Кризис и оппозиционные движения

(1956-1972)

50-60-е годы стали временем экономического застоя и кризиса. С 1956 по 1972 г. валовой внутренний продукт страны упал на 12%, а заработная плата за десятилетие с 1957 по 1967 г. сократилась на 40%¹³.

Элементы стагнации стали проявляться в экономике Уругвая с 1955 г. За­тем они переросли в полномасштабный кризис, потрясший экономику страны.

™D`EUaG. Op. cit. P. 29-33.

ч Pendle G. Uruguay. L., 1985. P. 303.

¹² McSherry S., Sardar S. The Economic and Political Structure of Uruguay: 1945-1973 // Economics. 1999.

20 Oct.
із Alonso Eмoy R., Demassi С Uruguay. 1958-1968. Montevideo, 1974. P. 12-16. 391

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

Насколько высокими были показатели экономического роста в предшествую­щий период, настолько глубокой оказалась пропасть кризиса, одного из самых острейших на континенте. С 1955 г. года ВВП в реальном исчислении не был превышен вплоть до 1966 г. Но небольшое превышение было весьма кратко­временным, похожим на ремиссию перед окончательным крахом. Уже в 1967 г. ВВП вновь оказался ниже уровня 1955 г. В условиях постоянного роста населе­ния (ежегодный прирост составлял в среднем 1,3%) кризис экономики оказал самое негативное воздействие на уровень реальных доходов. В 1970 г. ВВП в пе­ресчете на душу населения сократился до уровня начала 50-х годов. Стагнация и кризис привели к серьезным структурным изменениям в экономике страны. В Уругвае принято деление экономики на три сектора - первый (продукция жи­вотноводства и связанных с ним отраслей экономики), второй (промышлен­ность и строительство) и третий (торговля, банковская и финансовая сфера). До 1955 г. первый сектор возрастал ежегодно в среднем на 4%. Однако сокра­щение спроса на мировом рынке на продукцию животноводства и соответству­ющее падение цен привели к сокращению его доли в экономике страны с 18% в 1945 г. до 14% в 1970 г.

Резко упала продукция второго сектора. За период 1957-1970 гг. среднее ежегодное падение обрабатывающей промышленности составило 0,9%, а стро­ительства - 7%. Но несмотря на это доля второго сектора в ВВП возросла с 21% в 1945 г. до 29% в 1970 г., что свидетельствует о глубине кризиса первого, глав­ного для экономики страны, сектора.

Вслед за реальными секторами экономики кризис распространился и на тре­тий сектор - торговую, банковскую и финансовую деятельность (несмотря на лихорадочный рост финансовых спекуляций и махинаций, связанных с кредита­ми МВФ и вовлечением страны в русло неолиберального "свободного рынка"). Третий сектор падал в период 1945-1970 гг. со средней скоростью 1,7% в год. И доля этого сектора в ВВП страны сократилась за тот же период с 61% в 1945 г. до 57%) в 1970 г.¹⁴

Безработица удвоилась - с 4% в период 1945-1955 гг. до средней цифры 9% в период 1955-1970 гг.¹⁵ Эти официальные цифры не дают истинного представ­ления о масштабах безработицы (особенно в годы кризиса), так как в них не учитывались частично безработные, имеющие возможность устроиться на ра­боту хотя бы на несколько часов в неделю, а также та многочисленная прослой­ка населения, которая отчаялась найти работу и перестала регистрироваться на бирже труда. Рост безработицы привел к резкому ухудшению общих показа­телей уровня жизни по стране, драматическому росту пропасти между богачами и бедняками; а вкупе с сокращением государственного сектора, социальных вы­плат и пособий, ростом иностранных предприятий в банковской сфере и покуп­кой иностранцами земельных владений и латифундий, резким скачком задол­женности правительства по иностранным займам и кредитам он привел к обо­стрению политических антагонизмов¹⁶.

На завершающем этапе президентского срока А.Мартинеса Труэбы нача­лись перебои в экономике страны. К окончанию Корейской войны наметился спад спроса на поставки шерсти из Уругвая (которая использовалась для зимней униформы американской армии). Соответственно понизились цены на экспорт-

¹⁴ McSherry S., Sardar S. Op. cit.

¹⁵ Finch M.H.J. Op. cit. P. 286.

392 ¹⁶ Real de Azua С El impulso у su freno. Montevideo, 1964. P. 125-132.

