Кто грабил церкви «в натуре»

Генерал Деникин А.И. Поход на Москву (Очерки русской смуты). М., 1928. Изданные мемуары - выборки глав из IV и V томов «Истории белого движения», написанной Деникиным за границей (эти отрывки - где-то всего лишь ¹/₄₀ лютого бардака).
«Неприятельские склады, магазины, обозы, имущество красноармейцев раздиралось безпорядочно, без системы. Армии скрывали запасы от центрального органа снабжения, корпуса - от армии, дивизии - от корпусов, полки - от дивизий... Военная добыча стала для некоторых снизу одним из двигателей, для других - сверху - одним из демагогических способов привести в движение иногда инертную, колеблющуюся массу. О войсках, сформированных из горцев Кавказа, не хочется и говорить. Десятки лет культурной работы нужны еще для того, чтобы изменить их бытовые навыки, которые столетия формируют из них природных бандитов...
Если для регулярных частей погоня за добычей была явлением благоприобретенным, то для казачьих войск - исторической традицией, восходящей к временам Дикого поля и Запорожья, прошедшей красной нитью через последующую историю войн и мо­дернизированной временем в формах, но не в духе. Знаменательно, что в самом начале противоболыпевистской борьбы представители Юго-восточного союза казачьих войск в числе условий помощи, предложенной временному правительству, включили и оставление за казаками всей "военной добычи" (!), которая будет взята в предстоящей междоусобной войне.. .
Атаман Краснов в одном из своих воззваний-приказов, учитывая психологию войск, атаковавших Царицын, недвусмысленно говорил о богатой добыче, которая их ждет там... Его прием повторил впоследствии в июне 1919 г. ген. Врангель.
После славных побед под Харьковом и Курском 1-го добровольческого корпуса тылы его были забиты составами поездов, которые полки нагрузили всяким скарбом, до предметов городского комфорта включительно...

Когда в феврале 1919 года кубанские эшелоны текли на помощь Дону, то задержка их обуславливалась не только расстройством транспорта и желанием ограничить борьбу в пределах "защиты родных хат"... На попутных станциях останавливались перегру­женные эшелоны и занимались отправкой в свои станицы "завод­ных лошадок и всякого барахла"...

Я помню рассказ председателя Терского округа Губарева, кото­рый в перерыве сессии ушел в полк рядовым казаком, чтобы озна­комиться с подлинной боевой жизнью Терской дивизии.

"Конечно, посылать обмундирование не стоит. Они десять раз уже переоделись. Возвращается казак с похода нагруженный так, что ни его, ни лошади не видать. А на другой день идет в поход опять в одной рваной черкеске".

(Далее Деникин пишет то, что надо бы знать и помнить всем придуркам, которые с надрывным умилением подпевают очеред­ному голубому о "поручике Голицыне". - A.К.)

За гранью, где кончаются "военная добыча" и "реквизиция", от­крывается мрачная бездна морального падения: насилия и грабежа.

Они понеслись по Северному Кавказу, по всему Югу, по всему российскому театру гражданской войны, наполняя новыми слеза­ми и кровью чашу страдания народа, путая в его сознании все "цве­та" военно-политического спектра и не стирая черты, отделяющие образ спасителя от врага.

Много написано, еще больше напишут об этой язве правды и лжи.

Боролись ли с недугом?

Мы писали суровые законы, в которых смертная казнь была обычным наказанием. Мы посылали вслед за армиями генералов, облеченных чрезвычайными полномочиями, с комиссиями для разбора на месте совершаемых войсками преступлений. Мы - и я, и военачальники - отдавали приказы о борьбе с насилиями и гра­бежами, обиранием пленных и т.д.

Но эти законы и приказы встречали иной раз упорное сопро­тивление среды, не воспринимавшей их духа, их вопиющей необ­ходимости. Надо было рубить с голов, а мы били по хвостам. А Рада, Круги, Казачество, общество, печать в то же время подни­мали не раз на головокружительную высоту начальников храбрых и удачливых, но далеких от моральной чистоты риз, создавая им ореол и иммунитет народных героев».

Я счел необходимым привесту эту несколько длинную цитату из воспоминаний организатора и вождя белого движения, чтобы показать, что же представляла по своему облику «защитников веры православной» белогвардейская армия.

