Искусство и игра. Авторские игровые структуры произведения.

Игровая эстетика искусства. Символические игровые структуры произведений.

Психологическая интерпретация символических игровых структур произведения искусства основана на герменевтике Г.Гадамера, который даёт истолкование искусства в аспектах игры, символизма, коммуникативной общности. Произведение рассматривается как авторское преобразование в символическую структуру; вовлечение воспринимающего во взаимодействие с произведением основано на свободной активности субъекта; коммуникативное действие предполагает порождение“авторской общности”; художественная игра имеет бытийные основания, что объясняет границы понимания её смысла (Г.Гадамер).

Понимание символической структуры как глубинной организации произведения, личности творца и личности воспринимающего восходит к онтологической трактовке символических структур (А. Лосев, М. Мамардашвили, Г. Гадамер). Для различения эффектов воздействия символических произведений важно понимать, что символ может обладать “выраженностью” личностного, но может и не обладать (А. Лосев).

Основные аспекты персонологического анализа (В.Г.Грязева-Добшинская)

Первый аспект связан с обращением метода к “исследовательскому искусству”, сущность которого составляют экзистенциальные и художественные открытия. Исследования в философии становления, экзистенциализме, герменевтике выявляют специфику представления истины в произведении, – как символ, смысл которого необходимо разгадать, как вызов к познанию через художественную игру (Г.Гадамер, М.Хайдеггер, Э.Финк).

Второй аспект персонологического анализа представляет определение авторских структур произведения искусства, которые выражают индивидуальность художника. Творчество по типу воплощений личностного (объективации субъективного) делает возможным личностный диалог посредством авторских произведений в культуре. Искусство постмодерна может быть представлено произведениями и с низким “индексом авторства”, и с высоким “индексом авторства”, вокруг которых разворачивается художественная эволюция (М.Ямпольский).

Персонологический анализ исходит, из того, что произведения искусства включают символические структуры как предметные отражения субъектности автора. Символическая структура произведения определяет и художественные эффекты, и персонологические эффекты. Персонологический анализ обращен к исследованиям авторских игровых символических структур произведения, задающих коммуникативные процессы в аудитории.

Третий аспект персонологического анализа включает выявление индивидуально-специфических эффектов воздействия произведения на аудиторию, или персонологических эффектов. Вводятся понятия “катастрофа” и “гармония” в качестве единиц анализа персонального пространства художника.

Понятие катастрофы как неустойчивого состояния системы, скачкообразного изменения в зоне предельных значений параметров – ключевое в одноименной математической теории. (В.И.Арнольд, И.А.Евин, R.Thom). В эстетике с понятием “катастрофа” сопоставимо понятие художественного конфликта (П.Пави). В психологии личности понятию катастрофы наиболее соответствует понятие кризиса (В.Ф.Василюк). Персонологический анализ исследует тип катастроф личности художника, отраженных в произведениях и аудитории. Произведения исследуются в аспекте символических структур с эффектами открытой катастрофы.

Понятие гармонии является ключевым в эстетике и означает оптимальное взаимодействие различного в составе целого, отвечающее эстетическим критериям совершенства (А. А. Беляев). Теории гармонии включают ее понимание как характеристики всеобщего и математический аппарат анализа (И. Ш. Шевелев, М. А. Марутаев, И. П. Шмелев, А. В. Волошинов). В философских концепциях исследование гармонии личности фокусируется на целостном бытии человеке, на способности личности к “извлечению порядка” (Г. Гадамер, В.Лефевр, М.Мамардашвили).

Рассматриваются психологические подходы к исследованию гармонизации личности. Достижение гармонии требует от человека единства с собой, другими людьми, природой (Э. Фромм). Возможность гармонизации представлена через формирование индивидуального стиля деятельности (В.С. Мерлин); через индивидуацию как восхождение к целостности психических структур (К.-Г. Юнг, Э.Самуэлс); через структурирование пространства-времени жизни (Ж.-П. Сартр; Р. Мэй). В персонологическом анализе исследуется тип гармоний художника, отражённых в произведениях и аудитории; произведения исследуются в аспекте символических структур с гармонизирующим эффектом.

