Институционно-политическая система и Проблемы ее модернизации

Сформировавшаяся в 50-60-е годы мексиканская политическая система представ­ляла собой тандем Институционно-революционной партии (ПРИ) в качестве го­сударственной партии и двух квазиоппозиционных партий - Социалистической народной партии (ППС) и Подлинной партии мексиканской революции (ПАРМ), фактически находившейся с ней в союзе. Ему противостояла правая "лояльная" оппозиция в лице Партии национального действия (ПАН). Целям сохранения незыблемости данной системы служил специальный орган - Феде­ральная избирательная комиссия (ФИК), ответственный за организацию, осу­ществление и контроль над выборами. В состав ФИК входили восемь человек: министр внутренних дел, по одному представителю нижней и верхней палаты конгресса, четыре представителя официально зарегистрированных партий (по одному от каждой) и нотариус, который вел работу секретаря комиссии. Таким образом четыре из восьми членов комиссии принадлежали к ПРИ: министр вну­тренних дел, который помимо того, что занимал пост председателя комиссии, имел право решающего голоса в случае равенства, а также депутат, сенатор и представитель собственно ПРИ. Из оставшихся четырех членов двое (от ППС и ПАРМ) были союзниками ПРИ. Единственным оппозиционным членом комис­сии являлся делегат от ПАН.

Господствующие позиции ПРИ во всех эшелонах партийной и избиратель­ной системы позволяли ей по своему усмотрению манипулировать результата­ми народного волеизъявления. В тех же случаях, когда оппозиционные партии (прежде всего ПАН и реже ППС) приводили примеры откровенной фальсифи­кации итогов выборов, срабатывала машина голосования ФИК. Все это вкупе с отсутствием партий, способных стать реальной альтернативой власти, превра­щало выборы в чисто бюрократические игры, не оказывавшие влияния на пра­вительственную политику, обесценивало политические права граждан.

Таким образом, существовавшая в Мексике в 1946-1976 гг. партийная и из­бирательная система во многих отношениях напоминала фарс. С одной сторо­ны, имелись мелкие оппозиционные партии, у которых не было ни малейших шансов прийти к власти и которые занимались тем, что оспаривали друг у дру­га то небольшое пространство (муниципалитеты и другие органы местного са­моуправления), которое государственная партия оставила им для придания не­коего смысла избирательной борьбе. С другой стороны, сама избирательная борьба утратила какое-либо значение для выявления победителя (он был изве­стен заранее), превратившись в своего рода ритуал, который тем не менее неукоснительно соблюдался. Поэтому ни сами политические организации, ни избиратели не воспринимали избирательный процесс как серьезный фактор на­циональной политики, отдавая себе отчет в том, что ключевым элементом мек­сиканской политической системы, ее впечатляющей по сравнению с другими странами стабильности является сросшаяся с государственным аппаратом офи­циальная партия.

Однако к концу 70-х годов стабильность мексиканской политической сис­темы оказалась под угрозой. Катализатором общественного недовольства существующим положением и одновременно ярким проявлением кризиса мек­сиканского режима стало студенческое и народное движение 1968-1971 гг. Начав­шись в университетах, где его основной костяк составили студенты и преподава­тели, оно вышло за рамки высших учебных заведений, захватив интеллигенцию, 33

3 История Латинской Америки

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

Демонстрация в Мехико 13 августа 1968 г.

средние слои населения, различные категории трудящихся. Хотя и в прошлом государство нередко оказывалось в критических ситуациях, ему всякий раз уда валось локализовать недовольство и протесты со стороны профессиональных или социальных групп. Применяя различный арсенал мер - от прямого подавле­ния до поиска и нахождения компромисса, правительство умело тушило очаги занимающегося пожара, не допуская возгорания всего дома. Но в 1968 г. оно оказалось бессильным предотвратить взрыв народного возмущения, даже пой­дя на крайние меры и устроив кровавое побоище на Тлателолко.

Расправа над безоружными студентами не только не принесла ожидаемо­го правительством эффекта, но, напротив, сыграла роль детонатора. Соору­жавшееся на протяжении 40 лет государственное строение запылало со всех сторон. Страна оказалась вовлеченной в непрерывную череду студенческих конфликтов и волнений в штатах Морелос, Пуэбла, Нуэво-Леон, Синалоа, Веракрус, в Федеральном округе и др. В Герреро, Халиско, а также в столи­це возникли партизанское движение (герилья) и террористические организа­ции; независимые профсоюзы развернули по всей стране борьбу в знак соли­дарности с политическими требованиями студентов, а крестьяне и индейские общины начали явочным порядком занимать пустующие земли; широкий размах приняли захваты муниципалитетов и правительственных зданий на 34 местах.

