Б. Экспериментальные исследования

§ 13. Большинство опытов, входящих в нашу серию, могут дать материал для детального исследования, цель которо­го— ответить на вопрос: одинаковы ли у слабоумного ребенка и нормального ребенка, находящихся на одном и том же уровне развития, составные компоненты общей оценки (или, если вы предпочитаете, качества ответа)? Мы сделали попытку произве­сти такое исследование для некоторых наших опытов, в частно­сти для опыта Binet — Simon для орфографического теста и тес­та с двумя зачеркиваниями.

Анализ теста Binet — Simon дает совершенно определенное заключение: у слабоумных и нормальных детей одинаковый уро­вень достигается благодаря различным элементам. Это означа­ет, что степень их трудности не одинакова.

Например, счет в обратном порядке или составление по за­данию фразы из трех слов для дебилов труднее, чем для нор­мального ребенка того же интеллектуального возраста. И на­оборот, перечислить месяцы, годы или интерпретировать кар­тинку для дебила легче, чем для нормального ребенка того же умственного возраста.

Конечно, на ограниченном материале Binet — Simon подоб­ное исследование не может дать больших результатов. Но оно

достаточно для того, чтобы указать, что один и тот же интеллек­туальный уровень качественно не одинаков для дебила и нор­мального ребенка. Оно позволяет также, применяя опыты Binet — Simon, использовать их для различения при диагностике дебиль-ности от задержки, связанной с расстройством речи.

Неудачно решенные задачи не одинаковы у слабоумных и у детей, страдающих расстройством речи. Они решаются теми и другими избирательно. Прилагаемый ниже протокол оценок, по­лученных в недавно проведенных опытах, указывает на труд­ность или легкость предлагаемых вопросов (см. прилагаемую иллюстрацию), облегчает анализ ответов и ориентирует с само­го начала исследования на постановку диагноза.

Тест Binet — Simon

Показатель уровня. Эталоны начальных классов

Париж, 1949

3 года и менее

1} показать нос, глаз, рот „

2) назвать ключ, нож

3) назвать картину

4) повторить 2 числа

5) назвать свой пол

6) сравнить 2 линии

7) назвать свою фамилию

8) повторить фразы из 6 слогов

4 года

9) сравнить 2 веса

10) повторить 3 числа

11) повторить-фразы из 10 слогов (+)

12) игра на терпение

13) определить, сказав, как используется предмет

14) срисовать квадрат (+)

5 лет

15) эстетические сравнения

16) сосчитать 4 простые ед. (+)

17) назвать 4 цвета

18) выполнить 3 поручения (+)

19) различить утро и вечер

6 лет

20) сосчитать 13 простых су {'+)

21) пропуски на рисунках (+)

22) правая рука, левое ухо

23) срисовать ромб (+) (—}

24) вспомнить два предмета

7 лет

25) описать картинку (—)

26) 9 су, из которых 3 двойных (+) (L —)

27) какое сегодня число (+) (L4-)

28) легкие вопросы (L +)

8 лет

29) сосчитать от 20 до О (L-) (Д -) { +)

30) повторить 5 цифр (—) (Д —)

31) различить денежные знаки (+) (Д+)

32) перечислить месяцы (L —) (Д +)

9 лет

33) дать сдачу (L —)

34} определить качество по употреблению (—)

35) критика бессмысленной фразы (Д +)

36) распределить 5 весов (—)

10 лет

37) 3 слова в 2 фразы (Д —)

38) два рисунка по памяти (—) (L-) (Д —)

39) трудные вопросы

11 лет

40) противостоять внушению (линий?)

12 лет

41) 3 слова в 1 фразу (Д —)

Более 12 лет

42) определить абстрактные слова (—) (Д +)

43) разгадать смысл фраз

с неправильным порядком слов (Д —)

44) произнести более 60 слов в минуту (Д —)

45) найти 3 рифмы (Д —)

46) объяснить содержание картинки (Д +) (+)

47) повторить 7 цифр (Д—)

48) повторить фразу из 26 слогов

49) вопросы о разных происшествиях (Д +)

50) задание по вырезыванию

51) построить треугольник по образцу

52) различие между абстрактными словами

53) король и президент

54) мысль Hervien

Для интерпретации дисперсии:

(+) хороший тест развития

(—) плохой тест развития

(Д—) легкий для слабоумных

(Д +) трудный для слабоумных

(L —) трудный для детей с недостаточным навыком чтения.

