл этого документа?
Ответ адвоката-свидетеля. Это стандартное соглашение с адвокатским образованием. Наличие моей фамилии в тексте этого соглашения объяснить не могу, так как никакого фактического отношения к юридическому отделу Общества “К” на тот период не имел.
Вопрос следователя. Заключались ли ранее подобные соглашения с адвокатским образованием “Ч” и кем они подписывались от имени Общества “К”?
Ответ адвоката-свидетеля. Могу говорить только о себе. Мною могли подписываться от имени Общества “К” соглашения об оказании юридической помощи с адвокатским образованием “Ч”.
Вопрос следователя. В соглашении об оказании юридической помощи указано, что Вы имеете полномочия от имени Общества “К” давать поручения адвокатскому образованию “Ч”. Какие поручения Вы давали адвокатскому образованию “Ч”?
Ответ адвоката-свидетеля. Я к этому соглашению не имею никакого отношения.
Вопрос следователя. Когда Вами и сотрудниками юридического отдела Общества “К” была достигнута договорённость с адвокатами адвокатского образования “Ч” о том, что они выполнят функции по приобретению за рубежом иностранных компаний, подконтрольных организованной группе лиц, совершивших хищение денежных средств, полученных от реализации вещей, обеспечат открытие счетов в российских и зарубежных банках, а затем под видом дивидендов обеспечат вывод незаконно добытых денежных средств за рубеж?
Ответ адвоката-свидетеля. Я ни в какой подобной договорённости ни с кем не участвовал. О существовании такой договорённости не знаю. Считаю вопрос следователя попыткой обвинить меня в чём-то, чего я не совершал и о чём не имею ни малейшего представления.
По окончании допроса адвокат-свидетель написал, что считает необходимым заявить, что перед началом допроса им, как адвокатом, был задан вопрос, по какому делу, в отношении кого конкретно или по какому факту он будет допрашиваться; однако ему этого сообщено не было; в связи с этим до начала допроса он не был в состоянии оценить риск нарушения им каких-либо требований Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре; вопросов о его (адвоката-свидетеля) доверителях задано не было. Подписи участников следственного действия.
Синтаксис примера. Искажённое молчание – не истина, не ложь. Следователь волен выяснять любые факты, стремиться получить всякие сведения. Ответы адвоката-свидетеля, как аргументы для суждения, противоречивы, абсурдны. Например, адвокат и не-адвокат в одно и то же время, в одном и том же месте. Содержащиеся в ответах адвоката-свидетеля сведения достаточны для доказывания, то есть для того, чтобы сделать умозаключение посредством суждений о характере деятельности адвоката. Например, для доказывания тезиса “адвокат руководил юристами, он был их фактическим начальником, юристы воспринимали его как своего начальника”. Цель доказывания не имеет значения. Но и адвокат её не знает. Однако содержание ответов адвоката-свидетеля позволяют преодолеть логикой содержащийся в них абсурд.
У следователя вопросы неправильные, наводящие и так далее. Вопрос следователя содержит предпосылку о том, что адвокат-свидетель знал о существовании группы расхитителей, что эта группа расхищала, и договаривался с адвокатами о выводе за рубеж незаконно добытых денежных средств. Вопрос задан профессионально грубо. Дело не в этом. Суть в том, что на допросе адвокат. Любой ответ свидетеля на вопрос, содержащий в себе предпосылку юридической оценки (квалификации) деяния, недопустим. Свидетель рассказывает о том, что он видел или слышал. Свидетель может описать виденное им, как, например, одно лицо передавало деньги другому лицу. Но не давать юридической квалификации этим деньгам, похищенные они или находились в правомерном владении.
Вопрос следователя, содержащий предпосылки об организованной группе и похищенных деньгах, могущие быть истинными и ложными в одно и то же время, есть абсурдный вопрос. Поэтому любой ответ на него неправильный.
Но и ответ адвоката-свидетеля содержит предпосылку: договорённость была, но адвокат-свидетель сам в ней не участвовал; о том, что такая договорённость была, не знал (то есть в момент, когда кто-то договаривался, он об этом не знал) и на момент допроса тоже не знает, что такая договорённость имела место в прошлом. Для адвоката-свидетеля и адвоката-участника такая предпосылка должна быть ложной. Во всех случаях ни для кого эта предпосылка не может быть истинной. Она абсурдна и для логики непреодолима.
Заявление адвоката-свидетеля в конце допроса избыточно. Если ему любопытно узнать, по какому делу его вызвали на допрос, а ему об не сказали, то не следует давать показания. После того как показания даны, напоминание о своём адвокатском статусе не имеет смысла.

Пример свидетельствования 10. Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Вначале допроса адвокат-свидетель заявил, что он имеет основания полагать, что уголовное дело, по которому он вызван на допрос, расследуется в отношении его доверителей. Поэтому он не считает возможным отвечать на вопросы следователя, пока ему не разъяснят существо уголовного дела. Адвокат-свидетель пояснил, что единственной причиной, по которой он делает это заявление, является соблюдение адвокатской этики и требование Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в части соблюдения адвокатской тайны.
