Глава 1. Суд как обвинительный орган

В “деле Йукоса” большинство адвокатов своими фактическим действиями придавало вид состязательности судебным процессам в те моменты, когда к обвиняемым в качестве меры пресечения применялось заключение под стражу. Это помогало обвинительному органу подменять законность целесообразностью.
Процессуальный закон, не будучи учебником логики, чтобы в максимально возможной степени снизить произвол обвинительного органа и суда, ставил и ставит судебное расследование в целесообразные рамки для доказывания, для поиска истины.
В былые времена сам обвинительный орган избирал и применял к обвиняемому меру пресечения, которую этот орган считал необходимой для достижения цели расследования. Самая жёсткая мера пресечения – заключение под стражу (арест). При избрании меры пресечения следователь руководствовался целесообразностью, то есть стремлением достичь стоящую перед расследованием цель, выбором между пользой, бесполезностью и вредностью от последствий принятого решения. Процессуальный закон, отдавая вопрос о выборе и применении меры пресечения на усмотрение обвинительного органа, всё же вводил препятствия для неограниченного пользования правом на заключение под стражу.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, утвержденный Законом РСФСР от 27 октября 1960 года “Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР” (Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1960, № 40, ст. 592), с внесёнными в него изменениями и дополнениями на 18 декабря 2001 года регулировал вопрос о целесообразности применения заключения под стражу на стадии предварительного расследования (статьи 89–92, 96 и 97) так.
Следователь выносил постановление о заключении под стражу обвиняемого и обращался к прокурору за санкцией на арест. Прокурор, как ответственный за борьбу с преступностью и достижение цели расследования, удостоверялся в целесообразности выбора заключения под стражу и давал следователю разрешение на арест. Срок заключения под стражу по первому постановлению не более двух месяцев.
При невозможности закончить расследование следователь обращался к районному прокурору за разрешением продлить срок заключения обвиняемого под стражей ещё на один месяц, то есть всего до трёх месяцев. Прокурор, проверив повторно в целях расследования целесообразность содержания обвиняемого под стражей, давал разрешение на продление срока ареста.
Срок до шести месяцев со дня заключения под стражей продлевался только прокурором субъекта Российской Федерации. Который, будучи ответственным за борьбу с преступностью, за скорое и правильное расследование уголовных дел на территории субъекта Российской Федерации, проверял доводы следователя о целесообразности дальнейшего содержания обвиняемого под стражей и, найдя эти доводы соответствующими целям борьбы с преступностью и расследованию этого уголовного дела (поскольку прокурор разбирался в проблемах следствия и понимал сложности и перспективы расследования этого дела), давал разрешение на продление содержания под стражей на испрашиваемый следователем или меньший срок.
Дать разрешение содержать обвиняемого под стражей до одного года мог только Генеральный прокурор России или его заместитель, которые оценивали ходатайство следователя с точки зрения задач российской прокуратуры, заодно проверив способность следователя и его начальников-прокуроров в иерархии обвинительного органа к следственной работе. Таким образом, разрешить содержать под стражей обвиняемого до двенадцати месяцев в необъятной России могли только два человека: Генеральный прокурор и его заместитель.
Исключительно Генеральный прокурор России, то есть всего один человек на всю Россию, имел право на решение о необходимости содержания под стражей обвиняемого до полутора лет. Один.
Была примитивная законодательная попытка посредством редактирования Уголовно-процессуального кодекса РСФСР прикрыть целесообразность в решении об аресте через право на обжалование в суд его законности и обоснованности, но принцип целесообразности туманностью законности не был поколеблен. Вопрос целесообразности не выходил за пределы обвинительного органа, который объединен единством цели, единством подхода к достижению цели, единством профессионального понимания возникшей проблемы, единством ощущения пользы и вреда для самого обвинительного органа. Вся иерархия обвинительного органа от районного следователя до Генерального прокурора при выборе и продлении срока ареста не устранялась от цели публичного назначения обвинительного органа. Эта цель была первична, она не терпела безразличия к любому поставленному перед элементом иерархии вопросу. Поэтому последствия безразличия к положению обвиняемого могли навредить иерархическому элементу обвинительного органа.
Для обвинительного органа деяния обвиняемого (преступление) есть абсурд, который обвинительный орган преодолевает логикой расследования. В неё, эту логику, аргументами, доводами, суждениями, умозаключениями и выводами входят меры процессуального пресечения и принуждения, включая арест обвиняемого. Всякое усмотрение – это целесообразность, когда недостаток способности суждения не позволяет с помощью логических формул сделать один правильный вывод, а боязнь ошибиться делает человека заложником случайного выбора между пользой и вредом. А разве назначение меры наказания, выбор срока лишения свободы судьёй по велению так называемого внутреннего убеждения не есть усмотрение, которое есть целесообразность в его наихудшем проявлении, поскольку сам суд, вынеся приговор, устраняется от цели этого приговора? И цель этой меры наказания исчезает у принявшего исполнять этот приговор над осуждённым.
В животном мире никто ничего предварительно не расследует, потом не судит, не выносит приговор и не исполняет его. Потому что у них нет абсурда, который надо преодолевать логикой судебного процесса. А если процесс сам превратился в абсурд, то абсурды приумножаются. У животных всегда на всё правильная реакция, за причиной следует правильное следствие, здесь и теперь. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, введённый в действие с 1 июля 2002 года, единство логики предварительного расследования для преодоления преступления как абсурда разрушил, исключив решение вопроса о применении к обвиняемому заключения под стражу в качестве меры пресечения из компетенции обвинительного органа и передав эту функцию суду.
Теперь только суд в ходе досудебного производства правомочен принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей (статья 29 указанного Кодекса – УПК России).
Заключение под стражу происходит следующим образом (статьи 101, 108 и 109 УПК России). Следователь, заручившись согласием соответствующего должностного лица в иерархии обвинительного (следственного) органа, возбуждает перед судом ходатайство об избрании в отношении обвиняемого в качестве меры пресечения заключение под стражу. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу подлежит рассмотрению единолично судьёй районного суда.
Первый срок содержания под стражей по постановлению судьи не может превышать два месяца. Потом срок содержания под стражей может быть продлён до шести месяцев со дня ареста также судьёй районного суда. До двенадцати месяцев – опять судья районного суда по ходатайству следователя, внесённому с согласия соответствующего должностного лица из иерархии обвинительного (следственного) органа, продлевает срок содержания под стражей. Срок содержания под стражей до восемнадцати месяцев продлевается уже не судьёй районного суда, а судьёй областного или приравненного к нему суда по ходатайству следователя, внесённому также с компетентного согласия должностного лица из иерархии обвинительного (следственного) органа.
Словесно в УПК РСФСР и УПК России излагаются одни и те же причины и условия для помещения обвиняемого под стражу. Но процессуальный контекст их значения противоположный.

