Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Роль отдельных элементов в киномузыкеСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Рассмотрим теперь, как в киномузыке функционируют отдельные музыкальные элементы. Наибольшее значение приобретает мелодика, особенно мелодика законченных по форме песен, вставленных в фильм. Связанная с определенной ситуацией, персонажем и т. д. песня часто превращается для публики в символ. Мелодика в киномузыке — это главное средство характеристики изображаемых образов и ситуаций, при ее помощи композитор пробуждает симпатию или антипатию, помогает режиссеру осветить ситуацию, а зрителю вчувствоваться в действие. Кроме того, мелодика и поныне остается наиболее верным средством выражения национальных, социальных и других особенностей. Агогические средства киномузыки (ритм, метр, темп) зависят от содержания каждой сцены, но, разумеется, больше всего от типа моторики в кадре: определенный темп движения в кадре или смены кадров обусловливает определенный характер ритмической организованности музыки. Так, в фильме «Поколение» бегство одного из повстанцев — сцена, полная тревоги и внезапных решений, — передается путем непрерывного изменения метрики ритмического течения; оно выражает неописуемое волнение человека, бегущего от гестапо. Такую же роль играет темп. В фильме «Развлечения» музыкальный темп полностью приспособлен к темпу движения в кадре: бегущий убийца мчится в автомобиле, по обе стороны дороги стремительно проносятся неясно видимые луга и леса, и зритель чувствует скорость движения автомобиля, которую подчеркивает упорное повторение «мчащегося» мотива. Когда автомобиль уменьшает скорость (мы это видим по тому, что пейзаж проносится перед глазами с меньшей быстротой), в музыке звучит тот же мотив бегства, но его темп все более замедляется. Музыка передает, как ослабевает поспешность и возбуждение беглеца, — яснее, чем это могло бы сделать одно изображение. Иногда музыкальный ритм и темп даже до некоторой степени превращаются в детерминанту ритма и темпа движеия в кадре; воздействие такой координации очень сильно. Примеры этого мы находим в польских короткометражных фильмах «Жизнь прекрасна» и «Школа», где музыка подхлестывает движение танцующих или выполняющих упражнения военных, доводя его до гротескной ненатуральности. Проблема «ритма в фильме» существует в теории кинематографического искусства почти с первых же ее шагов. Это музыкальное понятие было очень неточно перенесено на последовательность кадров при монтаже, причем считалось, что связь между отдельными кадрами подчинена законам ритма. Кинотеории до сих пор не удалось разрешить эту проблему [22; 28; 50; 63]. Тем не менее ритмическая организованность существует в зрительной сфере как внутри отдельного кинокадра (движения действующих лиц), так и во временной связи между отдельными отрезками фильма; при поддержке музыки создается определенная звуко-зрительная, временная организованность, которую можно было бы назвать ритмом в более широком значении этого слова. Это понятие, когда оно применяется к зрительной сфере, больше носит характер метафоры, чем конструктивной категории, как в музыке. Ритм в кино обусловлен типом музыки, которого требует характер кадра (танец, военный или траурный марш, песня, джаз и т. д.). Когда для характеристики сцены используются исключительно ударные, их воздействие в ритмическом смысле особенно сильно: мы уже говорили об этом в связи с польским короткометражным фильмом «Предательское сердце», где ритм биения сердца того, кого убивают, а затем убийцы придает внутреннее движение кадрам. В то время как в киномузыке мелодика и ритмика, по сравнению с автономной музыкой, принципиально не изменяют характера своего функционирования, в гармонии можно констатировать некоторые видоизменения. Прежде всего в фильме, если этого требует действие, мо- гут появляться рядом совершенно различные гармонические стили, приемы. (Это касается также других элементов музыки.) Некоторые гармонические явления не имеют