Для характеристики белых и их отношения к церковным цен­ностям стоит вспомнить об известном рейде Мамонтова. История его набега в тыл нашей армии вкратце такова. План этой опера­ции был разработан начальником штаба Донской армии генера­лом Пильчевским. В последних числах июля между Таловой и Новохоперском была собрана, как рассказывает Деникин, конная группа около 7-8 тысяч сабель генерала Мамонтова, которой дана была задача, прорвав фронт противника, овладеть железнодорож­ным узлом - Козловым для расстройства управления и тыла юж­ного большевистского фронта. Позднее, ввиду пассивности левого крыла армии, направление было изменено на Воронеж, чтобы вы­ходом на северо-запад, в тыл Лискинской группы противника, со­действовать ее поражению. Затем Мамонтов двинулся назад, пе­реправился через Дон и соединился с корпусом генерала Шкуро.

Этот рейд нанес значительный урон. Мамонтовские войска уничтожали склады и запасы, взрывали мосты, распускали моби­лизованных, испортили систему снабжения войск, разорвав вре­менно связь и создав даже некоторую панику.

Во время этого набега белая печать прославляла Мамонтова как величайшего героя белого стана. В его честь составляли акафис­ты. «Точно в честь новоявленного святого, - пишет в своих воспо­минаниях И. Калинин, бывший прокурор белогвардейского войс­ка, - составлялись целые акафисты Мамонтову, писались его жи­тия, не уступавшие по достоинствам и достоверности творениям митрополита Макария, автора Четий-Миней».

 

В «Легенде о Мамонтове», помещенной в «Донских ведомостях» (№ 206), читаем: «Огненная легенда красными сполохами закру­жилась и полетела от села к селу, от деревни к деревне... Где-ни- будь, на краю Олонецкой губернии, ночью, кряхтя, молитвенно шепчет трепетными губами несчастный, все потерявший старик: "Слава тебе, господи! Казаки завтра здесь будут... Воля к нам при­шла". А еще где-нибудь на далеком севере, в келье, монах-живо­писец в исступленной мечте рисует Мамонтова на белом коне в об­разе Георгия победоносца».

Во время своего рейда мамонтовские банды награбили массу всякого имущества. Чего только не было тут! В мамонтовских обо­зах, как свидетельствуют воспоминания белогвардейцев, было громадное количество всякого добра и очень много церковных предметов.

В газете «Приазовский край» (в номере от 27 августа 1919 года) была напечатана следующая телеграмма Мамонтова: «Наши дела идут блестяще, без потерь для себя. Разгромлены все тылы и сове­ты. Посылаем привет, везем родным и друзьям богатые подарки, войсковой казне 60 миллионов рублей, на украшение церквей до­рогие иконы и церковную утварь».

Генерал Деникин в своих воспоминаниях рассказывает, что эта телеграмма вызвала шумное ликование в белом стане. «Возвраще­ние Мамонтова на Дон, - рассказывает Калинин, - напоминало прибытие триумфатора. Громадную ценную добычу привез он в дань войску Донскому. Чего бы в ней не было - тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга ибриллианты» («Русская Вандея». С. 152).

 

Конечно, не трудно ответить, откуда мамонтовские молодцы добыли церковную утварь и иконы. Они широко грабили церкви. Они сдирали в церквах все, что попадалось, лишь бы это являлось ценностью. Их воровские, бандитские качества проявились пол­ностью. Сообщая вышеуказанную телеграмму, журнал «Револю­ция и церковь» писал: «Мамонтовцы собирались привести доро­гие иконы и утварь. Откуда они их взяли? И самый недогадливый поймет: награбили. Ограбили дома, церкви. Ведь церковную ут­варь в продовольственных лавках не найдешь, ее можно найти только в церквах, и эти-то церкви ограблены мамонтовцами. А так как совесть у мамонтовских молодцов, как говорили на местах кре­стьяне, "кобылья", и руки у них воровские, можно, конечно, пред­ставить, сколько у них оказалось церковных украшений и драго­ценных камней с золотых окладов» (№ 3-5, 1919).

Бывший белогвардеец И. Лунченков следующим образом рассказывает в своих воспоминаниях о мамонтовской добыче, о ее дальнейшей судьбе и о грабеже других церковных ценностей. «Главную часть этой добычи составляли драгоценные ризы, иконы и кресты, изъятые из "храмов божиих" Центральной России, да многочисленные сейфы банков тех городов, где прошел огнем и мечом Мамонтов. Этот "подарок Дону" стал яблоком раздора между Сидориным и Богаевским еще в бытность белых на Дону. Перехватив "подарок" в Миллерово (штаб донской армии), Сидорин беззастенчиво начал выбирать из него самое ценное. Алчный Богаевский не прочь был и сам поживиться "добычей". Начавшийся раздор между атаманом и командиром оборвался эвакуацией, чтобы затем в еще более ожесточенной форме продолжаться за границей.