Справка.
Из Уголовно-процессуального кодекса РСФСР:
Статья 89. Применение мер пресечения
(Часть первая) При наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения исполнения приговора, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд вправе применить в отношении обвиняемого одну из следующих мер пресечения: подписку о невыезде, личное поручительство или поручительство общественных объединений, заключение под стражу.
Статья 91. Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения
При разрешении вопроса о необходимости применить меру пресечения, а также об избрании той или иной из них, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, суд учитывают, помимо обстоятельств, указанных в статье 89 настоящего Кодекса, также тяжесть предъявленного обвинения, личность подозреваемого или обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства.

Из Уголовно-процессуального кодекса России:
Статья 97. Основания для избрания меры пресечения
1. Дознаватель, следователь, прокурор, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу.
2. Мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора.
Статья 99. Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения
При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и определения её вида при наличии оснований, предусмотренных статьёй 97 настоящего Кодекса, должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

В УПК РСФСР перечисленные причины и условия необходимы были исключительно обвинительному органу для личной убежденности в целесообразности (пользе) принятия решения о заключении обвиняемого под стражу. В принятие решения по целесообразности может входить и интуиция. Такие решения обвинительного органа на основе целесообразности не нарушали принципа законности.
УПК России вопрос о заключении под стражу передан суду. В суде участвуют прокурор и адвокат. Теперь обоснование передано на спор, на суждения сторон в суде.

Примечание. Зачем суд, если не для спора? Логико-процессуальный абсурд есть получение разрешения у суда на прослушивание телефонных разговоров, проведение обыска в жилище и ещё чего-то, если нет судебного заседания с участием спорящих сторон. Достаточно прокурорской санкции. А суд в открытом состязании всё проверит, потом, когда будет поиск истины.