Глава І. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

Другим важным показателем износа и кризиса мексиканской политической системы стала тенденция к усилению электорального абсентеизма, в особенно­сти на выборах президента республики. Хотя кандидаты правительственной партии неизменно и с подавляющим преимуществом побеждали на всех выбо­рах с 1929 г.³⁴, за победными реляциями, поступавшими в ФИК с избирательных округов, скрывался факт массового уклонения граждан от участия в выборах. Так, на выборах президента в 1970 г. из 24 550 тыс. человек, имевших право го­лоса, зарегистрировалось 21 650 тыс., или 88%, участие в голосовании приняли лишь 14 млн (57%). Из тех, кто пришел к урнам, 1,5% неправильно (сознатель­но или несознательно) оформили свои бюллетени, в результате чего они были признаны недействительными; 14% отдали свои голоса кандидату ПАН. Иначе говоря, хотя формально Л. Эчеверриа получил 86% голосов избирателей, по существу ему удалось заручиться поддержкой только 48% потенциального эле­ктората. Следовательно, в 1970 г. ПРИ фактически уже являлась партией мень­шинства³⁵.

Попытки администрации Л. Эчеверриа с помощью неопопулистской поли­тики вдохнуть жизнь в переживающую глубокий кризис политическую систему особым успехом не увенчались. И это при том, что в целях восстановления ут­раченной идеологической гегемонии правительство приложило немало усилий по сближению с интеллигенцией и студентами, значительно увеличив расходы на высшее образование, удовлетворило некоторые наиболее неотложные нуж­ды средних слоев и организованных рабочих, поощряло демократические тен­денции в профсоюзном движении.

В области экономики оно установило контроль над иностранными инвести­циями, одновременно увеличив объем государственных капиталовложений и расходов на социальные программы, хотя не сумело воспрепятствовать росту внешней задолженности и инфляции. На международной арене президент Эче­верриа зарекомендовал себя последовательным сторонником поддержания прочных экономических и культурных связей с Кубой, а также с правительст­вом Народного единства в Чили, а после поражения последнего не только разо­рвал отношения с режимом Пиночета, но и предоставил политическое убежище многим чилийским эмигрантам.

И все же, как показали итоги выборов 1976 г., преодолеть политическую пассивность населения, обусловленную разочарованием масс в существующей избирательной и партийной системе, полностью не удалось. Несмотря на то что темпы роста электорального абсентеизма несколько замедлились, он все же ос­тавался достаточно высоким для того, чтобы можно было всерьез говорить о выходе режима из кризиса. Понимая это, победитель избирательной кампании 1976 г. Лопес Портильо выступил с инициативой политической реформы, при-, званной существенно изменить облик мексиканской партийной системы.

Согласно этой реформе, провозглашенной Л. Портильо в 1977 г. и начав­шей проводиться в жизнь на следующий год с принятием Федерального закона

0 политических организациях и избирательных процессах (ЛОППЕ), все пар­
тии, действовавшие до этого нелегально и пожелавшие получить официальный

Ю*TaK, процент голосов, отданных за О. Рубио в 1929 г., составил 99,5; за Л. Карденаса (1934 г.) -I 98.2; А. Камачо (1940 г.) - 93,9; М. Алемана (1946 г.) - 77,9; Р. Кортинеса (1952 г.) - 74,3; Л. Ма-

1 теоса (1958 г.) - 90,4; Д. Ордаса (1964 г.) - 88,8; Л. Эчеверриа (1970 г.) - 86 (Casanova Р. С Op. cit.
I Р. 65-67).

■ Ibid. Р. 71. 35

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

статус, должны были представить в Федеральную избирательную комиссию прошение о регистрации, а также основные партийные документы (декларацию принципов, программу действий, устав и т.д.) на предмет их рассмотрения с точ­ки зрения соответствия Основному закону страны. После этого ФИК должна принять решение об условной (временной) регистрации данной партии или ор­ганизации до ближайших федеральных выборов, по итогам которых они либо получают окончательную регистрацию (в случае, если соберут не менее 1,5% голосов избирателей), либо утрачивают ее до следующих выборов, когда вся указанная выше процедура повторяется. Именно так обстояло дело с регистра­цией Мексиканской компартии (МКП), Социалистической партии трудящихся (ПСТ) и Мексиканской демократической партии (ПДМ), которым 3 мая 1978 г. ФИК официально разрешила участвовать в избирательной кампании 1979 г.