§ 14. Проведя орфографический тест, Н. Santucci — М. Verba, наоборот, не смогли выявить специфики слабоумных, но они под­твердили на всех рассмотренных возрастных уровнях гетеро­хронию орфографического уровня.

Здесь можно попытаться вывести объяснение, исходя из ре­зультатов и учитывая специфику недостаточности при слабоумии. Если результаты в орфографии ниже тех, которую обычно по­лучают при этом интеллектуальном уровне, то наши авторы объясняют это особой недостаточностью пространственной орга­низации у слабоумных.

Таким образом, орфографический уровень зависит одновре­менно от интеллектуального уровня и от уровня пространствен­ной организации.

§ 15. Анализ теста зачеркивания позволяет нам понять на конкретном примере, как различие между физическим и ум­ственным возрастом может определять специфические черты сла­боумия.

Слабоумные — это в основном больные с относительно по­вышенным уровнем эффективности (скорость и результат), но сохранившие инфантильный стиль работы, который значитель­но ниже их умственного уровня.

Инфантилизм в их деятельности проявляется в повышенной неточности и особенно в параллелизме, существующем между неточностью и скоростью: так же, как у совсем маленьких де­тей, точность у них уменьшается с увеличением скорости и уве­личивается с уменьшением последней. У нормального ребенка 9 лет эта корреляция исчезает: в этом случае все происходит так, как если бы точность поддерживалась чем-то вроде само­регуляции. У слабоумных, достигших умственного возраста 9 и более лет, эта регуляция, эта интеграция «точность — скорость» не проявляется. Поэтому слабоумный 14 лет с реальным возра­стом 14 лет и умственным возрастом 9 лет может легко достиг­нуть скорости действий 12-летного ребенка, но стиль его соот­ветствует стилю ребенка 6—7 лет.

Расхождение между психомоторным уровнем слабоумного и ^его умственным возрастом позволяет проще всего объяснить это

явление: слабоумный обнаруживает превышение скорости дей­ствия по сравнению со своими умственными способностями раз­личения, но эта повышенная скорость соответствует его двига­тельному режиму, его соматофизиологическому развитию.

В своей помещенной здесь статье Jrene Galan анализирует это поведение, сравнивая его с поведением детей с расстрой­ствами интеллекта и с контрольной группой нормальных детей.

В неопубликованных работах Claire Daurat имеется тенден­ция показать, что этот стиль является устойчивой характерной чертой дебила. Изменение инструкции и повторение во время опыта советов делать медленнее практически не дают результа­тов. Скорость остается на слишком высоком уровне, а регули­ровать точность все так же невозможно.

Чтобы узнать, может ли дебил установить регулирование ско­рости, соответствующее скорости, характерной для его умствен­ного возраста, нужно задать ему эту скорость с помощью экс­периментальной установки. Этот опыт, педагогическое значение которого несомненно, мы еще не проводили.

С методологической точки зрения анализ теста зачеркива­ния имеет исключительно важное значение: он дает возможность определить не изменяющиеся ни в каком возрасте специфичес­кие психологические факты генетического порядка и условия, вызывающие этот факт.

И действительно, психомоторное развитие дебила и его ум­ственное развитие могут быть отнесены к генетической шкале. Но два эти несогласованных фактора приводят к стилю поведения, который не соответствует никакому возрасту. Это является хоро­шей иллюстрацией к тому, что можно понимать под специфичес­кой чертой в области дефектологии и умственной патологии.

§ 16. Наши наблюдения над тестом зачеркивания больше ста­вят, чем решают, проблемы развития умственных способностей, воспитуемости и интеллектуального динамизма у дебилов.

Из того, что мы уже о них знаем, об их инертности, трудно­стях саморегулирования, мы можем заключить, что интеллекту­альный динамизм слабоумных очень слабый, а возможности вос­питания ограниченны. Но окончательное решение может дать только опыт. И, кроме того, для того, чтобы прийти к точным выводам, необходимо проводить эксперименты в различных об­ластях, где участвуют в различной степени относительные пре­имущества и недостатки слабоумного.

В своей работе, которая, впрочем, значительно выходит за рамки вопросов слабоумия, Michel Hurtig вносит очень инте­ресный вклад в проблему обучаемости дебилов. Он сравнил три

категории детей одного и того же умственного возраста (нор­мальные дети, социально запущенные и слабоумные дети), при­менив два способа обучения. Предлагаемая задача была одной и той же при обоих видах обучения: деление геометрических фигур. Но первый способ обучения заключался в заучивании путем повторений без объяснения, в то время как при втором каждый этап обучения сопровождался объяснением.