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

ную сельскохозяйственную и животноводческую продукцию. Возросла безра­ботица, начались забастовки и демонстрации протеста трудящихся. Финансовые средства, получаемые от экспорта продукции животноводства, постоянно со­кращались, так как отрасль пребывала в состоянии стагнации с конца 20-х го­дов. Их не хватало на обеспечение развития жизненно важной для страны импортзамещающей промышленности¹⁷.

С 1955 г. начался кризис в промышленности, сопровождавшийся ростом ин­фляции и цен. В то же время экономические трудности усугублялись сокраще­нием экспорта шерсти в США и негативными последствиями торговой полити­ки этой страны, установившей протекционистские барьеры для импорта сель­скохозяйственной продукции и помогавшей своим фермерам реализовывать на внешнем рынке (в том числе и на рынке латиноамериканских стран) излишки сельскохозяйственной продукции по заниженным ценам. Правительство Уруг­вая было вынуждено прибегнуть к займам, затем девальвировать песо. Темпы инфляции выросли до 60% в год и выше, рушилась сфера услуг, закрывались промышленные предприятия¹⁸.

В 1951 г., не без давления со стороны проамериканских кругов, вовлекших­ся в антикоммунистическую истерию времен "холодной войны", был иницииро­ван раскол во Всеобщем союзе трудящихся (ВСТ) (Union General de Trabajado-res), профсоюзном центре страны, созданном в 1942 г., и занимавшем четкие классовые позиции. Из него вышла умеренная фракция, создавшая Всеобщую конфедерацию труда (ВКТ). Однако это не смогло остановить мощную волну забастовочного движения. В 1952 г. правительство пыталось подавить эту вол­ну репрессивными законодательными мерами. Национальный совет правитель­ства ввел систему чрезвычайных законов "по защите конституции", известных более как "чрезвычайные меры безопасности"¹⁹.

Забастовки и акции протеста побудили правящие круги пойти на ряд усту­пок. В 1958 г. Генеральная ассамблея приняла закон о государственном страхо­вании рабочих на период забастовок, а также закон о выплатах женщинам по уходу за ребенком. Студенческие и рабочие организации своей борьбой вынудили Генеральную ассамблею принять так называемый "Органический за­кон об университетах", согласно которому правительство признавало авто­номию Университета Республики, а также права университетского органа само­управления, состоящего из профессорско-преподавательского состава и студен­тов, на руководство университетом²⁰.

Однако забастовочная борьба не стихала. На ее гребне в 1958 г. впервые по­сле 94-летнего перерыва на президентских выборах победила Национальная партия. "Независимые националисты", которые образовали "Демократический союз Бланко" (ДСБ) (Union Blanca Democrбtica), согласились отдать свои голоса традиционной Национальной партии эрреристов (сторонников Луиса Альберто де Эрреры (1873-1959) - крайне правого деятеля, лидера Национальной пар­тии). Таким образом восстановилось единство партии "Бланко", нарушенное в 1939 г., когда был принят закон, препятствовавший созданию политических избирательных коалиций, которые могли бы угрожать существующей двухпар­тийной системе. Именно тогда "независимым националистам" было разрешено

17 Finch M.HJ. Op. cit. P. 287-290. і» Buzetti J. Op. cit. P. 173-180.

¹⁹ Pintos F.R. Historia del movimiento obrero del Uruguay. Montevideo, 1960. P. 205-212.

20 Ibid. P. 212-215. 393

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

участвовать в выборах в качестве самостоятельной партии, вне эрреристов из Национальной партии. Узаконенный тогда раскол в Национальной партии и существование двух независимых "бланкистских" партий продолжались вплоть до 1958 г.²¹

Помимо того Эррера объединил усилия с Нардоне и его объединением ФЛАД, которое трансформировалось из правого аграрного союза в полити­ческое движение. Все эти объединительные шаги на правом фланге в условиях тяжелейшего экономического кризиса способствовали приходу к власти На­циональной партии. Она победила и на следующих выборах.