Если по УПК РСФСР причины и условия заключения под стражу нужны были одному обвинительному органу, то теперь они должны стать объектом логического анализа двух сторон, а выводы и решения по этим суждениям (оценку) делает суд. По смыслу УПК России судья проверяет основания применения заключения под стражу по правилам бесчувственной логики, руководствуясь принципом законности, которая исключает целесообразность как свой антипод.
Суд – это доказывание. Судебный процесс предполагает аргументы, суждения, умозаключения, выводы. Следовательно, решение о заключении под стражу должно быть результатом логического вывода из аргументов (доказательств), то есть понятно любому вменяемому человеку. Тогда такое решение принято на основе законности. Если нет аргументов и, соответственно, нет логических выводов, то решение принято по целесообразности. Позиции высших судебных иерархических структур выражают идеи, что нынче заключать под сражу суд должен, исключительно руководствуясь принципом законности, и всё надо мотивировать и обосновывать, то есть доказывать. Никакой целесообразности, то есть никакой пользы лично для себя суд изыскивать не должен.
Однако если суд примет решение о заключении под стражу вопреки правилам доказывания и принципу законности, а лишь по требованию обвинительного органа, то такое решение суда, по его сути, нельзя признать как принятое в силу целесообразности. Ибо целесообразность находится в сфере понимания предмета деятельности, и нельзя делать что-то, не понимая, для какой пользы; она проистекает из поставленных задач, наличия сил и средств, которыми располагает лицо, перед которым стоит достижение одной-единственной цели. Суд, ничем указанным не располагая, находясь вне целей и задач предварительного расследования, задач существования обвинительного органа, относясь к обвинительному органу если не враждебно, то безразлично, не может обладать ощущением целесообразности, пользы, то есть непонятно, как собственно суду использовать обвиняемого в неволе. Поэтому принятое судом решение вне принципа законности и без логического доказывания, есть решение внесистемное, принятое по собственному произволу и случайным образом совпадающее с интересом обвинительного органа. Такие решения есть результат произвола обвинительного органа и суда, который отрицает самоё закон. По УПК РСФСР целесообразность при заключении под стражу не была произволом, а оставалась в лоне законности; по УПК России целесообразность в судебном решении есть произвол и попрание права.
В стремлении к цивилизации, чтоб было как “во всем цивилизованном мире” или в “других цивилизованных странах”, решили, что теперь Суд будет решать вопрос о применении ареста. Обвинительный орган поначалу возмутился таким поворотом законодательной мысли: мол, его лишили самой эффективной меры воздействия на обвиняемого, и даже на несколько дней призадумался. Эти несколько дней, когда обвинительный орган думал и не обращался в Суд за получением разрешения на арест, дали некоторым созерцателям правосудия над людьми повод возрадоваться и заявить, что их идея судебных арестов восторжествовала, поставлен судебный заслон произволу обвинительного органа в арестах (произвола как раз не было), арестовывать стали меньше. Но сначала робко, а потом всё настойчивее обвинительный орган стал обращаться с ходатайствами в суд для получения разрешения на арест. И эти решения получал. По сути, теперь арестовывал не обвинительный орган, а суд. Более того, с обвинительного органа снимались все муки сомнения в ошибке (в пользе и вреде) ареста. Ведь всё проверил сам Суд, и целесообразность признана “законностью”.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
“ДЕЛО ЙУКОСА” И НИСХОЖДЕНИЕ АДВОКАТОВ В БЕЗДНЫ ПРАВОСУДИЯ

Раздел VIII. Мера пресечения, или Победа целесообразности над законом в “деле Йукоса”

Глава 2. Обычный пример судебного заключения под стражу в “деле Йукоса”

