Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Об уликах и так называемой совокупности доказательствСодержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Всякое неправильное, несправедливое судебное решение есть следствие судейского произвола. Ибо в судейской власти всё видеть, всё знать, всё понимать. В целях преодоления судейского произвола советский и постсоветский процессуальные законы отказались от законодательной систематизации доказательств. Остались доказательства вообще. Однако в очерках по теории судебных доказательств доказательства разделяют на прямые и косвенные, а последние нередко и поныне называют уликами. Такое деление есть отголосок теории формальных доказательств. В былые времена, когда была законодательная система формальных доказательств, доказательства и делились на две большие группы – собственно доказательства и улики. По теории доказательств и, особенно, улик в те времена существовала весьма обширная литература. Часто систему улик обличали, считая её весьма несовершенным инструментом для установления виновности, но были у неё и сторонники, которые полагали, что в руках высоконравственного судьи улики есть средство поиска истины и достижения справедливости. Напомним две книги по теории судебных доказательств, отражающих смысл улик: Л.Е. Владимиров “Учение об уголовных доказательствах” и В.Д. Спасович “О теории судебно- уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством”. Улики – это так называемые несовершенные доказательства. Это гипотеза, предположение. Улика – это подозрение. Каждая улика, конечно, сама по себе устанавливает какой-то факт: человек был в этом месте или был в другом; вещь найдена здесь или там; между соседями была ссора или ссоры не было; один оговорил другого. Молва тоже улика. Улика – это не доказательство, а то, что рядом с доказательством. Так называемое совершенное доказательство – это следствие преступления как деяния, а преступление – причина оставления следов, то есть источника доказательств. Каждое преступление оставляет следы. Однако в понятийном силлогистическом смысле из [совершенного] доказательства выводится непосредственно преступление, изобличается преступник; иначе говоря, [совершенное] доказательство относится к раскрытию преступления как причина к следствию. Из причины непосредственно выводится следствие. Раскаявшийся преступник пришёл с повинной и поведал о совершённом им преступлении, рассказал, как совершал преступление, показал, где спрятал похищенное. Покаяние подтвердилось. Покаянный рассказ есть [совершенное] доказательство, потому что из него суждениями делается вывод о событии преступления и преступнике. В этих суждениях отсутствуют как силлогистические элементы догадки, предположения, версии. Улика, в отличие от [совершенного] доказательства, – это догадка о деянии. В силлогистическом смысле из улик не следует изобличение преступника. Улика как суждение, например молва, может являться основанием для другого суждения. Но умозаключение из таких суждений не будет категоричным, истинным. Вывод умозаключения будет не более чем предположение, потому что в основание первого суждения было положено предположение. И сколько бы истинных положительных посылок ни было бы положено в последующие суждения, результат будет отрицательным (предположительным), поскольку все рассуждения строятся на предположении. Из ложной посылки не бывает истинного вывода. Улика – это абсурд. Теория улик, как система субъективного представления о виновности или невиновности, есть стремление систематизировать абсурды посредством логики. Логическое мышление, как инструмент для преодоления человеческого абсурда, строится на умозаключениях. Силлогистические операции проделываются непрерывно с уликами как с отдельными фактами. Это естественный физиологический акт человека. Истинность этих операций для физиологии не имеет значения. И вот именно эта особенность человека обо всём размышлять, всё раскладывать, всё складывать и всё предполагать позволила появиться в теории судебных доказательств мнению, что улики являются началами умозаключений о виновности. Улика даёт повод к подозрению. Выдвигается версия (тезис). Версия (тезис) проверяется. Версия может быть подтверждена, если будут обнаружены так называемые [совершенные] доказательства. Но [совершенные] доказательства могут и не быть обнаружены, а улик у расследователя всё больше и больше. Из улик всё больше и больше громоздят умозаключений о виновности. Неопределённость, неясность, туманность, то есть абсурд улик прикрывается логикой, логикой софистического свойства, аналогичной псевдопарадоксам Протагора и Горгия. И на выходе такого умозаключения делается категорический вывод о виновности – под прикрытием “внутренней личной убежденности”. Таким образом, если вначале каждая отдельная улика противопоставлялась доказательству и не была доказательством, то умозаключение из улик превращается в [совершенное] доказательство. Как будто самоё [совершенное] доказательство не есть выводы суждений и умозаключения; как будто [совершенное] доказательство появилось и существует само по себе без мысли о нём. А умозаключение тоже преобразуется в [совершенное] доказательство как результат силлогистических операций с уликой или уликами. Появление [совершенного] доказательства как умозаключение из улик есть чудесное преобразование суждения чувства в суждение разума: если богатый, значит вредный. Так называемое внутреннее личное убеждение превращается сначала в элемент доказывания, а потом и в самоё доказательство. Этому способствует упрощенное понимание правила о том, что все доказательства должны оцениваться в совокупности. Фраза “все доказательства оцениваются в совокупности” обширно используется в процессуальных документах. Однако не удалось обнаружить в судебной практике за многие и многие десятилетия разъяснения о том, какие логические операции подразумеваются под оценкой всех доказательств в совокупности. При этом изучение судебных процессуальных актов позволило выделить две формы использования этого правила. В одних случаях, эта фраза не имела никакого назначения и записывалась как ритуальное изречение. Это правило не находилось ни в какой связи с судебным доказыванием. Однако в других случаях использование этого правила приобретало зловещий смысл нового, самостоятельного, главного или основного доказательства. Например, из приговора видно, что собрано и проверено