Четвёртый аспект персонологического анализа включает технологии выявления персонологических эффектов как индивидуально-личностных влияний художника на аудиторию. В основе технологий – сравнение авторских текстов перципиентов, выполненных после художественных воздействий. Субъектам задаётся символическое пространство для создания текстов. Субъектностьперципиентов фиксируется через вариативнось преобразования символических аспектов текстов; отражённая субъектность художника, – через синхронизацию символических аспектов текстов перципиентов.

Пятый аспект персонологического анализа включает рассмотрение эволюционного смысла современного искусства для личности и для культуры в условиях кризиса. Изучение эффекта произведения, которое создаёт для личности актуальную ситуацию преодоления дисгармонии как задачу “на смысл” показывает избирательность отношения к задачам-загадкам авторской художественной игры и к ее эффектам. Этот аспект реализуется введением в эксперимент условия функционирования субъектов “на границах культур”.

Художник как исследователь времени, принимающий его вызов, способен выразить время в художественных формах.

Способ взаимодействия художника с миром, включенность его в реальные критические зоны культуры, осознание сущности и последствий социо-культурных катастроф, порождает в его личности определенный тип критических состояний. Личность художника индивидуально-специфично откликается на резкие изменения социального мира и отражает особый тип личностных катастроф в уникальных символах произведений. Тип катастрофы личностного пространства художника задает драматургию произведения, те противопоставления, которые находят отражение в художественном конфликте. Тип катастрофы как личностное открытие художника может быть настолько мощным, что воспроизводится на протяжении многих поколений. Такие произведения обладают сильными эффектами воздействия на аудиторию, что и дает возможность отнести их к экстраординарным художественным событиям.

Художник – личность, выражающая формами искусства не только критические пространства человеческой жизни, но и открывающая способ гармонизации человека в зонах социо-культурных катастроф. Личность художника открывает уникальный вариант возможной гармонизации человека в измененном социальном мире и конституирует новый тип гармонии в символической форме произведений. Тип гармонии лежит в основе индивидуального художественного стиля. Гармоничное художественное произведение способно гармонизировать внутреннее психическое пространство людей, воспринимающих его. Экстраординарные художественные события несут в себе мощные конституирующие гармонии.

Экзистенциальные и художественные открытия как отражения личностных катастроф и гармонизаций художника в произведении и аудитории задают меру уникально-личностного в эстетическом поле каждого художника и определяют параметры их персональных пространств творчества. Соотношение катастрофического и гармонизированного в самой личности художника, отраженное в произведении, определяет общую эстетическую реакцию на произведение, отношение к этой реакции самой аудитории и, наконец, итоговые эффекты влияния произведения как персонализацию автора. Персональные пространства художников-современников, художников предшествующих поколений, художников разных культур отличаются по параметрам отражаемых катастроф и гармонизаций.

В произведении искусства постмодерна авторская игровая структура как инвариант проявляется через множество образно-действенных вариаций, через образно-действенные серии, удерживаемые невидимой смысловой линией. Н а заданном игровом поле свобода варьирования все-таки ограничивается некоторым скрытым, внутренним условием – отклоняющей невидимой линией смысла, которая открывается через единство этой свободы и ограничений вариативности.

Разворачиваемая автором символическая игровая структура выступает как своеобразный аттрактор, обусловливающий активность воспринимающего субъекта, притяжение, включение в игру на уровне внутреннего действования-сопереживания. Это внутреннее действование-сопереживание зрителя актуализирует фрагменты жизненного опыта, обеспечивает узнавание некоторой обобщенной личностной ситуации (бытийной, а не бытовой).

Включение зрителя в игру, актуализация субъективных психических структур, имеющих основания в экзистенциальном опыте человека, открывает возможность понимания авторской игры, её жизненного (а не художественного) смысла, открывает возможность живого диалога с автором по поводу и авторского смысла игры, и смысла той бытийной ситуации, которую эта игра “открывает”.