Демонстрация первая.
Обвиняемый содержится под стражей десять месяцев.
Обвинительный орган заявил судье районного суда ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого Икс под стражей на два месяца, а всего до двенадцати месяцев.
В постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого Икс под стражей обвинительный орган обозначил следующие доводы для содержания под стражей:
(1) Обвиняемому и его защитнику объявлено об окончании следственных действий, а завершить предварительное расследование в установленный срок не представляется возможным в связи с необходимостью ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, составляющими 160 томов;
(2) Мера пресечения в виде заключения под стражу не может быть отменена или изменена на иную в связи с тем, что обвинение предъявлено в совершении тяжкого преступления и обстоятельства, послужившие основанием для избрания обвиняемому Икс меры пресечения в виде заключения под стражу, не изменились;
(3) Обвиняемый Икс, находясь на свободе, обладая значительным опытом работы в финансово-хозяйственной сфере и личными связями, может предпринять меры к сокрытию следов преступления, уничтожению доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела, то есть воспрепятствовать производству по уголовному делу;
(4) Обвиняемый Икс, имея заграничный паспорт, скроется от предварительного следствия и суда, как это сделали другие обвиняемые Игрек и Зед;
(5) Обвиняемый Икс до избрания меры пресечения руководил подставными Обществами “А”, “Б” и “В”, посредством которых осуществлялась преступная деятельность по присвоению и легализации средств;
(6) Обвиняемый Икс, находясь на свободе, может склонить свидетелей по делу к даче заведомо ложных показаний и к уклонению от дачи показаний;
(7) Обвиняемый Икс, находясь на свободе, может согласовать свою позицию с другими обвиняемыми и совместно с ними принять меры по противодействию следствию;
(8) Уголовное дело по обвинению Икс представляет собой особую сложность, что выражается в значительном объёме уголовного дела, а также в специфике материалов дела.
К постановлению о возбуждении ходатайства обвинительный орган приложил: Постановление о возбуждении уголовного дела; ордер адвоката обвиняемого Икс; Постановление о привлечении в качестве обвиняемого Икс; Протокол допроса обвиняемого Икс; Постановление об избрании ранее меры пресечения в виде заключения под стражу обвиняемого Икс; Решение о создании Общества “А”; Протокол общего собрания участников Общества “А”; Банковскую карточку с образцами подписей и оттисками печати; несколько договоров купли-продажи (поставки) между коммерческим организациями; Постановление о продлении срока предварительного следствия; Протокол уведомления об окончании следственных действий.
В суде обвиняемый Икс возражал против удовлетворения ходатайства обвинительного органа, поскольку вину в предъявленном обвинении он не признаёт, скрываться от органов следствия, оказывать давление на свидетелей намерений не имеет, все доказательства по делу собраны и находятся в материалах уголовного дела, в связи с этим уничтожить их он не имеет возможности и таких намерений не имеет. Обвиняемый заявил, что он никогда не собирался и не собирается заниматься преступной деятельностью, и он не понимает, на чём основаны доводы обвинительного органа, который утверждает, что он (обвиняемый) может скрыться. Ему некуда скрываться, и он даже приехал из-за границы, когда ему предъявлялось обвинение. Обвиняемый считает, что ходатайство обвинительного органа абсолютно не обоснованно и не подтверждается представленными в суд материалами. В заключение обвиняемый сказал, что он надеется на совесть судьи и на вынесение справедливого решения.
Адвокат обвиняемого возражал против удовлетворения ходатайства обвинительного органа, поскольку оснований для продления срока содержания обвиняемого Икс под стражей не имеется. Адвокат заявил, что каких-либо доказательств, в подтверждение оснований и обстоятельств, указанных в ходатайстве, обвинительным органом в суд не представлено. Адвокат утверждал, что обвиняемый не может уничтожить никакие документы, потому что все документы изъяты и содержатся в материалах уголовного дела. А утверждение обвинительного органа о том, что обвиняемый может скрыться от обвинительного органа, абсурдно, потому что обвиняемый не раз бывал за границей и всё время возвращался. Адвокат заявил, что обвиняемый не совершал хищения, потому что он покупал товар и продавал его за более высокую цену. Адвокат утверждал, что каждый факт должен быть доказан, обвиняемый Икс имеет семью, проживает в городе ЭМ и скрываться не собирается. В конце выступления адвокат призвал судью к исполнению закона.
Судья районного суда удовлетворил ходатайство обвинительного органа и продлил обвиняемому срок содержания под стражей на два месяца, а всего до двенадцати месяцев.
В постановлении суд указал, что ходатайство обвинительным органом составлено в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса России и представлено в суд с согласия прокурора в установленные сроки. В постановлении отмечено, что суд учёл: что обвиняемый обвиняется в совершении тяжкого преступления в составе организованной группы, некоторые участники которой, Эй. и Би., скрылись; что в представленных материалах содержатся сведения о намерении обвиняемого скрыться от следствия и суда; наличие у него заграничного паспорта; данные о личности обвиняемого; возраст, семейное положение, состояние здоровья, наличие места жительства в городе ЭМ; объём следственных действий, который необходимо выполнить обвинительному органу по уголовному делу, представляющему особую сложность; необходимость ознакомления обвиняемого и адвоката со 160 томами материалов уголовного дела. В постановлении указано, что эти обстоятельства дали суду достаточные основания полагать, что обвиняемый Икс, находясь на свободе, может скрыться от органов следствия и суда, оказать воздействие на свидетелей, чем воспрепятствует производству по уголовному делу.