Основной результат опыта заключается в выявлении того, что слабоумный отличался как при первом, так и при втором способе почти полной необучаемостью.

Внимательное изучение цифр, полученных Michel Hurtig, по­зволяет выявить два проявления инертности. Во-первых, неспо­собность воспользоваться повторениями действий в опыте или повторением объяснений, которые им давались.

Во-вторых, тот факт, что первое объяснение значительно улуч­шает результаты, которые у них были вначале. Без объяснений результаты их действий при испытании были намного ниже по­казателей нормальных детей одинакового с ними умственного возраста. Но после того как им на=примере объясняли, как они должны были рассуждать, они достигали при ответах почти та­кого же уровня, как и нормальные дети. Это означает, что деби­лы не способны спонтанно себя максимально мобилизовать. Они не способны к интеллектуальной инициативе: они могут понять, но не умеют раскрывать, придумывать.

Эту специфическую черту пассивности не следует смеши­вать с медленным темпом их развития, так как он выражается в IQ, хотя между этими двумя характеристиками имеется при­чинная связь.

IO 70, например, означает, что за 10 месяцев ребенок дос­тигает умственного возраста ребенка 7 месяцев. Это естествен­ный динамизм психобиологчческого развития, но интеллектуал ный динамизм — это другое явление, которое позволяет инд:. видууму, как говорит Michel Hurtig, использовать приобретенные механизмы для того, чтобы их превзойти; при этом испытании мышления нормальным детям достаточно четырех повторений, чтобы привести их к решениям, на год превосходящим их воз­раст. При том же умственном уровне и при том же обучении Дебилы не достигают практически ничего.

Но не следует торопиться с обобщениями. Возможно, что ис­пользованный материал не годится для того, чтобы стимулиро­вать слабоумных детей, дать толчок их динамизму. Чтобы сде-^лать заключение, необходимо провести другие опыты на обуча­емость в других областях.

1AQ

Опыт Michel Hurtig нам предлагает, однако, уже сейчас но­вый показатель для диагностирования, для различения слабоумия от псевдослабоумия, по крайней мере в некоторых его формах.

В начале упражнений по обучению дети с тяжелой непол­ноценностью (социальная и чувственная области очень бедны), составляющие третью, привлеченную к сравнению группу, по­чти не отличались от слабоумных. Их интеллектуальные дости­жения тоже были очень плачевными. Но четырех сеансов с объяснением оказалось достаточно для того, чтобы они достигли почти тех же результатов, что и нормальные дети.

§ 17. Нас заинтересовала проблема, какая связь существует между интеллектуальным динамизмом и выпадением интеллек­туальных функций. Мы знаем уже благодаря работам Barbel Jnhelder, что слабоумный ребенок, достигший некоторого уров­ня мышления, легко теряет достигнутое и регрессирует к более низкому уровню. Он гораздо более чувствителен, чем нормаль­ный ребенок того же возраста, к изменениям внеинтеллектуаль-ных условий мышления (аффективные факторы, неблагоприят­ное воздействие среды, колебания умственного и моторного то­нуса). По словам Jnhelder, «слабоумный ребенок сохраняет следы более низкой стадии, чтобы на ней дальше задержаться». Даже легкое изменение заставляет его регрессировать.

Это понятие генетической вязкости хорошо согласуется с исключительно слабым интеллектуальным динамизмом, который обнаружил у дебилов Michel Hurtig. Но умственная деятельность не всегда подчиняется законам чистой логики, как этого хотели бы Jnhelder и Michel Hurtig в своих опытах.

Изменяется хрупкость в зависимости от вида умственной де­ятельности. И ничто не мешает нам считать, что иерархия сла­бости умственных функций изменяется с возрастом и в зависи­мости от индивидуума или категории индивидуумов.

Свойственна ли дебилам особая форма слабости (неустой­чивости) и, если да, помогут ли нам ее специфические особен­ности (в этой области, как и в других) лучше проанализировать игру (действие) умственных функций? Так ставит вопрос Irene

Galan.

По правде говоря, ее статья, озаглавленная «Слабоумие и поражение мозговых функций», не дает ответа на этот вопрос Она представляет собой только первый этап исследования.

§ 18. Irene Galan хотела прежде всего сравнить психологи­ческий профиль больных с поражениями мозговых функций с психологическим профилем дебилов, достигших вершин своего

развития (больные от 15 до 24 лет). Она применяла тест Wechsler Bellevue. Определяя больных с поражениями мозговых функций, высказывают предположение, что избирательная недостаточность (элективная слабость) некоторых испытаний отражает ослабление этих функций. Этим избирательным ослаблением измеряется по­ражение больного, но в то же время оно говорит о большей или меньшей неустойчивости испытаний, которые включены в тест.