"Бланкос" не стали менять сложившуюся при "колорадос" систему "колехи-адо", поэтому в 1959-1966 гг. обязанности президента страны исполняли пооче­редно Мартин Эчегойен, Бенито Нардоне, Эдуардо Виктор Аэдо, Фаустино Ар-рисон, Даниэль Фернандес Креспо, Луис Джаннаттасио, Вашингтон Бельтран, Альберто Эбер.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ПРАВЛЕНИЕ "БЛАНКО"

(1959-1967)

С марта 1959 по февраль 1967 г. в стране сменилось восемь правительств, сфор­мированных Национальной партией (с каждым новым исполняющим обязан­ности президента страны в составе Национального совета правительства менял­ся и состав кабинета министров). Смерть Эрреры в 1959 г. усилила трения вну­три партии "Бланко" и продемонстрировала шаткость тех предвыборных пак­тов, которые привели партию к победе. Экономический кризис и социальные волнения масс не стихали, а напротив, усилились с середины 50-х годов, и нача­ло нового десятилетия было встречено уругвайцами в обстановке тревоги и мрачных предчувствий. Во время выборов 1962 г. инфляция достигла рекордно­го по тем временам 35%-ного уровня²². Партия "Колорадо" второй раз потерпе­ла поражение, но на сей раз с гораздо меньшим отрывом (если в 1958 г. он со­ставил 120 тыс. голосов, то теперь лишь 24 тыс.). В Национальной партии про­изошел раскол. ДСБ примкнул к одной из отколовшихся фракций эрреристов, так называемым "ортодоксам", во главе с Эдуардо Виктором Аэдо. Вторая фракция из числа эрреристов во главе с Мартином Эчегойеном продолжала поддерживать альянс с организацией ранчерос ФЛАД во главе с Нардоне. В то же время усилились расхождения и в партии "Колорадо", где наметился раскол между фракцией "Список 14" и движением "Единство и реформа".

Важные изменения происходили и среди так называемых "малых" партий. Католики сформировали Христианско-демократическую партию (ХДП) (Partido Democrata Cristiano). Коммунисты вошли в коалицию с другими левыми партиями и сформировали "Левый фронт за победу" с весьма многозначитель­ным сокращенным названием "Фидель" (Frente Izquierda de Liberdad - Fidel). А Социалистическая партия Уругвая установила связи с интеллигенцией, ра­зочарованной положением в стране и в большинстве своем выходившей из тра­диционных партий "Колорадо" и "Бланко", и сформировала свою коалицию "Народный союз" (Union Popular)²³.

²¹ Gonzales L. Political Structures and Democracy in Uruguay. Notre Dame, 1991. P. 45-48.

²² Faraone R. El Uruguay en que vivimos. 1900-1965. Montevideo, 1965. P. 235.

²³ Uruguay, a country study: Federal Research. Division, Library of Congress / Ed. Rex A. Hudson and Sandra
394 W. Meditz. Wash., D.C., 1992. P. 48-52.

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

Незначительный перевес, который правящая партия получила на выборах, а также внутрипартийные расколы усугубили обстановку неуверенности и политического ступора, которая проистекала из упорного нежелания консерва­тивных кругов (прежде всего, латифундистов и ранчерос), составлявших стер­жень партии, проводить в обществе какие-либо преобразования в интересах обездоленного народа.

В 1964 г. произошла некоторая перегруппировка политических сил внутри традиционных партий после смерти двух известных уругвайских политиков -Батлье Берреса и Нардоне. В том же году рабочее движение страны сформиро­вало единый профсоюзный центр - Национальную конвенцию трудящихся (НКТ) (Convenciуn National de Trabajadores). Примерно в то же время на полити­ческой арене стала заметной новая организация, которой было суждено полу­чить впоследствии всемирную известность. В 1962 г. юрист по образованию Рауль Антонасио Сендик создал вместе со своими товарищами радикальную социалистическую организацию Движение за национальное освобождение -Тупамарос (ДЗНОТ) (Movimiento de Liberacion Nacional-Tupamaros). Названное тупамарос в честь вождя индейцев Тупака Амару II, возглавившего восстание против испанского ига в Перу в 1780 г., оно ратовало за развертывание социа­листической пропаганды и революционный переход к социализму²⁴.

С экономической точки зрения победа "бланкос" в 1958 г. дала значитель­ные преимущества латифундистам и ранчерос. Их полная ориентация на внеш­ний рынок, отсутствие заботы о национальной экономике (и даже об интенсив­ном развитии своей же собственной, животноводческой отрасли), эгоистиче­ское радение только о кошельке и вкладах в иностранные банки определили ха­рактер экономической политики в годы правления Национальной партии. "Бланкос" с готовностью пошли на внедрение в стране неолиберальной модели "свободного рынка", направленной на уничтожение государственного сектора экономики, ускоренную "приватизацию", ликвидацию умеренного протекцио­низма, (характерного для политики "колорадос"), и фактическое уничтожение местной индустрии под ударами "свободной конкуренции" со стороны дешевых, субсидируемых правительством товаров из США. Кроме того, дополнительным ударом для национальной промышленности стала отмена дифференцирован­ных обменных курсов валют, которые частично перераспределяли выручку от экспорта в целях стимулирования местной импортзамещающей промышленно­сти. В 1960 г. "бланкос" подписали первое "соглашение о намерениях" с МВФ, и с этого момента на шее страны с каждым годом все туже стала затягиваться удавка внешних долгов, процентов, выплат по процентам и т.д. и т.п.²⁵

