Глава 9. Создание видимости активности в защитительных приёмах

Казус. Ходатайство о прекращении уголовного дела в суде. Стадия представления доказательств стороной обвинения. Адвокат говорит, что подсудимому вменено совершение деяния, которое к настоящему времени декриминализировано. Адвокат просит суд прекратить уголовное дело за отсутствием в деянии состава преступления, так как до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость этого деяния были устранены новым уголовным законом. Адвокат обосновывает своё ходатайство разными установлениями высших судебных иерархических структур.
Подсудимый, подтверждая, что свою вину по предъявленному обвинению не признаёт, не возражал против прекращения уголовного дела по приведённым адвокатом основаниям.
Государственный обвинитель сказал, что преступление, в совершении которого предъявлено обвинение, в настоящее время не декриминализировано и в деяниях подсудимого есть состав преступления.
Суд, отказывая в удовлетворении ходатайства, решил, что нет достаточных оснований для прекращения уголовного дела, а вопрос об обоснованности предъявленного обвинения и наличия в действиях подсудимого состава преступления подлежит рассмотрению судом при оценке всех представленных суду доказательств в совещательной комнате при разрешении дела по существу.
[Примечание. Адвокат борется за процессуальную экономию? Лишь бы уменьшить грандиозность обвинения хотя бы по одному так называемому эпизоду или составу? Если адвокат считает обвинения во множестве преступлений несостоятельными, а именно – что не было самих событий преступлений, то надо ли прикрывать эту несостоятельность видимостью адвокатской активности, борьбой за уменьшение масштаба обвинения? Ведь сторона обвинения ничего не доказывала, она всего лишь объявила об обвинении в чём-то. Адвокат сам облёк обвинение в законообразные формы и стал преодолевать обрисованное обвинение.]

Казус. Ещё раз ходатайство о прекращении уголовного дела. Стадия представления доказательств. Адвокат опять заявляет ходатайство об прекращении уголовного дела по одному из эпизодов в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Адвокат напомнил, что ранее суд отказывал в удовлетворении такого же ходатайства по причине того, что ходатайство было заявлено преждевременно, однако на момент заявления этого ходатайства все доказательства исследованы, поэтому настало время рассмотреть ходатайство окончательно. В заявлении адвокат указывает, что сторона защиты оспаривает сам факт совершения преступления, вообще какую бы то ни было причастность к этому подсудимых. Однако в данный момент речь идёт о том, что, вне зависимости от любых обстоятельств, уголовное дело, в силу закона, подлежит прекращению, и суд не имеет права судить людей за действия, по которым истёк срок привлечения к уголовной ответственности.
Государственный обвинитель был против удовлетворения ходатайства, потому что оценка абсолютно всех доказательств начинается после прений сторон, с момента, когда суд удалится в совещательную комнату. Также прокурор рассудил, что в случае, если суд придёт к мнению, что вина подсудимых доказана, но сроки давности привлечения к ответственности истекли, то всё равно постановляется обвинительный приговор, но подсудимые освобождаются от наказания.

Казус. Ходатайство адвоката о личности подсудимого. Стадия представления доказательств стороной обвинения. Адвокат ходатайствует перед судом о приобщении к материалам уголовного дела документов, характеризующих личность подсудимого, поскольку при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Представленные адвокатом документы касались профессиональной и деловой подготовки подсудимого. Эти документы помогут суду, по мнению адвоката, объективно оценить личность подсудимого.
Государственный обвинитель заявил, что содержащиеся в документах сведения не имеют значения для уголовного дела.
Суд удовлетворил ходатайство адвоката и приобщил представленные документы к уголовному делу.
[Примечание. Адвокат верит, что его подзащитный хороший человек. Адвокат уверен, что не было самого события преступления. Тогда какое значение имеет личность подсудимого к опровержению тезиса обвиняемого? Абсурд. Это то же самое, как в другом деле подсудимый, которого вразумил, по сути, адвокат, заявил, что он себя виновным не признаёт, никаких преступлений не совершал, но попросил суд, чтобы при вынесении приговора были учтены “смягчающие” вину обстоятельства. А в кассационной жалобе указал, что приговор не только незаконный и необоснованный, но также суд первой инстанции при вынесении приговора не учёл смягчающие его вину обстоятельства. Адвокат обязан знать, что “смягчающие” вину обстоятельства есть только там и тогда, где и когда было совершено преступление, преступник изобличен, раскаивается в содеянном и просит снисхождения. Если нет преступления для стороны защиты, если нет оговора себя подсудимым, адвокату нельзя проявлять видимость активности в сборе “характеристик” своего доверителя. Вместо того чтобы сосредоточиться на главном вопросе обвинения, адвокат направляет свои усилия на негодный для защиты объект – на “личность” подсудимого. Фактически адвокат придаёт своей псевдоактивностью видимость обоснованности выдвинутому против его доверителя обвинению, хотя с этим обвинением адвокат решительно не согласен. Адвокат, в силу абсурдности своего поведения, стал заступником ложного обвинения.]

