Проза А.П. Чехова: постановка важнейших проблем эпохи и человеческого бытия, поэтика.

В жанрово-стилевом отношении пр-я Ч. раннего периода предст-т собой: пародии («Письмо к к ученому соседу»), шуточные афоризмы, подписи к рисункам, отчеты, словари, объявления («Контора объявлений Антоши Ч.», «И то, и се») – излюбленные жанры юмористич-х журналов. При всем стилевом разнообразии тв-ва раннего Ч в нем доминирует стихия юмора. Осн-е успехи Ч. – юмориста и сатирика – относят к жанру сценки (короткий рассказ, картинка с натуры), для кот-х хар-но: минимум описаний и пояснений, простые и незатейливые заголовки («В бане», «Справка»), говорящие фамилии (актер Дикообразов), преобладание диалогов, представленных живой разговорной речью персонажей в комическом ключе, т.к. сценку н.б. написать смешно и коротко.

В проблемно-тематическом плане в раннем тв-ве Ч.: человек и иерархическая система, детские рассказы (дети чисты и святы; в детстве у меня не было детства): «Мальчики, «Спать хочется» и др., судьба маленького человека. Творческая жизни Чехова знаменует заключительную стадию развития классической литературы 19 века и поиски новых форм изображения действительности и человеческого характера. Опираясь на традиции предшественников, выступает как художник-новатор, качественно и количественно преобразовывающий в своем творчестве достижения прозы 19в. Нет четкого деления на положительных и отрицатель­ных героев. Он, как А. С. Пушкин и другие великие предшественники, подчеркивает многомерность характера личности. Кроме того, Чехов, как и Пушкин, стремился к простоте, лаконизму повествования. Его произведения не осложнены обилием сюжетных линий, большим числом действующих лиц. В них всегда четко обозначен кон­фликт, который не носит характера внешнего столкнове­ния героев, а отражает противоречия времени, дисгармо­нию, свойственную самой личности. С сер. 80-х гг. Чехов определяет круг проблем, которые найдут отражение в его творчестве позднего пе­риода, станут ведущими. Это проблемы интеллигенции, поиска ею смысла жизни, ее роли в жизни общества; об­личение пошлости, бездуховности как серьезных врагов человека и мира в целом; проблемы личных отношений, любви и семьи; проблемы деревни в переломную эпоху к. 19-н.20в.; судьбы детей и детства. В этот период Чехов меньше экспериментирует в жанровом отношении, отдавая предпочтение рассказу, повести, новелле. Герой его поздней прозы показан сформировавшейся личностью, со сложившимся мировоззрением, представлениями о нрав­ственных ценностях. Чехова интересует настоящее героя, ибо, по его мнению, в нем "прочитывается" прошлое и предугадывается будущее"

Вопрос о личности в литературе рассматривается в свя­зи с гуманистической концепцией писателя, с его "идеа­лом" или "идеей человека. Представление о личности как неотъемлемая составляющая идеала художника содер­жит в себе авторскую оценку осмысления возможностей человека на пути его формирования.

Рубеж веков сопряжен с переоценкой ценностей, ибо именно в это время в литературе, как и в жизни, "с осо­бой силой... разгорается чувство личности в человеке". Но одновременно в его сознании целостность восприятия сменяется фрагментарностью: прошлое уходит безвозвратно, будущее неясно, в настоящем – смятение, страх, растерянность перед грядущими переменами. В осн-м герои поздней прозы Ч. – интеллигенты, находящиеся в процессе поиска смысла жизни («Скучная история»). Особенность художественного метода – использование художественной детали (умение коротко говорить о длинных предметах). Проза Ч. – поэтическая проза. Поэтичность, музыкальность чеховскому письму сообщала особая ритмичная организация прозы. Ч. стремился к плавности, гибкости фразы.

Черты импрессионизма в пр-ях Ч.: психологический подтекст пр-ий, текучесть характеров, показанных в атмосфере настроения, усиление субъективного начало, постижение внутреннего мира личности.

