Трагическое восприятие В.М. Гаршиным социальной действительности и ее воплощение в прозе. Художественное своеобразие произведений писателя.

Всеволод Михайлович Гаршин – удивительное явление русской литературы. Он прожил короткую жизнь, всего 33 года, и написал совсем немного (художественные произведения уместились в одном томе), но созданное им прочно вошло в классику отечественной литературы. Гаршина высоко ценили Тургенев и Толстой, Короленко и Чехов. Его произведения переведены на все главные европейские языки.

И биография, и творчество Гаршина необычны. Родился Всеволод Михайлович в 1855 году в семье офицера, участника Крымской войны. Окончив гимназию, поступил в Горный институт и тогда же начал печататься. Гаршин зарекомендовал себя в качестве талантливого художественного критика. Его статьи о живописи, в основном о художниках-передвижниках, составили солидный том.

С начала русско-турецкой войны Гаршин оставил учение и поступил волонтером в действующую армию. Участвовал в боях, был ранен, представлен в офицеры, а в 1877 году ушел в отставку и полностью отдался литературной деятельности. Первый же рассказ «Четыре дня», опубликованный в «Отечественных записках» в том же, 1877 году, сделал имя Гаршина знаменитым. Не прошло и года, как это произведение было переведено на французский, итальянский и английский языки. Перед Гаршиным открылись двери редакций лучших российских журналов, читатели с нетерпением ждали каждое новое его произведение. Вот только творческий путь Гаршина не был безмятежным. Омрачал жизнь тяжелый недуг, владевший Гаршиным с юных лет. Это было периодически настигавшее его душевное расстройство, ставшее и причиной ранней кончины.

Секрет успеха рассказа «Четыре дня» таился не только в исключительно острой ситуации, составившей его сюжет. Уже в этом произведении ярко проявились характерные черты творческой манеры Гаршина – сочетание конкретного реализма, не пренебрегающего, когда это необходимо, сугубо натуралистическими подробностями, с обращением к символико-аллегорической образности.

В основу рассказа положен реальный факт, В письме к матери Гаршин рассказал о том, как был найден раненый: «Пять суток лежал он с перебитой ногой». В рассказе же речь идет о четырех днях. Эта деталь – четыре, а не пять дней, как было в действительности, – возможно, использована Гаршиным под влиянием библейского текста о четырехдневном Лазаре, воскрешенном Христом.

В этом рассказе Гаршин проявил и виртуозное владение пространственно-временной перспективой. Доминанта пространства в рассказе – вертикаль: земля – небо. Кругозор лежащего на спине рядового Иванова, героя рассказа, ограничен. Он видит перед собой кусты, тело убитого им вражеского солдата и небо. Пространственные детали все время меняются. Раненый смотрит на звезды, которые ярко светятся на черно-синем болгарском небе, потом перед ним является луна, она по-бабьи жалостливо смотрит на несчастного, наконец поднимается солнце. «Его огромный диск, весь пересеченный и разделенный черными ветвями кустов, красен, как кровь».

Чередование небесных объектов и позволяет автору передать движение времени. Одновременно здесь реализуется антитеза: высокое – низкое. Небу в прямом и переносном смысле противостоит нечто нестерпимо страшное – разложение огромного трупа, лежащего в пяти шагах от героя рассказа. Градуирующие этапы разложения трупа опять-таки фиксируют движение времени, становящегося все более страшным для раненого.

В этом рассказе художественный план находится в органическом единстве с трезвым анализом обстоятельств, заставляющих людей убивать друг друга. И не только «Четыре дня», но и его рассказы «Трус», «Денщик и офицер», «Из воспоминаний рядового Иванова» пронизаны пафосом неприятия войны как бесчеловечного способа разрешения социальных и политических конфликтов.