В соответствии с указаниями МВФ правительство девальвировало песо, вве­ло унифицированный обменный курс, единый "свободный" обменный рынок валют, а также отменило все протекционистские меры и декларировало введе­ние "свободного экспорта и импорта товаров и услуг". Все эти меры встречали полное одобрение со стороны крупных землевладельцев и ранчерос, однако ри­кошетом ударили и по ним после того, как кризисные явления в стране не толь­ко не снизились, но напротив, достигли максимальной остроты. За 1963-1967 гг. инфляция ежегодно росла в среднем на 50%, и в дополнение к ней масштабные финансовые аферы и спекуляции наряду с невозможностью платить по фанта-

²⁴ Arras A. Collective Memory and Participation in Democracy: The case of the Tupamaros. Princeton, 1998.
P. 10.

²⁵ Traversoni A. Historia del Uruguay у de America. Montevideo, 1965. P. 168-172. 395

Глава ІЗ. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

стически растущим долгам привели страну в 1965 г. к сильнейшему банковско­му и финансовому кризису²⁶. Яростная борьба стремительно нищавших "низов" привела к тому, что в том же 1965 г. в стране было введено временное чрезвы­чайное положение с приостановкой действия гражданских прав и свобод (в том числе права на собрания и манифестации).

Правительство Уругвая слепо следовало всем указаниям, идущим от США и МВФ, не только по причине давления со стороны своих "спонсоров" из числа землевладельцев-латифундистов. Оно рассчитывало получить максимум выгод от широко разрекламированной программы "Союза ради прогресса", основно­го стратегического проекта администрации Дж.Ф. Кеннеди в отношениях со странами Латинской Америки, направленного (как утверждалось его создателя­ми) на "развитие и модернизацию" латиноамериканских государств. Для полу­чения дополнительных кредитов и финансовой "помощи" (которые использова­лись бы, как всегда, для финансовых афер и рассовывания по карманам высших чиновников) уругвайские власти были готовы исполнить любые прихоти "дяди Сэма". Они даже в соответствии с рекомендациями "Союза" подготовили деся­тилетний план развития страны. Но ни один из пунктов этого плана не был вы­полнен, как не были получены и вожделенные суммы от США. Но если Дж.Кеннеди в своей внешней политике по отношению к южным соседям пола­гался на посулы денежных подачек и приманку "латиноамериканской демокра­тии", то после его гибели новый президент Л. Джонсон решил, что гораздо надежней использовать привычные средства - диктатуру лояльных США "суки­ных сынов" и подавления силой оппозиционных движений.

К середине 60-х годов, стремясь найти некое внеклассовое объяснение кри­зисных явлений в экономике, как "бланкос", так и "колорадос" обрушились с критикой на систему "колехиадо". На выборах 1966 г. проводилось голосование не только за кандидатов от партий, но и за принятие трех поправок к конститу­ции страны. С этими принятыми поправками, одобренными обеими традицион­ными партиями, с 1967 г. вошла в силу новая конституция, согласно которой от­менялась система коллективного высшего исполнительного органа власти, вво­дилась система президентского правления при увеличении полномочий прези­дента. Срок президентского правления увеличивался до пяти лет. Помимо того, была отменена система соучастия ("три плюс два") при назначении советов го­сударственных предприятий и коллегий министерств, а также созданы новые ведомства - Управление планирования и бюджета, Центральный банк Уругвая и Банк социального вспомоществования. Пожалуй, единственным положитель­ным итогом правления "бланкос", да и то лишь возродившим реформу Батлье-и-Ордоньеса 50-летней давности, стало введение обязательного среднего обра­зования²⁷.

Правление Национальной партии ухудшило положение в стране. В 1966 г. была ратифицирована новая конституция, которая свернула систему "колехиа­до" и вернула страну к президентской системе. Выборы в этом году привели к власти представителей правого крыла партии "Колорадо". Президентом стра­ны стал Оскар Даниэль Гестидо, после смерти которого 6 декабря 1967 г. этот пост занял вице-президент Хорхе Пачеко Ареко (1967-1972).

