Вернемся к «правам» церкви Романовых

 

Итак, откроем «Краткий конспект по Церковному праву. Киев, 1900 г. Печатано с разрешения Декана Юридического факультета Императорского Университета Св. Владимира»... (В некоторых случаях буду делать выписки из законов Российской империи, но там уж очень нудно.)

Кстати, а знает ли кто, каковы источники «церковного права»? В числе прочего: «...Светское законодательство, будучи, согласно воззрению, божественного происхождения, является органом выражения обязательной для христиан воли Божией». Следовательно, распоряжение Ельцина не является законодательным актом, так как он не миропомазан как государь, и есть антихристианское деяние, то есть деяние антихриста...

Или всё по-дебильному сформулировано, так как получается, что любая мирская власть, хоть Мамая, хоть советская, хоть масонская, хоть адептов вуду, в каждый конкретный период Божественна! И кстати, вспомните: «Нет власти не от Бога!». Это, ребята, кто сказал?! (Или там что-то с переводом?) Ну ладно, теперь по теме.

«Объекты имущественного права церкви или виды церковных имуществ»: в церковном имуществе различаются вещи священные и вещи церковные...

«К обыкновенным церковным имуществам относятся все движимые и недвижимые имущества... Они разделяются: 1. на средства содержания церквей; 2. содержание духовенства; 3. средства для удовлетворения общецерковных потребностей.

1. Средства для содержания суть общие, принадлежащие всем церквям: к общим средствам церкви относится кошельковый, кружечный сбор и доход свечной. К особенным средствам - доходы от капиталов и недвижимостей - архиерейские дома и монастыри по­лучают жалованья и оброчные статьи, городские церкви - доходы от лавок и домов на церковных землях.
2. Средства на содержание духовенства...

Общие: I. плата за требы: 1-й разряд - личное вознаграждение, 2-й разряд - вознаграждение причта. II. Земля. III. Особые средства: 1. проценты с капитала, предназначенного в пользу причта, 2. доходы с оброчных статей, 3. штатное жалованье.
3. Средства для удовлетворения общецерковных потребностей заключаются в: общецерковном капитале, находящемся в ведении св. Синода. Этот капитал образуется от доходов по продаже свечей, процентного сбора с кошелькового и свечных доходов, ти­пографские доходы св. Синода».

И все!

Начнем с основного.

Земля: «Церковные установления по действующим гражданским законам могут приобретать недвижимость лишь с Высочайшего соизволения».
К этому положению есть уточнение: «В 1764 г. после конфискации церковных земель было дано право приобретать с Высочайшего разрешения только ненаселенные земли». Хотя с другой стороны: «На недвижимые имущества церковные установления получают право собственности: 1. Посредством пожертвований и духовных завещаний, 2. Посредством покупки».

А кстати, кто будет владеть этим имуществом?

Черное духовенство, то есть духовные иерархи церкви, владеть имуществом не могут, поелику они - монахи. Белые попы - это назначенцы, они только служат. Так кто? А все, оказывается, просто: «...хотя право непосредственного пользования и распоряжения церковными имуществами принадлежит физическим лицам, представляющим известное церковное установление (имуществом приходских церквей пользуются члены причта, монастырей же - монастырские власти), однако эти имущества составляют не их собственность, а этих установлений».
То есть это только при советской власти епископ или поп мог чем-то владеть лично (а при демократах торговать импортной водкой, сигаретами, жратвой). При царе-батюшке митрополит-безпаспортный монах, лишенный, как каторжник, всех прав состояния.

И в числе прочего: «п. 3. На церковные капиталы могут покупаться только государственные процентные бумаги».

Когда кто-то говорит, что «церковь имела» или «церковь могла»... - это слюнявый образ. Религиозная структура - это одно, а вот управление церковью - это уже государственная структура. С 1721 года делами церкви ведал Священный Синод во главе с обер- прокурором. Что порождало правовой маразм. Судите сами: царь назначает начальником русско-православной церкви, то есть обер- прокурором Священного Синода, какого-нибудь полковника от инфантерии, тот назначает так называемых иерархов церкви, которые и коронуют, точнее «миропомазуют» на царствие царя, который издаёт законы, знамо дело, Божественного происхождения!