Многократное варьирование игровой структуры дает возможность каждому воспринимающему в каком-то из вариантов начать восхождение к смысловому пространству игры, от варианта к варианту всё более разгадывая смысл игры и одновременно смысл той действительности, что дана автором преобразованной в его художественной игре.

Игровое действование, осуществляющееся субъектом во внутреннем пространстве с опорой на предметности “игровой площадки произведения”, может быть интенсивным и, преобразует психические структуры субъекта, резонирующие с игровыми структурами, меняя уровень значимости элементов, наделяя их новым смыслом или лишая смысла.

Эти внутренние смысловые преобразования зрителей в процессе состоявшегося художественного общения являются результатом свободной сотворческой игры, где субъект обретает пространство самодетерминации. После встречи с постмодернистским произведением, в этом случае, фиксируются специфические изменения глубинных смысловых структур и конструктивный (а не деструктивный) характер их преобразований. Если включение в игру не произошло, игровая структура, а тем более её смысл, остались непонятыми, “непрозрачными”, эффект воздействия иной, – динамика психоэмоционального состояния субъектов в сторону депрессии, утомления. Возникающие конструктивные персонологические эффекты различаются по авторам, а деструктивные эффекты воздействия, действительно, могут носить общий характер “антикатарсиса”.

 

 

16. Личность воспринимающего в психологии искусства (А.Маслоу, А..А.Мелик-Пашаев, В.Г.Ражников, Д.А.Леонтьев).

Новаторский, экспериментальный характер искусства XX века, разнонаправленность векторов творческих поисков художников, что проявлялось в индивидуальном своеобразии и усложненности художественных языков, привели к усилению дифференциации аудитории, воспринимающей произведения, вплоть до поляризации ее оценок произведений-событий.

Исследователей самых разных психологических направлений привлекала возможность изучения теоретических и прикладных аспектов проблемы факторов восприятия субъектами произведений искусства. Ф акторы, дифференцирующие личности воспринимающих в аспекте индивидуально-типологическом или культурно-историческом – предоставлены в эмпирических исследованиях и дают сложную картину многофакторной обусловленности художественного восприятия.

Теоретический подход гештальтпсихологии к проблемам художественного восприятия учитывает две группы факторов художественного восприятия: и способы организации формы произведений в аспекте стилевых структур, и индивидуальные особенности воспринимающих, что нашло отражение в понятии “перцепт в контексте” (Р. Арнхейм).

В новой экспериментальной эстетике исследуется восприятие произведений с точки зрения комплекса информационных свойств стимула, таких как определенность, сложность, новизна, определяющих потенциал возбуждения (D.Е.Вerlyne). Модель Д. Берлайна связывает предпочтения и потенциал возбуждения, его эстетическая концепция описывает произведение в аспектах свойств стимуляции, модулирующих уровень возбуждения у воспринимающего, и уровень возникающего удовольствия.

Концепция эстетических предпочтений Г. Айзенка и эмпирические исследования на ее основе выявили общий типологический фактор эстетических предпочтений (фактор К) связанный с эстра-интроверсией: фактор определяет предпочтения на уровне фигур (простых, стандартных или сложных, неправильных) и произведений (традиционных или экспериментальных).

Эмпирической эстетикой исследованы многие факторы эстетических предпочтений субъектов, воспринимающих искусство. Дж. Купчик предполагает две модели обработки информации и появления эмоциональных реакций на произведение – рефлективную модель (фиксирующую восприятие с использованием эстетических знаний и эмоционального опыта личности) и реактивную модель (фиксирующую уровни возбуждения и удовольствия субъектов, которые моделируются разными свойствами стимулов, их сложностью – простотой, опредмеченностью – неопредмеченностью, новизной). Первая модель сопоставима с подходом Р. Арнхейма (понятием “перцепта в контексте”), вторая модель сопоставима с подходом Д. Берлайна (предпочтения на основе оптимального уровня возбуждения). Э.Уинстон связывает эстетические предпочтения “высокого искусства” и “поп-искусства” с уровнем компетентности воспринимающих.