Правительству партии Колорадо также не удалось снизить остроту эконо­мического кризиса.

²⁶ McSherry S., Sardar S. Op. cit. 396 ²⁷ Kaufman E. Uruguay in Transition. New Brunswick, 1979. P. 11-15.

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

Недовольство населения выражалось в росте забастовочной борьбы, демон­страциях, акциях протеста. Многие из них были организованы коммунистами во главе с Р. Арисменди. Избирательное законодательство 1939 г. запрещало левым партиям блокироваться на выборах, поэтому коммунисты и социалисты выступали на выборах независимо друг от друга, и эта ситуация сохранялась на всех выборах вплоть до 1971 г., когда был создан "Широкой фронт" с участием всех левых и оппозиционных сил.

После четырех лет начальной организации, дискуссий и проведения первых акций "тупамарос" консолидировали свои ряды на I национальном съезде в 1965 г. В ДЗНОТ влились представители университетского студенчества, вы­ходцы из среднего класса, и рабочая молодежь. Находясь под впечатлением по­беды социалистической революции на Кубе, они считали вооруженную борьбу против уругвайской буржуазии единственно возможным путем для достижения целей национального освобождения и социализма. В течение нескольких лет численность организации постоянно росла, и в 1966—1969 гг. ДЗНОТ консоли­дировало свои силы. На этом этапе "тупамарос" совершали вооруженные вы­лазки с пропагандистской целью в рамках тактики "городской партизанской войны". Многие из акций были весьма яркими и вызывали сочувствие у ради­кально настроенных уругвайцев. "Тупамарос" мастерски грабили банки и кази­но, захватили на некоторое время небольшой город и через местную радиостан­цию передали в прямой эфир свой манифест, захватывали в качестве заложни­ков государственных чиновников и иностранных (чаще всего американских) дипломатов²⁸.

Рост радикализации уругвайского общества вызывал растущую тревогу не только у местной элиты, но и у их североамериканских покровителей.

ПАЧЕКИЗМ (1967-1972)

Учитывая расширение масштабов социально-экономического кризиса, неуди­вительно, что партия "Колорадо" победила на выборах в ноябре 1966 г. В мар­те 1967 г. президентское кресло занял отставной генерал Оскар Гестидо, кото­рый занимал пост директора Государственной администрации железных дорог. Он получил на выборах поддержку главным образом от Союза Колорадо и бат-льистов (Union Colorada у Batllista), в который вошли члены "Списка 14" и дру­гие представители правого крыла "Колорадо".

С июня по ноябрь 1967 г. правительство при поддержке батльистов пыта­лось найти выход из создавшейся с 1959 г. тяжелейшей экономической ситуации на путях прежнего, традиционного для батльизма национально-ориентирован­ного подхода с опорой на местные ресурсы и государственный сектор в эконо­мике. Однако в ноябре этот прогрессивный курс был свернут, и на место мини­стра экономики и финансов был назначен Сесар Чарлоне, разработавший и проводивший в жизнь в свое время антибатльистскую экономическую полити­ку правительства Терры. Он сразу же пошел на поводу у МВФ, приняв к испол­нению все его указания, вновь ввел унифицированные ставки обмена валют и девальвировал песо. Инфляция в 1967 г. превысила 100%, установив рекорд за всю предшествующую историю страны²⁹.

²⁸ Arras A. Op. cit. P. 13-20.

» Morrison М. Uruguay. N.Y., 1992. Р. 48-49.

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

В декабре президент Гестидо внезапно умер, и его пост занял вице-прези­дент Хорхе Пачеко Ареко (1967-1972). Доселе малоизвестный политик и быв­ший редактор газеты "Эль Диа", Пачеко оставил свой специфический след в ис­тории Уругвая, благодаря чему возник даже особый термин пачекизм. В тече­ние первой недели пребывания на высоком посту Пачеко подписал декрет о за­прете деятельности Социалистической партии Уругвая, других левых партий и организаций, а также их органов печати, обвинив их в "подрыве конституцион­ного порядка и призывах к вооруженной борьбе"³⁰.

Для проведения монетаристской реформы под эгидой МВФ, план которой был утвержден в 1968 г., Пачеко назначил Алехандро В.Вильегаса директором Управления по планированию и бюджету. Для сдерживания инфляции в июне 1968 г. Пачеко декретировал замораживание цен и заработной платы. Он соз­дал также Комиссию по производительности труда, ценам и доходам (Comisiуn de Productividad, Precios e Ingresos) для поддержания фиксированных цен на ос­новные продукты питания. В результате антинародных экономических меро­приятий правительства реальная заработная плата по стране снизилась до ре­кордного за десятилетие уровня, а годовые темпы инфляции достигли к июню 1968 г. максимального уровня в 183%³¹.