Во ублюдство-то!

Вообще-то, только одна сущность в своё время говорила: «Царство Моё не от мира сего!» (Так, однако, ОН и Право имел.) Но в России на Спасителя было всегда наплевать, как и на спасение Души. Тут какое-то маразматическое, тотальное обрядоверие нон- стоп по эраунду на тысячу лет.

Далее в церковной иерархии идут епархиальные архиереи со своим аппаратом. Но при каждом епархиальном архиерее было своё «духовное» ведомство - епархиальное управление, и при нём существовало чисто гражданско-административное ведомство си- речь духовная консистория (аналог - губернское правление как аппарат чиновников и губернатор). Это присутственное место, «ко­торое производит управление и духовный суд»... «Функции ее и судебные, и административные».

«В соотав консистории входит секретарь - начальник канце­лярии... Он является органом Обер-прокурора Св. Синода». «Пред­меты ведомства: 1. Надзор над всем клиром епархии, 2. Епархи­альное управление, а именно: а) охранение и распространение пра­вославной церкви, б) благоустройство, сооружение и хозяйство церквей и монастырей, в) приходы и духовенство, г) предметы епархиального суда...

Отношения. Консистория состоит в ведении Синода и от него получает указания по текущим делам».

Дальше шли уезды, делами которых заправляли «благочин­ные». «Благочинные: объем и содержание их административной власти. Благочинные служат органами церковно-полицейской власти архиерея... В случае появления в каком-нибудь приходе лжеучителей, ханжей, кликуш, зачинщиков суеверных действий благочинный обязан сначала принять меры увещевания, а в случае неуспешности этих мер дать знать о том прокурорскому надзору...

Для наблюдений за монашествующим духовенством (вы не за­были, что это от монаха и епископа до митрополита и патриарха включительно?! - А.К.) назначаются особые благочинные монас­тырей».

О положении церкви (со своей позиции) говорил на Соборе 1917 года архимандрит Илларион: «Печальным исключением яв­ляется наша несчастная Русская Церковь со своим Синодом... Наше патриаршество было уничтожено Петром I. Кому оно поме­шало?.. Московскому единодержавию, преобразованному Петром в неограниченное самодержавие, помешало русское патриарше­ство. В столкновении с государственной властью угасло русское патриаршество, и во главе Русской Церкви стала неведомая всей Христовой Церкви коллегия, в которой скоро воцарился дух мо­нарха, потому что приставленный к ней Обер-прокурором какой- нибудь гусар "сонмом архиерейским, как эскадроном на ученье, командовал"»...

На этом Соборе была осуждена практика обязательного доно­сительства информации, сказанной на исповеди. То есть надо было дождаться революции, чтобы церковь освободилась от давящего диктата государства. Парадокс состоит в том, что за прошедшую тысячу лет только при жидобольшевиках и жидомасонах стало возможным хоть какое-то оживление в церкви. Хорошо хоть ста­ли возможными нормальные интриги клирикалов. Я уже говорил вам про обновленческое движение, за которым наблюдала вся стра­на, но есть ещё одна маленькая страничка церковной истории, о которой современные попы хотят вспоминать ещё меньше, пото­му что иногда возникает мысль, что это вообще не церковь, а сис­тема полубратков от креста.

Согласно последней воле Тихона, местоблюстителем патриар­шего престола стал митрополит Пётр (Полянский), крайне реак­ционно настроенный консерватор-монархист. Благодаря протек­ции Тихона он за несколько лет проделал головокружительную карьеру от синодального чиновника до синекуры под названием митрополит Крутицкий и Коломенский, то есть до управляющего «всея Московския епархии» и в русском православии второго лица после патриарха. По традиции, после смерти Тихона Пётр обязан был выполнить последнюю волю патриарха. А это, как вы помни­те, было «красное завещание» с требованием создать ЧК - чрезвы­чайную комиссию по искоренению антисоветчины в среде иерар­хов, попов и мирян, включая «всея забугорье». Но монархист-ме­стоблюститель ничего не предпринимал для создание оной ЧК. Ну хотя бы потому, что его первого надо было бы винтить по завету «полевевшего» Тихона. Пётр сам активнейшим образом занялся антисоветской деятельностью, и настолько успешно, что попал под статью как контрреволюционер, за что его, болезного, и посадили...

