Грозный круто наехал на голубых в рпц

 

Вообще-то, судя по количеству и ярости нападок натуралов на голубых, в тот период это было как бы в порядке вещей в русском православии.

Грозный увещевал: «За содомский блуд и за всякую нечисто­ту многие государства исчезоша».

Собор вынес руководящее постановление с разъяснениями, как наставлять заблудших, и, кстати (внимание!), запретил даже упо­минать сей грех. Исходя из того, что ребята молодые голоусые «живут по всем кельям невозбранно и ездят с чернецами по селам и по миру без всякого зазрения», Стоглав запрещает отрокам жить в монастыре. В редких случаях (монастырские школы) общения с молодыми Стоглав рекомендует, чтобы монахи «наиболее учени­ков своих берегли и хранили во всякой чистоте, и сохраняли бы их всякого плотского растления, а в особенности от содомского греха». Вообще-то, в России эта тема древняя, и уже в XIII веке мы встречаем указания на оные шалости. Ещё Владимирский собор 1274 года, давая ряд наставлений об испытании лиц, посвящае­мых в священники, прежде всего считает необходимым испытать о «вещах греховных, егда в блядодействе содомском были будет». А уже с XVI века редко можно встретить какое-нибудь «Слово», где бы в довольно резкой форме не указывалось на сие действо «со­домского блужения», не обличалось бы «аще к юным отрокам любовь» и не было бы увещевания «содомского греха блюстись».

В одном обличительном послании митрополита Даниила о по­клонниках «доброзрачных иноков» можно встретить любопытное описание поведенческого типа: «Волосы твои не только зрезаешь бритвой и сплотью, но и щипцами исторгаешь их из корня и не стыдишься выщипывать, позавидовав жёнам, мужское своё лицо претворяешь на женское. Или весь хочешь быть женой? Если не хочешь, то зачем волосы бороды твоей или ланит твоих щиплешь и не стыдишься исторгать из корня. А лицо своё много умываешь и натираешь, и делаешь ланиты твои червлёнными, красными, светлыми. Желая насытиться блудными страстями и весь ум твой непрестанно отомимся, ты слугам своим на сии блудные бесовские деяния много серебра и злата истощаешь. И что много исчислять? Ты, всегда стремясь к блудницам, и сам себя для мно­гих сотворил блудницею».

Даниил часто писал обличающие послания. Так, старцу, сне­даемому «содомской пагубой», Даниил даёт совет: «Не только со- вокуплятися, ниже беседовать с тем, на которого восходила ду­шевная любовь, и паче же наедине хранитися, иже не беседо­вавши с ним не токмо не нужных, но и мыслящихся благословных бесед».

В послании, приписываемом ближайшему помощнику царя Иоанна попу Сильвестру, так бичуется порок сей: «Велико некако беззаконие внезапу воссташе, и мнози помрачишися безумием и обнародеша пьянством и всекими грехи, и изнемогоша совестью, житие свинское улучиша, прелюбодеяние содомское постигоша, и такое прелюбодеяние, яко не во языцех именуется».

Можно было бы издать своего рода антологию обличающей и увещевающей писанины, типа посланий инока Вассиана, старца Филофея, Иосифа Волоцкого, добавить свидетельства инострацев - Корба, Мейерберга.

Мейерберг о женских монастырях: «...в женских монастырях не соблюдаются священные установления. Ограды женских мо­настырей не запираются никакими замками. Таким образом любопытный пол, не стесняясь никакими препонами, допускает в свои обители мужчин, и по окончании службы, которая оканчи­вается ещё до рассвета, свободно бродят по городу. Так как мона­стыри не берегут стыдливость и честность, то чувственность заграждает доступ каким бы то ни было увещеваниям. Она даёт полный простор своим пожеланиям и, поддаваясь без разбора всем увлечениям, стремится в бездну бесславия...»

Корб пишет, что монахи открыто предаются сладострастию на улицах, «лишившись всякого стыда».

Есть интересный исповедальный чин; «Се суть, отце, согреше­ния моя: и чрез естественная плотския беззакония согреших от юности моея, растлевая в детских растлениях содомским блудом...»