К мамонтовской церковной утвари "христолюбивый" Богаевский не забыл прихватить ценности старочеркасского и новочеркасского соборов (главным образом, драгоценные иконы, ризы с них, кресты и чаши). Эту партию, как наиболее ценную, захватила с собой богомольная и златолюбивая Надежда Васильевна Бо- гаевская вместе с эмблемой атаманской власти, перначем, к слову сказать, одиннадцать фунтов червонного золота!

Вывоз всего добра поручен был управляющему Новочеркасским Отделением Государственного Банка А.А. Скворцову. Нужно добавить, что "операция" производилась секретно. Обдирание икон и растаскивание музеев происходило ночью.
Первый налет на вывезенные ценности был произведен (конечно, кем-то из хорошо знавших об их отправлении) еще в пути - под Екатеринодаром. Была взломана крыша вагона и взято несколько ящиков наиболее ценного, в том числе и золото, случайно оказавшееся здесь. Скворцовым об этом был составлен акт, в котором, между прочим, характерно было указание на то, что количество и наименование украденного определить не представилось возможным, так как... ценности были отправлены без описей. Первый характерный документ, громко свидетельствующий о том, каким хищническим путем возилось за границу народное достояние.

За несколько дней до падения белых ценности прибыли в Новороссийск и были погружены на итальянский частный пароход "Чита-де-Венеция" торговой фирмы "Аслан Фреско и Сын" для отправки в Константинополь.

Вместе с донским золотом и серебром на борту этого парохода расположились и члены правительства, напоминая воронье около своей добычи».

Далее И. Лунченков описывает, как поступили белые с награб­ленными ценностями. «В середине 1922 года в Катарро под видом туристов прибыла на специальном пароходе группа американских миллионеров. Осмотрев ценности, они заявили, что в таким виде они, боясь огласки и скандала, их не купят: необходимо ценности "обратить в лом". Заключили договор и назначено было время при­сылки специального парохода из Америки. И вот началась вакха­налия вандализма. Для работы, т.е. "обращения в лом", были при­глашены свои верные люди - офицерская кавалерийская моло­дежь, около 40 человек. Работали тихо, без шума. Ломались со­вершенно новые часы (около 3000 экземпляров), ложки, ножи, гнулись подносы, кофейники, портсигары, траурные венки с гроб­ниц исторических лиц, модели памятников, предметы церковной утвари, ризы с икон, вынимались камни, слоновая кость, серебро сбрасывалось ссыпом в ящики по 15 пудов каждый, а все осталь­ное шло ретивым рабочим. Обнаглевшие, они ходили по малень­кому городку и торговали слоновой костью, хрусталем, камнями. Вмешалась югославская прокурорская власть, были произведены обыски и найдена часть ценностей на квартире "рабочих". Дело пошло в суд. Офицер Богачев сел на восемь месяцев в тюрьму. "Работа" продолжалась 2 месяца. Уложено было 700 ящиков по 15 пудов каждый, всего больше 10 000 пудов.

Под руководством вандалов погибли единственные в своем роде уникумы исторической и художественной ценности. В октябре 1922 г. пришел пароход из Америки, и началась приемка ценнос­тей. Сдавали Сахаров и Гензель. От американцев было получено 50 000 000 франков. Деньги были переданы лично Врангелю» («За чужие грехи»).

«1) Помимо доблестных мамонтовских частей, в ограблении церквей участвовали и многие другие банды белогвардейских войск. Это носило массовый характер.

2) Использование награбленного производилось двояким путем: часть предметов из ограбленных церквей разворовывалась по ру­кам белых героев, а часть шла в фонд "Комиссии по реализации военной добычи", существовавшей при штабе главнокомандующе­го вооруженными силами юга России, отсюда расходилась по раз­ным учреждениям.

3) В числе церковных предметов были ризы с икон, золотая и серебряная утварь, поповская одежда, иконы, ценные хоругви, кресты, даже церковные колокола и т.д.