В результате на федеральных выборах впервые за многие годы участвова­ли не четыре партии, а семь. К ПРИ, ПАН, ППС и ПАРМ присоединились МКП (выступавшая в коалиции с Партией мексиканского народа (ППМ), Рево­люционной социалистической партией (ПСР) и Движением социалистического единства и действия - МАУС), а также ПСТ и ПДМ. И хотя, как и в прежние го­ды, победу одержала ПРИ, а ПАН заняла традиционное второе место, Мекси­канская компартия, в первый раз легально участвовавшая в избирательной борьбе, стала третьей политической силой страны. За нее и ее союзников было подано 703 тыс. голосов (4,86%), что дало ей право на окончательную регистра­цию. Особенно весомым был ее успех в крупных городах и прежде всего в Фе­деральном округе, где она получила 13,5% голосов избирателей)³⁶. В итоге в нижней палате Национального конгресса впервые появилась коммунистическая фракция, состоявшая из 18 депутатов.

Политическая реформа 1977-1978 гг. явилась своего рода кульминацией в серии избирательных реформ, последовательно осуществлявшихся правитель­ствами Л. Эчеверриа и Л. Портильо с целью приспособить национальную поли­тическую систему к новым социальным и культурным реалиям. Будучи по су­ществу ответом на плюрализм мексиканского общества, четко обозначивший­ся в 70-е годы, она отнюдь не случайно сфокусировалась на двух наиболее ост­рых проблемах политической жизни страны - несовершенстве партийной и из­бирательной систем и сумела в определенной, хотя и далеко не завершенной форме найти их временное и частичное решение. В то же время, признав право оппозиционных партий, прежде находившихся в подполье, на легальное сущест­вование и согласившись с расширением их представительства в законодатель­ных органах, ПРИ и сама должна была измениться. Этого требовали новые пра­вила игры, устанавливаемые на поприще избирательной борьбы, где, пожалуй, впервые за свою историю ей предстояло столкнуться с растущей конкуренцией как справа, так и слева.

Опасения ПРИ, связанные с некоторым усилением конкуренции со стороны других политических сил, были отнюдь не беспочвенны. Уже в первые годы по­сле вступления в силу политической реформы (1978-1981) она потеряла 43 му­ниципалитета, а к 1983 г. еще 30 в северных штатах страны, где посты предсе­дателей перешли в руки ПАН³⁷. Последняя, пройдя через полосу разброда и шатаний, к концу 70-х годов значительно укрепила свои позиции. Выдвинув тре­бования административной честности, улучшения качества жизни мексиканских

³⁶ Historia del comunisrao en Mexico. Mexico; Barcelona; Buenos Aires, 1985. P. 387. 36 ³⁷ Sociologies 1989. N 11. P. 78.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

граждан, создания муниципалитетов, учитывающих народные нужды, панисты расширили свое влияние в различных слоях населения Мексики. Заметно вы­росла и численность партии: со 100 тыс. в 1954 г. до 150 тыс. в 1985 г.

Параллельно процессу перегруппировки сил в центре и на правом фланге по­литической борьбы важные подвижки произошли и в лагере левых. Успех избира­тельного блока четырех левых партий (МКП, ППМ, ПСР и МАУС) способство­вал укреплению идеи органического слияния их в единую организацию социали­стического характера. Знаменательной вехой на пути к осуществлению этого про­екта стал XIX съезд МКП в марте 1981 г. Официально провозглашенный на нем отказ партии от концепции диктатуры пролетариата, вместо которой выдвигалась задача борьбы за установление "демократической рабочей власти", от употребле­ния в партийных документах терминов ленинизм и марксизм-ленинизм (при сохра­нении термина научный социализм), признание наличия в стране благоприятных условий для широкой конвергенции всех демократических сил способствовали сближению позиций сторонников единства. Вскоре после съезда о намерении объ­единиться с МКП заявила Мексиканская партия трудящихся (ПМТ).

XX съезд МКП (октябрь, ноябрь 1981 г.), а также съезды ППМ, ПСР, МАУС и Движения народного действия (МАП) одобрили идею единства. В результате в стране возникла новая партия - Объединенная социалистическая партия Мексики (ОСПМ), которая в марте 1982 г. провела свой I съезд.