Демонстрация вторая.
Итак, судья районного суда решил продлить обвиняемому срок содержания под стражей на два месяца, а всего до двенадцати месяцев. Через два месяца обвинительный орган возбудил уже перед судом субъекта Российской Федерации ходатайство о продлении обвиняемому Икс срока содержания под стражей ещё на два месяца, то есть за пределами двенадцати месяцев. Содержание ходатайства обвинительного органа было аналогично первому.
И судья суда субъекта Российской Федерации удовлетворил ходатайство обвинительного органа и продлил срок содержания обвиняемого под стражей. В постановлении о продлении срока содержания под стражей судья определил, что:

· сроки предварительного следствия и сроки содержания обвиняемого Икс под стражей неоднократно продлевались в установленном законом порядке;

· представленное обвинительным органом ходатайство является законным и обоснованным и подлежит удовлетворению, поскольку заявлено надлежащим должностным лицом, в чьём производстве находится уголовное дело об обвиняемом Икс, с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и в установленные сроки, с получением согласия заместителя Генерального прокурора России и с соблюдением требований УПК России направлено в суд субъекта Российской Федерации, который правомочен рассмотреть это ходатайство;

· требования процессуального закона следователем выполнены;

· необходимо продлить срок содержания под стражей для ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, потому что ознакомление производится надлежащим образом, практически ежедневно обвинительным органом предоставляются тома уголовного дела и после направления ходатайства о продлении срока содержания под стражей в суд, однако обвиняемый Икс ко дню рассмотрения ходатайства обвинительного органа ознакомился с 45 томами уголовного дела из 160, что подтверждает, что за три дня до окончания срока содержания под стражей завершить ознакомление с оставшимися материалами уголовного дела не представляется возможным, поэтому требуется дополнительное время в пределах двух месяцев;

· в судебном заседании установлено, что обстоятельства, послужившие избранию в отношении обвиняемого Икс меры пресечения в виде заключения под стражу, к настоящему времени не отпали и не изменились, и обвиняемый Икс, находясь на свободе, воспрепятствует уголовному судопроизводству, поскольку имеет реальную возможность скрыться от предварительного следствия и суда, так же как и участники организованной группы Эй. и Би., которые находятся в международном розыске;

· в ходатайстве обвинительного органа обоснованно указано, что обвиняемый Икс, обладая значительным опытом работы в финансово-кредитной сфере и личными связями, может предпринять меры к сокрытию следов преступления, уничтожению вещественных доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела, продолжить заниматься преступной деятельностью, а имея заграничный паспорт, скроется от предварительного следствия и суда;

· мера пресечения обвиняемому Икс на какую-либо иную, не связанную с заключением под стражу, изменению не подлежит, поскольку мера пресечения в виде заключения под стражу соответствует преступным деяниям, в чём обвиняемому Икс предъявлено обвинение, и личности обвиняемого Икс;

· ходатайство обвинительного органа полностью соответствует УПК России;

· каких-либо новых обстоятельств, исключающих оставление обвиняемого Икс под стражей, суду не представлено;

· по состоянию здоровья обвиняемый Икс может содержаться в условиях следственного изолятора, что подтверждается медицинскими документами.
На основании собственных определений суд продлил срок содержания обвиняемого под стражей.

Примечание. Загадка об аресте. Для осознания постановлений судей см. формальную логику; сравните логику целесообразности в былых решениях обвинительного органа об аресте и “целесообразность” логики в решениях судов об аресте; найдите разницу в цели ареста для обвинительного органа и цели решения суда об аресте.