Созданная в то время коалиция профсоюзных организаций (НКТ), сопроти­влялась экономической политике правительства. К массовому оппозиционному движению примкнули наряду с трудящимися, студенты и прогрессивная интел­лигенция.

Правительство все чаще прибегало к насильственному подавлению участив­шихся забастовок, маршей и демонстраций протеста, студенческих выступле­ний. Убийство полицейскими одного из студентов, Л. Арсе, во время студенче­ской акции протеста вызвало массовые выступления, которые парализовали столицу страны и обострили отношения между студенчеством и правительст­вом. Те кратковременные меры безопасности (ограничение чрезвычайного по­ложения), которые были предусмотрены конституцией для выхода из экстраор­динарных обстоятельств и применялись на короткие промежутки времени в 1952 и 1965 гг., при Пачеко действовали фактически непрерывно в течение все­го срока его президентства. Президент оправдывал введение этих мер (как и та­кой оригинальной меры по подавлению забастовочной борьбы банковских и го­сударственных служащих, как объявление этих категорий призванными на дей­ствительную воинскую службу) ростом вооруженного сопротивления городских подпольщиков - "тупамарос". К концу 60-х годов деятельность "тупамарос" -налеты на банки, иностранные компании и учреждения власти, похищения за­ложников, убийства наиболее одиозных фигур режима - получили известность не только в Уругвае, но и во всем мире.

Генеральная ассамблея дважды проголосовала за введение режима полной приостановки всех гражданских и политических свобод в стране - первый раз на 20 дней после убийства "городскими партизанами" в августе 1970 г. офицера безопасности США Дана Митрионе, который обучал местных полицейских ме­тодам "выбивания" показаний из оппозиционеров путем применения самых вар­варских пыток. И второй раз - на 40 дней вслед за похищением британского по­сла Джеффри Джексона в январе 1971 г. которое также подготовили и осуще­ствили "тупамарос". 9 сентября 1971 г., после сенсационного побега из самой

зо Finch M.H.J. Uruguay. Oxford, 1989. P. 191. 398 зі McSherry S., Sardar S. Op. cit.

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

охраняемой тюрьмы (с издевательским названием "Либертад" - "Свобода") более 100 политзаключенных-"тупамарос" во главе с их лидером Р. Сендиком Пачеко дал распоряжение о привлечении вооруженных сил страны к антипар­тизанской борьбе.

В ноябре 1971 г. в относительно спокойной обстановке ("тупамарос" объя­вили о перемирии на этот период) прошли общенациональные выборы. Они от­разили углубляющийся раскол в уругвайском обществе. Пачеко старался прове­сти через парламент принятие соответствующей поправки к конституции, кото­рая давала бы ему возможность стать президентом на второй срок. Левые пар­тии и организации смогли создать коалицию, в которую они привлекли часть сторонников из партии "Колорадо" (так называемый "Список 99"). Это новое общественное объединение было названо Широким фронтом (Frente Amplio). В Национальной партии фракция эрреристов избрала в качестве своего канди­дата на пост президента сторонника "жесткой линии" генерала Марио Агеррон-до. Либералы из числа "колорадос" поддержали реформистскую программу но­вого движения "За отечество" ("Рог la Patria"), возглавляемого сенатором Уил-соном Феррейрой.

Конституционная поправка, за принятие которой ратовал Пачеко, не про­шла в парламенте, но на "самых грязных в истории страны" выборах победил ставленник Пачеко от партии "Колорадо" Хуан Мариа Бордаберри. Ему припи­сали победу с перевесом лишь в 10 тыс. голосов избирателей после весьма зага­дочного перерыва в подсчете бюллетеней. Весьма показательно, что даже по официальным документам этих подтасованных выборов наибольшее число голосов избирателей получил Феррейра - 26% по сравнению с 24% у Бор­даберри (плюс 18% голосов, поданных за блок левых партий, Широкий фронт, которые они отдали Феррейре). Но по уругвайской конституции, голоса фрак­ций, самостоятельно выдвигающих свои кандидатуры на пост президента, могут передаваться в пользу кандидата, получившего большинство голосов среди других фракций той же партии. Поэтому путем приписок победу отдали Борда­берри³².