Создание единой партии левых сил, поставившей в центр своей стратегии и тактики проблему демократизации мексиканского общества, отказавшейся от классового принципа при формировании членской массы и заменившей произ­водственный принцип партийного строительства на территориальный, внушало большие надежды. Многие полагали, что наконец-то в Мексике появилась ис­тинная левая партия, которая сможет сыграть важную роль в деле модерниза­ции существующей политической системы. Как успех следует расценивать и итоги ее участия в избирательной кампании 1982 г., позволившие ОСПМ закре­питься на 3-м месте после ПРИ (74% голосов избирателей) и ПАН (14%). И хо­тя процент мексиканских граждан, проголосовавших за нее, оказался чуть ниже уровня предыдущих выборов (4,37%), в абсолютном выражении ОСПМ получи­ла почти на 300 тыс. голосов больше³⁸. К сожалению, в дальнейшем ОСПМ не сумела приспособиться к новым условиям, возникшим в результате вступления страны в полосу сильнейшего кризиса. Последовавший за этим глубокий раскол в ее рядах привел к выходу из партии четвертой части ее членов и значительно­му сокращению ее электората на федеральных выборах 1985 г., где она смогла завоевать лишь 3,24% голосов³⁹.

Таким образом в результате политической реформы 1978 г. в Мексике сло­жилась своеобразная конфигурация политических сил: в центре располагалась ПРИ, справа от нее ПАРМ, ПАН, ПДМ, слева - ППС, ПСТ, ОСПМ, троцкист­ская революционная партия трудящихся (ПРТ) и ПМТ. При этом три правые партии собирали примерно в два раза больше голосов, чем пять левых. Однако именно в официальной партии сфокусировались основные противоречия, свя­занные с переходом Мексики на рельсы свободной рыночной экономики, вклю­чением в международное разделение труда, с либерализацией торговли.

Прямым следствием этого явилось возникновение в лоне ПРИ левой груп­пы, которая постепенно трансформировалась в организованное диссидентское

³⁸ Латинская Америка. 1983. № 1. С. 96.

" MoguelJ. Los caminos de la izquierda. Mexico. 1987. P. 70.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

движение, получившее название Демократическое течение (ДТ). Возглавили его видные деятели приистской партии Куаутемок Карденас (сын Л. Кардена-са), бывший до этого губернатором штата Мичоакан, и Порфирио Муньос Ле-до, длительное время исполнявший обязанности представителя Мексики в ООН, а также занимавший посты министра образования и труда. Намереваясь поначалу действовать в рамках ПРИ, члены ДТ требовали независимости пар­тии по отношению к правительству, которое, по их мнению, проводило полити­ку, противоречащую идеологическим целям и принципам Мексиканской рево­люции. Прямым отрицанием проекта Мексиканской революции, по словам К. Карденаса, стала политика денационализации, ущемление интересов эхидо, удары по рабочему движению, полное подчинение МВФ, неограниченная сво­бода для иностранного капитала. Все это вкупе с торговой либерализацией по­ставило в невыгодное положение национальную экономику, привело в состоя­ние кризиса тысячи мексиканских предприятий, вызвало безработицу. Поэтому, отдавая себе отчет в том, что преемственность или пересмотр неолиберального курса во многом будут зависеть от личности кандидата в президенты на очеред­ной срок, ДТ попыталось добиться выдвижения собственного кандидата. По­терпев в этом неудачу, сторонники Демократического течения вынуждены были в марте 1987 г. порвать с Институционно-революционной партией и вме­сте с ППС, ПАРМ, а также Партией карденистского фронта национальной ре­конструкции (ПФКРН), преемницей ПСТ, также несогласных с неолибераль­ным курсом правительства, образовать Национальный демократический фронт (ФДН), который выдвинул К. Карденаса кандидатом на высший государствен­ный пост в стране. Так произошел самый крупный за последние 35 лет раскол в рядах ПРИ.

Одновременно с переменами в правящей партии важные события про­изошли на левом фланге политической борьбы. В феврале 1987 г. в газете "Аси эс" было опубликовано сообщение о начале дискуссии в ОСПМ по воп­росу ее объединения с четырьмя другими левыми партиями. В ходе дискуссии ее участники пришли к единодушному выводу, что поскольку каждая из упо­мянутых партий, действуя самостоятельно, не способна стать альтернативой власти, а следовательно, "распыленность левых является фактором, оказыва­ющим негативное воздействие на политическую ситуацию в стране"⁴⁰, их объединение в рамках одной организации могло бы иметь большое значение для противостояния кризису, переживаемому Мексикой, а также для станов­ления моноцелевого революционного авангарда. После того как съезды всех партий-участников Соглашения о слиянии одобрили эту идею, в конце марта 1987 г. создание новой партии, получившей название Мексиканской социали­стической партии (МСП), стало фактом. В ноябре того же года состоялся I съезд МСП, на котором ее генеральным секретарем был избран Хильбер-то Ринкон Гайардо.