девять доказательств, каждое из которых доказывает какое-то обстоятельство. Но далее следует, что, оценив эти девять доказательств в совокупности, суд считает, что эта совокупность доказывает ещё и другое обстоятельство. Таким образом, девять доказательств порождают новое, десятое доказательство. Всего стало доказательств десять. Было девять доказательств, которые состояли из трёх вещей, трёх документов и показаний трёх свидетелей. А умозаключение из этих девяти доказательств становится десятым доказательством. По сути, этим умозаключением из “совокупности доказательств” можно обосновывать всё и вся. Фактически так называемая “совокупность доказательств” превращается в царицу доказательств. И эта царица доказательств одновременно является и результатом силлогистических операций (логики) и внутреннего убеждения. И такое использование “совокупности” как раз находится в русле обыденного понимания, где оно совершенно справедливо. Например, совокупные усилия многих людей по поднятию тяжелой вещи порождают действительно новую, другую, большую физическую силу. Это новое качество. Совокупность разных химических элементов может порождать другое вещество, которое отлично от каждого элемента в отдельности. Но нельзя совокупить несоединимое. Не получится совокупности из природных ископаемых и близорукости их владельца. Также как и складывание улик, каждая из которых вызывает подозрение, не создаёт совокупность улик как переход их количества в новое, другое качество доказательства. И только в последнее время законодатель робко указал в процессуальном законе, что совокупность доказательств – это необходимость и достаточность доказательств. Совокупность доказательств нужна для следования принципу процессуальной экономии. Чтобы не захламлять уголовное дело избыточными и ненужными сведениями, чтобы не строить обвинение на сложении улик; чтобы не подменять расследование прикладыванием улик, придавая им различную эмоциональную окраску: точные улики, явные улики, прямые улики. В любом расследовании можно набирать до бесконечности много улик. Поэтому расследовать по принципу сбора улик просто и умственно не обременительно. Ибо всё, любую вещь, любой документ, любые показания, любое экспертное исследование можно обозвать как улику. Назвать улики доказательствами. Дело будет неимоверно большое, которое невозможно прочитать. Поэтому его никто никогда не будет читать. Нельзя же прочитать то, что прочитать невозможно. Потом над уликами надо проделать умственный трюк под названием “оценка в совокупности доказательств” и сделать вывод о виновности. Дело с уликами и выводом передаётся на судебное расследование. Уголовное дело, обширное по объёму, содержит улики, а маленькое – доказательства. Обширное “уличающее” дело, в отличие от дела с доказательствами, признак низкого профессионализма расследователя. Примечание. Собака полаяла при поиске воришки. Лай собаки – улика. Собака, не обременённая абсурдом, зачем-то полаяла. У расследователя лай собаки превращается в абсурд, который он пытается преодолеть умозаключениями. Результат умозаключения – стойкое внутреннее убеждение. Добавление. Дело о куске колбасы. Металогика доказывания Знание существует вне логики, вне доказывания, но логика (доказывание) даёт уверенность (достоверность) в знании. Аксиома – самоочевидное или общепризнанное положение (суждение, решение). Для одних аксиома – Бог есть, для других – бога нет. Какая-то аксиома ложная. Но в основу глубинного суждения каждый волен положить любую аксиому, руководствуясь свободой воли, дарованной Богом. В начало мыслительного поиска всегда приходится класть что-то изначальное, признаваемое аксиомой, принимаемое на веру. Важно выдержать избранную аксиому на всем пути умозаключений об умозаключениях. Доказательство – это выведение истинности положения (суждения) из других положений (суждений), то есть умозаключение. Отсюда, вывод есть результат, итог доказательства. Определение [понятия] есть суждение. Из суждения выводится следствие. Каждое явление (так называемый факт) отражается в сознании и кладётся в начало суждения о связи этого явления с другими явлениями. Умение находить доводы для доказательства относится к способности суждения. Что и есть самое трудное в доказывании. Этому научить нельзя, это дар природы. Говорят: истинное доказательство, ложное доказательство. Это неправильное употребление слов. Доказательство может быть только истинным или никаким. Неистинное доказательство не является доказательством. Что важно для доказывания в судебном процессе. Истинным или ложным может быть вывод. Вывод – это утверждение, тезис, который следует из доказательства. Из доказательства всегда следует вывод правильный. Если доказательство неправильное, то есть нарушены правила логики, то это не доказательство, поэтому вывод не может быть истинным. Назначение процессуального закона – препятствовать подмене объективного знания субъективной уверенностью, которая склонна к абсурду. Единственное средство проверки субъективной уверенности в целях преодоления заложенного в ней абсурда – это логика. Хотя сама по себе логика не есть объективное знание, а лишь стремление к нему. Но субъективная уверенность есть догадка, предположение, гипотеза, суждение чувства. Большинство процессуальных решений основывается на субъективной уверенности, а не на объективном знании. Субъективная уверенность властного лица лишь стремится придать убедительную форму его утверждению. Ещё Императрица Екатерина Великая пыталась в 1767 году вразумлять: “Судья, судящий о каком бы то ни было преступлении, должен один только силлогизм или сорассуждение сделать, в котором первое предложение, или посылка первая, есть общий закон: второе предложение, или посылка вторая, изъявляет действие, о котором дело идёт, сходно ли оное с законами или противное им? Заключение содержит оправдание или наказание обвиняемого. Ежели Судья сам собою, или убежденный тёмностью законов, делает больше одного силлогизма в деле криминальном, тогда уже всё будет неизвестно и темно» (Статья 152 Наказа Комиссии о составлении проекта нового Уложения. – Полное собрание законов Российской Империи. Собрание первое. Том 18. С. 215). Добавление. Тезис обвинения и антитезис защиты. Добавление. Загадки логики. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-18; просмотров: 2410; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.149.29.209 (0.012 с.) |