Полный чин я даже цитировать не буду, посмотрите какие-ни­будь датские «Колор орджи».

Во времена Никона производилось следствие по делу соверше­ния акта мужеложества архимандритом над дьячком прямо в цер­кви во время богослужения (Материалы для ист. рассказа. V, 4. С. 136), и дело бы замяли, но дьячок был не из простолюдинов. До­статочно солидная родня подняла большой хай, и дело завертелось.

Из никогда не выполняемого испытательного чина на посвяще­ние во священство и священнослужение: «Испытывати их о ве- щех греховных, егда в блуде содомском были будут; ли со скоти­ною, ли в руку согрешение, или в блудной татьбе (обозначение из­насилования, по типу фразы из "фени": "мохнатой кражи". -А.К.) разве аще не детского; ли преже поятия жены своея растлить девство, ли со многими... будет, или от своея жены законные блуд сотворил будет... Аще кто от преждереченных сих вин хотя еди­ного ят будет - таковые их не может быть поп, и ни дьякон, ни причетник...»

Но ничего никогда не менялось, и всё было шито-крыто, если в монастыре было достаточное количество «своих». Но если вдруг оказывалось, что большинство - «натуралы», то они могли и сдать под сплав «блю-фрэнда». Московскому митрополиту Иннокентию в 1869 году монахи Задонского Богородичного монастыря подали заявление, где описывались некоторые эпизоды из деяний монас­тырского благочинного иероманаха Филофея. «По завещанию свя­тителя Тихона, - писали монахи, - двенадцать мальчиков нахо­дятся на содержании монастыря, так как они - дети бедных роди­телей, и все они состояли под руководством регента, с которым отец благочинный Филофей свёл тесную дружбу и постоянно вместе пьянствовали. 10 января сего года по внушению святителя Тихо­на дети пришли с жалобою к его высокопреподобию отцу архиман­дриту Димитрию, что отец благочинный Филофей и регент Васи­лий Григорьевич поступают с ними, как с женским полом, и, од­ним словом, имеют сношения против естества». «Между тем, - говорилось дальше, - в городе несётся эхо, что монахам не нужен женский пол, а нужны мальчики, что для нас, всей братии, край­не обидно и неприятно слышать...»

Смех и слёзы читать про оскорблённую честь настоящих «рус- мачо» в рясах (Дело о противозаконных действиях благочинного иеромонаха Филофея от 22.07.79. - Из архива Воронежской духовной консистории).

Короче, тема огромная и об этом много писалось начиная с начала XX века.
Лебедев. Д.А. Святые развратники. Дело иеромонаха Иова. Л., 1927.
Можайский Н. Тихое монастырское житие. М., 1911.

Тарадин. Задонский Богородичный монастырь и святой Тихон. М., 1928.

* * *

1564 год. Указ (как дублированное усиление прежнего), где запрещается духовенству педерастничать, а также приобретать новые вотчины, но все же закрепляются земли, приобретенные незаконно. При отсутствии СМИ исполнение законов и указов как бы «за­тухало», отходя от Москвы.
1572 год. Богатым монастырям, всем без исключения, запрещалось получать земли по завещанию.

1575 год. Иван IV опять собрал великий хурал из монахов и бояр: «Вы покупаете и продаёте души народа нашего. Вы ведете жизнь самую праздную, дурную, утопаете в удовольствиях и наслаждениях, дозволяете себе ужаснейшие грехи, вымогательства, взяточничество и непомерные росты (проценты. - А.К.). Ваша жизнь изобилует кровавыми и вопиющими грехами: обжорством, праздностью, грабительством, безмерным блядодейством и содомским грехом, вы хуже, гораздо хуже скотов» (Джером Горсей. Записки английского посла. Издание Суворина, 1909).
По поводу грабите льства надо пояснить: это не образность, а жуткая реальность. Поповско-монашеские банды были в порядке вещей.
Князь Курбский: «Прегордые, лютые и вселукавые мнихи о том лишь и заботились, как бы выманить имение монастырям или богатство многое и жить в сладострастиях скверных, как свиньи питаясь, не говорю уж в говне валяясь».
Святой Даниил Заточник (6-го разряда): «Отеческий имея на себе сан, а блядив норов, святительский имея на себя чин, а обычай вельми блядопохаб».