Таким образом, в преддверии федеральных выборов 1988 г. на левом флан­ге политической борьбы появились две организации: Мексиканская социалисти­ческая партия и созданный в январе1988 г. по инициативе Демократического те­чения Национальный демократический фронт, каждая из которых выступила со своим кандидатом в президенты. И хотя между избирательными платформа­ми кандидатов - К. Карденаса и Э. Кастильо - имелись определенные различия, они все же не были столь глубокими, чтобы не попытаться сблизить позиции

⁴⁰ Asi es. 1987. 6 febr.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

обоих претендентов и тем самым избе­жать конкуренции между силами, главной целью которых являлось на­несение поражения ПРИ и ПАН. В ре­зультате 5 июня 1988 г., т.е. за месяц до выборов, МСП объявила о своем присоединении к ФДН и отказе Э. Ка-стильо баллотироваться на пост пре­зидента. Это укрепило оппозицион­ный народный блок, а также позиции по существу единственного теперь кандидата левых - Куаутемока Кар-денаса.

На состоявшихся 6 июля 1988 г. в
Мексике федеральных (президентских
и парламентских) выборах о своих пре­
тензиях на пост президента Мексикан­
ских Соединенных Штатов (МСШ) на
период 1988-1994 гг. заявили и получи­
ли соответствующую регистрацию
пять кандидатов: Карлос Сали-
нас де Гортари (ПРИ), Куаутемок Кар-
денас Солорсано (ФДН), Мануэль Кло- КАРЛОС САЛИНАС ДЕ ГОРТАРИ

утьер дель Ринкон (ПАН), а также Гу- -------------------------------------------

мерсиндо Маганья (ПДМ) и Росарио

Ибарра (ПРТ). При этом наиболее высоко, по общему мнению, оценивались шан­сы первых трех кандидатов.

Выборам предшествовала бурная избирательная кампания. Но, несмотря на это, 52,6% мексиканцев, имеющих право голоса, не приняли в них участия, в очередной раз продемонстрировав свое неверие в возможность каких-либо ра­дикальных изменений в политической системе страны. Однако итоги голосова­ния, оказавшиеся для многих неожиданностью, показали опрометчивость по­добных суждений. Хотя прогнозы, предрекавшие победу ПРИ и ее кандидата при любом исходе голосования, в определенной мере оправдались⁴¹, выборы 6 июля стали важной вехой на пути создания в Мексике плюралистического со­ревновательного демократического режима.

К. Салинасу де Гортари к моменту избрания его президентом Мексики ис­полнилось 40 лет. До него на этом посту с 1910 г. побывало 14 человек, не счи­тая военных, и он был самым молодым из них по возрасту. Новый президент вступил в ПРИ в 1966 г. и, быстро продвигаясь по партийной и служебной лест­нице, занял в правительстве М. де ла Мадрида один из ключевых постов - мини­стра программирования и бюджета. Именно его по праву считают архитекто­ром новой экономической политики, нашедшей выражение в первом Плане на­ционального развития, с помощью которого администрация М. де ла Мадрида стремилась ликвидировать последствия кризиса 1981—1983 гг.

⁴¹ Согласно официальным данным, опубликованным ФИК с задержкой на три недели, победителем
стал К. Салинас де Гортари, получивший 50,35% от общего числа принявших участие в голосова­
нии мексиканцев (9 641 329 голосов). Второе место занял К. Карденас - 31,12% (5 956 988 голо­
сов); третье - М. Клоутьер - 17,06% (3 267 159 голосов) (Латинская Америка. 1989. № 11. С. 79;
Granma. 1988. 15 Jul.; La Jornada. 1988. 16 Jul.; Estudios latinoamericanos. 1988. N 5. P. 12). 39

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

Занявший второе место лидер Демократического течения К. Карденас по лучил невиданное для кандидата оппозиции число голосов. Он опередил К. Са линаса де Гортари в ³Д избирательных округов, в том числе в Федеральном, і четырех штатах, набрав там, по подсчетам левых сил, 40,4% голосов протш 36,5%, отданных за кандидата правительственной партии⁴². Последний имеї преимущество в южных, наиболее отсталых районах Мексики, прежде всего і сельских муниципиях, где, по официальным данным, за него проголосовалс 62,8% избирателей, а также в небольших городах и поселках.