Острые социальные темы Гаршин воплощал в истинно художественной форме, что и обеспечивало ему высочайшую популярность у современников. Гаршин мог сказать новое слово, мог найти и утвердить оригинальный художественный прием, открыть в известном художественном типе ранее не замеченные, но важные черты. Так, ему удалось художественно воплотить армейский вариант «культурного крепостника» в лице Венцеля, персонажа рассказа «Из воспоминаний рядового Иванова». Как и тургеневский Пеночкин («Бурмистр»), Венцель прекрасно образован, знает языки, ценит и любит музыку, а вот в отношении к рядовым он сущий «зверь» – так его называют истязаемые солдаты. Есть в этом образе и то, чего не было у литературных предшественников Гаршина. Венцель после пережитой трагедии (более половины солдат его роты пало в бою) оказался способен на жесточайшее духовное самоистязание, и в этом залог перерождения сложной, противоречивой личности.

Неож-й ракурс нашел Гаршин и в худож-й трактовке образа падшей женщины. Героиня рассказа «Происшествие» Надежда Николаевна из одноименной повести не похожа на «жертв общественного темперамента», чьи образы наводнили русскую литературу 2п. XIXв. Оказавшись на дне жизни, эта женщина становится нравственным судьей несправедливого общества, а главное – делает первые шаги к решительной перемене собственной судьбы.

Реалист по мировоззрению и творч-у методу, Гаршин много думал об искусстве, его назначении и порой приходил к неож-м результатам. Талантливый Рябинин («Художники»), создавший картину о невыносимо тяжелом труде рабочего-глухаря (клепальщика котлов), оценивает свой труд как поражение: «Художественный критик Л. с яростью набросится на бедного глухаря, будет кричать: но где же тут изящное?.. Публика проходит мимо картины бесстрастно или с неприятной гримасой...» Понимая правду Рябинина как гражданина, Гаршин не вполне сочувствует ему как художнику, стремящемуся превратить произведение искусства в политическую прокламацию. Самому Гаршину была чужда откровенная, назойливая тенденциозность. Острые социальные проблемы своего времени он талантливо раскрывал, используя фантастику, гротеск, весь богатый арсенал художественного языка.

Такова, например, гаршинская легенда «Attalea princeps», в которой острейшая социальная проблема раскрывается средствами истинной поэзии. Действие происходит в оранжерее ботанического сада, где обитают «заключенные растения». Саговая пальма, пузатый кактус, корица, древовидный папоротник – все они персонифицированы – давно примирились со своим унылым существованием, и только гордая красавица «Attalea», привезенная из Бразилии, упорно стремится на волю. Сражаясь в одиночестве, она в конце концов добивается своего: «Раздался звонкий удар. Лопнула толстая железная полоса. Посыпались и зазвенели осколки стекол». Пальма обрела свободу, хотя ее трудная победа оказалась иллюзорной: северное небо, «дождик пополам со снегом» неприветливо встретили южанку. «Только-то? – думала она... И этого-то достигнуть для меня было высочайшей целью?» Вскоре пальму срубили и выбросили во двор. Погибла и Доверчивая травка, обвившая ствол дерева. Таков печальный финал произведения, выразивший в символических образах неотвратимый трагизм высокой героики.

«Красный цветок» – один из самых знаменитых рассказов Гаршина – по теме своей близок легенде о прекрасной пальме. Герой рассказа принадлежит к типу высокого безумца, культивируемого классической литературой. Оказавшись в психиатрической больнице, герой овладевает идеей уничтожения зла на земле. Воспаленное воображение подсказывает ему, что мировое зло нашло прибежище в красном цветке, растущем в больничном дворе.

Трагизм – доминанта творчества Гаршина. Исключение составляет лишь исполненная жизнелюбия, сверкающая юмором «Лягушка-путешественница». А.П.Чехов, тяжело переживая гибель Гаршина, посвятил его памяти рассказ «Припадок», в котором создал образ человека гаршинского склада, «У него особый талант – человеческий. Он обладал тонким великолепным чутьем к боли вообще».