Memory return

«Известия англичан о России» (Чтения общ. ист. и древн.Росс., 1884). Троице-Сергиев монастырь (Загорск): «Монахи свели меня в погреба и заставили попробовать разных напитков: вин, пива, мёда и квасов различной выделки. В их погребах такое количество ция?) напитков, что, полагаю, немного и государей имеют более или столько же. Здешние бочки, или посудины, неизмеримой величи­ны. Некоторые имеют по три и более ярдов в высоту и по два и более в диаметре на дне. Каждая бочка содержит от шести до семи (свои единицы) тонн. В монастыре девять или десять подвалов, наполненных такими бочками. Бочки эти не сдвигаются с места. У них есть трубы, проложенные сквозь своды подвала в разные места, по ним-то они и льют питьё вниз, подставляя питейную бочку под гибкую трубу, для приёма напитков...»

Та же Троице-Сергиева лавра в начале XIX века. И.М. Снегирёв: «Лавра славилась своими мёдами, пивами и квасами. А виноградные вина выписывались и выпивались бочками... Перед всенощной в южный и северный алтарь приносились вёдра с пивом, мёдом и квасом для подкрепления клиросных, так что, когда правый клирос поёт, левый в алтаре пиво пьёт. А уж за всенощной в алтаре после благословения подавали служащим в чарах или братинах красное вино, так что они выходили на величание, что называется "на хвалитех"». О тамошней бане: «На каменку поддавали венгерским вином, которым окатывался высокопреподобный (архимандрит). В Лавре каждому монаху ежедневно отпускалось: бутылка хорошего кагора, штоф пенного вина и по кувшину мёду, пива и квасу...»

Из книги Е. Голубинского «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра» («Русский архив» Бартенева за 1886 г., № 3-4; Сызранский монастырь): «Пьянство в монастыре царило отчаянное. Вот, например, отношение на имя игумена от квартального надзирателя от 28 февр. 1835 г. "Сего числа поли­цейскими за р. Сызраном у питейного дома безобразно лежащий, почти неодушевлён ведомства вашего дьякон Никифоров взят и представлен ко мне, который через разные способы приведён в чувства, при сем к вам посылается"... Тот же квартальный "нашёл мёртво-пьяным и на спрос ничего не отвечающим, валяющимся у дверей питейного дома иеродьякона Досифея, коего приказал взять в часть, но оный иеродьякон и по приводе на вопросы был безсловестен"»...
Таких примеров по архивам каждого монастыря можно набрать немеренную кучу. В Задонском Богородицком монастыре дошло до того, что один из монахов, некий иеромонах Алексей, в 1864 году «приступил к исповеди одной женщины, но бывши очень пьян, не мог стоять на ногах и упал на неё» (Рапорт настоятеля Задонского монастыря 27/Х-1864 г. Архив Воронежской духовной консистории. - Тарадин. Задонский Богородицкий монастырь).

Интересно, что братия даже небольших монастырей, спокойно безпредельничала по «мелочовке». Тот самый после знаменитый
Саровский монастырь, XVII век, отрывок из жалобы в Синод на монастырское притеснение местных крестьян: «Саровской пустыни строитель Бфрем с братией завладел нашею мельницей на реке Соше, и травят те саровские монахи овец наших, гусей, уток; отняли у нас рыбные ловли в деревне Сатоса, завладели нашими сенными покосами и ещё владеют наглостно дачами лесными нашими на реке Пуще, и лубки, и мочалы наши свезли».