Руководство церковью взял на себя заместитель местоблюсти­теля патриаршего престола митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский). Но так как в данном случае процедура передачи должности была очень шаткой, то у него сразу же появились кон­куренты. Группа епископов-тихоновцев быстро приехала в Моск­ву и провела совещание, на котором 12 декабря 1925 года был об­разован Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) и во главе оного стал архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский). ВВЦС сразу же нашёл свою нишу, это были все иерархи и миряне, которые формально с понтом приняли советскую власть и «крас­ное завещание» Тихона, а на деле являлись антисоветчиками и монархистами.

Возникла пресловутая «григорьевщина» - по сути, система ан­тисоветского открытого «подполья». Читатель! Что вам говорили правые про григорьевщину, в которую входили сотни тысяч чело­век?! Ничего?! А пошто бы так-то? А потому, что это были враги государства и народа, и когда сейчас вам в очередной раз говорят про то, как какого-то попа свинтили и посадили, а то и шлёпнули, то умалчивают, как правило, за что. Я вам уже говорил про образ под названием «большевик», а вот поставьте рядом образ «григо- рьевца»!

Митрополит Сергий, не желая быть участником белогвардей- щины, объявил ВВЦС «неканоничным», а его членов запретил допускать к священнослужению. А те в ответ объявили неканоничными полномочия Сергия. Между сергиевцами и григорьев- цами началась борьба за власть в церкви. Тут вспомнил о процедурном праве и митрополит Агафангел, также предъявивший свои права на местоблюстительство. Тем более, что в завещании Тихона он был назван кандидатом в местоблюстители вместе с митрополитами Петром и Кириллом.
Сергий до революции имел репутацию либерала, он был энергичным и гибким политиком. И в конце концов, он был авторитетным и общительным иерархом. Это помогло ему одолеть своих церковных противников и овладеть инициативой. Он чётко позиционировал себя как лояльного к власти гражданина, а всем, даже тем, кто и ненавидел совдеп, всё же не хотелось новой гражданской войны. И если григорьевцы вначале пробудили ретивое, и кто- то чуть было не стал выкапывать из грядки пулемёт, то, поостыв и почесав репу, уже опосля (как у Ильфа и Петрова) наутро все прибежали в ГПУ сдаваться и каяться. Пипл стал поддерживать Сергия. Сергий кроме прочего создал Священный Синод в составе вна­чале из шести, а затем из восьми архиереев. Это произошло в мае 1927 года, а уже в августе Сергий опубликовал «Обращение к духовенству», ставшее известным как «Декларация митрополита Сергия», которая была опубликована ни больше ни меньше как в «Известиях ВЦИК» 19 августа 1927 года.
Сообщив в «Декларации» о создании им временного церковного управления, которое, запомните это, было легализовано органами советской власти, он признал наличие у части духовенства и мирян враждебности по отношению к новому общественному строю. Сергий призвал священнослужителей «пересмотреть своё отношение к советской власти» и сделать это не с иронией и стеба- ловом, а «в натуре», чтобы рус-пипл не усомнился в их искренно­сти и гражданской добродетели. «Мы, церковные деятели, не с врагами нашего советского государства и не с безумными орудиями их интриг. А с нашим народом и нашим правительством. Засвидетельствовать это и является первой целью нашего (моего и синодального) послания... Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза лояльными к Советской власти могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные при­верженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной. Радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла... осознаётся нами как удар, направленный на нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха, но и по совести", как учил Апостол».