Один из адвокатов, осознав тщетность поиска состязательности, доказывания и законности в судебном процессе об аресте, обжаловал постановление судьи суда субъекта Российской Федерации в кассационном порядке в Верховный суд России и поставил перед этим судом вопрос, должен ли суд при разрешении ходатайства обвинительного органа о содержании обвиняемого под стражей руководствоваться принципом законности или принципом целесообразности, проверяя в последнем случае только наличие печатей, подписей и других подобных символов на этом ходатайстве. Ответ Верховного суда, по сути, отдал предпочтение целесообразности, поскольку законность для суда как раз и сводится к проверке печатей, подписей и всяких сроков подачи ходатайств обвинительным органом, поскольку никакой судья не способен понять существо содержания обвиняемого под стражей для целей предварительного расследования и задач обвинительного органа как ответственной государственной структуры в системе отправления политической власти.

Синтаксис постановления судьи о продлении срока содержания обвиняемого под арестом.
Постановление нарушает единообразие в толковании норм процессуального права, подрывает принцип независимости судебной власти и тем самым искажает установленные в России основы правопорядка, который, в частности, не допускает принцип законности подменять целесообразностью.
Продекларировано, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении суда должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых суд принял такое решение (часть первая статьи 108 УПК России). Но ни конкретные, ни фактические обстоятельства в Постановлении суда не могли быть указаны, поскольку они отсутствовали в самом Ходатайстве обвинительного органа. В этом случае суду в своём Постановлении пришлось дополнить содержание Ходатайства своими предположениями и перейти из сферы законности в сферу целесообразности.
Для избрания обвиняемому меры пресечения процессуальный закон предусматривает наличие оснований, то есть причин для применения какой-либо меры пресечения (статья 97 УПК России) и условий применения той или иной меры пресечения (статья 99 УПК России), то есть тех внешних обстоятельств (обстановки), вне которых основание, как причина, не может быть реализовано (приведено в действие). Условия не создают оснований (причин) и не подменяют их.
Никаких причин (оснований) для избрания в отношении обвиняемого Икс какой бы то ни было меры пресечения не было указано ни в Ходатайстве следствия, ни в Постановлении суда. И Ходатайство, и Постановление содержат лишь извлечения из статей процессуального закона. Суд же возвел сами извлечения из закона в причину для продления ареста обвиняемому Икс.
В представленном в суд ходатайстве о продлении срока содержания обвиняемого под стражей обвинительный орган не привёл ни одного основания (причины) для продления срока содержания обвиняемого под стражей, а также ни одного обстоятельства (условия), которые бы обусловливали необходимость применения этого вида меры пресечения.
Ходатайство содержит лишь перечисление допустимых процессуальным законом оснований (причин) для применения какой-либо меры пресечения, а также произвольных доводов, с которыми закон никоим образом не связывает возможность применения в отношении обвиняемого такой меры пресечения как содержание под стражей.
Довод Ходатайства и Постановления суда: обвиняемого Икс необходимо содержать под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела.
Этот довод логически порочен, а поэтому незаконен в силу следующего.
Во-первых, если следовать логике указанного довода, то достаточной причиной для продления срока содержания обвиняемого под стражей является сама по себе необходимость ознакомления с материалами уголовного дела участников процесса, то есть любой обвиняемый должен в обязательном порядке содержаться под стражей лишь для того, чтобы он знакомился с материалами уголовного дела. В таком случае в отношении всех обвиняемых в России всегда должна избираться одна мера пресечения – содержание под стражей. Но этот довод противоречит как процессуальному закону, так и сложившейся судебной практике [не путать с судебными казусами].
Во-вторых, если бы этот довод был бы верен, то срок содержания под стражей необходимо было продлевать на разумный срок, действительно необходимый для ознакомления с материалами уголовного дела хотя бы обвиняемого, не говоря уже о других участниках процесса. Однако предложенный суду обвинительным органом срок продления содержания обвиняемого под стражей в пределах двух месяцев никоим образом не согласуется с необходимостью и психофизической возможностью обвиняемого ознакомиться с оставшимися 115 томами из 160 томов уголовного дела.
Дело в том, что 160 томов содержат 42000 листов (не считая оборотов листов). Человек, находящийся в следственном изоляторе, не может в день прочитать и осмыслить более ста листов, а также сделать из них даже самые краткие выписки. Ибо Икс обвиняется в тяжком преступлении, и каждый лист уголовного дела должен содержать необходимые сведения для такого обвинения. Ведь никто не должен допускать, что обвинительный орган наполнил уголовное дело материалами, не относящимися к обвинению. Поэтому обвиняемый Икс вынужден будет тщательно ознакомиться со всеми материалами уголовного дела.