А надо сказать, что они и так не бедствовали, занимаясь лесоторговлей. Уже в начальный период «восславления» Серафима, с 1891 по 1900 год, отцы Саровской пустыни успели распродать только в обход налогообложения строевого леса на 289 935 руб. А весь доход за этот период составил 688 773 руб., так как в числе прочего у них в наличности было свыше 30 ООО десятин земли и 25 ООО десятин под строевым лесом (Дело канцелярии Святейшего Синода № 4767 за 1903 г. по 2-му столу 6-му отделению: «О лесном хозяйстве Саровской пустыни и о учреждении должности лесного инспектора». Л. 5-6). Кстати, махинации с лесом проворачивал игумен обители, который по какой-то случайности оказался другом и земляком купца Мошнина, делового партнёра, и отцом будущего святого, который после полёта с колокольни всё-таки стал бо- лявым и малахольным и никуда, кроме как в монахи, не годился.

Тут надо сделать пояснение. Канонизации очень мешал как раз факт падения с колокольни, так как теоретики говорили, что человек праведный по делам и помыслам видгепнуться с колокольни не может! Бог не даст, а уж ежели случилось сие, то это-де знак о том, что человек несёт в себе явно бесовское начало. Сошлись на том, что, дескать, Бог дал ему испытание и травмотической боля- востью спас от греховной пагубы. (С тем и живём в XXI веке!)
Собор 1581 года подтвердил законность владения церковью недвижимостью и запретил отнимать у духовенства земли «по суду и тяжбе и посредством выкупа». Это опять попы отыграли немного назад, но слишком сильно давила мирская оппозиция, так как Собор запретил церкви в дальнейшем получать имения по завещанию. Все завещания признавались недействительными. Имения поступали родственникам за выкуп, а в случае отсутствия родственников - в казну.
Закон имел и «обратную силу». Были изъяты заложенные и невыкупленные земли служилых людей. Кроме того, закон устанавливал послабление должникам служилого дворянства, включая 5-летнюю отсрочку в случае невозможности выплатить долг. По закону должник за */5 получал обратно земли и из доходов платил долг без процентов.

Для неслужилого дворянства было такое же условие, но без рассрочки.
Заложенные или купленные княжеские вотчины передавались в казну с определением за них выкупа по усмотрению государства. Церкви было вообще запрещено приобретать их.

Чуть погодя опять отняли земли у новгородских церквей и монастырей.
1582 год. Очень жесткий указ. В нем категорически запрещалось всему духовенству держать «закладные», причем согласно приговорной грамоте все монастырские закладные должны были поступить в распоряжение государства.
Но, вообще-то, толку в этом было мало: так как государство не создало систему кредита под землю, то сделка с монастырем была неизбежна и устраивала обе стороны.

1581-1584 годы. Период, когда был издан ряд жестких указов. Полностью запрещалась выдача тарханных грамот (вид грамот, делающих исключение из налоговой обязательности). Монастырские вотчины были приравнены к частновладельческим имениям. Естественно, что все, кто кормился с таких имений, обязаны были платить налоги.

1602 год. Великий голод. Было издано требование ко всему духовенству продавать хлеб по фиксированным ценам. Состоялось крупное изъятие церковных и монастырских денег д ля выплаты служилому люду. Из Троице-Сергиевого монастыря изъяли 15 ООО руб.

1608-1610 годы. Изъятие безденежно хлеба и наличности. Во время мобилизации «забрили» всю церковную челядь, включая слуг патриарха.
1611 год. Уставная грамота (после «виктории»), ограждавшая от поборов и изъятий имущество, деньги и земли иерархов до епископа включительно и 5 самых «крутых» монастырей.

1616 год. Вышло постановление брать деньгами налог со всех монастырей, которые вели торговлю (общий равный налог + монастырские единовременные, своего рода «коэффициент»: с Чудова монастыря - 2000 руб., с Соловков - 1000 руб.
Сделано послабление. Разрешили церкви получать земли по «духовным завещаниям», но параллельно вводится возможность для родственников и наследников выкупить землю по 50 коп. за четверть.
1621 год. Ограничения роста процентов по сроку. После пяти лет рост процентов прекращается.

