Одиннадцать лет назад. Квартира семьи Хашше.

- Вся твоя жизнь - сплошная череда кошмаров, сменяющих друг друга! Ты ненавидишь не только себя, но и всех окружающих. И всем приносишь зло! Твой отец преставился, не смирившись с су- ществованием такого сыночка, а сейчас ты убил родную мать… - Спаун стальной рукой схватил психопата за горло и прижал к сте- не.

Хозяин жилища не отреагировал никоим образом.

- Ее тело сейчас лежит в соседней комнате… Неужели, в тебе нет ни грамма жалости? - демон-защитник разжал пальцы, и Хашше медленно сполз на пол.

- Молчишь? Ну, молчи! Скоро ты сам захочешь смерти, когда прогниешь в камере замка...

 

- Спаун его хорошо запомнил!

Джон медленно прошелся по спальне.

- Хашше окончательно сошел с ума – параноидальная шизофрения! И… окончательно возненавидел весь окружающий мир! Какие еще во- просы, Фред?

- Только один, мастер Джон… Вам чай с сахаром или без? - улыбнулся Фредерик.

 

 

Через три часа. Парк “короля” Мираза.

 

Гранзек ожидал Марию Блэксонт за рулем черного внедорожника.

- Приветик, очаровашка! - приторная улыбка не сходила с его лица.

Данный субъект раздражал девушку даже больше, чем Хэлван.

- Признаюсь, я уже засомневался в твоей правдивости! Ты же знаешь Джона, он всегда в полном порядке, просто у него такой стиль поведе- ния… - он попытался рукой погладить плечо Марии, но получил резкий отпор.

- Зря ты так! Я ведь знаю, ты что-то не договариваешь, что-то скрыва- ешь от нас! – Гранзек подозрительно ухмыльнулся, - А почему, очаро- вашка, у тебя такой вид, будто ты с похорон пришла? Или это красавчик Вэйн тебя так уработал? – он снова попытался взять девушку за плечо.

Но получил в ответ такую увесистую пощечину, что слащавая улыбоч- ка в момент сползла с его лица.

Мария не церемонилась:

- Рот свой поганый попридержи, недоумок!

Гранзек боялся съязвить, его щека так горела...

- Вот, чуть что, по лицу бьет... Я столько лет ухлестывал за ней, а она меня по лицу! А чем твой напыщенный богач лучше меня? – он попы- тался сыграть в “обиженку”.

- Молчи, ничтожество... - Мария хлопнула дверью “бумера”.

Две тысячи восемнадцатый год. Афганистан.Зона пуштунских племен.

Мария Блэксонт не без основания боялась, что рано или поздно ее “вычислят”.

Но великолепные физические данные и прекрасная, к тому же и

Тренированная психика позволяли держаться ей “на плаву”.

Для самоутверждения девушкаа постоянно внушала себе:

" Цель оправдывает средства! Я должна это выдержать! "

Что, впрочем, ма-ло ей помогало…

Самой слабой стороной ее "легенды" был, конечно, Уоллес Хос- тон/Гранзек.

Он давно копал под девушку, что-то вынюхивал, и, одновремен- но, старался приударить за ней.

" Мерзкий тип! " - сразу же решила Мария.

И... сама накопала на него гору компромата.

" Теперь не выдаст! Есть что предъявить, а он трус "

И она успокоилась.

Но была еще одна степень защиты, перед которой бессилен был не только Гранзек, но и сам Палач!

Только Мария во всей банде обладала не только прекрасным знанием иностранных языков, в том числе и афганских наречий, но и знала все приемы психоделии!

И вот ей повезло!

В тайном убежище талибов она обнаружила тетрадь с некоей “секретной формулой” и множеством математических уравнений.

Что все это означает, она, конечно же, не знать не могла, но чув-

ствовала, что в этих бумагах именно то, что интересует "контору"!

Гонконг. Две тысячи девятнадцатый год.

Пока в очередной "командировке", на этот раз в юго-восточную

Азию, Палач с кучей своих головорезов вволю тешился, устраивая теракт за терактом, туповатый на вид Гранзек продолжал следить за Марией Блэксонт, не упуская ее не на миг из поля зрения.

Он почти уверился, что Мария ведет двойную игру, но в его “до- сье” не хватало "жареных фактов".

Да и у самого Уоллеса Хостона рыльце было в пушку!

И еще он знал, что Марии это известно.

…Как-то в один из вечеров Гранзек решил выяснить отношения с девушкой напрямик.

Выхлебав почти пол-бутылки виски, он задал вопрос в лоб.

- Ты ведь не из нашей банды, сучка?