В случае слабоумия измеряют не степени снижения мозго­вых функций. Их повреждение в данном случае не вызывает сомнения. Измеряется только неравномерный характер разви­тия, достигшего известного уровня.

Поэтому производят сравнение между собой дисперсии (scatter), вызванной поражением, и дисперсии, вызванной гете­рохронией. Короче говоря, сравниваются инволюция больных и эволюция дебилов.

Полученные результаты вполне определенны, но на первый взгляд кажутся парадоксальными: наименее устойчивые испы­тания (кубики Кооса) дали у дебилов самые высокие результа­ты испытания; наиболее устойчивые к воздействию болезни и возраста (информация, понимание) дали плохие или посредствен­ные результаты у дебилов.

Впечатление парадокса вызывается, без сомнения, тем фак­том, что умственная структура слабоумных сильно отличается от структуры неслабоумных. Как хорошо показал проф. Лурия, дебилов характеризует недостаточность механизмов словесного мышления, того, что последователи Павлова называют второй сигнальной системой. Их избирательная недостаточность может, следовательно, значительно отличаться от различных видов не­устойчивости, которые наблюдаются при нормальном развитии. Как бы то ни было, недостаточность должна быть изучена в ее зависимости от гетерохронии. Вопрос остается открытым.

Первые полученные результаты намечают основную пробле­му умственной неустойчивости и в то же время вносят очень Ценный вклад в дифференциальную диагностику, способствую­щую отграничению поражения умственной деятельности от сла­боумия. Но они оставляют также основание для оговорки, каса­ющейся использования знаменитого показателя поражения, вуль­гаризированного тестом Wechsler.

Этот показатель требует подсчета разницы между устойчи­выми и неустойчивыми испытаниями; он применим только в том случае, если предположить, что у изучаемого больного был ис­ключительно гармоничен предшествующий уровень, что у него

было полное отсутствие гетерохронии. Благодаря работам Sloan, Bochm и Sarason мы раньше знали, а сейчас благодаря исследо­ванию Irene Galan знаем еще лучше, что показатель Wechsler не обладает значимостью для умственно отсталых детей.

§ 19. Благодаря статье Roger Perron горизонт расширяется. Приходится даже выйти за рамки понятия специфичности, ко­торым мы руководствовались до настоящего времени. «Мы не должны замыкаться,— говорит Perron,— в рамках особой специ­фикации для умственно отсталых детей, особенно если мы пе­реходим от характеристик умственного порядка к изучению лич­ности. Чтобы понять положительную сторону высказываний Perron, необходимо различать методику подхода и цель.

Если мы замкнемся с самого начала в рамках понятий и моделей, которые применимы только для дебилов, мы из них, возможно, никогда не выберемся. Но это нисколько не ограни­чивает возможности исследования специальной характеристи­ки, свойственной только умственной недостаточности». Иссле­дование возможных специфических черт слабоумного должно проводиться на основе понятий, применимых для всей психоло­гии в целом.

Интересно также указать, что для определения третьего пути, который является его собственным путем, Roger Perron исходит совершенно определенно из понятия гетерохронности в самой резкой формулировке, которую я ему предложил. По моему мнению, нет трех определенных путей, которые можно было бы различить, как это пытается сделать Perron. Но нетерпению, ко­торое проявляется в его слишком формальной тенденции к вы­яснению, соответствует нечто очень серьезное: проблема срав­нимости между собой гетерогенных групп, проблема, все труд­ности которой я когда-то подчеркивал, говоря о сравнении между собой близнецов и одиночных детей. Несмотря на множество точек зрения, на которых основывается наша наука, нам открыт только один путь: диалектический метод, который рассматрива­ет одновременно непрерывность некоторых переменных вели­чин и прерывность структур, существование элементов и со­единений этих элементов, в которых они приобретают свое пол­ное значение, оригинальные свойства этих структур, этих соединений и их сопутствующие количественные значения. Ка­кова бы ни была специфическая черта, она не отделена от все­го остального. Она следует общим законам, но при действии осо­бых условий, которые необходимо открыть и проанализировать.

§ 20. Условие, которое Perron считает необходимым для изу­чения личности умственно отсталых, можно выразить в одном понятии, которое, очевидно, относится не только к дефектоло­гии: ситуация неполноценности.