Выборы знаменовали полный отход от традиционного двухпартийного де­ления. На политической арене появились новые политические силы, вовлекши­еся в непримиримую борьбу по политическим, социальным, экономическим и идеологическим линиям. В начале 1972 г. экономическая и внутриполитическая ситуация вновь вышла из-под контроля правительства, слепо исполняющего приказания Вашингтона и его финансовых структур. И тогда в целях наведения "соответствующего порядка", было принято решение о передаче власти в руки военных.

ВОЕННАЯ ДИКТАТУРА

(1973-1984)

Неспособность и нежелание как "Колорадо", так и "Бланко" реформировать экономику в интересах общества привели к радикализации "низов". Большин­ство оппозиционных партий и движений выступали против экономической по­литики правительства, направленной на рост пропасти между богатыми и бед­ными, на всемерное поощрение и поддержку олигархов, "элиты" общества.

f» Bates P. Government & Politics of Uruguay. N.Y., 1984. P. 288-291. 399

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

Правительство вместо проведения реформ в интересах обездоленных слоев общества усилило репрессии против оппозиции. Президент Пачеко Ареко фак­тически установил в стране чрезвычайное положение на весь срок правления, использовав статьи принятой в 1966 г. конституции. Движение "тупамарос" бы­ло самым жесточайшим образом подавлено к концу 1972 г., однако это не при­вело (и не могло привести) к смягчению экономического кризиса. Экономиче­ские тяготы продолжали плодить и множить ряды оппозиционеров-радикалов. И тогда правящие круги (при полной поддержке из США) произвели в 1973 г. государственный переворот, закрыв парламент и арестовав всех видных лиде­ров оппозиции. Власть фактически перешла в руки военной хунты³³.

В марте 1972 г. Бордаберри (1972-1976) приступил к исполнению обязанно­стей президента. Он пришел к власти от партии "Колорадо", но показателем практического отсутствия расхождений между ними и "бланкос" стало то, что Бордаберри был активным членом крайне правой даже в рамках Национальной партии организации ФЛАД во главе с Нардоне. Более того, он избирался в се­нат от Национальной партии. Победа на президентских выборах с минималь­ным преимуществом заставила его искать поддержку среди правых фракций и движений. И он получил ее от эрреристской фракции Национальной партии (во главе с Марио Агеррондо), а внутри своей партии - от значительно попра­вевшей фракции "Единство и реформа" во главе с Хорхе Батлье Ибаньесом, сыном Луиса Батлье Берреса, который основал эту фракцию³⁴.

Бордаберри назначил одного из руководителей этой фракции, Хулио Мариа Сангинетти министром образования и культуры. Сангинетти провел реформу образования, объединив систему начального, среднего и профессионального обучения под эгидой Национального совета по образованию (Consejo Nacional de Educaciуn), а также установил обязательность проведения тайных выборов университетских органов самоуправления. Помимо того, фракция "Единство и реформа" стала инициатором экономической реформы, разработала пятилет­ний план развития страны, принятый правительством. Он, правда, мало чем от­личался от стратегии других фракций как "Колорадо", так и "Бланко" в своей опоре на лозунг "свободного рынка", неолиберальные и монетаристские прин­ципы, которые, по их пропагандистским утверждениям, должны были расши­рить влияние финансовых и коммерческих структур, а также привести к прито­ку иностранных займов и инвестиций³⁵.

Параллельно антинародному неолиберальному курсу, проводимому по указке США и международных финансовых структур, правительство оказыва­ло максимальную бюджетную поддержку армии, в ущерб другим сферам (обра­зованию, науке, здравоохранению, социальным выплатам и гарантиям). Свора­чивались права и свободы граждан, правительство разработало законопроект по ликвидации ограниченной автономии университетского самоуправления, в то же время постоянно расширяя полномочия полиции и армии³⁶.

Когда "тупамарос" возобновили свою подпольную вооруженную борьбу по­сле объявленного на шесть месяцев перемирия для проведения выборов с октя­бря 1971 по апрель 1972 г., они столкнулись с невероятно расширенным репрес-

³³ Gillespie C.G. Negotiating Democracy: Politicians & Generals in Uruguay. Cambridge. 1991. P. 33-40.

³⁴ Felde A.Z. Proceso historico del Uruguay. L., 1987. P. 145-148.

³⁵ Political Economy of Poverty, Equity, and Growth: Costa Rica and Uruguay / Ed. by Bensigon A.,
Rottenberg S. N.Y., 1993. P. 35^0.