Митрополит Сергий информировал своих приверженцев о двух акциях, которые он и Синод сочли необходимым предпринять в первоочередном порядке во исполнение своей «Декларации». А надо сказать, что «Декларация» предписывала тем иерархам и клирикам, которые пока ещё не приняли новой системы бытия и продолжали жить надеждой на возврат старого общественного строя, отойти от церковных дел, а всем остальным - строго следо­вать в своей деятельности принципу лояльности по отношению к советскому государству.

«Утверждение Советской Власти многим представлялось ка­ким-то недоразумением, случайным и поэтому недолговечным... (Запомните эту фразу и то, что это писалось в 1927 году, а позже состыкуйте всё это с периодом массового саботажа и диверсий. - AJC.) Людям указанного настроения придётся или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в церковь только веру и работать с нами только во имя веры; или, если пере­ломить себя они сразу не смогут, по крайней мере не мешать нам, устранившись временно от дела...»

Сейчас (2006 год) попы, сально и злобно радуясь реставрации капитализма, льют гной и грязь на советский период истории и начисто стёрли из памяти страны эти внутрицерковные события, которые безусловно доказывают существование лояльной части церкви и, главное, полной свободы для саморазвития и самопре­образования.

«Декларация» потребовала от заграниуного православного ду­ховенства, эмигрировавшего из страны, но находившегося в кано­ническом общении с патриаршей церковью, письменного завере­ния в том, что оно не будет участвовать в политической деятельно­сти, направленной против Республики Советов. Не давшие такого обязательства или нарушившие его, говорилось в «Декларации», будут исключены из состава клира, подведомственного Московс­кой патриархии. И действительно, спустя семь лет совместным постановлением заместителя патриаршего местоблюстителя и Свя­щенного Синода от 22 июня 1934 года эмигрировавший епископат и духовенство, не выполнившие требований «Декларации», были преданы церковному суду (Журнал Московской патриархии, 1934, № 22).

В общем-то, сергианцы для того, чтобы закрепить позиции в народе, стали на сторону совдепа, и по сути это было началом ак­тивного сотрудничества с системой, и не исключено, что именно тогда, а точнее чуть раньше (Сергий обрёл силы не из «благода­ти»), сложился союз РПЦ и советской власти, которая стала по­ить, кормить и оплачивать РПЦ.

На Западе белогвардейская церковь выступила против основ­ных положений «Декларации». План реставрации капитализма включал в себя существование легального, открытого «подполья». Тайный враг непобедим, если он всем видим, если он ни от кого не скрыва­ется, уж тем более поддерживается тем правительством, против которого этот враг и готовит переворот (1953-1956 годов). А для контраста должен быть враг, представленный партеичам теми же попами, которых они на свою голову кормят (тайно). Есть внут­ренние попы-полувраги - григорианцы и внешние поп-враги - попы-белогвардейцы. Те ребята знали своё дело и откликнулись сходу.

«Декларацию» отвергли все эмигрантские церковные круги, которые кроме дальней стратегической цели не прочь были поуча­ствовать в подготовке интервенции против СССР. Тем более что в России стала разворачиваться практически внутренняя война, которую развязали кулаки, саботажники и просто диверсанты всех систем и расцветок.

* * *

Чтобы не отвлекаться от темы, я вам покажу принципиальную разницу между индифферентностью советского государства к цер­кви, которое даже готово было помочь лояльной её части, и абсур­днейшей структурой взаимоотношений Российской империи и полностью подчинённой ей государственной церкви. Историчес­кий парадокс был в том, что именно царизм довёл РПЦ до мараз­ма, что и оттолкнуло от неё народ.

Простой, но известнейший пример на тему о внутренней рели­гиозной «независимости» РПЦ при Николае II.