Следователь разъяснил адвокату-свидетелю и адвокату-участнику, что это уголовное дело расследуется в отношении граждан А., Б., В., Г. и Д., совершивших в составе организованной группы лиц присвоение денежных средств, принадлежащих дочерним Организации “Э” обществам.
Далее начался допрос.
Синтаксис примера. Не обратим пока внимание на слова “адвокатская этика”. Кокетливые слова “адвокатская этика” приобрели масштаб массового употребления. Они даже вставлены в закон об адвокатуре. Этика – категория философская, а не юридическая. Правила этики, принявшие форму юридических законов, становятся нормами права. Этические правила поведения находятся за пределами правового регулирования. За нарушение этических правил нет правового наказания, наказания со стороны государственной власти. Право не охраняет интересы, основанные на этических чувствах и представлениях. Если право охраняет какие-то интересы, то это правоохраняемые интересы, а не этические интересы. Если кто-то выскажется за то, что за защитой от нарушения этической нормы можно обратиться в государственный суд и суд установит наказание нарушителю этической нормы, то это уже будет не этическая, а правовая норма. Судебный процесс регулируется правовыми нормами. В суд обращаются за защитой нарушенного права или охраняемого правом жизненного интереса. Поэтому ссылка на этические чувства, личные или групповые, не может быть причиной для дачи или отказа от дачи свидетельских показаний.
Далее, адвокат-свидетель проявил интерес к существу дела. Ему интересно, не касается ли это существо его доверителей. И это правильно. Если существо дела касается его доверителей, то он не должен давать никаких показаний в силу своего публичного статуса адвоката, правил адвокатской тайны. Если же существо дела не касается его доверителей, то адвокат-свидетель в этом процессуальной действии утрачивает свой публичный статус и превращается в обычного свидетеля, который обязан давать свидетельские показания по долгу гражданина и под страхом наказания. Он либо адвокат и не свидетель, либо свидетель и не адвокат. Это должен решить он сам. Однако дать верный ответ на этот вопрос невозможно. Адвокат-свидетель будет находиться под угрозой нарушения правил адвокатской профессии. В частности, дать показания по вопросам оказанной им правовой помощи.
Из разъяснения следователя о том, что уголовное дело расследуется в отношении граждан А., Б., В., Г. и Д., совершивших в составе организованной группы лиц присвоение денежных средств, принадлежащих дочерним Организации “Э” обществам, нельзя сделать однозначный, единственно верный вывод о круге лиц, которым он оказывал юридическую помощь. Организованная группа не ограничивается гражданами А., Б., В., Г. и Д. Поэтому в числе членов так называемой организованной группы могут оказаться и лица, которым адвокат-свидетель оказывал правовую помощь. Неизвестны также и дочерние организации, у которых, как следователь считает, было похищено имущество. Возможно, каким-то из этих дочерних организаций адвокат-свидетель оказывал правовую помощь.
Исходя из профессиональной щепетильности адвоката-свидетеля и согласно синтаксису разъяснения следователя, адвокат-свидетель не должен давать показания.

Пример свидетельствования 11 (с синдромом частичного, или искажённого, молчания). Предварительное следствие. В качестве свидетеля допрашивается адвокат, которому помогает адвокат-участник допроса.
Вопрос следователя. Вы бывали в Приморском государстве “ИТ”? Если бывали, то по какой причине?
Ответ адвоката-свидетеля. Я там был на конкурсе песни.
Вопрос следователя. Вам знакома приморская компания “СРМ”?
Ответ адвоката-свидетеля. К созданию и деятельности этой компании я лично отношения не имел. Слышал, что она или дружественная, или дочерняя структура адвокатского образования “ОП”.
Вопрос следователя. Вы можете объяснить содержание предъявляемого Вам письма, согласно которому Вы должны регулярно бывать в Приморском государстве “ИТ” в рамках договора о сотрудничестве между приморской компанией “СРМ” и адвокатским образованием “БР”?
Ответ адвоката-свидетеля. Этого документа я не видел. В офисе приморской компании “СРМ”, расположенном по указанному в письме адресу, никогда не был. С приморской компанией “СРМ” не сотрудничал. Кто подготовил этот документ, мне неизвестно.
Вопрос следователя. Известна ли Вам организация “АГ”?
Ответ адвоката-свидетеля. Организация “АГ” является моим клиентом, о которой я не хочу, как о своём клиенте, говорить.
Вопрос следователя. Вы оказывали консультационные услуги иностранным организациям в период работы в Обществе “КУ”?
Ответ адвоката-свидетеля. В настоящий момент, учитывая, что данный вопрос задан в отношении меня и не имеет никакого отношения к делу, по которому я вызван на допрос, я воспользуюсь правом, предоставленным мне статьёй 51 Конституции Российской Федерации, и не буду на него отвечать.
Вопрос следователя. Предъявляю Вам проект договора об оказании консультационных услуг, заключенный Вами с иностранной организацией “МС”, а также счёт на оплату консультационных услуг. При каких обстоятельствах был заключен этот договор? Какого рода услуги Вы оказывали организации “МС”?
Ответ адвоката-свидетеля. Предъявленный