Казус. Отвод государственному обвинителю. Стадия представления доказательств стороной обвинения. Адвокат заявил отвод государственному обвинителю от участия в судебном процессе. Отвод был обусловлен профессиональной деятельностью государственного обвинителя в судебном процессе. В обоснование отвода адвокат заявил, что прокурор в судебном процессе пренебрежительно относится к законодательству, демонстрирует своё право на вседозволенность и безнаказанность, чем подрывает авторитет судебной власти и органов прокуратуры, призывает суд к прямым нарушениям закона, например, не допрашивать явившихся в суд свидетелей, приглашённых стороной защиты, заявляет об имеющихся в показаниях свидетелей противоречиях с ранее данными в ходе предварительного следствия, необоснованно инициирует оглашение протоколов допросов свидетелей, нарушает нормы общепринятой судебной этики, позволяет себе недопустимые высказывания в адрес подсудимых, свидетелей, специалистов и адвокатов, уклоняется от обязанности представлять суду доказательства, обосновывающие продление срока содержания подсудимых под стражей, не исполняет Закон о прокуратуре.
Подсудимый выразил удовлетворение, что адвокаты способны защищать свои права на участие в судебном разбирательстве, поскольку государственный обвинитель фактически унижает адвокатов, не позволяя им достойно исполнять свои профессиональные обязанности. Подсудимый указал на отсутствие доказательств у стороны обвинения, а также на то, что истина государственному обвинителю не нужна.
Другой адвокат рассудил, что процессуальным законом не предусмотрено высказывание мнений об отводе прокурора другими участниками процесса, поэтому он, адвокат, никакого мнения высказывать не будет.
Государственный обвинитель на заявленный отвод ответил, что для его удовлетворения нет предусмотренных законом оснований, а цель прокурора в судебном процессе – соблюдение законности.
Суд оставил заявленный отвод без удовлетворения, поскольку не усмотрел оснований для отвода.
[Примечание. В судебном расследовании всё находится во власти и воле суда. Никто не может ввести в заблуждение суд. Суд принимает решения самостоятельно. Предполагается, что государственный обвинитель, пока не отказался от обвинения, убеждён в виновности обвиняемых. Иное было бы абсурдом. Абсурдно, с точки зрения доказывания, заявлять отвод прокурору, каким бы “заинтересованным” он ни был. Отвод разумно заявлять только судье. Отвод прокурору (государственному обвинителю) адвокат заявляет только тогда, когда не хочет огорчать суд, но непременно желает продемонстрировать своему подзащитному активность и решительность.]

Казус. Ещё раз об отводе государственного обвинителя. Адвокат заявил отвод государственному обвинителю. В обосновании отвода адвокат указал, что государственный обвинитель вводил суд в заблуждение, игнорировал законодательство и подрывал авторитет судебной власти и органов прокуратуры, скрывал факты фальсификации материалов уголовного дела, незаконно воздействовал на свидетелей и специалистов, проявлял неэтичное, оскорбительное для других участников процесса поведение, уклонялся от добросовестного исполнения своих профессиональных обязанностей. Адвокат напомнил суду, что ранее, несмотря на приведённые стороной защиты убедительные доводы, суд уже отказал в отводе этого государственного обвинителя, тем самым позволив ему и далее безнаказанно продолжать попирать законы и моральные нормы. Такое поощрение судом поведения государственного обвинителя вдохновило его на дальнейшее беззаконие. В частности, напомнил адвокат, государственный обвинитель в очередной раз заявил ходатайство о продлении подсудимому срока содержания под стражей, используя шаблонные документы, не обременяя себя представлением каких-либо доказательств в их подтверждение, а единственно новым доводом стало утверждение о том, что подсудимого следует и далее содержать под стражей потому, что он угрожал лично государственному обвинителю привлечением к ответственности. Таким образом, сделал вывод адвокат, государственный обвинитель признал себя потерпевшим от действий подсудимого и, явно опасаясь последствий преследования за клевету, проявил тем самым свою личную прямую заинтересованность в исходе дела. Поэтому сторона защиты вынуждена повторно просить суд отвести государственного обвинителя от участия в деле.
Государственный обвинитель сказал, что оснований для удовлетворения отвода не имеется, поскольку он нарушений закона не допускает и стремится к тому, чтобы восторжествовала законность и справедливость.
Суд определил, что заявленный отвод не подлежит удовлетворению как не имеющий предусмотренных законом оснований.
Отказав в удовлетворении заявленного отвода, суд не оставил без внимания доводы адвоката, касающиеся действий суда. Суд указал стороне защиты, что при заявлении отвода государственному обвинителю адвокатом были допущены высказывания, умаляющие авторитет судебной власти и выражающие явное неуважение к суду. Это суд усмотрел в том, что суд якобы способствует кому-то в попирании закона и моральных норм. Суд предостерёг сторону защиты от подобных действий или выражений впредь.
[Примечание. Суд – единственный властный управитель судебного процесса. Суд профессиональное поведение государственного обвинителя устраивает. Суд собственной, а не кем-то навязанной волей продлил срок содержания подсудимого под стражей. Так почему же адвокат заявляет отвод государственному обвинителю, а не суду, если к тому же суд, по мнению адвоката, поощряет творимое государственным обвинителем беззаконие? Или это создание видимости протеста против беззакония суда? Но тогда это такая борьба с произволом суда, которая стремится ни в коем случае не расстроить и не огорчить суд.]

Казус. Об иностранных словах. Адвокат заявил ходатайство о приобщении документов, часть из которых была на иностранном языке. Перевода не было. Суд исключил документы на иностранном языке из рассмотрения, поскольку судопроизводство ведётся на русском языке.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
“ДЕЛО ЙУКОСА” И НИСХОЖДЕНИЕ АДВОКАТОВ В БЕЗДНЫ ПРАВОСУДИЯ