Что касается кандидата ПАН М. Клоутьера, лидера неопанистского тече­ния в партии, то в ходе предвыборной кампании он был настроен весьма реши­тельно, готовясь дать бой потенциальному фавориту. Однако оптимистические ожидания ПАН были похоронены возникновением оппозиционного полюса, на­шедшего воплощение в популярной фигуре Куаутемока Карденаса. Итоги выборов подтвердили опасения сторонников ПАН, вызвав, правда ненадолго, разочарование и растерянность в ее рядах.

Результаты выборов в Национальный конгресс, как и ожидалось, в общем и целом отразили ту же расстановку сил, что и при избрании президента. ПРИ получила 52,2% голосов избирателей и 261 депутатское место в нижней палате; ФДН - 27,6% (138 мест), ПАН - 20,2% (101 место). Вместе с тем главный итог выборов 6 июля в парламент состоял в том, что ПРИ утратила квалифициро­ванное большинство (т.е. ²/₃) в нижней палате, опираясь на которое она в преж­ние времена беспрепятственно добивалась принятия любых угодных исполни­тельной власти поправок к конституции и других актов, предусматривающих изменение текста Основного закона. Конечно, сохранение приистами простого большинства в палате депутатов оставляло им возможность проводить выгод­ную партии политику, однако навязывать свой диктат ПРИ была уже не в состо­янии. Характерно, что не кто иной, как сам новоиспеченный президент К. Са-линас, уже через несколько дней после выборов 6 июля признал, что эпоха фа­ктической монополии одной партии на власть в Мексике завершилась, и заявил о необходимости демократизации всей партийно-государственной системы, на­чав с изменения избирательной процедуры.

В целом же итоги выборов 6 июля 1988 г. получили неоднозначную оценку мексиканской общественности, хотя определенное состояние эйфории было свойственно практически всем политическим силам страны, расположенным слева, а отчасти и справа от центра. Многим казалось, что пришел конец не только гегемонии ПРИ, но и вообще приизму, в связи с чем день 6 июля назы­вали "могильщиком" старой политической системы, "отправной точкой перехо­да к демократии"⁴³.

Наглядным подтверждением сказанному является оценка выборов на VI пленуме Национального совета Мексиканской социалистической партии, ко­торый состоялся в конце 1988 г. Неверно интерпретируя последствия 6 июля, левые считали, что произошли необратимые изменения в политической систе­ме, характеризующиеся распадом режима государственной партии. Также они были убеждены в том, что голоса, отданные за Карденаса в этот день, отныне и навсегда останутся достоянием левых сил на всех последующих выборах. Тем са­мым они явно переоценили прочность ФДН, полагая, что в его лице демократи­ческие круги обрели устойчивое избирательное течение. Между тем вера левых

«El Nacional. 1990. 5 abr. P. 10; La Unidad. 1988. 1 ag. P. 12. ⁴³ Memoria (Mexico). 1989. N 24. P. 165.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

в то, что в стране уже сформировалось новое избирательное большинство, кото­рое тем скорее нанесет окончательное поражение не имеющему законной силы режиму, чем быстрее будет создана политическая организация, способная его возглавить, обусловили возникновение Партии демократической революции (ПРД).

С момента своего возникновения - в течение 1989 г. - ПРД и в идеологиче­ском, и в организационном отношениях представляла собой проект, не имевший национальных и международных прецедентов. С одной стороны, она замысли-валась как крупный политический фронт, в состав которого входят революци­онные националисты и социалисты, христиане и экологисты, левые радикалы (троцкисты, маоисты), бывшие члены ПРИ и т.д., а с другой - как структура, по­рывающая с традиционной схемой ФДН, так как, хотя и складывается на осно­ве общей программы и целей, не признает автономию входящих в нее партий и организаций.

В то же время наличие разнообразных точек зрения относительно путей развития Мексики в такой гетерогенной партии, как ПРД, изначально предпо­лагало, что важнейшей неотъемлемой чертой новой партии должен стать идео­логический плюрализм, выражающийся в существовании в ее лоне как различ­ных течений социализма, так и националистических, демократических, либе­ральных, христианских, коммунистических, карденистских и даже анархистских тенденций. Вместе с тем, подтвердив законность наличия разнообразных тече­ний мысли в партии, К. Карденас категорически высказался против их транс­формации в автономные структуры со своим аппаратом и другими атрибутами, провозгласив, что в основу строительства ПРД должен быть положен принцип: платформы - да; фракции - нет⁴⁴. Реальная практика формирования ПРД, одна­ко, далеко не всегда соответствовала намеченным целям.