4) Не только отдельные представители духовенства, но также само управление протопресвитера военного и морского духовен­ства деникинской армии и "Высшее церковное управление", то есть официальные и руководящие церковные организации белогвар­дейского духовенства, прекрасно знали о грабеже церквей бандами белых. Ни одного раза они не протестовали против таких обычаев.

5) Значительная доля награбленного из церквей поступала в распоряжение духовенства. Рука руку моет. Получив часть добы­чи, святые отцы использовали награбленное лично для себя, а так­же для снабжения походных церквей белогвардейского воинства. Таким образом, по их мнению, "цель оправдывала средства".

Для иллюстрации вышесказанного привожу буквальный текст нескольких документов:

Документ № 1

Июля 8-го. 1919 г.

АКТ

гор. Екатеринодар.

Мы, нижеподписавшиеся, согласно предписанию Комиссии по реализации военной добычи добровольческой армии за № 9067, составили настоящий акт о том, что доверенный агент Комиссии Н. Носов выдал со склада Комиссии приемщику протопресвите­ра военного и морского духовенства: фитильков для лампадок - 59 пачек по 10 кор., палицу на анненской ленте - 1 шт., лампадок стеклянных - 3 шт., стаканчиков лампадных стеклян. - 23 шт., мишуры серебряной - 464 катушки.

Означенное находилось в распоряжении Комиссии на складе.

Доверенный агент Н. Носов.

Священник Яржемский.

На подлиннике указанного акта имеется отметка канцелярии протопресвитера военного и морского духовенства следующего характера: "вх. 804" и "19-го июля 1919 г." Последняя отметка означает, что акт получен канцелярией указанного числа.

Документ № 2

ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ

Комиссия по реализации ВОЕННОЙ ДОБЫЧИ

Октября 31 дня 1919 г. № 12840.

Ростов н/Д. Соборный, 13

Протопресвитеру военного и морского духовенства

Протоиерею Шавельскому.

Препровождая при сем копию расчета на отпущенный Вам то­вар согласно акта от 8 июля с/г. за № 113 и от 8 августа № 191, прошу причитающуюся сумму Р. 4340 (четыре тысячи триста со­рок р.) перевести на текущий счет Комиссии № 2533 в Полевом Казначействе № 1.

Приложение: копия расчета.

Председатель Комиссии Генерал-Майор (подпись).

Управляющий делами (подпись).

Бухгалтер (подпись).

На подлиннике этого документа имеется отметка о получении его канцелярией протопресвитера военного и морского духовен­ства 2 ноября 1919 года. Тут же в левой части документа резолю­ция протопресвитера Шавельского следующего содержания: "Про­сить об освобождении от платы. Вещи употреблены для военных церквей. 2/XI - 1919".

 

Документ № 3

копия расчета

Протопресвитеру военного и морского духовенства. Выдано со склада Комиссии согласно акта от 8 июля с/г. № 113.

590 кор. фитильков для лампад по 1 р. 50 к. кор. Р. 885 - коп.

 

1 палица на Анненской ленте - бесплатно

3 шт. лампадок стеклянных по 1 р. 50 коп. шт. - Р. 1 50 коп.

223 шт. стаканч. для лампад, по 50 к. - Р. 111 50 коп.

464 кат. 348 фунт, мишуры по 4 р. ф. - Р. 1392 - коп.

Согласно акта от 8 авг. № 191, со ст. Новороссийск пер. из Невинномысской.
6 п. 20 ф. воскобойна по 300 р. п. - Р. 1950 - коп. ИТОГО - Р. 4340 - коп. 14/Х-19 г. Бухгалтер В. Павленко. С подлинным верно: (подпись).

Этот документ я цитировал буквально. Как видим, цены на цер­ковную добычу ставились довольно значительные. Однако по просьбе главного начальника военного духовенства деникинской армии Шавельского, ввиду использования этих материалов для военных церквей, их передали безплатно.

 

Документ № 4

ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ

Комиссии по реализации ВОЕННОЙ ДОБЫЧИ

Августа 27/28 1919 г. № 10709

Ростов н/Д. Соборный п. № 13

Начальнику ст. Усть-Лабинская

Копия: Протопресвитеру военного и

морского духовенства О. Шавельскому.

Выдайте приемщику протопресвитера военного и морского духовенства О. Шавельского 6 колоколов медных 53 п. 25 ф. из числа бездокументных грузов, числящихся в распоряжении Комиссии и состоящих на Вашем ответственном хранении. О выдаче составьте акт и перешлите в Комиссию. Председатель Комиссии Генерал-Майор Буйко. Управляющий делами подпоручик (подпись). Бухгалтер (подпись).