1626 год. Четкое, определенное отношение процента на сумму долга.
1649 год. Уложение, в котором сделана попытка вообще запретить взимание процентов. Впервые в российской практике к церкви обратились с просьбой соблюдать Правила Святых Апостолов и Святых отцов (РПЦ забила на них, как всегда). Формально «запрет» дожил до 1754 года.
Постановления Земского собора, вошедшие в Уложение:
- запрет духовенству приобретать вновь у частных лиц родовые, выслуженные и купленные вотчины, держать их в закладе и получать по духовным завещаниям;
- запрет вступающим в монахи завещать монастырям свои выслуженные и родовые имения; был установлен обязательный в таких случаях переход имений к родственникам.
- постановление о возврате крестьян от светских и церковных землевладельцев их старым владельцам;

- освобождение всех тяглых посадских людей из заклада у церковных помещиков;
- запрет записываться в заклад и «ничьими» крестьянами не называться.
Был создан Монастырский приказ для общего контроля за РПЦ и координации управления монастырской собственностью.

Но, как всегда, толку было мало, так как при сохранении самого института «церковной собственности» и права распоряжаться (+ управлять, то есть владеть) оной всегда можно найти лазейки. Что и происходило. РПЦ умело давила.
1667 год. Расформирован Монастырский приказа.

1701 год. Петр I восстанавливает Монастырский приказ. Ему передано управление церковными и монастырскими землями. Около половины земель, «определенные вотчины», остались как бы доходной частью попов, а с другой части доходы шли в казну через Монастырский приказ. Содержание духовенства как чиновников духовного ведомства взяло на себя правительство.

Memory return

Ростовский епископ Георгий Дашков сообщает Петру, что в епархии «чернецы спились и заворовались». Сам Пётр говаривал: «Монастыри наполнены тунеядцами, монахи в безстрашии пьянствовали, проводили жизнь во всяком безчинии, в блядском своеволии или по кабакам и вообще производили многую вражду и мятеж».

Некоторое уточнение по поводу ненормативного языка того периода. Во-первых, это ещё сильно редуцированный текст. Но главное то, что тогда всё было немного по-другому. «Сраму не имали» - это была нормальная языковая форма, обозначавшая определённые отношения. Но всё изменил великий совратитель Карамзин. Он был, в общем-то, первым серийным переводчиком французсс- ких романов, и в силу того, что куртуазность французской прозы, где, по сути, проповедовали спокойное и даже призывно-игривое отношение к факмэйкингу, по-русски блядству, не находила язы- нового эквивалента в русском, то Карамзин ввёл новые великоис- торические термины для камуфляжа. Традиционный в русском блядодей стал любовником, блядь - любовницей! И появились тому подобные производные...

Митрополит Ростовский Дмитрий подводит итог: «Окаянное наше время, в котором так пренебрежено сияние слова Божия!»

* * *

Кстати, с 1701 по 1711 год государство получило с монастырских вотчин свыше 1 млн руб., сумму по тем временам огромную.

1720 год. Монастырский приказ опять ликвидирован. Петру- ша посчитал, что самоорганизация системы сработает, если она будет правильно налажена. Дудки! В это же время опять началось приобретение всеми способами земель. Численность крестьянских дворов во владении монахов на период 1718-1722 годов составила свыше 153 ООО дворов.

Пётр I ненавидел монахов больше триппера и готовил ряд зверских законов, после реализации которых монастыри должны были как бы сами по себе исчезнуть, потому что физически крепкому мужчине практически было бы невозможно стать монахом. Монастыри могли превратиться в богадельни. И в преддверии этого... Пётр I как-то странно быстро умирает.

1762 год. Император Петр III объявил церковные и монастырские земли вместе с находившимися на них крестьянами государственной собственностью.
В результате дворцового переворота на трон села Екатерина II, которая, нуждаясь в идеологической поддержке церкви, вела переговоры с иерархами и заключила что-то вроде негласного конкордата.