 

Глава 9
САГА ПРО СТАРЦА СЕРАФИМА САРОВСКОГО

 

Напомню общую обстановку того периода. Царствование Ни­колая II началось как-то «не фонтан». Оно совпало с резким возра­станием рабочего и революционного движения. В ответ, как обыч­но, последовал шквал репрессий - от массовых увольнений до ссы­лок и каторги. В Ярославле прошли массовые расстрелы рабочих, а под коронацию - народное побоище на Ходынском поле, где было задавлено насмерть несколько тысяч человек. (По данным анархосиндикалистов - около десяти тысяч только убитых.) А так как по указу охранки полиция тайно хватала и уничтожала родствен­ников и знакомых убитых и искалеченных, чтобы не расползались слухи, то цифру убитых можно смело утроить. Особые бригады фель­дшеров и врачей тихо залечивали калек, которые качали права, но уже пошли гулять нелестные для Готторп Николая II предсказания и (в общем-то сбывшиеся) пророчества, типа: «На крови людской на трон-то всходит! Взбзднётся окаянному вдругорядь такоже!»

Попы тут же отреагировали, предложив с большой помпой ка­нонизировать по «открытым» мощам нового святого - Феодосия Углицкого. Но как были стачки, так и продолжались, приобретая всё большую политическую окраску. Начались крестьянские «вол­нения», в переводе - локальные восстания. Всё это вместе иногда охватывало целые регионы, куда надо было теперь уже постоянно вводить войска и карательные отряды. А забивать и расстреливать свой народ русская армия всегда умела и любила это действо... Крестьяне в ответ начали осваивать партизанские методы. Из всем известных результатов - в Рязанском уезде зверски убили КНЯЗЯ Гагарина, а вот князя Урусова торжественно выпороли, типа «по теме и наезд».

Опять церковь подсуетилась, и по распоряжению обер-проку­рора садиста и ханжи Победоносцева, который чуть было не поса­дил графа Льва Толстого на цепь в келье, епархиальные «влады­ки» дали указание «вылавливать смутьянов из народной среды». Но толку было мало, так как жисть была русско-православная, то есть скотская, терять нечего, и, например, организатора массовых порок и изнасилований министра внутренних дел просто, по-кандовому зарезал, как свинью, Степан Балмашов. На его место при­шла, конечно же, другая скотина под интересным именем - Вя­чеслав фон Плеве. Помните великую фразу убийцы и садиста-ма­ньяка барона фон Унгерна: «Если и есть на свете настоящие рус­ские, то это остзейские немцы».

Плеве - вообще легендарная личность. Даже сам Победоносцев, представляя его Николаю II, охарактеризовал так: «Истинно русский патриот и великий подлец». Это вообще, наверно, классическая характеристика русского чиновного человека, если хотя бы посмотреть на состав и деяния «той» и современной Дум.
В бытность свою директором Департамента полиции Плеве ввёл ссыльно-каторжный режим. При нём были, как селёдками в бочках, забиты диссидентами казематы-застенки Трубецкого бастиона и Алексеевского равелина, где только с ума сошли сотни лучших людей России.

Плеве организует тотальную «антижидовскую» кампанию и создаёт систему организации еврейских погромов, когда по графику обречённый район оккупировала «выездная» орда провокаторов и подстрекателей, которые наводняли для начала уезд водкой и листовками патриотического, точнее антижидовского, содержания. В 1904 году Плеве зарезал эсер Георгий Евгеньевич Сазонов (убит в тюрьме под видом самоубийства.)

Вообще, в России патриотизм без жидов как таковой в мирное время, мне кажется, отсутствует сам по себе. Попробуйте выразить оное понятие без лозунга «Бей жидов - спасай Россию!» Как только последний жид исчезнет из России (интересно бы провести такой эксперимент), то сам патриотизм и Россия просто канут в Лету, так как самоценности ни в этой стране, ни этом-растаком патриотическом движении нет и не было. И в самом деле, не христианские же ценности патриотам пропагандировать?! А как жб тогда грабить? Воровать? Брать взятки? Болеть за футбол? Давать эти взятки? Лгать? Пытать в ментовских застенках? Избивать слабых, жён, детей? Насиловать? Плохо работать? Пить всю жизнь напролёт?..
Жиды в России - истинные спасители! Так как традиционно помогают русскому патриоту дичать и стервенеть при любой системе власти. Без жидов придется стать человеком, а этого не хочется!