400 ³⁶ Ibid. P. 41-43.

Глава ІЗ. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

сивным аппаратом правительства, с хорошо экипированными, подготовленны­ми и вооруженными до зубов вооруженными силами, получившими от админи­страции Бордаберри полный карт-бланш на использование любых самых звер­ских средств для подавления подпольщиков.

В апреле 1972 г. после ряда кровопролитных столкновений между "тупама-рос" и карателями из вооруженных сил Бордаберри объявил в стране "состоя­ние внутренней войны". Этот род чрезвычайного положения сопровождался полной ликвидацией прав и свобод граждан и был установлен на 30 дней. Но за­тем продлен Генеральной ассамблеей до 1973 г. 10 июля 1972 г. правительство ввело в действие драконовский Закон о государственной безопасности. К концу 1972 г. армия разгромила "тупамарос", а немногие из них оставшиеся в живых были либо брошены в тюрьмы строгого режима, либо в карцеры военных ка­зарм, либо эмигрировали в другие страны. Однако военные, одержав решитель­ную победу над подпольщиками, не остановились на достигнутом. Их вообще перестало устраивать гражданское правление, и они решили взять власть в Уругвае в свои руки.

В феврале 1973 г. наметился конфликт между президентом, Генеральной ас­самблеей и вооруженными силами. Высшие чины армии и ВВС в качестве пред­лога для перехода власти в свои руки выступили против кандидатуры, выдвину­той Бордаберри на пост министра обороны. 9 и 10 февраля генералы опублико­вали два коммюнике, в которых изложили свой план проведения экономиче­ских, социальных и политических мероприятий в целях "вывода страны из кри­зиса". Лишь офицеры военно-морских сил некоторое время сохраняли верность президенту, но затем также присоединились к путчистам. Бордаберри заключил соглашение с военными, известное как "пакт Боиссо-Ланца", который гаранти­ровал последним "совещательный голос" в решении общенациональных проб­лем, а также в принятии политических решений. Однако этот пакт был лишь маскировкой государственного переворота. Фактически верховная власть пере­шла в руки Национального совета безопасности (Consejo de Seguridad Nacional), созданного как "совещательный орган" при президенте. Его членами стали командующие армией, ВВС и ВМФ, еще один дополнительный высший офицер от вооруженных сил, а также министры обороны, внутренних дел и иностран­ных дел. Дополнительный член Совета от военных был нужен для перевеса голосов в пользу вооруженных сил при принятии решений³⁷.

Затем военные приложили максимум усилий для введения Закона о государ­ственной безопасности. Однако этому воспротивилась Генеральная ассамблея, которая стала проводить в это время расследования фактов применения воен­ными пыток в отношении захваченных ими членов оппозиционных движений и также других случаев превышения власти и полномочий. Эти слушания про­должались до 27 июня 1973 г. В этот день при поддержке вооруженных сил Бор­даберри распустил парламент и заменил его безвластным Государственным со­ветом. Кроме того он предоставил вооруженным силам и полиции широчайшие полномочия для совершения любых действий по поддержанию "общественного порядка". По существу это означало введение военной диктатуры³⁸.

Ее поддержала фракция пачекистов из "Колорадо" и эрреристы из партии "Бланко" во главе с Агеррондо. Но сопротивление "низов" не стихало. Нацио-

Р Gillespie C.G. Op. cit. P. 42^8.

³⁸ Davis W.C. Warnings from the Far South: Democracy VS. Dictatorship in Uruguay, Argentina and Chile.
Berkley, 1995. P. 55-59. 401

26 История Латинской Америки

Глава 13. Уругвай: демократия, не выдержавшая испытания временем

нальная конвенция трудящихся призвала рабочих захватывать предприятия и инициировала всеобщую забастовку, которая длилась почти две недели. Одна­ко реакционные силы, консолидировавшись, распустили и объявили вне закона НКТ, Социалистическую и Коммунистическую партии, а также все существую­щие социалистические и марксистско-ленинские организации и группы. Кроме того на территорию университета были введены войска для подавления студен­ческих волнений³⁹.

"Доктрина национальной безопасности", которую выдвинули военные в ка­честве своей основной стратегии, представляла собой псевдонаучный анализ об­становки на основе геополитических выкладок. В ней говорилось, что суверени­тет уже не может исходить от народа, но проистекает из "императива выжива­ния и самосохранения государства". В целом ту же идеологию проповедовали бразильские генералы после прихода к власти в 1964 г. Стерж