Печать Комиссии по реализации военной добычи добровольческой армии.

 

Документ № 5

КОМИССИЯ по Реализации Военной ДОБЫЧИ

Вооруженных сил на Юге России.

Южная Подкомиссия. 24 октября 1919 г. № 316

г. Мариуполь, Екатерининская 22.

Протопресвитеру военного и морского

духовенства Шавельскому.

Препровождаю вам акт № 142 на отправленное на Ваше имя

церковное имущество.

Шт. Кап. Глебович.

На подлиннике этого документа есть отметка протопресвитера
Шавельского: "к делу. 31/Х-1919 г."

 

Документ № 6

АКТ №142.
Ст. Мариуполь 22 октября 1919 г.

Я, доверенный агент Комиссии по реализации военной добычи Д. А. Южной Подкомиссии, Штабс-Капитан Глебович отправил в вагоне за № 456.790 по накладной за № 084952, на имя протопресвитера военного и морского духовенства, Шавельскому по предписанию председателя Южной Подкомиссии от 20 сентября с. г. следующее:

Икон - двести пятьдесят штук.

Ящиков с церковным имуществом - шесть штук.

Колоколов разной величины (один большой) - четыре.

Некоторые части подсвечников.

Акт составлен в 3-х экземплярах, из коих один послан протопресвитеру

Шавельскому в г. Таганрог.

Что подписями удостоверяем.

Доверенный агент Комиссии Шт. Кап. Глебович.

Присутствовали (подписи неразборчивы).

Прикомандированный к Комиссии (подпись неразборч.).

В конце концов, в некоторых городах (напр. Одесса, Симферополь) образовались целые склады церковного имущества. Разбирая один из таких складов, попы-белогвардейцы из врангельской армии Валентин Руденко и Михаил Пелех подали вновь назначенному начальнику военного духовенства армии Врангеля следующий рапорт:

Документ № 7

Его преосвященству преосвященнейшему Вениамину,

епископу севастопольскому, управляющему военным и морским духовенством.

Проповедников армии, протоиерея Валентина

Руденко и свящ. Михаила Пелех

РАПОРТ

Согласно распоряжения Вашего преосвященства нами была произведена выемка церковных вещей в складе Таврической епар­хии свечного завода для передачи 50-100 комплектов гарнизон­ному благочинному гор. Симферополя. При разборе вещей нами обнаружено много ценной, дорогой церковной утвари, облачений, икон и т.д.; причем оказалось, что многие вещи, как дарохрани­тельницы, архиерейские кресты, панагии, митры - изогнуты, кам­ни из них растеряны. Ценные плащаницы, священные облачения (времен патриархов) изъедены мышами, в некоторых дарохрани­тельницах замечены остатки святых даров. Также в складе имеет­ся много крестьянского холста, полотенец, платков, материи, теп­лых одежд и т.д. Все это гниет и изъедается мышами и молью.

По нашему мнению, необходимо в срочном порядке пересмот­реть весь склад и 1) ценные вещи (а их очень много) изъять, пере­вести в надежное место, где бы они сохранились в целости и со­хранности, так как сараи, где находится имущество, никем не ох­раняются, и даже не имеется описи имущества, 2) плащаницы и другие священные вещи, подверженные в сараях тлению и опас­ности от мышей, сдать в храмы, 3) холст, полотенца, платки и т.д. использовать для армии и на иные нужды.

Вашего преосвященства нижайшие послушники, проповедни­ки Армии:

Протоиерей В. Руденко.

Священник Михаил Пелех.

Гор. Севастополь 26 октября 1920 года.

На этом документе епископ Вениамин пишет: "В Ц. Упр. Е. Ве­ниамин".

Как видим, в сакраментальном, значит, порядке сохранялась награбленная церковная утварь. "Дарохранительницы изогнуты"; "ценные плащаницы и облачения изъедены мышами"; драгоцен­ные камни "растеряны"; тут же остатки "тела христова"; тут же холст, платки, одежда и т.д. и т.п.»

Все, что было где-то захвачено, свалили в кучу.

 

 

Глава 15
САМАЯ СТРАШНАЯ ГЕОКАТАСТРОФА ПЛАНЕТЫ И ИЗЪЯТИЕ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ в 1921-1922 годах