места в киномузыке, например модуляция нуждается в более продолжительном времени для установления сначала одной, а затем другой тональности. Моменты, когда музыка вступает или прекращается, не требуют гармонически обоснованных переходов. Впрочем, свободное следование тональностей, минующее процесс модулирования, как это происходит в киномузыке, принадлежит к свойствам новейшей музыки. Гармония киномузыки функционирует не только как сопровождение мелодии; она может самостоятельно характеризовать отдельные элементы содержания. Изолированный диссонирующий аккорд, звучащий в кадре, который показывает Гитлера («Верноподданный»), не имеет функции гармонического аккомпанемента, он воздействует самостоятельно как акцент музыкального течения. Диссонансы политонально деформированного аккомпанемента в полонезе Шопена («Пепел и алмаз») имеют не только гармоническую функцию, но и в первую очередь, как уже отмечено, символизируют ситуацию. Итак, гармонические средства сами по себе могут служить в фильме для иллюстрации, и смысл таких звуковых эффектов вытекает исключительно из связи с кадром. Остановимся более подробно на динамике, которая функционирует здесь совершенно иначе, чем в автономной музыке. Из всех элементов киномузыки динамика, будучи важным выразительным средством, причиняет композитору самые большие заботы. Границы динамической дифференциации при записи на кинолепту, по сравнению с оригинальным исполнением в концертном зале, сокращаются почти на треть шкалы силы звука. Даже при звучании по радио эти границы шире. Указанный недостаток иногда восполняется при помощи особой инструментовки, которая со своей стороны может дифференцировать динамику1.
1 Динамика концертной музыки в концертном зале дифференцируется в пределах 150 децибел; запись звука на пленку сокращает эти пределы до 60 децибел, на киноленте границы сокращаются еще значительнее. Если сформулировать это музыкальными терминами, Разумеется, динамика обладает сильным воздействием как выразительное средство главным образом в соединении с другими элементами музыки. Но в киномузыке она выступает, чего никогда не бывает в автономной музыке, и в других планах, а именно: 1. Она может пространственно определять источник звука, передний план, задний план или непоказанные дальние части кинематографического пространства. 2. Она может указывать на движение и на направление движения в этом пространстве, то есть на изменение локализации источника звука в кадре, или на изменение положения слушающего по отношению к этому источнику звука (например, звучащая при открытой двери громкая музыка сразу затихает, когда дверь закрывается). 3. Изменения динамики в киномузыке могут происходить тогда, когда вводится новый звуковой элемент, более важный с драматургической точки зрения (например, речь, оттесняющая музыку на задний план и ее заглушающая). 4. Динамические акценты или ослабление динамики помогают обратить внимание зрителя на определенные элементы действия. Например, в «Часах надежды» за неожиданной полнозвучностью музыки, сопровождающей прямое попадание в самолет, следует ослабление динамики (а с ним и напряжения у зрителя) в тот момент, когда из самолета выпрыгивает пилот с парашютом и медленно опускается на землю. В «Поколении» происходит обратное: музыка звучит все тише и тише, чем дольше герой перебирает руками солому, стараясь найти свое оружие. Здесь кульминация напряжения возникает благодаря затиханию музыки. Тот же эффект ослабления динамики до наступления полной и долгой тишины мы обнаруживаем в фильме «Потасовка среди мужчин» в сцене со взломщиками сейфа. 5. Наконец, изменение динамики в киномузыке функционирует так же, как в автономной музыке, то есть связано с выразительностью чисто музыкальной. Итак, мы видим, что динамика, подобно инструментовке, обладает в музыке кино гораздо более широким полем деятельности, чем в автономной.
можно сказать, что мы тут имеем дело только с форте и меццо-форте. Собственные шумы звукозаписи фильма отрезают для кино сферу пиано и пианиссимо.