Наиболее часто изучается влияние эмоциональных факторов (функциональных и типологических) на процессы художественного восприятия (Х. Хёге, Л. Дорфман, Л. Л. Бочкарев). Интеллектуализация искусства, развитие семиотических исследований, методов структурного анализа, информационного подхода изменили фокус исследований художественного восприятия, поставив в центр анализ взаимодействия эмоциональных и рациональных факторов (V. Gribkov, and V. Petrov, G. Ivanchenko, G. Cupchik), а также анализ влияния категориальных структур сознания субъектов на процессы художественного восприятия (В. Ф. Петренко).

Особое направление исследований художественного восприятия – это исследования творческой активности субъекта, воспринимающего произведение. Р. Арнхейм акцентирует необходимость изучения проблемы активности субъекта, воспринимающего искусство. Творческая активность воспринимающего субъекта рассматривается исследователями как направленная на порождение смысла (Ж.-П. Сартр, А. Н. Леонтьев, Х. Хеге, Л. Жабицкая, Д. А. Леонтьев). Психологические исследования личностных факторов восприятия произведений современного искусства, для которых характерны сложность, неоднозначность, открытость структур (Х. Хеге, В. Знаков, В.Г. Грязева-Добшинская, А. С. Мальцева).

Анализируя подходы к исследованию взаимодействия личности и произведения искусства, Д. А. Леонтьев подробно рассматривает варианты исследований, в которых личность реципиента выступает как субъект (а не как переменная процессов восприятия или воздействия искусства), что проявляется, во-первых, в рассмотрении таких факторов, как личностные предпочтения, вкусы, т.е. личность предстает как субъект выбора; во-вторых, в рассмотрении таких форм внутренней активности, как когнитивные, метакогнитивные стратегии переработки информации, стили, т.е. личность выступает как субъект внутренней активности; в-третьих, в рассмотрении внутреннего мира личности, представленного смыслами, ценностями, личностными проблемами, т. е. личность выявляется как субъект ценностно-смыслового мира. Подход к личности реципиента как субъекту дает возможность рассматривать ситуацию взаимодействия человека с произведением в аспекте динамики его смысловой сферы, в аспекте изменения им собственных смысловых структур как эффекте этого активного взаимодействия (Д. А. Леонтьев).

В психологии искусства есть особая группа исследований, авторы которых исходят из представлений о творческом восприятии художественных текстов как вариативных интерпретаций в процессе их постижения. При этом исследуются уровни восприятия – интерпретации произведений, вариативность исполнительского образа, уровни и механизмы музыкального переживания и выразительность образа (В. Г. Ражников, Л. Л. Бочкарев, Л. Дорфман).

Взаимодействия произведений и аудитории отражёны в исследованиях вариативных эффектов динамики сферы психического реципиентов.

Сложный характер детерминаций обнаруживается в дифференциально-психологических исследованиях, где влияние параметров произведений опосредовано устойчивыми индивидуально-типологическими свойствами, такими как свойства нервной системы, тип темперамента, а также личностными свойствами, такими как личностные черты, типы установок (Л. Я. Дорфман, 1986, с.132-136; В.Е. Семенов 1988, с.111-119). В этих исследованиях устойчивые индивидуально-типологические свойства выступают переменными процессов воздействия искусства, опосредуя некоторый психодинамический эффект: изменение работоспособности, психоэмоциональных состояний.

Исследования восприятия и воздействия сложных произведений с открытой структурой (Х. Хеге, В. Ф. Петренко, Д. Леонтьев, Е. Беляева). В психосемантике используются понятия “личностный конструкт” как единица анализа перципиентов и “художественный конструкт” как единица анализа произведения, отражающего систему личностных конструктов автора (В. Ф. Петренко). В русле этого подхода эффекты воздействия произведения на воспринимающих его субъектов – это эффекты динамики “личностных конструктов” перципиентов относительно “художественного конструкта” воздействующего произведения. В психосемантике исследуется некоторая степень дублирования субъектами воздействующей категориальной структуры индивидуального сознания автора.