Итак, вопреки ожиданиям некоторых руководителей левых сил, правитель­ство Салинаса де Гортари избежало изоляции, на которую те рассчитывали. Массовые протесты вскоре сошли на нет, жизнь вошла в обычную колею, а начавшиеся выборы в местные органы власти вкупе с неизбывными социально-экономическими проблемами населения отодвинули на второй план все осталь­ное. Да и деструктивная стратегия, взятая на вооружение ПРД в первый год ее существования, не принесла ожидаемых результатов. Надежды на то, что она станет накопителем голосов, отданных 6 июля 1988 г. за К. Карденаса, не оправ­дались. Распад ФДН, в свою очередь, не позволил создать устойчивое левое избирательное движение. Отсутствие органического единства рядов новой пар­тии, неразработанность программных установок, отказ от диалога с правитель­ством, который позволил бы продвинуться в направлении демократической ре­формы, вновь вывели на авансцену две основные партии мексиканской полити­ческой системы - ПРИ и ПАН.

Одержав победу на выборах в местные органы власти в семи штатах стра­ны в конце 1988 г., ПРИ еще больше развила свой успех в 1989 г. Так, из 1409 постов народного избрания, оспаривавшихся различными партиями в 14 штатах, она завоевала 1388 (87%)⁴⁵.

В целом итоги избирательных баталий, развернувшихся в стране с конца 1988 г. до середины 1991 г., были действительно весьма благоприятными для Институционно-революционной партии, которую после 6 июля 1988 г. многие

⁴⁴ 6 de julio. 1989. 18 oct. «ElNational. 1989. 14 die.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

считали в исторической перспективе обреченной. Причин этого явления не­сколько. Помимо уже упоминавшегося фактора роста престижа главы исполни­тельной власти К. Салинаса де Гортари, немаловажное значение имело падение влияния левой оппозиции, обусловленное расколом Национально-демократиче­ского фронта, организационными неурядицами в Партии демократической ре­волюции и ее негибкой позицией.

Вместе с тем, хотя вопрос о необходимости модернизации Институционно-революционной партии назрел уже давно, лишь после июля 1988 г. ее наиболее дальновидным руководителям стало очевидно, что откладывание его решения чревато не только прогрессирующим падением влияния ПРИ в обществе и уг­розой серьезного поражения на предстоящих летом 1991 г. парламентских вы­борах, но и утратой ее роли ключевой фигуры мексиканской политической си­стемы, которую она играла свыше 60 лет. Не менявшаяся с 1946 г. внутренняя структура, методы функционирования, цели и задачи ПРИ вступили в противо­речие с пробивающими себе дорогу процессами обновления мексиканского об­щества, политизацией масс, появлением на политической арене новых социаль­ных сил и движений. Иначе говоря, образовался разрыв в темпах развития гра­жданского общества, с одной стороны, и государственной партией - с другой. Конкретным, осязаемым проявлением увеличивающейся бреши между ними стало усиление критики в адрес ПРИ со стороны самых различных кругов мек­сиканской общественности, появление диссидентского течения в лоне самой партии, сокращение не только числа поданных за нее голосов (с 90,2% на выбо­рах 1961 г. и 70% в 1982 г. до 51,1% в 1988 г.), но и соответствующего предста­вительства в палате депутатов Национального конгресса (со 172 из 178 в 1961 г. до 261 из 500 в 1988 r.)*>.

Выход из создавшейся ситуации новое руководство партии, которое возгла­вил молодой и энергичный сенатор председатель Национального исполкома ПРИ Луис Дональдо Колосио, видело в "восстановлении автономии и независи­мости" партии от правительства. "Общество не просит, - говорил Колосио, -чтобы ПРИ противопоставила себя правительству. Оно хочет, чтобы наша партия перестала быть декоративной, отказалась от позиции созерцателя". Председатель ПРИ пообещал внести коррективы в принципы, на основе кото­рых формируются отношения его партии с правительством, обеспечить ее неза­висимую роль в центре и на местах⁴⁷.