Необходимо еще остановиться на фактурном изложении. Разумеется, оно подвержено таким же быстрым изменениям, как все элементы в кино, но сильно отклоняется от традиционного насыщенного строения оркестровой музыки. Технические условия записи принуждают композитора искать новый состав инструментов, чтобы они не утратили специфики своего звучания. Ансамбль менее насыщенного звучания, который порой использует самые нетипичные инструменты, часто звучит в кино значительно лучше. Здесь возможно как гомофонное, так и полифоническое строение, причем последнее, как уже говорилось выше, может быть носителем особых «значений» Что фактура изложения музыки в кино в состоянии выполнять также самостоятельные драматургические функции, показывает японский фильм «Семь самураев»: лейтмотивом «семи праведников», которые решили освободить японскую деревню от террора банды разбойников, является спокойная, маршеобразная, полная достоинства мелодия. Она звучит как одноголосная при появлении первого самурая. Но когда их уже двое, она становится двухголосной, и с ростом группы самураев ее фактурное изложение все больше уплотняется, но она сохраняет ритм марша, спокойный, мужественный и серьезный. Фрагментарный характер музыкальных эпизодов в кино, конечно, оказывает влияние на музыкальную архитектонику. Периодичность как принцип, требующий времени для своего развертывания, не подходит для киномузыки, так как частая смена кадров не дает возможности его осуществить. Периодический принцип построения осуществляется только в законченных формах, таких, как песня, хор и пр., которые могут рассчитывать на то, что будут исполнены до конца. Там, где музыка строится по принципу квадратности, к ней должна быть приспособлена архитектоника зрительного ряда. Например, это имеет место при мультипликационной экранизации увертюры к «Вильгельму Теллю» Россини в фильме «Концерт джаза», где Дисней достиг идеального соответствия движения в кадре и музыке, скоординировав протяженность каждого такта с длиной ленты. В фотографических художественных фильмах такой идеальный параллелизм трудно осуществить. В «Александре Невском» Эйзенштейн, как известно, иногда удлинял зрительные эпизоды, чтобы не сокращать музыку Прокофьева. Обычно режиссеры обходятся с музыкой безо всякого стеснения и иногда прерывают ее даже среди фразы. Поэтому киномузыка преимущественно пользуется методом развертывания мотивов, которые каждую секунду можно ликвидировать или, если нужно, развить шире. По той же причине тематический материал отдельных музыкальных фраз должен быть очень сжатым. Это скорее мотивы, фразы, чем развернутые темы. Характер и функции киномузыки требуют максимальной лаконичности языка композитора. Нам остается обсудить еще одну очень интересную проблему: могут ли и в какой мере определенные типы музыкальных форм найти отражение в общей форме фильма или, другими словами, могут ли некоторые типичные для музыки композиционные методы построения отразиться в формировании зрительного ряда? Несомненно, что тесное взаимодействие изображения и музыки в звуковом кино иногда наталкивало режиссеров на подобные мысли, тем более, что издавна существуют фильмы, которые снимались на готовую автономную музыку. Отдельные советские теоретики кино усматривают воздействие музыкальных форм на само развертывание визуального ряда в фильме. Так, например, Е. Добин [545], анализируя фрагмент фильма «Александр Невский» Эйзенштейна с музыкой Прокофьева, в частности эпизод «Вставайте, люди русские», видит в нем перенесение в визуальную сферу формы фуги. Аналогичную мысль высказывает другой советский теоретик кино — Н. Иезуитов '[147], отмечая в фильме «Мать» Пудовкина элементы сонатной формы. С другой стороны, многие теоретики в сонатной форме видят отражение форм сценической драмы. Однако рассуждения такого рода представляются мне необоснованными, так как связь в данном случае ограничивается общеструктурными аналогиями между различными видами искусства. По мнению Гаврака [565], в 1920 году немой фильм «L'homme du large» был сознательно построен по принципу музыкальной сонатной формы, а в 1930 году фильм «Море воронья» построен по музыкальному образцу в репризной форме с контрастирующей средней частью Стремления перенести принципы строения музыкальных форм на структуру фильма как законченного произведения уже имеют значительную давность. Во французском фильме «Бальное карне» сделана попытка применить