Епископ Дмитрий Сеченов возвестил о воцарении Екатерины II как о «чуде», ниспосланном самим Богом. Екатерина отблагодарила РПЦ манифестом от 12 августа 1762 года - церкви возвращались ее старинные вотчины и крепостные крестьяне. И тут же начало нарастать крестьянское сопротивление попам и монахам. Екатерина 6 января 1763 года издает манифест, где в числе прочего вотчинным крестьянам строжайше предписывалось безусловное послушание монастырским властям. Кстати, хочется напомнить, что екатерининский период, наверно, самый садистский из и без того не сахарной русской истории царизма. Катя отменила крестьянскую присягу государю - какой толк от присяги быдла. В ее правление вышел безпрецедентный указ, где крестьянам не только запрещалось жаловаться на помещиков (церковных и гражданских), но и предписывалось жесточайше наказывать жалобщиков.

Начались повальные бунты, так как РПЦ вконец оборзела. До запрещения писать челобитные шёл поток жалоб на садистские методы «управления» церковно-монастырскими крепостными.

Кроме практически круглогодичной барщины, церковники ввели концлагерную систему. За работой крестьян наблюдали приказчики-монахи с дубинами. Чтобы принудить крестьян к каторжной работе, в воспитательных целях употреблялись батоги, розги, плети, кнуты (везде своя специфика страдания).
Батоги - это прутья-трости +\- 1,2 м длиной. Бьют долго, со средней силой, через некоторое время нервная система становится настолько воспалена, что уже каждый удар воспринимается как прикосновение раскаленного железа. Места ударов набухали, лопалась кожа.

Кнут - это уже чисто русское изуверство. Д. Флетчер (О русском государстве. СПб., 1905), современник Ивана IV, и голландец Я.Я. Стрейс (Три путешествия. М., 1935), побывавший во второй половине XVII века в Русском государстве, описывают это садистское «наказание», точнее пыточную казнь. «Виновного обна­жают до пояса, связывают ноги, затем помощник палача схватывает его за связанные руки и взваливает себе на спину (так, кстати, из помощников готовили садистов-палачей - он ощущал на себе удары по телу жертвы, на него текла кровь, в уши били утробные крики и стоны. -А.К.).

В то же время один из служителей суда (дьяк) читает приговор, сколько он должен получить ударов. У палача кнут (в тексте - "бич"), приделанный к палке и состоящий из ремней невыделанной лосиной кожи, и он бьет им по телу преступника с такой силой, что с каждым ударом рассекает на костях кожу и мясо, и в образовавшиеся полосы можно вложить палец. Когда я впервые увидел такого человека на улице, у меня волосы встали дыбом, до того он был растерзан, мясо висело клочьями, кровь свернулась от холода и замерзла».

Тут искусство заключалось в том, чтобы не забить сразу и заставить уже получеловека страдать дня два перед смертью.

Плеть - это короткий кнут, им бьют без длинной оттяжки просто в удар. Плеть слабей, но точней, и тут можно дозировать удары или концентрировать их в одном месте. Но основное то, что управлять кнутом может только человек, который долго тренировался, он сложен в управлении движением.
Крестьянина могли заставить работать в кандалах. А уж если человек попадал в монастырскую тюрьму, то в пыточном застенке «провинившихся» подвергали изуверским истязаниям.

В монастырских застенках могли просто выколачивать бакшиш, например, управитель Ново-Спасского монастыря (направо от станции метро «Таганская») с целью вымогательства бросал крестьян в монастырскую тюрьму, где «держал в цепи и железах недель по пяти и боле, и держав бьет плетьми, палками, пинками, смертными побоями, и бив паки... мучит голодною и студеною смертью... А то учнут, как сарацины, срамно насильничать...»