25 ноября 1989 г. Колосио, выступив с докладом на заседании Национально­го совета ПРИ, предпринял критический анализ положения в партии и изложил суть основных направлений ее предстоящей реформы. Для этого он призвал сконцентрировать силы для решения четырех главных задач:

1) разработать независимую политическую линию ПРИ как партии, находя­щейся у власти ("Общество хочет знать позицию партии по всем вопросам и проблемам");

2) стать подлинным органом политического представительства основных социальных классов и групп;

3) преодолеть инерцию членов партии и организации в целом, восстановить ее способность к мобилизации масс;

⁴⁶ Valdes L. Tres tipologias de los setenta: el sistema de partidos en Mexico, sus cambios recientes //
Sociologica (Mexico). 1989. N 11. P. 18.

⁴⁷ 6 de julio. 1989. 29 nov.; Qunce ideas para la modernizacion partidista. Compilaciуn elaborada por el нnsti-
42 tuto de estudios polfticos, econуmicos у sociales del PRI. 1989. 25 nov.

Глава 1. Мексика: метаморфозы национал-реформизма

4) очистить образ партии от всего того, что привнесла в него порочная пра­ктика навязывания себя обществу, партийных манипуляций, делячества и кор­рупции.

Реализация этих предложений требовала глубокой модификации политиче­ской культуры приистов, т.е. упразднения целого комплекса традиций, привы­чек, правил деятельности партии, которые за десятилетия ее гегемонии укоре­нились как в сознании ее функционеров, так и в способах и методах осуществ­ления ею своей политики в массах. Добиться этого было отнюдь не легко, хотя в ПРИ, конечно, имелось немало сторонников ее обновления. Но и число тех, кто сопротивлялся разрыву с традиционной схемой функционирования партии, также было весьма значительно. Речь шла в первую очередь о руководителях рабочего и крестьянского секторов, лидерах корпораций (прежде всего, Конфе­дерации трудящихся Мексики - КТМ). Наряду с ними в роли противников модер­низации ПРИ выступали силы, опиравшиеся на местные структуры власти в де­ревне, многие губернаторы, контролировавшие положение в своих штатах, а также консервативная партократия.

Итоги XIV Национальной ассамблеи ПРИ, состоявшейся 1-3 сентября 1990 г., в целом можно охарактеризовать как копромисс между указанными партийными течениями. И хотя авторитет Салинаса де Гортари, конечно, по­влиял как на ход дискуссии, так и на итоговые документы, но даже ему не уда­лось обеспечить стопроцентную поддержку своей политике модернизации стра­ны и плану реформы партии. Правда, многие предложения президента страны, касавшиеся обновления внутрипартийной жизни, получили поддержку боль­шинства делегатов. Речь шла о предоставлении большей автономии организа­циям, входящим в ПРИ, о децентрализации деятельности партии, демократизации внутренних выборов. Вместе с тем ряд решений ассамблеи представлял собой явную уступку консервативным силам. Так, наряду с установлением территори­ального принципа формирования партии были сохранены старые корпоратив­ные структуры, осталось в силе и положение о коллективном членстве в пар­тии, хотя и дополненное "индивидуальным и добровольным".

И все же, несмотря на относительно скромные результаты XIV Националь­ной ассамблеи ПРИ, определенные шаги в направлении модернизации и демо­кратизации Институционно-революционной партии были сделаны. Это пока­зывало, что процесс перемен в столь важном институте мексиканской полити­ческой системы, каковым являлась ПРИ, начался.

Параллельно с важными сдвигами в ПРИ существенные перемены в 1989-1990 гг. происходили в двух других крупнейших партиях оппозиции - ПАН и ПРД. При этом, если на левом фланге имело место определенное размежева­ние между приверженцами левоцентристского курса и сторонниками социали­стического выбора, то в центре и правее от него наблюдалось, напротив, сбли­жение позиций. Это в значительной мере изменило ставшую уже привычной расстановку политических сил Мексики, когда на разных полюсах располага­лись ПАН и ПРД, а между ними, посередине - ПРИ. Экономическая программа последней, которую отстаивал в своей предвыборной кампании Салинас де Гор­тари, хотя и давала повод кандидату ПАН М. Клоутьеру пожаловаться, что она списана с программы его партии, в стратегическом плане обусловила совмест­ные действия обеих партий по ряду важных вопросов общественной жизни.

Совпадение позиций ПРИ и ПАН в подходах к проблемам экономической модернизации, схожесть их представлений о темпах, методах и принципах поли­тики разгосударствления и приватизации оказали большое воздействие на