вариационную форму в качестве конструктивного принципа. Действие фильма состоит из ряда воспоминаний о различных балах, связанных с переживаниями героини. «Темой» вариаций служит здесь сама героиня и мир ее чувств, которые ассоциируются со старым бальным карне. С музыкальной стороны это мелодия вальса, которая вновь и вновь возвращается в различной обработке, и с каждым новым эпизодом оживляет воспоминания героини об одном из ее романтических приключений. К сожалению, в этом фильме драматургическая вариационная форма не находит полного соответствия в музыке. В советском фильме «Человек идет за солнцем» тема «ребенок и солнце», разработанная в разных эпизодах по принципу вариационной формы, пронизывает весь фильм. Нормальной фабулы, какая бывает }в игровых фильмах, здесь нет. Зрительный ряд построен по принципу музыкальной формы, и тема ребенка, бегущего за обручем, возвращается многократно, переплетаясь с другими темами. На серьезную роль вариационного принципа в киномузыке указывает также Эйслер, ссылаясь на обработку «темы дождя» в одном из его фильмов. Недавно польский композитор Т. Берд положил в основу интеграции фильма «Самсон» форму вариационного цикла. Имеется немало фильмов, музыка которых более или менее близка даже к форме симфонии (см. «Песня о Цейлоне»). Другой метод объединения фильма по музыкальному образцу состоит в использовании одного и того же материала в заглавных тиграх и в эпилоге, как, например, в румынском фильме «Тайна шифра», где в обеих крайних частях появляется один и тот же материал, который трижды наслаивается один на другой: шум боя, стук пишущей машинки, голос командира и главные мотивы фильма; все это в заглавных титрах сообщает о предстоящем, а в эпилоге служит для обобщения. Перенесение принципа репризности (А—В — А) на общее построение фильма совершенно явственно образует замкнутую форму. Пример формы А — В — А в зрительной сфере дает фильм «Петербургская ночь», который на- чинается с длинного эпизода, показывающего снежную бурю и занесенные снегом русские дороги, и заканчивается теми же кадрами, но теперь уже наполненными трагическим настроением, вытекающим из всего действия. На общую структуру фильма иногда переносят форму рондо. Здесь через все действие фильма проходит, постоянно повторяясь (хотя и каждый раз измененный), кинематографический фрагмент, который функционирует как рефрен. Такую форму мы находим в немецком фильме «Мы — вундеркинды», где кадры, показывающие пианиста и певца, которые аккомпанируют немому фильму и комментируют показанные сцены из него, выполняют эту функцию. Мы имеем здесь «фильм в фильме», причем показанные в звуковом фильме сцены из немого кино составляют своего рода комментарий к содержанию сцен текущего фильма. Это дает сильный эффект. Так, в тот момент, когда показываемый немой фильм сообщает о смерти нациста, пианист в иронически комментирующем звуковом фильме играет веселую польку, и его коллега указывает ему на неуместность этой музыки в данный момент; а когда в сцене свадьбы пианист заиграл «Свадебный марш» Мендельсона, ему замечают, что на свадьбе нациста нельзя исполнять произведения композитора — еврея. Однако здесь в рефрене заключена не главная тема, как в музыкальном рондо, а лишь комментарий автора. Форма рондо является тут результатом драматургической концепции. На зрительный ряд фильма могут быть перенесены даже такие методы музыкальной интеграции произведения, как техника лейтмотивов, свойственная таким музыкальным жанрам, как музыкальная драма или симфоническая поэма. Речь идет здесь не только об определенных образах и ситуациях, которые все время возвращаются, будучи естественно связанными с действием, но также о кадрах, именно не связанных непосредственно с действием: они все же вплетаются в его ткань, каждый раз вновь в него монтируются, сами о чем-то говорят и таким образом способствуют созданию общей атмосферы настроения. В советской экранизации «Гамлета» это происходит в кадрах, показывающих море, по содержанию обоснованных только тем, что королевский замок стоит на скалистом морском берегу. В польском экспериментальном фильме «Жизнь прекрасна» музыкальные методы воплощения явно применены к монтажу зрительного ряда: связь между двумя соседними сценами заключается только в сходстве их структур, по содержанию они независимы одна от другой. Например, кадр со множеством купающихся на пляже Рио-де-Жанейро (воздушная съемка) прямо