Повесть «Дуэль» (1891): Контрастом в выборе героями жизненной позиции, ес­тественно, не исчерпывается многообразие и богатство личности, на чем и настаивал Чехов, когда писал: "Я хо­тел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни од­ного ангела... никого не обвинил, никого не оправдал". Поэтому выдающийся мастер стремился представить жизнь и человека в своих произведениях такими, каковы они в самом деле. В повести выражено авторское представление о Герое и че­ловеке вообще. Говоря о бессознательной лжи как ошибке, Чехов в первую очередь имеет в виду несо­ответствие жизненного поведения своих персонажей высо­ким нравственным требованиям. Так, Лаевский в повести охарактеризован, казалось бы, беспросветно. Жестче и резче других о собственной натуре судит сам герой: "Я пустой, ничтожный, падший человек!". Антипод Лаевского по мироощущению, пониманию роли и места человека в жизни — социал-дарвинист фон Корен. В отличие от Лаевского, занятого самобичеванием, осмыслением внутреннего разлада в своей душе, позиция фон Корена выглядит четко сформулированным сводом по­нятий, разграничивающих жизнь на "черное" и "белое". В его оценке Лаевского нет ничего субъективного, в ка­ком-то смысле Иван Андреевич даже неинтересен фон Ко-рену, поскольку все в его характере зоолог для себя про­яснил. Оценив безусловную вредность и опасность Лаев­ского для общества, фон Корен искренен в своем презрении к мерзавцу. В рассудочности мышления зоолога со­держатся важные моменты понимания им человеческой психологии, отношения к человеку: так, он точно подме­чает несостоятельность, поверхностность доброты Самойлен-ко, утверждая, "что... считать своим ближним во что бы то ни стало всякого встречного без различия — это... от­казаться от справедливого отношения к людям, умыть руки, одним словом". Заслуживает внимания и другая мысль героя: "...любовь к человеку должна находиться не в сердце, не под ложечкой и не в пояснице, а вот здесь! Фон Корен хлопнул себя по лбу". В этих высказываниях персонажа чувствуется авторская полемика с Толстым, с его проповедью всеобщей любви к брату-человеку. Но, основываясь на выводах науки, фон Корен су­дит о людях с позиции универсальных, общеобязательных для всех принципов и не учитывает осложнений индиви­дуального порядка, связанных с неповторимостью каждо­го человека. И в этом, по мнению Чехова, ее несовер­шенство. Характерно, что вялый, слабый, подчиненный Лаевский признает за фон Кореном внутреннюю силу и твердость духа, но в то же время видит его деспотизм и категоричность, которые мешают зоологу быть истинным героем. Преддуэльнйя расстановка сил логически как бы устра­няет саму необходимость дуэли — противники прояснили сущность друг друга задолго до нее. В отл-е от Досто­евского и Толстого, кот-е приводили своих героев к развязке-воскресению, у Чехова герой не обретает новую идею взамен несостоятельной. Точно сказал об этом зоо­лог: "Победители орлами смотрят, а он жалок, робок, забит, кланяется, как китайский болванчик, а мне... гру­стно".

Противопоставив своих героев, в конце повести автор как бы уравнивает их между собой. Этим уравнивающим моментом является мысль о том, что никто не знает на­стоящей правды. Принцип "казалось — оказалось", на котором строится и сюжет повести, и линии героев, для Чехова определяющий в изображении жизни и человека. Через ситуацию "казалось — оказалось" писатель рассматривает изменения ценностной ориентации персонажа, движение личности в поиске смысла жизни. "Никто не знает настоящей правды", — эту мысль высказывает фон Корен, которому раньше, до встречи с Лаевским, не составляло труда четко и понятно разгра­ничивать мир на "черное" и "белое". Не знают "настоя­щей правды", но ищут ее чеховские персонажи, отталки­ваясь от пережитого негативного опыта, на протяжении всего поиска оставаясь самими собой — не становясь Ге­роями. Образ-символ человека с молоточком - истинно чеховский: не вдруг, под удар набата, происходит пере­ворот в сознании человека, а исподволь, мелкими шажоч­ками. "В поисках за правдой люди делают два шага впе­ред, шаг назад. Страдания, ошибки и скука жизни бро­сают их назад, но жажда правды и упрямая воля гонят вперед и вперед. И кто знает? Быть может, доплывут до настоящей правды...", — так заканчивается повесть "Ду­эль"