Мария даже не изменилась в лице.

Продолжая улыбаться неизвестно каким-то своим мыслям, она повернулась к наемнику и буквально пропела.

- Быть с тобой в одной команде мне западло! А вот замочить тебя хоть сейчас - мне в кайф! – при этом она похлопала оторопевшего Гранзека тонкой ладошкой по щеке.

- И еще попробую дать тебе совет на будущее!

Мария демонстративно “оттянула” аппетитное бедро.

- Когда ты пойдешь в кусты отлить, оглядывайся по сторонам, Гранзек! А не то, кто-то подрежет твой чахлый член!

И наемница, как ни в чем не бывало, отправилась выполнять очередной приказ Палача…

- Где ты блудила все это время, пока я “наводил порядок” в ок-

Рестностях города? Пока я побеждал в “войне с Гонконгом”? - иногда Белова охватывал такой пафос, которого он и сам не ожи- дал от себя.

- Многих вы победили, босс! И все они, естественно, сдались! И те, что сидят в подвале, тоже умрут?

Это была смесь иронии и подавленности.

Мария, заранее зная ответ на свой вопрос.

Палач никого не оставлял в живых.

- Да, сегодня ты услышишь хруст костей! - оскалился мутант.

Между тем даже среди отъявленных головорезов Палача нача- лись пересуды.

Первым, кто выразил недовольство, оказался, как ни странно, Хокки.

- Наш-то совсем сдурел! Убивает всех, мочит без разбору! Разве это гуманно? - отъявленный злодей жаловался ни кому-нибудь, а Гранзеку, включив “показное человеколюбие’.

Или он все еще пытался остаться человеком?

Но взаимопонимания ему найти не удалось.

- А мне по барабану, сколько он шей свернет! Зато я точно получу свою доляху…

Напарник, выплюнул изо рта жевательную резинку.

- Я со стволом хожу, мать твою, почитай с детства! И нет на свете такого, что может вызвать во мне отвращение! Один фиг, меня уже не исправишь!

…Весь этот разговор проходил у ворот одного из периферийных гонконгских банков, как раз в то время, когда Палач уже вошел внутрь помещения, по ходу устранив охрану…

Находящемся в помещении посетителям и персоналу было при- казано встать на колени.

Сильно перепуганным и изначально послушным китайцам два раза повторять было не надо.

В спину им дышала толпа лязгающих затворами приспешников.

Палач вски- нул руку, потребовав тишины.

- Господа узкоглазые! Монстр я или человек - решать вам! И вам же решать, умрете вы или нет! – очередь из “узи” повалила троих…

Не добившись ответа от Гранзека, “вконец охреневший” Хокки подвалил к стоящей в оцеплении Марии.

Когда послышались выстрелы, нервяк заколотил Хокки так, что он закурил.

- Гранзек - сука, никак не уймется! Ему человека шлепнуть - как два пальца "об асфальт" - обматерился он.

- А сам-то ты? - съехидничала Мария.

- Когда-то давно я был сильно влюблен! – пальцы головореза ба-

рабанили по сигаретной пачке, так и не достав “мемфиску”, - Но так давно, что уже и не помню! А, возможно, я и сейчас кого-то люблю... - совсем раскис Хокки.

- Почему ж ты тогда убиваешь? - не отставала Мария.

- А вот знаешь, подруга, у меня аналогичный вопрос к тебе! Мес- то женщины в семье - при муже и детях… Ведь для этого ее создал Господь Бог! А мы вот с тобой уже по горло в крови...

Мария ничего не ответила.

И только две предательские, почти незаметные слезинки скати- лись по ее смуглым щекам.

Но после секундного замешательства она быстро пришла в себя.

- Можешь ничего не отвечать! - Хокки до самого фильтра доку- рил сломанную сигариллу, - Я вижу, что ты не скурвилась до кон- ца, и с нами тебе не место!

Мария не верила ни одному сказанному слову.

- Ты намного лучше, чем мы все! Гранзек - зверюга и пофигист! Пилот и Дестроер - те еще собаки… Остальной быдляк и того хуже!

Он все еще копался в злополучной пачке.

- Палач - мутант, каких еще не видел белый свет! А я? Я - бродяга-неудачник, который так и не приспособился к нормальной жизни!

И тут уже слезы пробили серые глаза Хокки, выползли из-под черных очков.

И снова Мария хотела бы поверить, но…

- А ты, девонька, отваливала бы отсюда по добрe-по здорову! О тебе у нас мало кто знает, оно и к лучшему… Так что послушай мой совет – вали-ка отсюда!

Но Мария была уже в полной форме.

- Я как-нибудь сама разберусь!