Perron использует метод а ргюг'ного определения степени удачного выполнения различных задач, которые предлагались больному. Из трех высказанных рабочих гипотез одна, касаю­щаяся непосредственно дефектологии, говорит a priori о том, что определения у дебилов будут слабее, чем у нормальных де­тей, потому что больные, привыкшие к неудачам, не рассчиты­вают на удачу.

Опыт показывает, что на самом деле все обстоит гораздо сложнее.

Надо различать случаи, когда дебил ставит свою удачу в за­висимость только от предполагаемой трудности задачи, от слу­чаев, когда он считает себя лучше других слабоумных детей из его класса или когда сравнивает себя с нормальными детьми. Во время исследования Perron обнаружил неожиданный резуль­тат, который не вытекал из его рабочих гипотез: дебилы, хуже развитые физически, чем другие (с меньшим ростом и весом), имеют совершенно определенную тенденцию считать себя луч­ше более высоких детей. Возможно, надо было бы подчеркнуть, что в специальных классах объективно самые высокие дети яв­ляются в то же время наиболее умственно отсталыми.

Заслуга статьи Perron в том, что она открывает новые перс­пективы, и мы многого ждем от продолжения его работ. Изучение личности находится еще в самом зачаточном состоянии, а для сла­боумных детей эти исследования практически не существуют.

§ 21. Работа Gaby Netchine затрагивает более скромные про­блемы. Ее задачей было только утвердить профиль-тип умствен­но отсталых детей.

Она считает, что в этом профиле-типе избирательная недо­статочность моторно-графических функций лучше всего характе­ризует слабоумных. По ее гипотезе, дебилы, у которых наблю­дается этот вид недостаточности, являются истинными дебила­ми или труднообратимыми умственно отсталыми.

Ее опыт заключался в том, что она составляла две группы Дебилов: одну, у которых проявилась моторно-графическая недо­статочность (тест Bender), а другую — не страдавших ею, и сравнивала умственную эволюцию этих двух групп в течение года.

Результаты подтвердили гипотезу, превышая все, на что можно было надеяться: лица, соответствовавшие профилю-типу, эволю­ционировали очень слабо: за год они прибавляли 3 месяца

23-НО5

умственного возраста; другие, не соответствовавшие профилю, развивались почти нормальными темпами: 10 месяцев за 1 год. Такие замечательные результаты приводят меня в некоторое не­доумение. Я легко допускаю, что нетипичные умственно отсталые дети являются псевдодебильным и, способными быстро восстанав­ливать утраченные функции в хорошей воспитательной среде, и допущение в достаточной степени подтверждает мою психограм­му. Опыты Gaby Netchine косвенно подтверждали наблюдения Michel Hurtig над социально не полноценными детьми.

Но замедление развития истинных дебилов вызывает у меня беспокойство. При таком темпе они менее чем за 3 года пре­вратятся в имбецилов. В этом вопросе не все еще выяснено.

Однако это подтверждается неоспоримыми фактами, уста­новленными на строго определенном контингенте.

С помощью этих факторов мы подходим к проблеме этиоло­гии и под некоторым углом зрения к проблеме прогнозов.

§ 22. Пытаясь понять связи между характеристикам умствен­ной деятельности и электроэнцефалограммой, Zairy и S. Netchine внесли новый вклад в решение всех вопросов, связанных с оп­ределением умственной отсталости. Имеются в виду этиология, диагноз и прогноз.

Известно, сколько споров вызывает понятие связи между интеллектом и некоторыми темпами мозговой деятельности. Ори­гинальные методы и работы наших авторов внесли значитель­ный вклад в изучение этой проблемы.

Их основная гипотеза заключается в том, что если суще­ствуют специфические виды ЭЭГ для различных умственных уровней, то эти виды меньше зависят от того или другого от­дельного показателя, чем от способа их сочетания.

Serge Netchine и Lairy удалось выделить модели мозговой организации, которые характеризуют различные умственные уровни. И это новый успех по сравнению с работой, которую мы вместе опубликовали несколько лет назад.

Но я вижу, что это очень серьезное открытие не исключает ги­потезу о том, что «изолированные» признаки тоже могут быть по­казателями умственного уровня. Я отмечал, что для больных одно­го и того же возраста медленный затылочный ритм прямо зависит от степени снижения умственного уровня, а быстрый затылочный ритм прямо зависит от степени повышения умственного уровня.

Здесь, как и в других областях, сравнение между дебилами и нормальными детьми выражается в количественной разнице и в специфическом различии структур.