переходит в кадр, изображающий толпу одетых в белое японцев во время богослужения в Хиросиме, а танец скелета на картине Иеронима Боша превращается в изображение людей, танцующих словно одержимые рок-н-ролл. Здесь общим для обеих сцен является только «м о т и в» толпы или танца, по содержанию же они совершенно различны. Принцип разработки мотива, типичный для развития в музыкальном произведении, с успехом применен в зрительной сфере. Точно так же, как мы рассматриваем метод разработки мотивов в зрительном плане как аналогию с принципом музыкального строения, так и метод мотивного контраста мы можем рассматривать как близкий соответствующему музыкальному методу. Монтаж коротких сцен, контрастирующих по содержанию, но переплетающихся между собой и в принципе представляющих параллельные во времени явления, оказывает такое же воздействие, как связь контрастирующих мотивов в музыке. В виде примера можно привести эпизоды из фильма «Совет богов», где сцены совещаний магнатов военной промышленности обеих воюющих сторон, которые спокойно ведут переговоры в Женеве и заключают сделки, сменяются все время сценами развязанной ими войны. Многократные наплывы камеры на эти два далеких один от другого мира, между которыми существует причинная связь, воздействуют очень сильно. Эту скорее подспудную связь контрастирующих сцен подчеркивает звуковой элемент. Щелканье кастаньет испанской танцовщицы, выступающей в элегантном кабаре на берегу Женевского озера, где происходит «Совет богов», непосредственно переходит в треск пулеметов. Здесь режиссер совершенно сознательно оперирует короткими контрастами; их многократные повторения явно об этом свидетельствуют. Совершенно иначе выглядит проблема перенесения музыкальных форм в зрительную сферу, когда речь идет об экранизации готовых музыкальных произведений1. Здесь зрительным фактором полностью управляет музыка, музыкальным акцентам соответствуют акценты в зрительных кадрах, движение в кадре определяется симметрией музыкальных фраз, и движения рисованных форм точно приспосабливаются к движениям музыкальных мотивов. Меньшие и большие кульминации и цезуры идеально совпадают и даже временное расчленение и архитектоника зрительной сферы протекают в точности параллельно музыкальному расчленению. Совершенно отдельно стоят попытки экранизировать готовые музыкальные произведения при помощи чисто абстрактных средств. На них мы остановимся особо (глава VII, раздел 3). В экспериментальных фильмах проблемы формы как в зрительной, так и в звуковой сфере выступают на первый план, и здесь легче сохранить целостность музыкального развития, тем более что речь идет большей частью о короткометражных фильмах.
1 Попытки создавать фильмы на уже готовую музыку начались в 1930 году с импрессионистского короткометражного фильма Александрова и Тиссэ, в котором они старались передать русскую народную песню исключительно с помощью зрительных кадров, изображающих пейзажи (мягко плывут мимо окутанные туманом озера, леса, поля, деревья). В. Руттман предпринял аналогичную попытку «экранизации» произведения Шумана «Ночные пьесы» («Nachtstucke») и ограничился лишь кадрами, изображающими воду. Точно так же французский короткометражный фильм «Арабески» Дебюсси (1952) представляет собой зрительную интерпретацию обеих фортепианных арабесок, с той лишь разницей, что режиссер помимо «отражений в воде» включает в визуальную сферу и другие элементы природы. Даже на Гольдбергские вариации Баха, которые играет на клавесине Ванда Ландовская (США, 1952), были засняты странные сцены мойки полов в школе, причем текущая вода, мыльные пузыри, световые блики на влажном полу и т. п. согласовывались с музыкой. 1951 год принес возобновление в кино «Пасифик 231» Онеггера, фильма, созданного в тридцатые годы. Сюда относятся также многочисленные попытки Жермен Дюлак, создавшей короткометражные фильмы, которые должны были зрительно передать лишь общую атмосферу музыки Бетховена, Дебюсси и других композиторов. В послевоенное время была сделана попытка экранизировать музыку А. Жоливе («Французскую сюиту»), А. Веберна («Рождение бюста») и других. Как мы видим, попытки дать кинематографическую, зрительную интерпретацию готовых музыкальных произведений относятся еще к первым годам появления звукового кино.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-07; просмотров: 298; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.188.227.192 (0.013 с.) |