Общий срок, необходимый обвиняемому Икс для ознакомления со всеми материалами уголовного дела без реальной угрозы его здоровью, может быть равен 420 дням (42000: 100 = 420). Однако обвинительный орган отвел для ознакомления обвиняемому, по данным именно этого уголовного дела, всего около ста дней (со дня окончания предварительного следствия). Таким образом, обвиняемому Икс предлагается прочитывать в день не менее чем по 420 листов. Но такое ознакомление физиологически невозможно ни для одного нормально развитого человека.
Более того, указанный довод обвинительного органа являлся изначально ложным и для самого обвинительного органа. Поскольку к моменту рассмотрения ходатайства судом обвиняемому осталось ознакомиться со 115 томами материалов уголовного дела, а требуемый обвинительным органом срок продления содержания под стражей 60 дней, обвиняемый Икс должен ежедневно знакомиться с пятьюстами листами уголовного дела (42000: 160 Х 115: 60 = 500), включая выходные и праздничные дни. Но такое ознакомление будет фактически означать отказ обвиняемого от собственного права на защиту.
Следовательно, обозначенный первый довод для продления срока содержания обвиняемого под стражей, приведённый обвинительным органом, необоснован и выбран произвольно.
Суд не только не указал на недопустимость приведения в Ходатайстве произвольно выбранных доводов, но и в своё Постановление вписал этот довод как основание продления срока содержания обвиняемого Икс под стражей без его юридической, в том числе и смысловой, оценки.
Довод Ходатайства и Постановления суда: избранная обвиняемому мера пресечения в виде заключения под стражу не может быть отменена в связи с тем, что ему предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления, и обстоятельства, послужившие основанием для избрания этой меры пресечения, не изменились.
Этот довод противоречит процессуальному закону, поскольку сама по себе тяжесть преступления не является причиной, или основанием, для назначения меры пресечения. Тяжесть преступления есть условие для выбора вида меры пресечения, если наличествуют основания (причины) для применения какой-либо меры пресечения. Однако в Ходатайстве всего лишь говорится, что какие-то основания для содержания под стражей обвиняемого не изменились. Обвинительный орган предлагает суду поверить ему на слово, что какие-то основания были, есть и они не изменились. Никаких доказательств, тем более проверенных в уголовно-процессуальном порядке, наличия этих оснований в Ходатайстве или в приложенных к нему материалах не приводится.
Суд придал предположению обвинительного органа значение доказанного факта, без проверки доказательств в наличии оснований для продления меры пресечения обвиняемому, вписав указанный довод в своё Постановление.
Довод Ходатайства и Постановления суда: обвиняемый Икс, находясь на свободе и обладая значительным опытом работы в финансово-кредитной сфере и личными связями, может предпринять меры к сокрытию следов преступления, уничтожению доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела.
Этот довод не имеет юридического смысла и логически порочен.
Во-первых, этот довод содержит юридически неопределённые сочетания слов, а именно: финансово-кредитная сфера, личные связи, значительный опыт работы.
Во-вторых, никакие доказательства по уголовному делу не собираются для создания у следствия мнения, что обвиняемый будет предпринимать меры к сокрытию следов преступления, уничтожению доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела. Ибо, согласно процессуальному закону, доказательствами являются сведения, необходимые для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Перечень таких обстоятельств изложен в процессуальном законе. Иначе говоря, цель собирания доказательств – установить наличие или отсутствие в деянии обвиняемого так называемого состава преступления, а не его отношение к собранным следствием доказательствам.
В-третьих, по смыслу этого довода любой обвиняемый, если он обладает каким-то опытом в так называемой финансово-кредитной сфере и какими-то личными связями, обязательно должен предпринимать меры для сокрытия следов преступления, уничтожения доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела. Поэтому, следуя логике этого довода, если обвиняемый не обладает опытом в финансово-кредитной сфере, то он никогда не будет предпринимать мер для сокрытия следов преступления, уничтожения доказательств, предметов и документов, имеющих значение для дела. Если же взять такой аргумент Ходатайства и Постановления как наличие личных связей в качестве достаточного основания (причины) для содержания обвиняемого под стражей, то тогда любой обвиняемый обязательно должен находиться под стражей.