В жалобе крестьян Николаевского Дудина монастыря (Нижегородский уезд) говорилось, что архимандрит этого монастыря «завсегда мужской пол в цепи сажает, железом с угля мучит и плетьми бьет безвинно».
Индивидуальные жалобы также интересны. В 1763 году крепостной крестьянин Курского Знаменского монастыря подал жалобу на жестокое обращение с ним монастырского приказчика монаха Иакова. Этот «милосердный брат» Иаков заподозрил этого крестьянина и некоторых других в краже монастырского добра. «Разложив нагих на снегу, развязав на шесты, бил плетьми и пробив до руды (т.е. крови) посыпал снегом, а как тот снег растает, паки (опять, снова) бил смертно, и посыпал по тем ранам соль. От такого нестерпимого мучения я, Сидор Птицин, с три недели висел на веревке, что нельзя от боя ни сесть, ни лечь...»
Крестьяне тверского архиерея обратились в свое время с жалобой на высочайшее имя: «Смилуйся и не предай нас в велие (т.е. в великое) мучение, в смотрении работ монахи - люди немилосердные, свирепые, из выслуги у его преосвященства бьют крестьян большими палками и секут плетьми ударов по 300 и более».

Для читателей поясню, что 300 ударов - садистский маразм. Человек уже давно потерял сознание или умер. Последние удары полосуют уже кости, прикрытые кашицей из кровавого хлюпова. Под тем, что было телом молодого мужчины, уже большая лужа вытекшей крови...

Но самый кайф - согнать на этот русско-православный раёк мужиков с бабами, а самый цимес - привести семью забиваемого с детьми. Пусть святости набираются и русскому патриотизму учатся.

Об этих монастырских зверствах писали до революции достаточно много, особенно после манифеста 1906 года.

Семевский В.И. Крестьяне в царствовании Екатерины II. Т. I. СПб., 1903.

Флетчер. О Русском государстве. СПб., 1935.

Новосельский А.А. Роспись крестьянских дворов, находившихся во владении высшего духовенства, монастырей и думных людей, по переписным книгам. - Исторический архив. Кн. IV.

Энгельман И. История крепостного права в России. М., 1900.

Но не думайте, что простые священники отставали от своих «чёрных» собратьев по сословию. Например, дело об убийстве попом крестьянина.
Зимой 1738 года священник Евстафий заподозрил крестьянина Кривошея в краже, заковал в кандалы в своём доме и стал пытать. Крестьянин не сознавался. Поп устал и решил отложить следствие. Напоследок крестьянина зверски выпороли и привязали во дворе. Крестьянин там и умер.
Святейший Синод вынес решение: поп не виноват, потому что «бил, допрашивая о своём имуществе», кроме того, «вору давно надлежало живота лишиться от раскаянья», и, вообще-то, «невольное убийство не вменяется в убийство». Интересно, что в протоколе следствия мирских мусоров было написано: «Истязание происходило в течение двух дней, а под конец били его через час вожжами...» Умершего от битья сам поп и похоронил (Документы и дела архива Синода. Том 23).

Кстати, если бы крестьянин умер не на территории, принадлежащей попу, то вообще и спроса бы не было. Как и в том случае, если бы поп вырвал ему глаза, кастрировал или искалечил битьём... Но не насмерть, не насмерть, а в православное назидание. Вообще, чем больше изучаешь русскую историю, тем больше презираешь русских.

С этим смыкается другая не менее интересная и умело «забытая» тема: монастырские тюрьмы - жуткие застенки, куда ссылали пожизненно до XX века включительно. См. сногсшибательную книгу Пругавина «История монастырских тюрем» (М., 1905).

Колубан. Инквизиция и православная церковь. М., 1926.

Зерцалов А.Н. О мятежах в городе Москве. - ЧОИДР, 1887.

Платонов С.Ф. Московские волнения 1648 года. Соч. Т. 1. СПб., 1912.

Тиссандье. Мученики науки. М., 1923.

Будовник И.У. Общественно-политическая мысль в Древней Руси (11-14 вв.). М., 1960.
Вишневский. Е. За монастырской стеной. М., 1962.

Гернет М.Н. История царской тюрьмы. М., 1960-62. Т. 1. Монастырские тюрьмы.
Дмитриев А. Инквизиция в России. М., 1937.

Зимин А.А., Башкин М. Вольнодумец 16 в. - Вопросы истории религии и атеизма, 1956.
Зимин А. А. Дело еретика-Артёмия. - Вопросы истории религии и атеизма, 1958.